Странник

Один карабинер побежал за кучкой торгашей-африканцев, а второй приблизился вплотную к паре и достал наручники. Кобура пистолета на поясе была открыта.

– Что случилось? Что вам нужно? – завопил Серж.

– Стоять на месте! Вы арестованы.

– За что? Что мы сделали? Мы туристы!

– Торговля нелегальными товарами и пособничество преступникам!

– Но мы ничего не покупали! Мы только подошли посмотреть, как появились вы и устроили этот боевик! Не имеете права без доказательств.

– Поговоришь в участке. А сейчас расскажи мне, что вы здесь забыли? Кто вы? Откуда?

– Мы шли на пляж, вот наши сумки. Отдыхаем здесь. По дороге нам попались эти африканцы, дальше вы знаете сами.

– Так откуда вы? Итальянцы?

– Нет.

– Немцы? Англичане?

– Нет.

– Так откуда вы?

– We're Russians. We're from Russia!

– Вы русские? Серьезно? Покажи-ка руки!

– Вот, пожалуйста. Эти часы я смотрел в тот момент, как вы приехали, я не успел их вернуть продавцу. Держите.

– Давай сюда, и знаете что? Чтобы больше я вас не видел рядом с этими бандитами. Еще раз увижу, загремите в участок! Пойдете под суд! А сейчас идите отсюда.

Так и закончилась их дольче вита. Она была сладковато-горькой и сравнительно недолгой. Впереди их ждал обратный путь домой, а все эмоции, вся эйфория сошли в один миг. В миг, когда полицейская машина с визгом затормозила позади них на шоссе. В миг, когда они стали героями боевика, где полицейские сошлись в неравном бою с бандитами-торговцами ворованными товарами. В миг, когда их глаза увидели, что дольче вита – это лишь попытка скрыть свое несовершенство.

Все вернулось на круги своя. Одна реальность – ненастоящая, сменилась на настоящую. Сказка закончилась, цирк уехал, клоуны остались клоунами, а наши герои навсегда потеряли интерес к дольче вите.

Туда, где Босфор

Полный зал ожидания предвкушал в этот вечерний час скорейший вылет. До заката оставалось совсем немного времени, а до рейса еще около 1 часа. Чувствовалось, как все томились в этом душном и безликом помещении Московского аэропорта.

– Простите, вы тоже в Стамбул?

– Да. В первый раз туда.

– А я живу там. Скоро будет уже 20 лет как. Бакинка я, из Баку.

– Вы не поверите, но после Стамбула я лечу туда. Путешествую, а между путешествиями просто живу.

– Дождитесь меня у выхода из аэропорта, где парковка такси, мы вместе поедем до центра. Вам же до Султанахмета подойдет?

– Дождусь!

Между аэропортом им. Ататюрка и районом Султанахмет в старой части Стамбула около 20-ти километров. Каждый прилетающий в этот город, некогда бывшим центром всей Римской, а позже Османской империи, должен преодолеть это расстояние, чтобы окунуться в историю, а иначе никак.

– Руза. – говорит та женщина и машет рукой. Я не сразу улавливаю. – Руза, говорю. Меня зовут Руза!

– Ой, простите, пожалуйста, я что-то задумался. О своем, о несбывшемся. Я Саша. Очень приятно познакомиться.

– Взаимно! Хорошо, что дождался меня. Вместе подешевле доедем. Обычно, сам знаешь, как повезет. Можно сторговаться, а можно и по полной.

Она заговорила с каким-то турком на непонятном мне языке, которого я никак не мог знать, но кое-что успел уловить из разговора "… Султанахмет".

– Тебе повезло! Он довезет совсем дешево. Я только чуть раньше сойду, а потом твоя остановка. Садись.

– Спасибо большое! Я рад, что встретил вас. – благодарю ее и вправду ведь повезло.

– Саша, ты значит и в Стамбул первый раз, и в Баку тоже?

– Да, получается так. Открываю для себя ближневосточный мир с этих древних городов. В детстве был только в паре Кавказских республик, а в сознательной жизни получилось только сейчас.

– Уверена, тебе понравится. В 90-х годах, когда я переехала сюда, здесь было совсем все иначе, а сейчас я уже никуда не хочу уезжать, да и осталось мне немного. Сходи обязательно в Голубую мечеть, она же Султанахмет, в Айя-Софию, к Галате сходи и, конечно, поплавай по заливам вдоль берега.

– Так и сделаю! Прямо по вашему списку и пойду. Жить буду в самом центре, что очень удобно. А вы почему уехали из Баку?

– Ты, вероятно, помнишь, что там был конфликт на национальной почве, вот поэтому и уехала. Так было безопасней, хотя уезжать совсем не хотелось. Мы беженцы получается. Но Турция приютила меня, мою семью и теперь это моя вторая родина. За 20 лет уже привыкла ко всему и многое забылось о прошлой жизни. Может быть к лучшему, да? Всякое в жизни бывает.

– Представляю, через что вам пришлось пройти. Но жизнь, если она продолжается, то нужно продолжать жить вместе с ней, чтобы не заблудиться в потемках.

– Верно. Мне уже скоро выходить. Саша, чувствуй себя здесь как дома, а когда окажешься в Баку, то передай городу от меня весточку, что у меня все хорошо. Буду благодарна тебе за это.

– Конечно, я с радостью. Спасибо вам, Руза, за все. Рад, что вы оказались первым моим проводником в этой стране. До свидания!

Руза вышла на своей остановке, а я помчался дальше, мне еще искать отель, заселяться. Молчаливый водитель не обронил ни одного взгляда в мою сторону, а когда мы приехали, взял с меня совсем немного денег. Думаю, это Руза постаралась. Спасибо.

Я закрываю глаза и посылаю добрые мысли ей и ее семье. Их пыталась запугать война и люди, но они остались открытыми миру. Даже к первому встречному, такому как я.

Площадь Султанахмет покрылась каплями весеннего дождя. Он моросил слегка неловко, как будто стеснялся. Ветер помогал ему и направлял эти капли во все стороны. Никто не спешил открывать зонты "а зачем?", ведь весенний Стамбул – это синоним постоянных дождей. Все просто привыкли не обращать на них внимание. Две минуты польет и перестанет.

Я успел заселиться, принять душ. К этому времени дождь закончился, что было мне на руку, и я стал собираться на ужин. Знаю одно, что далеко не пойду, буквально в двух кварталах максимум нужно найти местечко.

Первым делом возьму турецкий кофе. В воздухе отчетливо витал его аромат.

Когда мне было лет 6-7, я помню, мама утром готовила кофе в турке. Явственно слышу кофейный запах и то ощущение юности. Тогда вероятно стояла зима и мороз, но дома было тепло и уютно. Также тепло мне и сейчас.

Сижу. Задумался. Сдать бы свое скромное жилище на родине и переехать сюда на Босфор. Открыл бы лавку с уличной едой или мастерскую по ремонту домашней утвари.

Мне-то в душе лет больше, чем есть на самом деле. Я думаю слишком по-другому, нежели молодые или мои ровесники. Мне бы осесть где-то, тихо заниматься своим ремеслом и наблюдать, как жизнь протекает вокруг. Ходить к морю, кормить чаек.

– Ваш кофе, пожалуйста, и стакан воды.

– Ммм..! Какой аромат! Благодарю!

Родители рассказывали, что в детстве у меня был друг, кажется, его звали Тимка. Его родители дружили с моими. Как дружили, просто познакомились во время отпуска где-то недалеко от Махачкалы году в 1989. Сам я Тимку не помню, даже общие фотографии не пробудили во мне хоть маломальское воспоминание о нем. Мы стояли в каком-то горном ущелье. Я был ему по колено, а Тимка положил мне свою руку на плечо по-братски и улыбался на снимке очень задорно и шаловливо, как улыбаются многие подростки, когда они счастливы. Я тоже улыбался, но еще не так, совсем по-детски что ли. На Тимке была полосатая футболка, в точности такая же, как на официанте, который только что принес мне кофе.

Пряный и крепкий кофе немного ударил в голову. Я закрыл глаза и откинулся на спинку стула. Стамбул принял меня хорошо. Вот и славно, мне еще многое предстоит сделать здесь.

Если насыпать песка в ботинки, закрыть глаза и пойти по городской улице, будет ли казаться, что ты на пляже? Шел бы себе и шел с легким шуршанием.

Кориандр, кардамон, мята – чего только нет в воздухе. Я слышал, что турки очень душевные люди. Не знаю, может быть. Но запахи у них волшебные.

После ужина я вышел на стемневшую улицу и зашагал вдоль трамвайных путей. Руки засунул в карманы, подбородок задрал повыше. Наверное, так люди чувствуют себя как дома? Мне захотелось последовать совету Рузы и почувствовать себя здесь, словно я тоже вернулся домой, как и она.

Мой Босфор заждался меня. Ничего, потерпи еще немного, друг. Завтра мы свидимся с тобой.

Наверное, в мире есть где-то самый большой обрыв. Выше него ничего нет. Внизу, зато есть все: облака, небо, вода, земля, деревья, люди.

Наверное, на этот обрыв приходили многие за те сотни тысяч лет, что мы живем здесь. Каждый со своим посланием в невидимом конверте из сердца и мыслей. Здесь самое место, чтобы открывать подобные конверты. Здесь люди сжигали страхи, пили жизнь, познавали небо.

Наверное, я бы тоже однажды пришел на этот обрыв. Что бы сказал? Что таится в моем конверте, о чем я еще не знаю, но знает обрыв, раз он привел меня сюда?! Он разыскал меня среди прочих людей и тайными знаками привел сюда. Почему я здесь? Кто я? Зачем мне дана жизнь? Мы помолчим вместе с ним какое-то время. Я успокоюсь, приду в себя. Обрыв даст мне несколько новых тайных знаков, которые приведут меня к ответам на все-все мои вопросы, а пока я хочу оставить здесь частичку своего сердца и частичку своих мыслей.

Это был сон. Я успел запомнить его. Он показался мне вещим и очень важным. Я уже давно ищу ответы. Я проснулся с мыслью о жизни, в которой есть все, которая есть у меня, есть у других и все мы одно целое. Идем друг другу навстречу, чтобы рассказать о том обрыве, где открывается истина.

За окном висели свинцовые тучи, но это меня нисколько не тревожило. По Стамбулу я готов гулять даже в шторм. Говорят, если весной ты видел солнце в Стамбуле, то ты счастливчик, не иначе. Пока не довелось, но уверен, что мне повезет. Мне всегда везет, даже, когда, кажется все плохо.

Это для меня особое путешествие. Я спущусь в самые темные пещеры и поднимусь на самые высокие башни и минареты, увижу место вечного огня и бесконечный Босфор. Кстати, он ждет меня.

Бросаю все мысли прочь и начинаю бегом собираться. Меня ждал и корабль на пристани возле Софии. Спустя 10 минут я готов.

По дороге чайки дуют в ухо своим криком, подгоняют меня "Беги, мол, быстрее, Босфор зовет!". Бегу, родимые, бегу.

Еще по пути я начал ощущать на себе прикосновение ветра с Босфора. Сначала это были нежные вспышки, потом они учащались и срывались на пощечины. Лицо мое покрылось легким румянцем. Я укутался поглубже в легкую кофту и побрел навстречу ветру.

Босфор волновался – штормом была покрыта бесконечная водная пустыня, волнами накатывавшая на каменные берега. Узнаю его. Любуюсь издалека и приветственно машу ему. Ветер обнимает меня в ответ.

Даже в моих родных краях, краях северных и то теплее весной, но я не жалуюсь, мне просто подумалось, а что, если оказаться бы сейчас в теплом и уютном кафе с чашкой горячего турецкого кофе, но тут лучше. Так лучше. Стоять и смотреть в лицо Босфору. Он, как непокорный древний воин следует через все испытания, посылаемые Всевышним, преодолевает их, не боится кары – он бесстрашен.

– Приветствую тебя, Босфор, милый друг! Я пришел к тебе повидаться и передать привет от всех тех, кто не может быть сейчас вместе с нами. Прошу, дай мне шанс быть принятым в твои верные друзья до скончания веков.

В ответ лишь слышу шипение ветра и волн. Но вот надо мной взмыла вверх чайка, и я явственно слышу, как она молвит: "Ты принят, будь же рядом всегда. Я помогу тебе. Ты будешь спасен".

Никак милость снизошла на меня. Я принят.

Сажусь на корабль. Сначала было думал сесть внутрь к теплу, но быстро передумал. Мое место наверху. Оказываюсь по левому борту на верхней палубе. Меня знобит.

Колкие капли моросящего дождя обжигали лицо. Мы еще не тронулись, но я взволнован как в первую брачную ночь. "Ты принят", – слышу со всех сторон. – "Ты будешь спасен". Расслабляюсь, и становится теплее.

Первым дело корабль проплывет через залив Золотой рог, а потом развернется на Босфор, выйдет в самый его центр, и какое-то время будет дрейфовать, подгоняемый игривыми водами и ветром.

Спокойно и уютно. Пришло тепло. Не снаружи, а изнутри. Внутреннее тепло из сердца разлилось по всему телу. Дождь перестал. Надолго ли? Кажется, на секунду из воды показался дельфин и снова скрылся в иссиня-зеленых водах Босфора. Стала отчетливо различима Девичья башня. Машу ей с приветом.

Интересно, долго бы я продержался на воде, если бы наш корабль начал тонуть? Может Босфор помог бы мне и вынес на берег, кто знает? Пробовать не хотелось. Пару медуз дрейфовали вместе с кораблем. Значит вода холодная. Бррр…

Вполуха слышу историю, рассказанную седым дедом:

"Кажется, мне тогда было 15. Мы с другом взяли старую лодку на пристани и решили доплыть до Девичьей башни, дураки, чтобы поплавать там, увидеть дельфинов. Стояло лето и жара, но Босфор есть Босфор. Его волны оказались сильнее нас и лодки вместе взятых. Поначалу все шло гладко, мы даже уже почти уверовали, что доплывем. Два пацана, кожа да кости, но зато уверенности, как у 30-ти мужиков. Юность – глупость.

Гребли, как ошалелые около 1 часа. До башни уже было рукой подать, но разыгрался ветер, поднялись волны. Нас начало раскачивать, стало страшно. Плавать-то умели, но на таких волнах нет, мы же совсем еще маленькие были.

Мехмет, мой друг, зачем-то встал, он дрожал. Одному грести стало тяжело, и я тоже остановился обессиленный, а лодка совсем потеряла управление. Пришел еще ветер и волны стали больше. В один миг, я только и успел, увидеть его пятки, Мехмет перевалился за борт, его от удара лодки о воду выбросило наружу.

Я закричал. Бросился к нему, но что делать не знаю. Слезы хлынули из глаз и я стал молиться вслух: Аллах, помоги моему другу, сохрани ему жизнь, я стану твоим помощником, только спаси его, не оставляй его одного.

Мехмет всплыл на поверхность, он держался, как мог.

Я и сам еле-еле уже держался внутри лодки. Босфор бушевал. Говорю: – Босфор, я все понял, усвоил твой урок, больше не будем играть с тобой в игры.

На этих словах позади я услышал вой сирены, крики, рупор что-то вещал, видимо нам. Это спасательный катер. Слава, Аллаху!

Руками машу им: Спасите Мехмета, он в воде, скорее же! Они тоже его видят. Вниз полетел спасательный круг, а за ним мужчина на ходу нырнул в воду с верхней палубы.

Я вжался в дно лодки. Хоть бы, хоть бы все обошлось. "О, Аллах! Всевышний, отец милостивый, спаси наши души". – молюсь как сумасшедший.

Поднимаю голову и вижу: Мехмет уже спасен, он на катере. Сверху и мне тянут руку, жестом призывно говорят: Мол, давай сюда, пацан!

Мехмет весь в слезах, я весь в слезах. Вся жизнь пролетела перед глазами. Глядим друг на друга ошалелыми глазами, ревем. В порыве отчаяния бросаемся друг другу навстречу и обнимаемся. Слава Аллаху, живы. Больше ни ногой сюда одни.

С тех пор я и служу Аллаху за то, что он спас нас в тот день. Раз в год, в ту дату я приезжаю сюда на Босфор. Это для меня как второе рождение. Отмечаю эту дату и вспоминаю свою жизнь, вспоминаю Мехмета. Он уже совсем старый сейчас, почти не передвигается. Я за него всегда здесь молюсь. Вот как бывает".

Босфор очень мудрый, они с Аллахом заодно.

Я заслушался этой историей и под конец просто подошел и пожал руку этому почтенному старцу. Звали его Озбек.

Корабль уже шел в обратном направлении. Босфор на удивление притих, видимо тоже слушал историю своего старого друга. Затаился и внимал. Даже небо расчистилось и, вы не поверите, выглянуло солнце. Я же говорил, что я счастливчик! Мне повезло увидеть солнце в весеннем Стамбуле!

Кажется, я сделал тут все, что планировал, можно ехать дальше. Мой путь стал прощупываться еще более явно. Я верю.

Спустя еще 2 дня я уеду из города.

Клод – Пражский добряк

Живет в Праге один человек.

Вечно улыбающийся и по внешнему виду всегда сонный, но ужасно добрый Клод.

Было 2-е, а может и 3-е января как мы завалились к нему домой. Он жил в старом пражском доме на 3 этаже. Резные и кованые перила, гигантские двери, потолок с художественной кладкой. Дверному звонку, наверное, лет 100 уже, но он и сейчас работает исправно.

Нажав дважды, звонок издал звук, похожий на "крякрякря". На несколько секунд воцарилась тишина. Все ждали, а про себя думали, кто же откроет дверь и откроет ли?!

Еще до того, как дверь отворилась, мы услышали хрипловатый голос на английском: – I'm coming. Just a minute.

Как позже выяснилось, он просто искал ключи.

Дверь заскрипела, мы затаили дыхание и вот он появился – Клод, так его зовут. Он среднего роста, немного полноват, немного бородат. Его светлые волосы лежали как попало. Могло показаться, что это потому, что он неопрятен, но нет, просто такие волосы в стиле "я у мамы весельчак и балагур".

– Hey, guys! How are you? I'm glad to invite you to my home. Put your bags just right here. Эй, ребята! Как вы поживаете? Я рад пригласить вас в свой дом. Кидайте ваши рюкзаки прямо здесь.

– Nice to meet you, Claude! Here we are and that's so cool. Prague is just amazing as you are. Очень приятно встретить тебя, Клод! Мы здесь и это очень классно. Прага прекрасна так же, как и ты! – начал сразу по-дружески Макар. Следом он полез к себе в рюкзак и достал оттуда початую бутылку Метаксы.

Не знаю, чем был вызван такой порыв отметить наш приезд, но Клод без раздумий согласился выпить за встречу. Девочки не стали, а я присоединился к ребятам на кухне.

Немного осмотревшись и согревшись, я могу теперь рассказать как выглядела квартира Клода.

После высоченной деревянной двери, весом килограмм 80 каждая, вас встречает коридор квадратной формы, в центре которого стоит стол. Если повернуть сразу налево, то можно попасть в маленькую комнату, напротив справа еще одна. На потолке висит очень пыльная и старая люстра под одну лампочку, от чего здесь немного тускло, но уютно.

Только что мы были на кухне, она также по левой стене, но немного дальше первой комнаты. Напротив кухни в дальнем углу от входной двери располагается 3-я и самая большая по размерам комната. Между кухней и большой комнатой ванная и туалет.

На кухне и в ванной пол уложен крупной плиткой. В комнатах же лежит паркет, точно такой же, какой можно встретить во многих жилых домах в России. Узкий, длинный и желтый.

Нашим пристанищем на ближайшую неделю станет большая комната и, конечно, кухня, где мы будем вести беседы ночи напролет, играя в настольные игры, слушая музыку и просто болтая за жизнь. Тут собрались люди из двух разных миров и им непременно нужно было поделиться друг с другом частичкой своего.

Квартира нам понравилась, было вполне чисто и уютно для холостяка, которым являлся Клод. Клод часто встречал гостей со всех уголков планеты, и мы были одними из них.

С нами одновременно, только в маленькой комнате, жила семья китайцев, но мы их ни разу не видели за ту неделю, что провели в Праге. Они стеснялись выйти – боялись своего английского произношения. Мы пытались заманить их фирменной Макаровской пастой, алкоголем, но ничего не помогало. В итоге мы оставили все попытки сблизиться – нам и с Клодом было очень весело.

Я же в первый вечер, когда Клод пригласил нас в бар отметить встречу, слегка насторожился. Я зачем-то надумал себе, что он чего-то хочет от нас. Как я ошибался…

Клод оказался очень дружелюбным, гостеприимным и открытым человеком. Он хотел показать нам нетуристическую Прагу.

Спустя пару дней я переменил свое мнение и был рад, что он с нами тоже выбирается в город.

Я обычно плохо схожусь с людьми, мне нужно время немного попривыкнуть, пообтесаться, а потом я начинаю взаимодействовать по полной. Клод помог мне обнаружить в себе это не самое лучшее качество, которое может быть у путешественника.

– Ок, ребята. Время еще раннее, поэтому приглашаю вас в город, сходим в мой любимый бар и заодно покажу вам вид на ночную Прагу, идет?

– Отличная идея, Клод! Дай нам полчаса на сборы. Встречаемся в коридоре.

Когда вещи были разложены, тела омыты и утеплены свежей одеждой, мы поочередно вышли в коридор. Клод был готов последним, он уточнял что-то для нас, он хотел нам поведать о некоторых местах, куда следует обязательно сходить, делал для нас распечатки. Заботливый человек, все-таки.

Я забыл сказать, но повторю это еще много раз. Клод – это человек улыбка. Он улыбался так заразительно, что я начинал смеяться вместе с ним.

К тому моменту как мы вышли на улицу, на Прагу уже опустился морозный вечер. Было очень свежо, а изо рта шел пар.

По дороге Клод травил шутки о французах и чехах, о немцах и американцах. Не упустил возможности пошутить на тему русских в стиле: Встречаются русский, американец и француз…

Одновременно шутя, он тыкал руками то туда, то сюда и переводил разговор к рассказам о местных достопримечательностях, а потом всегда вопрошал: "На чем я остановился?". И снова возвращался к анекдотам.

Он вел нас замысловатым маршрутом, а вечерняя Прага выглядела очень сюрреалистично и страшновато. В одном боевике с Томом Крузом было несколько сцен, снятых в туманной и ночной Праге, где среди ее старых улочек происходили погони, стрельба и драки. Вот та Прага словно сошла с экрана и стала реальной для нас тем вечером.

Пока мы шли в гору, Клод стал странно себя вести, заговорщически осмотрел нас, затем сказал:

– Ребята, пока я не скажу, вам нельзя оглядываться, идет?

– Да, идет. Что там? Не томи. Там что, бандиты? Стая диких собак? Коммунисты? Американец и француз из анекдота?

– Нет! Еще пару секунд. А теперь можно! Смотрите!

Обернувшись, мы ахнули. What a view!

Нам открылся вид на ночную Прагу, которая осталась далеко внизу, ведь мы последние полчаса забирались на какой-то холм. Доверились нашему проводнику и получили эксклюзив.

– Клод! Да ты кудесник! С нас пиво! Спасибо, что показал такую Прагу! Как в сказке!

– Все для вас, друзья. Клод рад помочь всегда.

– Кстати, ты обещал нам еще не только этот вид, но и олдскульный бар, где же он?

– Все будет, терпение, май френдс.

Мы зашли в парк, вокруг ни души и только вековые деревья своими обширными кронами скрывали нас от звезд. Вдалеке показались огни.

– Клод, это бар? Какое счастье!

– Да, пришли! Это бар в лесу. Здесь очень вкусное местное пиво, они делают его сами больше ста лет. Заходим!

Буквально мы переступили через порог заведения, как сработала машина времени, и мы перенеслись лет на 50 назад во времени. Видимо здесь почтенные паны и пани восседали в те незапамятные времена. Они были одеты в народные костюмы, громко говорили и пили пиво рекой, а еще ели каждый за пятерых.

На секунду я пожалел, что на мне нет национального костюма. А вот все остальное: громко говорить, пить рекой и есть за пятерых я сейчас с удовольствием исполню, даже сольным номером могу.

Как прошли последние часов 5 я не помню, но было славно. Мы оказались снова дома только за полночь. Возможно, еще сидели на кухне, а возможно и нет, никто уже и не вспомнит. Зато нам ясно другое, что первый день в Праге удался на славу!

Следующим утром Клод собрался куда-то загород. Он увидел объявление в интернете, что кто-то отдает кучу книг на английском языке бесплатно.

Позже вдобавок выяснилось, что Клод преподает этот язык, а эти книги были бы отличным подспорьем для его студентов в изучении английского.

Вечером того же дня, когда мы вернулись с прогулки, весь стол в прихожей был забит бессчетным количеством книг. Они лежали аккуратными стопками. Услышав нас, Клод быстро вылетел из своей комнаты, ему не терпелось поделиться своим уловом:

– Look! What i got! Смотрите, что я получил! Это все за бесплатно! Вчера ночью, когда мы вернулись, я увидел объявление, что в 40-ка минутах езды от Праги отдают эти книги бесплатно, но самовывозом. Я не мог упустить свой шанс и рано утром уехал туда. Это для моих студентов и для гостей.

– Клод, салют! Как круто! Отличный улов! Да, тут книг на пару лет хватит!

– Я о том же, я себе уже взял парочку для чтения перед сном. Берите и вы! Все бесплатно!

Выбор книг порадовал бы самого изощренного читателя. Тут и детективы, и любовные романы, и научная литература, и классика. Все-все. Мы тоже взяли себе по паре книг. Клод был на седьмом небе от счастья. Он просто хотел радовать людей и надо заметить, что это у него отлично получалось и, что самое важное, делал он это ненавязчиво и скромно.

Другим вечером мы решили отплатить ему тем же и устроили шикарный ужин дома. Готовили часов 5, а потом почти до утра вкушали.

– Клод! Эй, Клод! Ты дома? Подойди-ка на кухню, будь добр.

– Иду-иду! – шаркая тапками и скрепя полами, вскоре он появился на кухне. – Вау, ребята! Какой аромат! Что тут у вас?

– Клод, мы решили устроить для тебя вкусный ужин. Ты так много делаешь всего хорошего для нас, что пришла наша очередь порадовать тебя.

– Вау! Спасибо! Я очень рад и даже растроган. Правда. Я не ожидал. Спасибо вам, друзья, за вашу доброту.

Мы сели впятером за большой стол и начали раскладывать по тарелкам еду.

– Кому мою фирменную пасту? – спросил Макар.

В руках у него была огромная кастрюля, из которой шел столп горячего пара.

– Мне-мне!

– И мне!

– Я тоже хочу!

Открыли бутылку местного вина.

Простая домашняя трапеза сближает и делает людей более открытыми. Миру нужны открытые люди, способные прийти на помощь, способные делать добро безвозмездно.

Мы решили еще позвать соседку из Голландии, но оказалось, что она лежит с простудой и боится заразить нас. В итоге ей была прописана большая тарелка горячей пасты и бокал вина прямо в ее апартаменты с доставкой.

Мы быстро умяли пасту, салаты, сыр, прочие закуски. В ход пошла новая бутылка вина и пара бутылок напитков покрепче, да и разговоры пошли посерьезней. Мы разложили настольные игры. Играли долго. Сначала все вместе, потом урезанным мужским составом на троих.

Только и слышалось до 3-х утра: Наливай! Вздавай!

Обычные пражские вечера.

Дни же мы проводили в городе. Посещали ярмарки, ели уличную еду, гуляли по достопримечательностям.

Расхаживая где-то в районе между Mustek и Vinohrady, мы случайно встретили Клода на улице. Мы так обрадовались неожиданной встрече, что решили гулять дальше вместе. От Национального музея мы пошли в сторону реки Влтавы, туда, где располагается Танцующий дом архитектора Ф. Гери.

Мы шли сначала по улице Житна, потом через Карлову площадь свернули на улицу Ресслова. Издалека уже показалась река, но прежде Клод нам хотел показать какой-то собор, он всю дорогу рассказывал про него.

Кафедральный собор Святых Кирилла и Мефодия находится на углу улиц Ресслова и На Здеразе. Он появился на свет 300 лет назад и был местом для молитв Богу сначала у католиков, потом у православных. Сейчас считается главной православной церковью Праги.

Все бы ничего и храм вел бы вполне обычную жизнь, служил бы на благо людей, однако в 1942 году он попал во все учебники истории как место проведения последнего боя между нацистами и чешско-словацкими солдатами и организаторами покушения на Рейнхарда Гейдриха, генерала СС.

Перед самым входом в собор во дворике есть окно крипты, вокруг которого множество пулевых отверстий в стене. Это немного пугает. Мы испугались. Это первое, что вы видите здесь.

– Да, то самое место, о котором я говорил ранее. Впечатляет. Тут просто веет холодом. Чувствуете? – почти шепотом сообщил нам Клод.

– Еще бы. Мурашки по спине побежали. Давайте помолимся.

Мы склонили головы и пару минут стояли безмолвно: Дай Бог спасения душам умерших. Они герои. Умирать на войне страшно. Отведи все войны от нас, Господи.

Мы зашли внутрь. Внутри было уютно. Слегка тускловатый свет освещал неф собора. Каждый из нас погрузился в свои мысли и мы разделились.

Уже на выходе обменялись парой фраз об увиденном:

– Жаль этих погибших солдат. Они герои.

– Война жестокая штука, не щадит никого. Там все равны перед смертью. Даже герои. Ну да ладно, друзья. Все, что было – прошло, а то, что будет – еще неизвестно. Я обещал вам показать что-то редкое, то вот, пожалуйста, я сдержал обещание. Теперь двигаем по местам особо залайканным в сети.

– Клод, идем, конечно! Мы не сомневались, что у тебя получится нас удивить. Ты, кстати, сколько живешь в Праге?

– Хм, дайте-ка подсчитать. Я переехал сюда из Парижа в 2008, получается 7-8 лет.

– Так ты француз? Вот так новость!

– Да, а я что не говорил? Я родился в Париже, вырос там и понял, что недоволен тем, как государство развивается, недоволен текущей политикой, поэтому уехал. Париж изменился так сильно, что я перестал его узнавать, он перестал быть моим городом, я не мог чувствовать себя там свободно.

– Знакомое чувство, друг! У нас в стране количество недовольных тоже растет, но вот только нам не просто куда-то уехать. Мы на отшибе цивилизации находимся, но молодые поколения пытаются двигать тренд по развитию государства, вопрос только в том, сколько десятков лет займут такие процессы?!

Еще четверть часа мы говорили о политике, но очень быстро утомились, потому что это все не имеет ничего общего с реальной жизнью, а жизнь вот она, прямо перед нами, как и Танцующий дом, до которого мы, наконец, добрались.

Но вскоре наше настроение переменилось. Правда, перед этим мы успели миновать танцующий дом, перебраться через Влтаву по мосту Йираскув, пройти насквозь парк Кампа, что расположился вдоль реки Чертовка и упереться в стену Джона Леннона.

Напротив стены находится здание Французского консульства. В тот день мы не сразу поняли причину произошедшего, был приспущен флаг Франции и Клод заподозрил что-то неладное.

Стоял прекрасный зимний день 7 января 2015 года. Небо над Прагой было больше голубым, чем серым и от этого настроение было лучше обычного. Мы так хорошо гуляли и наслаждались каникулами, пока не оказались здесь.

– Ребята, говорю вам, что-то случилось! Обычно флаг не спускают просто так. Кто-то умер или типа того.

– Давай узнаем, спросим или в интернете поглядим.

– Уже смотрю! Вот нашел! Читаю: "7 января рано утром в Париже в издательстве Шарли Эбдо произошел теракт. Есть убитые и раненые. Нападавших было двое". Это ужасно! Черт-те что! Представляете?! За какой-то рисунок они убили людей.

– Соболезнуем! Грустно жить в таком мире! Сколько злобы вокруг.

Сделав несколько проходных кадров у стены Леннона, мы поплелись куда-то в центр, опустошенные и выжатые новостями о событиях в Париже. Нам не хотелось злиться, а наоборот было необходимо лелеять всё то доброе, что у нас есть внутри. Примером, конечно же, был Клод – великий добряк!

– Мне кажется, я даже уверен, что люди должны сплотиться вместе во имя добра, а не мести. Мы должны показать всем террористам, всем разжигателям войн то, что мы едины и хотим только мира. Месть нельзя сейчас ставить во главе. Тех, кто умер уже не вернуть, а новые жертвы лишь очередное звено в кровавой цепи. Такова лично моя позиция. Я не хочу быть марионеткой в руках политиков, которые призывают нас совершить месть во благо. Нет никакого блага. Умы одних запудрены их лидерами понятиями "священной войны", умы других – голосами из ТВ коробки. Мир запутался в паутине. Как же нам выбраться из нее?!