Приключения в Новом мире

Но вот катер с гостями отвалил от трапа крейсера. «Танор» уже начинал движение. Ратмир сразу поднялся на мостик, где распоряжался командир Дюпрен.

– Ромен, дайте радио нашим патрульным судам с просьбой показать их местонахождение, а затем передайте от моего имени приказ ближайшему из них срочно направляться сюда. Последнее – на всякий случай.

Он ещё раз оглянулся на портовой катер, в котором находилась Анила. Что-то было не так. Какое-то шестое чувство не давало покоя, говоря: где-то Ратмир ошибся.

«Танор» покинул бухту и направился вдоль берега на север. В течение получаса он уверенно держал двенадцать узлов – крейсерскую скорость легких крейсеров. Затем Ратмир приказал прибавить ход до пятнадцати. Корабль прекрасно выдерживал его. Но чем дальше они уходили от Парсаха, тем тяжелее становилось у Ратмира на душе. Что же это такое? На него всегда благотворно влияли морские прогулки, особенно – если корабль шел быстро. Но сейчас он боялся… и сам не мог понять, чего.

Три часа хода спустя, на мостик поднялся вахтенный офицер с шифровкой, принятой с патрульного клипера. Командир клипера сообщал, что никакого нападения на Гранадину не было.

Догадка блеснула молнией.

– Ромен… Командир! Поворот на шестнадцать румбов!

«Танор», опасно кренясь, в крутом повороте лег на обратный курс, увеличив ход до двадцати узлов. Через полчаса ход довели до предела. Крейсер, отбрасывая за корму чёрную гриву из дыма, легко резал волну с рекордной для крейсеров скоростью в двадцать четыре узла. Его машины работали великолепно, питаемые паром, который подавали к ним девятнадцать котлов старинной системы Шульца-Торникрофта. В Боевом Флоте Танора (да и других военных флотах) использовались из числа водотрубных паровых только котлы системы Бельвилля, тоже известной с древности. Трубки в котлах Бельвилля – толстостенные, из-за этого котлы проще в эксплуатации. Но шульцевские, имея тонкостенные трубки, обеспечивали значительно более высокую паропроизводительность при меньших размерах. Ратмир желал применить котлы системы Шульца. Оттого и пришлось заказывать «Танор» на частной верфи.

Когда подходили к Парсаху, уже сгущалась темнота. С «Танора» заметили патрульный клипер, направлявшийся туда же. В бухту корабли вошли одновременно.

Почти все строения Парсаха были разрушены мощными выстрелами корабельных орудий. Кое-где ещё светились пожары. В огне погибли виноградники и мандариновые рощицы, ещё несколько часов назад радовавшие взгляд. Когда моряки высадились на берег, они увидели только развалины строений и трупы солдат, защищавших поселок.

– Куда же их всех теперь? – услыхал Ратмир где-то рядом.

Услыхал он и ответ:

– Продадут индейцам. Или американцам. Пираты есть пираты.

– Нет! Неужели у Танора не осталось настоящего флота, способного оттеснить пиратов в океан?

Ратмир уже не прислушивался. В его мозгу звучал вопрос: «Что с Анилой?» Он не мог заставить себя искать её: ведь не найти её здесь – ещё более страшно, чем найти бездыханное тело… Вдруг к его ногам выкатился большой рыжий ком.

– Ратмир! Мя-я-ау! Они увезли её на корабле!

– Она жива?

– Жива и здорова, но они увезли её с собой!

– Кто – они?

– Это сардукары! И с ними были ещё белые люди. Эти люди крушили всё вокруг себя. Один из них, толстый и лысый, схватил нашу Анилу и утащил в лодку, я не мог ничем ей помочь!

– Как имя этого похитителя? Ты его слышал?

– Его называли Бровом.

– Боже мой! Бров! Он самый злейший наш враг! Но как он здесь оказался?

– Они пришли на двух больших сардукарских крейсерах. Правда, сардукары на берег не сходили, но я видел их на палубе. Они высадили диверсантов, которые подключились к нашей телеграфной линии и передали ложное сообщение о нападении на Гранадину. Они хотели выманить отсюда «Танор» и захватить тебя и Анилу.

– Мы должны немедленно отправиться в погоню!

– Я с тобою, – заявил Норт.

Подошёл самурай Хиросо:

– Я изъявляю желание отправиться в погоню за похитителями.

Ратмир не спорил. Он не хотел терять ни секунды времени. Без того уже предстояли задержки. Крейсер не мог сразу отправиться в погоню: мало оставалось угля в бункерах. Угольная станция Парсаха тоже была сожжена. Пришлось идти на бункеровку в ближайшую – миль за двадцать.

3

…Уже девять дней «Танор» режет клинком своего форштевня атлантическую волну. Всё это время он шёл на пятнадцати узлах, постепенно сокращая расстояние между собою и сардукарскими кораблями, державшими, наверняка, обычную для крейсеров скорость в двенадцать. Машины «Танора» обеспечивали этот не очень благоприятный ходовой режим. Но была и другая опасность. Да, перед походом «Танор» принял увеличенный запас угля, но может не хватить. Топки котлов на пятнадцати узлах – значительно прожорливее.

Наступил полдень девятого дня. Вахтенные заметили повреждённое судно, которое медленно шло встречным курсом – на запад. «Танор» приблизился. Сделалось ясно, что за беда случилась с судном. Все надстройки разбиты и искорёжены, борта обгорели, трубы снесены за борт – дым из кочегарок рвался прямо из палубы, создавая впечатление действующего вулкана.

«Танор» поднял сигналы по международному своду: что за судно, не нужна ли помощь? С пострадавшего корабля отмахали на флагах, что это – яхта «Кинда», один из каперских кораблей капитана Лигова, и попросили помочь дотянуться до ближайшего острова.

– Ромен! – тихо (чтобы не слыхали подчинённые) сказал Ратмир. – Они!

– Они нас, помнится, выручали.

– Я об этом же, Ромен!

Ратмир велел взять «Кинду» на буксир, а за её командиром послал шлюпку, которая привезла на борт израненного каперского капитана.

– Благодарю вас, господин правитель, что вы решили помочь нам, – сказал тот. – Капитан Удача не останется в долгу.

– Конечно, конечно… Но кто вас так отделал?

– Сардукары. Два первоклассных лёгких крейсера. Мы встретили их накануне, вечером. Они навязали нам бой. Мы смогли разойтись с ними на контркурсах, и они больше не преследовали нас. Впечатление такое, что они торопились. Но мы практически потеряли ход. Какое-то время нам удавалось держать около десяти узлов, но вот недавно машины совсем скисли.

Значит, враг недалеко. Догнать его ещё можно. «Танор» отбуксировал «Кинду» к небольшому островку, где команда могла, не опасаясь шторма или нападения, произвести небольшой ремонт, чтоб затем дотянуться до базы. С мощной радиостанции крейсера ушла радиограмма на базу Лигова. В благодарность за всё это капитан снабдил танорский крейсер углём. А на прощанье сказал:

– Вы не сумеете догнать налётчиков. Но они пошли не к портам Большого Сардукара – резиденции сардукарского флота.

– Куда же? – уточнил Ратмир.

– Видимо, они хотят доставить вашу жену на недавно отвоеванное у ирокезов побережье, куда раньше приходили танорские конвои, а затем, по кратчайшему пути, – в районы, заселенные пособниками сардукаров. Зайдите в бухту Большой Рыбы. Там бывают дружественные нам разведчики-индейцы. Возможно, вы что-нибудь узнаете от них.

На этом мореплаватели расстались. «Танор» опять устремился в погоню.

4

Минуло ещё четыре дня. Крейсер бросил якорь в бухте Большой рыбы на восточном побережье североамериканского континента. Капер знал, что говорил. А может, просто судьба, наконец, улыбнулась Ратмиру. В бухте отдыхали индейские разведчики. Они сообщили Дюпрену, который решил вступить с ними в переговоры сам: да, прошёл караван белых людей, да, он направлялся к городам американцев.

– Ромен! – сказал Ратмир, когда Дюпрен сообщил ему эту информацию. – Теперь я со взводом матросов сойду на берег и перехвачу отряд Брова. Наши молодцы раскидают американцев, даже если тех будет две сотни.

– Слишком опасно. Весь ваш путь проляжет по землям сардукаров. Если они обнаружат вас, – могут вызвать подкрепление.

– Мы будем осторожны.

– Ратмир, я против этой авантюры! Ведь ты рискуешь не только головой, но и этим. – Дюпрен указал на камень власти. Разговор шёл в адмиральском салоне, Ромен мог называть Ратмира по имени, как старый друг. – Ты не имеешь права оставить его, но не можешь и рисковать им, ведь камень Анилы – уже в руках сардукаров, а ты знаешь, что станет с государством, потерявшим символы власти.

– Не спорь, Ромен. Я же сказал, что буду осторожен.

– Острожен, осторожен… – проворчал Дюпрен. – Я обещаю: если ты не вернёшься через две недели, я сам сойду с матросами на берег и притащу тебя на корабль! Даже если мне придётся перевернуть в поисках весь материк.

Хорошо, буду иметь это в виду.

Кот Норт не желал даже слышать о том, чтоб остаться па корабле. А главное: за отрядом Ратмира вновь увязался Токео Хиросо. Как от него отделаться! Впрочем, самурай решил продолжать выполнение воли микадо не безоружным: фамильный меч и кинжал были, как всегда, при нем. Ладно. Пусть выполняет. А кота бойцы решили нести по очереди, сменяя один другого.

Индейцы объяснили им, как идти, чтобы перехватить американцев прежде, чем они достигнут обитаемых мест, и укрыться от патрульных рейнджеров на птеродактилях-жругах.

Отряд углубился в лес. На первый взгляд, этот лес был таким же, как и тот, в котором Ратмир встретился с Куаутемоком. Правильные ряды симметричных деревьев, перевитые лианами, такая же трава и небо в просветах деревьев… Но что-то здесь не так! Лианы, казалось, не сжимают в своих объятьях деревья, а бессильно цепляются за них, да и сами деревья, кажется вот-вот упадут от усталости. В ветвях не пели птицы. Казалось, сам воздух давил на людей.

– Странный лес, – сказал самурай на привале. – Здесь нет гармонии.

– Вот как! – иронизировал Ратмир. – Вы, я понял, читали не только трактат древнего философа У-Ди «О воинском искусстве», который возбраняет общаться с варварами на равных, но и – сочинения об искусстве икебаны!

– Да, – невозмутимо кивнул самурай. – Попытайтесь впустить этот лес в себя, почувствовать его. Он, как будто умирает от старости… или от смертельной болезни, хотя ещё молод. Чем он болен?

– Это из-за сардукаров, – вмешался в разговор кот. – У них какая-то особенная ненависть к нашей земной природе, и природа платит им тем же. Мне этот лес напоминает, скорее, пленника, который скорбит о своём пленении.

Под сенью леса-пленника говорить не хотелось, и после краткого отдыха отряд продолжил свой путь по тропе, указанной индейцами. Уже темнело. И никто не заметил, как промелькнула над кронами крылатая тень.

Минули ещё сутки. Затем – ещё. На третий день пути матросы, отправленные на разведку, сообщили: отряд Брова отдыхает всего лишь в километре от них. Танорцы ускорили шаг. И, достигнув большой поляны в лесу, обнаружили там тех, кого искали. Отряд Брова стоял на ней походным лагерем.

Ратмир приказал матросам не стрелять без нужды, чтобы случайно не ранить Анилу. Врагов было всего лишь тридцать человек, все – американцы, сардукаров никто не заметил.

Танорцы окружили лагерь полукольцом, Бесшумно сняли часовых. Затем, по сигналу Ратмира, разом вышли из тени деревьев, наставив на американцев свои винтовки.

– Руки вверх, бросайте оружие, вы окружены! – крикнул унтер-офицер взвода.

Ответом ему было злобное хихиканье и треск ломаемых кустов. Навстречу танорцам – с другой стороны поляны – вышло не меньше сотни рейнджеров, а из кустов выставились рыльца двух пулеметов. Хихиканье же исходило от жирного и лысого человека в камуфляже, в котором Ратмир узнал Брова.

– Бросайте свое оружие, дураки, оно вам больше не понадобится! – Посмеиваясь, он приближался.

Матросы оглядывались на своего правителя. Они готовы были сражаться даже без надежды на победу и умереть с оружием в руках, если таким будет приказ. Но Ратмир не отдал такого приказа.

– Бросьте оружие, ребята, сегодня мы проиграли, но игра ещё не окончена.

С лязгом попадали наземь винтовки. Американцы немедленно расхватали их, а рейнджеры согнали танорцев в кучу и окружили конвоирами.

К Ратмиру подошёл Бров:

– Ты просто не представляешь себе, как я рад тебя видеть! Ты уже догадался, почему. Ушёл, не спросился… Ладно, подробный разговор впереди. А сейчас, надеюсь, ты не откажешь мне в любезности! – Он протянул руку, требуя саблю и диадему.

– Вот тебе. – Сломанная пополам сабля упала к ногам Брова. Вслед за ней полетела диадема. Но тут в воздухе мелькнуло что-то мохнатое, рыжее. Послышалось: «Мя-я-ау!» И – смолкло. Сжав обруч зубами, кот Норт бросился в лес.

– Стреляйте, идиоты! – заорал Бров. Вдогонку Норту полетели пули. Но стрельба по кустам не увенчалась успехом. А кот исчез среди этих кустов на удивление ловко. Бров, красный от ярости, подошёл к Ратмиру. – Если ты думаешь, что разумная скотина спасёт Танор, я вынужден буду тебя разочаровать. Узнав, что вы отправились за мною в погоню, я сообщил об этом куда требуется, и теперь твой крейсер у выхода стережёт целая эскадра. – (Ратмир молчал. Он решил не отвечать Брову, чтобы не унижаться). —Языка лишился? Давай, я познакомлю тебя с одной очень красивой женщиной!

Из палатки помощники Брова вытащили Анилу.

Она хотела броситься к Ратмиру. Но его предостерегающий взгляд остановил её.

– Что-то вы не очень рады видеть друг друга, – продолжал издеваться Бров. Но до бывшего начальника концлагеря уже доходило, кто над кем тут издевается. Пленник не реагировал на насмешки. Бров заорал: – Молчишь, сволочь! Ну ничего! Когда мы доберёмся до места, ты у меня соловьём заливаться станешь, уж я об этом позабочусь!

Не дождавшись ответа он в ярости ударил Ратмира по лицу. Тот упал. Анила вскрикнула, доставив, видимо, тем самым изрядное удовольствие Брову. Ратмир поднялся. Из рассечённой губы пленника текла кровь, но он по-прежнему молчал. Бров обратился к помощникам:

– Свяжите его, чтобы он не пытался сбежать или не сделал бы себе харакири. Нам пора в дорогу! Чем скорее мы дойдём, тем скорее я займусь этим… – Бров скрипнул зубами. Отвергнулся. И, пока разбойники сворачивали лагерь, обратился к Токео Хиросо: – Вам, сыну Страны Восходящего Солнца, нет надобности возвращаться на крейсер. Он, как я уже сказал, едва ли выйдет в море. Мы отправим вас с попутным кораблем в Европу, а оттуда вы уж доберетесь как-нибудь. Решайте сами, как. Но если вас захватят сардукары, дни свои вы кончите в концлагере, не смотря на то, что ваша страна с сардукарами не воюет.

– Я приму ваше любезное приглашение. – Голос самурая звучал, как и всегда, спокойно и вежливо. Но Ратмиру показалось: от облаченной в кимоно фигуры исходил холод.

5

Отряд медленно продвигался по едва приметной, заросшей, хотя и довольно широкой тропе. Разбойники ворчали, прорубая путь. Но, как говорил Бров, подгоняя их, оставалось совсем недалеко до настоящей дороги. «Живее! Живее! Как только выйдем из бывших владений ирокезов, я заставлю вас идти еще быстрей! Это случится уже завтра!»

Ратмир не мог простить себе того, что случилось. Он считал: именно по его оплошности он сам и Анила опять в плену. Что дальше? Смерть, которая, как принято считать, лучше позора? Смотря какая смерть! Ратмир искал выход. И – не находил его. На что надеяться? На то, что крейсер «Танор» смеет прорываться в открытое море и уйти от преследования: А символы власти? Удалось ли Норту спастись? А если даже и удалось. Как он вернет диадему на крейсер? Существование государства, вверенного его попечению, – под угрозой! Игра заканчивается. Осталось одно: собрать все силы – душевные и физические, чтобы достойно встретить смерть.

Прерывая похоронные мысли Ратмира, над дорогой пропела стрела. Ближайший к Ратмиру сардукар-рейнджер, захрипев, мешком свалился на дорогу. Стрелы полетели со всех сторон. Падали сардукары, валились один за другим американцы. Порядок отряда нарушился. А с деревьев на дорогу прыгали вооруженные ирокезы. Закипела яростная схватка, в которой Ратмиру была отведена роль статиста. Он был крепко связан и мог только наблюдать, как ирокезы, метнув боевые топоры, схватывались с противником врукопашную. Индейцы были в явном меньшинстве, но им послужила внезапность нападения там, где нападения никто не ожидал. Им помогли в тесноте их страшные кривые ножи, Сардукарам с длинными мечами было не развернуться. Рейнджеры гибли. Американцы – даже те, у кого были мечи, – вступать в схватку не торопились. Она уже шла к концу, когда из-под груды тел выполз Бров с револьвером в руке. Жирное лицо горело, как начищенный медный котел, а в маленьких, заплывших жиром глазках отражались ярость и бессилие. Но, в то же врем, Ратмир прочел в этих глазах и свой смертный приговор.

Бров медленно поднимал руку с револьвером. Ратмир, не отрываясь, следил за страшной черной дыркой, которая нащупывала его сердце. Из этой дырки вылетел сгусток огня. Ратмир закрыл глаза. Еще выстрел, еще один: третий. Четвертый. Пятый… Пистолет щелкнул бойком: патроны кончились. Ратмир открыл глаза. И понял: все пули, которые предназначались ему, попали в грудь Хиросо. Японец успел встать между ним и Бровом.

Бров кинулся наутек, завывая и неуклюже переваливаясь на толстых ногах. Хиросо проговорил:

– Правитель, не двигайтесь. Я освобожу вам руки.

Он кинжалом рассек путы на руках Ратмира – и рухнул наземь, обессиленный.

Ратмир схватил с земли сардукарскую саблю, бросился в погоню за врагом. На бегу он заметил: один из лучников-ирокезов целит из лука в спину американца.

– Не стреляй! Он мой! – Этими словами он остановил воина, и тот направил свою стрелу в другую сторону. Она поразила одного из последних рейнджеров , который мечем отбивался от наседавших на него ирокезов.

Ратмир быстро настигал противника. Американец часто оглядывался, и тогда он видел искаженное ужасом и ненавистью лицо. Еще несколько секунд – и погоне конец. Бывший начальник лагеря рухнул на колени. Обернулся. Держа уже давно разряженный револьвер обеими руками, принялся нажимать на курок. Ратмир медленно подходил к врагу, и с каждым его шагом ужас в глазах Брова становился всё более заметным.

– Вынь саблю и сражайся, – произнёс Ратмир. Однако Бров не помышлял о бое. Отвратительно отвисшая челюсть мелко тряслась, заливаемая слюной. Он что-то хотел сказать. Но не мог. – Сражайся. – Ратмир поднял над врагом саблю. Бров, тихо скуля, повернулся спиной и пополз в сторону.

Взмах сабли оборвал трусливый скулёж. Голова бывшего начальника концлагеря, брызгаясь кровью покатилась по траве.

– Ратмир!

Обернувшись, Ратмир увидел Анилу и вождя ирокезов Атога. На плече великана, вцепившись когтями в широкий ремень колчана со стрелами, восседал Норт.

Анила, подбежав, обхватила руками шею Ратмира, прижалась губами к его губам, и они застыли в долгом поцелуе, не видя никого вокруг. Атог и кот несколько секунд, наблюдали за ними. Затем вождь повернулся и направился к дороге. Своей огромной ладонью он, обращая мало внимания на недовольную воркотню, легонько повернул любопытную кошачью морду в направлении движения.

Когда Ратмир и Анила вернулись к дороге, ирокезы и танорцы уже разобрали оружие поверженных врагов и готовы были отправляться в путь к побережью. Ирокезы потеряли девять воинов убитыми, трое были тяжело ранены; часть отряда Атог послал вместе с этими ранеными в земли могавков, а с частью отряда решил выступить к побережью – сопровождать танорцев. Он сам отдал Аниле символ власти, который ирокезы нашли у Брова. Обе диадемы опять венчали головы обоих правителей. Теперь – краткий отдых, самый краткий, лишь бы восстановить силы, и… в путь!

К Ратмиру подошёл унтер-офицер.

– Ваше высокопревосходительство, там японец просит, чтоб вы подошли к нему. Говорит: очень важно.

– Он ещё жив? – (Ратмир почувствовал стыд. До сих пор не отблагодарил своего спасителя!)

– Так точно. Живучий, как кошка.

Токео Хиросо лежал на земле около раненых ирокезов. Кимоно японца пропиталось кровью, лицо посерело, губы запеклись. Он узнал Ратмира. Заговорил. Только наклонившись к умирающему, Ратмир расслышал:

– Вы… можете передать… это… – (Слабой рукой Хиросо вытащил залитый кровью конверт). – Через… моих помощников… оставшихся в Таноре… в Японию… – Хиросо дал дыханию секундный отдых, и голос внезапно окреп. – То, что здесь написано, поможет вам. А я рад, что умираю во славу микадо, это – величайшая честь для самурая… – Последняя смертная судорога прошла по его телу, Хиросо вытянулся, его дыхание остановилось.

Самурай остался в ирокезской земле – в одной братской могиле с павшими индейскими воинами. Отдавая им воинские почести, танорские матросы и ирокезы разрядили в салютации свои винтовки. Затем отряды разошлись.

Танорцы несли Анилу в паланкине, сделанном индейцами, а Ратмир и Атог шли во главе отряда.

На одном из привалов – в заброшенном охотничьем лагере ирокезов, великолепно укрытом от глаз врага, – Ратмир спросил:

– Атог! Как же вы узнали, что я и моя жена захвачены сардукарами?

– О том, что вы высадились на побережье, я знал от своих разведчиков, они сообщают мне вести при помощи голубиной почты. А о том, что вы захвачены в плен, – от Норта.

– Должен сказать, что ты, Атог, подоспел вовремя.

– Я знал, что мы должны спешить. Вообще-то, нам повезло, что мы смогли пройти по этим землям с таким отрядом незамеченными.

– Видимо, Бров и сам не ожидал встретить за фортами такой сильный отряд индейцев. Но ты ведь отправился в путь ещё до сообщения о том, что мы попали в беду?

– Я хотел узнать, могу ли рассчитывать на помощь Танора в борьбе с сардукарами.

– Мы держим слово, данное тебе Анилой при прошлом расставании, и мы уже посылали в Тихий океан клипер, чтобы он сделал опись побережья и нашел бухту, в которой могли бы останавливаться наши корабли. Кроме того, мы вынуждены просить японцев, чтобы нашим кораблям предоставили возможность брать в одном из их портов уголь и производить необходимый ремонт. Как только договоримся с японцами, – вышлем первый караван с оружием и боеприпасами, а затем караваны будут идти каждые полгода.

– Нам чрезвычайно нужна ваша помощь. Мне кажется, великому вождю Сенеке Сависиту не нравится моё первенство в борьбе с сардукарами. Он может отказать в созыве общего войска конфедерации, и тогда мы не справимся, даже использовав силы спасенных нами ацтеков. Так что, возможно, мне придется силой встать во главе конфедерации; тем более, что большинство простых ирокезов сочувствуют мне.

– Да, придётся поспешить с посылкой караванов. Но нас задерживают японцы. – Ратмир вспомнил сообщения Фракийского Информационного Агентства, корреспонденты которого были аккредитованного при главном штабе вооруженных сил Большого Сардукара, о великолепной операции по спасению прижатых к побережью океана ацтеков, предпринятой Атогом. – Расскажи мне о последних минутах жизни моего друга Куаутемока.

– Император Куаутемок, ведя с сардукарами почти непрерывные бои, не имея боеприпасов к немногочисленным ружьям, прикрывал эвакуацию мирного населения к побережью, мы постоянно поддерживали связь с ним, и в нужный момент я с небольшим отрядом, вооруженным исключительно огнестрельным оружием, прошел через горы и неожиданно напал на сардукаров. Мы захватили богатые трофеи, особенно много оружия и боеприпасов, даже целую горную батарею, но самое главное – мы открыли ацтекам путь к спасению, к отступлению в наши леса. В течение месяца мой отряд и войско императора удерживали перевал, через который непрерывным потоком уходили подданные Куаутемока. В одном из последних боёв он был убит осколком снаряда. В перерывах между боями принц часто мне говорил, что будет очень сожалеть, если больше не сможет повидаться со своим другом, теулем – с тобой, Ратмир. Он тебя не забыл. Умер он мгновенно. Может быть, даже не почувствовав этого.

– Жаль.

– Эта рана в моей душе никогда не перестанет кровоточить, – сказал Атог. Опять без протокола. И если лицо вождя оставалось невозмутимым, – лишь потому, что вождь обязан всегда оставаться таким. Даже наедине с друзьями.

– А сколько же ацтеков вам удалось спасти?

– Через перевал мы пропустили около пятнадцати миллионов человек, правитель Ратмир. И потом, в течение почти полугода, несколько тысяч лодок перевозили оставшихся, пока сардукары не спустили на воду паровые катера, вооружённые артиллерией, и пулеметами. Правда, нам удалось захватить два из них, и теперь у нас тоже есть свой флот! – со смехом закончил Атог.

– Можешь не сомневаться, Танор поможет вам, потому что мы делаем одно дело. Я прикажу отправить с первыми же конвоями несколько судов береговой обороны, чтобы прикрыть побережье. Ваши юноши смогут учиться в Морском Кадетском корпусе Танора, а наши офицеры и унтер-офицеры будут обучать для вас матросов.

– Это очень хорошо, – ответил Атог. – У европейцев принято называть корабли гордыми и славными именами. Я думаю, что для флагмана не найти лучшего имени, чем имя нашего великого друга Куаутемока.

Индейцы великолепно знали местность. Дальнейший путь оказался довольно легким, хотя и занял несколько больше времени, чем предполагалось. Бой между отрядом Брова и ирокезами, конечно, не остался без последствий: сардукары бросили на поиски нападавших большое число рейнджеров. Ирокезы и танорцы часто пережидали их появление в укромных убежищах, чтобы остаться незамеченными. Но, так или иначе, до побережья отряд добрался благополучно.