Всего лишь одна история

Глава 6. Коллекционер.

"Длинноносый старик из Литвы

Говорил: «Если скажете вы,

Что мой нос длинноват,

В чем же я виноват –

Ведь не я так считаю, а вы!»"

– Звук напоминает скрипку с нежным голосом, очень тихую и неуверенную в себе. Ты слышишь, как она вздыхает перед каждым переходом, неторопливая, осторожная. Тут главное – не перебивать. Они реагируют на любое изменение, на любую вибрацию. Мне кажется, что даже грубая мысль способна уничтожить мелодию, ведь подумать только – они впитывают в себя то, что мы им предлагаем. Увеличивают, умножают и отдают в разы больше, как самые щедрые существа на планете. Однако, наши ученые утверждают, что кристаллы не являются живыми. Они не чувствуют боли, не дышат, у них нет эмоций. Нет клана или семей. Не охотятся и не едят, не атакуют и не защищаются. Мне кажется, мы слишком зациклились на науке консерваторов, которая в конечном итоге привела нас к катастрофе. Да, блага, да, цивилизация. Да, мы приручили кристаллы. С помощью них шахтеры таскают гигантские глыбы, не напрягаясь, благодаря им наши улицы всегда обеспечены электричеством. Берете вид энергии, берете устройство, заряжаете кристалл – и вот она, батарейка. Все просто. Одно «но» – ретарды. Они жили бок о бок с кристаллами изначально, они знают о них больше, чем мы. А мы недооцениваем «недоразвитых ящериц», которые, к слову, – к слову! – умеют обращаться с «темной» энергией. Это же катастрофа – то, насколько мы игнорируем ее существование. Вы когда-нибудь держали в руках «темный кристалл»?

– Разве они не вживляются в только что рожденных ретардов? То есть, чтобы достать такой кристалл…

– В таком случае, нужно вырезать его из шамана. Понимаю, очень нетривиальная задача. Но будь я ученым, и будь я ученым с развитыми мышлением, я бы поставил вопрос ребром: чего нам не хватает для того, чтобы понять кристаллы? Экспериментов, Калибан. Вы должны меня понимать. Как ученый, разумеется. Мы не можем что-то утверждать, пока не разберемся в происходящем. Консервативная наука слепа, она строится на убеждениях прошлого, на убеждениях еще Земной Эры. А что такое Земля? Удушающе малая планета, исчерпавшая свои возможности, в чьей памяти похоронены наши доисторические предки и их ошибки. Прошлое пусть останется в прошлом. А в настоящем мы обязаны исследовать кристаллы. Это наш долг. В большей степени Ваш, чем мой. Что скажете? Подлить еще вина?

– Нет, нет, мне вредно много пить. Алкоголь нагоняет сонливость, а мне нельзя спать.

– Так я чуть-чуть. Просто не люблю пить один.

– Знаете, я, пожалуй, пойду, мистер Донаван.

– Сядьте, Калибан. Неужели так сложно уважить хозяина дома? Вот, так-то лучше. Спасибо. Знаете, я все-таки безумно рад, что Вы приняли мое приглашение. Меня беспокоит ситуация в городе, этот взрыв… я таможенник, Калибан. Под моей ответственностью проходят торговые пути. Импорт, экспорт, сохранность товара. Все входит в мою сферу интересов. И, конечно, у меня есть враги – когда это люди прощали наличие денег и власть? Эти факторы привели меня к мысли, что происходящее не случайно. Возможно, это просто паранойя. Но страховка не бывает лишней. Что Вы знаете про взрыв, Калибан?

– Ничего такого, я думаю. Мощный взрыв. Скорее всего теракт. Расследование ведется.

– В стенах Вашего завода.

– У капитана возникли вопросы и за разъяснениями он обратился ко мне. Я неплохо разбираюсь в металлах.

– Это известно каждому. Вы на вес золота, как говорили раньше.

– У этого металла очень интересная история, кстати.

– Еще вина?

– Пожалуй.

– Да, ученый Вы знатный. Но губите себя этими устарелыми взглядами, будто кристаллы не помогут Вам лучше понять металлы. Найти новые способы их обработки. Получить патент. У Вас есть патент?

– Нет.

– Я обескуражен. Столь блестящий ум. Неудивительно, что Честер пришел к Вам за помощью.

– Ну… он хотел кое-что уточнить. Оборудование осмотрел, он не так часто у меня бывает…

– Зачем ему оборудование, если у него есть Вы?

– Ну я же не могу знать, что именно происходит на заводе всегда, как Вы не понимаете!

– Еще вина?

– Пожалуй…

– Конечно, не можете. Вы один, их – завод, работающий во благо всего города. Как тут уследишь.

– Вот я и не уследил, они там что-то без меня делали, потом этот взрыв, и эти штуки как-то связаны. И Честер такой приходит ко мне и отрывает от работы, а я, между прочим, делал очень интересную штуку. Знаете, эти старые сигнализации…

– О, одну минуту. Этот стук означает, что у меня прекрасная гостья. Вы знакомы с Калли?

– Нет, увы, я не особо…

– Не осуждаю. Она акробатка, я лично цирк ненавижу. Но как человек она оказалась не столь глупа, даже пытается играть на скрипке.

– Пытается?..

– Не хватает легкости. Хотя, казалось бы, о, здравствуй Калли. Это мистер Калибан, начальник завода. Присоединяйся к нашему скромному застолью.

– Есть новости.

– А, даже так. Что ж. Мистер Калибан, позвольте, я Вам еще налью, а сам пока отлучусь. Мало ли что могло произойти в цирке. Сбежал какой-нибудь ящер, например, а потом выяснится, что он земноморский… скоро буду.

Донаван задернул занавес и закрыл дверь.

В кабинете в отличии от гостевой было прохладно и очень чисто. Абсолютно прозрачный стеклянный стол, декоративные кристаллы на стенах, подсвеченные синим. Позади рабочего стола стояли хромированные ящики, один на другом, тоже отполированные до блеска. Кресла в тон, изящные, но тяжелые.

Калли опустила взгляд вниз: там, куда ступали ее каблучки, расцветали и так же быстро умирали рисунки фракталов.

– Не замечала раньше, что дверь прозрачная.

– С той стороны она зеркальная, но я, в конце концов, ее занавесил. Она слишком выделялось на фоне гостевой. А здесь, знаете ли, моя отдушина. Новости?

– Да. Две. Хорошая и плохая. Полярную Звезду нашли.

– А тогда в чем плохая?

– И сразу же потеряли.

– Что значит – потеряли?

– Ну. Один из поклонников, достаточно старый хрыщ, так сильно меня хотел, что умудрился узнать, где кристалл.

– Все-таки у Фикса?

– Да. Правда, до этого он был у Сезама, видимо, они сотрудничают. Но когда старый хрыщ пришел к Фиксу с деловым предложением, он чуть не получил пулю в живот. Говорит, Фикс был в бешенстве. Кинулся на него с проклятиями и угрозами, дескать, да как вы смеете еще и издеваться надо мной, вы сами его забрали, и так далее, и так далее…

– То есть Фикса ограбили? Воры обчистили вора? Это почти смешно.

– Да. Но где теперь находится Звезда – никто не знает.

– Я живу в городе идиотов, – сказал Донаван и потер пальцами виски. – Ладно. Хорошо. Что ты здесь делаешь в такое время? Почему не на представлении?

– Уволилась. Мне надоело. Взяла себе на память плакат и ушла, напоследок устроив им разгром гримерки. Давно хотела это сделать. Так меня потом еще и уговаривали, но это потому, что сейчас никто не идет в цирк, все в торговлю.

– Достаточно было одного слова. Конкретный вопрос – конкретный ответ. Все, иди. Можешь выпить с Калибаном и не только, главное, не шумите.

– Вежливость. Отличное слово. Могу научить его выговаривать. «Веж-ли-в.…»

– Иди.

За Калли защелкнулась дверь. Донаван покрутил в пальцах ключ – шестеренку – и повесил кулон с ней обратно на шею. Они там вдвоем разберутся, Остроногая работать языком умеет, а ему нужно проведать кристаллы.

Отмерив несколько шагов, Донаван встал на колени и положил ладони на пол. От них разбежались световые узоры. Убедившись, что они успокоились, Донаван начертил ладонями окружность и быстро схватился за выскочившие из пола ручки.

Люк вел в небольшую светлую комнату, по периметру которой располагались куда более крепкие, чем в кабинете, но небольшие по размеру сейфы. Каждый из них был пронумерован. В конце вытянутого по форме хранилища стоял тяжелый стол с оборудованием. Донаван взял с полочки у двери перчатки, подошел к сейфу под номером «16» и набрал код. Руки у него дрожали, когда он доставал кристалл.

– Здравствуй, мой дорогой. Давай посмотрим, в каком ты состоянии…

Темный, словно налитой чернилами, кристалл молчал.

Глава 7. Дама Пик, Господа.

"Баснословная леди из Кельна

В своем роде была уникальна:

Цвет и блеск ее глаз

Повергали не раз

В изумленье всех жителей Кельна".

– Если ты думаешь, что ты меня проведешь, то пошел к черту.

– Я тебя не обманываю.

– Да, конечно, у тебя рожа ходуном ходит. У тебя всегда рожа ходуном ходит, когда ты понимаешь, что проигрываешь.

– Ты свою рожу видел? А свой нос? Он у тебя настолько длинный, что достает до моих карт, ты туда разве что соплями не капаешь. Спорим, ты не можешь даже отлизать своей девушке, потому что язык короткий по сравнению с…

– У тебя проблемы в личной жизни?

– Это у тебя проблемы, детка. Как говорится, банк мой.

– Так сдавай.

– Я наслаждаюсь моментом!

– Сдавай, я сказал.

– Вот. Вот. Флеш, понял? Так что убери ладони с фишек…

– Давай я покажу тебе, что такое профессионализм. Итак, десять пик, валет пик, туз пик. Король пик. Пиковая дама. Роял-флеш, господа.

После этой фразы Ностро ожидаемо кинулся стаканом в Аргентина, тот ожидаемо встал, опрокинув стул. Бармен ожидаемо достал ствол, парни ожидаемо подняли руки и вышли из заведения, злобно шипя друг на друга по дороге.

Это небольшое представление происходило в кабаке «Королевская Нужда» каждую пятницу. Двое особо заядлых игроков в покер выделялись среди обычных посетителей из Трущоб одеждой, стоящей денег, и удивительным упорством. Ностро проигрывал всегда, как ни старался, как ни мухлевал, и ужасающе расстраивался каждый раз. Иногда он ограничивался тем, что злобно мял многострадальный круглый котелок и долго смотрел в стол, иногда – пытался разгромить заведение и его приходилось выводить силой. Аргентина вроде как привык к эмоциональному фонтану, но все равно подыгрывал сопернику и отвечал ударом на удар. Некоторые завсегдатаи раньше делали ставки, выиграет ли Ностро когда-нибудь. Кто-то даже забивался на возможную смерть одного из игроков. Но – нет. За столиком номер четыре, что стоял в лучшем из худших кабаков на планете, прямо в середине района трущоб, среди крыс, свалок и обездоленных душ, царила стабильность.

Самое забавное, что Ностро и Аргентина ходили в «Королевскую Нужду» каждую пятницу, но никто и никогда не спрашивал их, а кто они, собственно говоря, такие. Возможно, это даже к лучшему.

Ведь Ностро и Аргентина – главы самых крупных преступных кланов города.

И они ненавидят друг друга.

С момента взрыва «Святой Марты» прошло около недели.

Полиция провела несколько рейдов по известным неблагополучным районам, но, естественно, ничего не нашла. Только разозлила пару преступных «осиных гнезд», таким образов повысив криминогенную обстановку в городе до красного уровня. Ностро был мрачен: его время – ночь, его люди – воры и убийцы, с жилистыми руками и кривыми ухмылками. Для него «красный уровень» был сигналом того, что впереди тяжелые времена. Подозрительность выше – замки крепче, двери закрываются раньше, люди гуляют по улицам реже, предпочитая сидеть дома и недовольно ворчать в сторону правительства. Тут особо по чужим карманам не походишь. А вот его соперник, Аргентина, чувствовал себя вполне комфортно. Многие, испугавшись взрыва, хотели или покинуть город, или застраховать свою жизнь. Вот тут-то и подключался картежник. Махинации, подделка бумаг, запугивание несуществующими законами, договоры на проценты с продаж – люди Аргентина переставляли фигуры на доске так быстро, что их никто не мог поймать за руку. А ими, в свою очередь, он руководил прекрасно, всегда держа в рукаве если не туз, то пиковую даму.

– Все очень просто, мой дорогой друг. Открывайте свой магазин, и я уверяю – Ваш сосед прогорит быстрее, чем выговорит слово «распродажа».

– Не понимаю. Почему прогорит он? Мы продаем одно и то же. Мы… мы находимся на одной улице. Понимаете, он, он как бы даже поближе к центру. У меня не такая красивая вывеска, все не так роскошно и ассортимент меньше. И Вы бы его видели – этот рыжий просто заявится ко мне ночью и прирежет меня. Какая нелепость. Почему я вообще решил, что справлюсь. Мне конец, мне конец, я банкрот…

– Нет. Вы богач. Понимаю, Вам сложно поверить, но у меня есть, так сказать, козырная карта в рукаве. Мне понадобится один день, только один день, и Ваши дела пойдут в гору. А дела Вашего соперника – в могилу.

– Вы хотите его убить?!

– Я что, похож на идиота? Нет. Не волнуйтесь. Я сделаю все настолько чисто, что Вы даже не заметите, как изменится все. Только не думайте, что я работаю за «спасибо». Мне понадобится достаточно крупная сумма. Кстати, раз уж Вы так боитесь этого парня – как Вы смотрите на то, чтобы застраховать свою жизнь? Времена сейчас неспокойные, а у меня как раз есть знакомый страховщик, умный парень…

Аргентина оказался прав.

Соперник обратившегося за помощью джентльмена закрыл свой магазин через три дня после разговора, а еще через несколько дней в работающую лавку стали приходить люди из соседних районов. Ее владелец не мог нарадоваться выручке.

Жаль только, что он плохо прочел договор на страхование, жаль, что сосед влетел однажды ночью к виновнику своих бед с пилой в руках.

С тех пор на улице не стало сразу двух магазинов.

Самое удивительное, что в конечном счете Аргентина никого не обманул.

Да, чуть-чуть схитрил, но чуть-чуть ведь не считается, правда?

На календаре горела суббота, и Ностро, потирая синяки и сбитые костяшки, пытался поставить кристалл в бритву. Выходило не очень хорошо, даже если Ностро от усердия прикусывал язык. А побриться хотелось – перед тем, как идти в гости, нужно было перестать походить на последнего нищего с улицы и начать походить на вполне ухоженного алкоголика с аккуратными фиолетовыми кругами под глазами.

Мелких кристаллов у Ностро было воз и маленькая тележка – недавно они ограбили портовый склад. В последнее время в городе повысился на них спрос, может, из-за уменьшения объемов добычи, может, до людей дошло, что все ресурсы конечны, а с переездом на очередную планету мороки будет больше, чем хотелось бы. Неважно. Главное, что кристалл не вставляется в бритву, потому что она сломана. Искать новую времени нет, а бриться лезвиями – ну, он же не ретард какой-нибудь.

Просто умоется одеколоном и сойдет.

Там, куда он направлялся, никогда не было заперто. Там нет сигнализации, нет решеток или хотя бы банальной калитки. Ты проходишь через арку и попадаешь во двор, похожий на глухой колодец. Внутри ничего, только под самыми крышами маленькие окна в стенах, похожие на бойницы. Идешь вперед, через малую арку, заходишь в подъезд, в квартиру, проходишь сквозь самую узкую на свете кухню, заброшенную, закрашенную светло-зелеными орнаментами. Поднимаешься по винтовой лестнице, на ощупь отыскивая в темноте крутые ступени, доползаешь до площадки и оказываешься в практически пустой круглой комнате. Желтые кристаллы растут из высокого потолка, их свет падает на лицо женщины. Та, почувствовав твое присутствие, резко опускает голову так, что длинные серебряные волосы падают с плеч. Женщина слепа.

Ностро, Аргентина и все, кто ведут торговые дела в Городе, знают, что перед ними Госпожа – незрячий талисман любой сделки.

– Здравствуйте, тетушка, – сказал Ностро, пытаясь отдышаться после долгого подъема. – Каждый раз отдышка, извините. Пора худеть.

– Ты принес? – голос у Госпожи сухой, как и ее кожа. Внешне она выглядит хрупкой и беззащитной, тонущей в собственном платье, но Ностро так легко не обманешь.

– Куда я денусь. Мне потом неохота ходить с проклятьем на шее, – Ностро подтянул штаны, подошел к Госпоже и высыпал перед ней гору маленьких кристаллов. – Они хороши, сам пользуюсь.

Женщина стала ощупывать подарки. Пальцы у нее двигались быстро, резко.

Когда она закончила с кристаллами, она потянулась к Ностро – тот наклонился, чтобы она смогла исследовать лицо. Руки у Госпожи были горячими.

– Ну, как? Сойдет?

– Мог бы и побриться.

– Спасибо, я в курсе…

– Чего хотел?

– А, о. Тут все просто. У меня сделка намечается. Я в них не дока, если так, по-честному, но тут надо. Товар ворованный, уже есть жертвы. Хочу перестраховаться, вот и пришел, так сказать, за благословением…

– Когда сделка?

– Сегодня вечером.

Госпожа кивнула и загребла кристаллы в полы платья, укутывая их в тряпки. Видимо, это был знак согласия. Дольше здесь оставаться не следовало.

На самом деле, Ностро пришел бы за благословением к Госпоже даже будь его товар чистым, как горный хрусталь, сделка – абсолютно белой, а сам он занимайся продажей пресных лепешек на Углеродной улице.

Ведь если ты не придешь к Госпоже, ты ничего не продашь.

Если ты придешь к ней без даров, ты ничего не продашь.

Магия, бесконечные совпадения, Божье провидение (хотя вот в это уже веками не верили) – неизвестно. Но она была алгоритмом механизма, делящим поворотные события на две части: «да» или «нет». Даже Аргентина и Ностро, заядлые картежники и азартные люди, никогда бы не поспорили хоть на что-то, что касается Госпожи.