Вдруг она увидела в книге надпись. Чёрные буквы бесстыдно красовалась на серебристой странице, будто всегда тут были. Они словно лукаво подмигивали: «А вот они и мы. А ты нас и не заметила». Она снова подняла книгу, отряхнула от сажи, но буквы не пропали. Они были настоящими.

Книга вопрошала:

– За что ты хочешь убить меня, Тания?

И прямо на глазах невидимая рука вывела ещё одну строчку:

– Разве я враг тебе?

Тания похолодела. Не потому, что письмена сами собой появились на пустой странице. Не потому, что книга знала её имя. Не оттого, что теперь нужно оправдываться перед неведомым существом за то, что пыталась его уничтожить.

Страшнее всего было то, что Тания не знала грамоты. Она никогда не умела читать и писать. А эту надпись прочла с такой лёгкостью, будто всю жизнь училась в столичной школе каллиграфии.

Но она даже не знала, что это был за язык!

Тания подумала, что надо бы ответить. Но как? Написать ответ на странице? Может она теперь и писать на этом языке умеет тоже, но писать всё равно нечем.

Тогда Тания вспомнила про серебристую пластину в пещере, как та послушалась её мыслей на расстоянии. Наверное, и с этой книгой можно также? Они ведь чем-то похожи…

Сконцентрировав сознание, она мысленно спросила книгу:

– Чума в деревне твоих рук дело? Это ты убил мою семью?

На странице ничто поначалу не поменялось. Тания подумала было, что такой способ общения не работает, но тут книга стала выводить ответ.

– Чума поразила хозяина. И его срок истёк. Приказ был заснуть… нельзя ослушаться… Теперь я повреждён. Без хозяина ненастоящий.

Тании подумалось, что это существо в форме книги не очень похоже на исчадие зла.

– Если ты не виноват, то… прости меня. Я… сильно тебе навредила?

– Вред умеренный, – написала книга. – Нужно время… Лечение… поправка… Исправление… займёт время.

Загадочная сущность не казалась уже зловредной, только чудной. И Тания решила, что не плохо бы с ней подружиться… Насколько вообще можно дружить с магическими книгами.

– Если твой хозяин умер от чумы, а ты остался один… У меня тоже все погибли, кроме брата. Но к нему я не могу вернуться, и не знаю, как мне теперь быть. Я тоже одна… Хочешь, я стану тебе другом? Не знаю, кто ты, но у людей друзья обычно помогают друг другу в беде. Чего ты хочешь?

Ответ – на новой странице – появился не сразу.

– Я должен стать настоящим.

Тания нахмурилась. Существо снова повторило эту странную фразу, про «стать настоящим». Она не очень понимала, что хотела сказать книга, но вспомнились вдруг последние слова отца: «Что бы ни случилось, вы должны оставаться настоящими. Это важнее всего.»

В этот миг по телу разлилось приятное тепло. Ей вдруг подумалось – хоть разумом она и гнала подобные мысли прочь – будто книга эта, ни много, ни мало, новое воплощение погибшего отца.

– Я тоже… тоже должна стать настоящей… – прошептала она. – Только не знаю, как…

– Без хозяина я ненастоящий. Но его срок истёк. Скажи мне, чего ты хочешь, и я исполню это. Сделай меня настоящим, и я снова стану слугой. Пока не истечёт твой срок.

Тания размышляла над путаными письменами в книге. Правильно ли она поняла, что это существо хочет служить ей? Оно изъясняется так чудно, что его порой и не разберёшь… может, потому что язык этот для неё слишком нов? Иногда смысл написанного слова казался ей ясным, а иногда – смутным, как будто в её родном языке такого понятия попросту не было.

А пока она думала, в книге появилась ещё одна надпись.

– Ты тоже ненастоящая. У тебя есть сильное желание. Я его вижу. Ты хочешь отомстить. Когда ты получишь, что хочешь, ты станешь настоящей.

Тания насторожилась.

– Отомстить… О чём это ты?

– Я вижу. Ты хочешь отомстить тому, кто сотворил чуму. Но создателей больше нет. Их срок истёк. Всего один остался, чей срок ещё не истёк.

Тут сердце Тании забилось чаще. В висках зашумело, а по телу стал разноситься такой жар, будто она тонет в горячем пламени и задыхается.

– Откуда?… – воскликнула она. – Ты это точно знаешь?!

– Я знаю всё, что знал хозяин. Я знаю всё, что знаешь ты. Я знаю.

Кем бы ни было существо из книги, её желание оно угадало безошибочно. Она отомстит тому извергу, что виновен в гибели её отца, матушки и всей родной деревни! Кем бы он ни был, если он только жив, возмездие настигнет его!

– Имя! Ты знаешь его имя! Назови! Я его уничтожу!

– Я знаю всё, что знаешь ты. Я знаю… И ты это имя знаешь. Вы зовёте её Шаминой.

Письмена эхом отозвались в голове, словно удар колокола.

«Вы зовёте её Шаминой»

Тания рухнула на колени и повернула голову в сторону ручья, поросшего звёздными цветами. В глазах её отразился чёрный мрак ночи. Враг, которого она искала, открылся, и теперь ненависть заполоняла всё её существо.

Шамина! Всемогущая Богиня!

Прежний незримый огонь перестал её жечь. Откуда-то со дна души повеяло ледяным холодом, и пламя затухло. Вместе с магической книгой Титанов она и впрямь нашла недостающий кусочек себя… «стала настоящей».

Она поняла, что ей теперь делать. Она решилась.

– Ты… кто-то вроде колдовского фамильяра? – грозным голосом произнесла Тания. – Ты поможешь мне убить Богиню? Уничтожить её? Ты сможешь?

Серебристая страница оставалась пустой всего пару секунд, хотя для Тании это время показалось вечностью.

– Да, – отвечало существо из книги. – Её срок истечёт. Нужно лишь подтвердить желание. Нужно стать настоящими.

А затем на снежно-чистом листе снова проступили угольно-чёрные буквы. Так, словно их выжег неведомый демон давно забытых эпох.

– Чего ты хочешь? – вопрошал Фамильяр.

– Мести! – вскричала Тания без раздумий. – Я отомщу за родителей, и тогда Йед примет меня обратно! И тебя!.. Хочу стать тебе хозяином. Хочу… стать настоящей!

В тот же миг пальцы, которыми она держала книгу, пронзило странным покалыванием.

А лес будто задрожал, наполнившись неровным мистическим блеском. Каждый лист, веточку, или травинку – всё вокруг Тании – озарило мерцающей белизной.

То был свет, что Фамильяр извлёк из потаённых глубин её души.

Серебро её желаний.

* * *

Посланник Маэл вылез из пещеры с чёрной дверью Титанов.

Темнело. А нужно ещё вернуться к пожарищу деревни и забрать оттуда Йеда и его сестру, ежели та вернулась из лесу.

– Сэр Тарбис, мне нужны оба коня, – молвил он. – Ваш вам всё равно не понадобится, коль на ночь вы остаётесь здесь.

– Как прикажете, ваша милость, – покорно гаркнул Тарбис.

В самом конце тропы Чтец заметил поваленную на камни статую Шамины.

Странно… В памяти юноши она, кажется, устояла. Ещё один обвал сошёл?

Маэл с подозрением огляделся, будто кто-то мог сейчас за ним наблюдать из-за валунов, и глянул наверх. Но уже слишком стемнело, чтобы что-то увидеть. После недолгого колебания он направился в сторону выгоревшей деревни, начисто позабыв о статуе. В голове его роились совсем другие мысли.

Что-то странное таилось в этих детях из семьи кузнеца, Йеде и Тании. Не только то, что они единственные выжили после эпидемии. Девушка смогла силой мысли открыть замок на двери Старого мира. Но смертные Нового мира такие замки открывать не могут. Та серебристая пластина не реагирует на первого попавшегося вторженца. Выходит, девчонка обладает частицей силы Чтеца? Сущий абсурд…

Но… что, если так и есть? Возможно, и брат её тоже. Когда Маэл попытался исследовать его память, Йед сумел даже воспротивиться его силе, неосознанно выстроить подобие защиты. Пришлось на ходу сменить тактику…

Только для простых людей весьма необычно обладать подобными способностями. Да что там необычно, ещё вчера Маэл сказал бы, что это просто немыслимо!

Он поднял задумчивый взор к небесам, где загорались первые звёзды. Трехвековой опыт подсказывал, что открывшаяся чёрная дверь Старого мира – лишь первое звено в цепи грядущих событий. Но следующие звенья пока что сокрыты. Есть только эти дети кузнеца, Йед и Тания, которые сияют ему из мрака, подобно двум загадочным звёздам.

И потому, решил Маэл, надо держать их при себе. Пока их тайна не откроется.

* * *

Тания очнулась от того, что ей в лицо плеснули холодной водой. Спросонья она резко вскочила и ударилась головой о толстую ветку дерева, к которому, как оказалось, её бережно прислонили.

– Ай! – вскрикнула она, потирая рукой ушиб.

– Надо быть осторожнее, девочка.

Она удивлённо обернулась на голос. Перед ней стоял человек. Почему-то обнажённый по пояс, хотя эта деталь была в нём далеко не самой странной.

Хоть он и походил на человека по первому взгляду, Тания быстро засомневалась, что его правильно так называть. Раза в полтора выше ростом. Лысая голова, как и торс, исчерчены беспорядочно изогнутыми полосами – будто боевой раскрас какого-то дикарского племени. Но несмотря на такой внешний вид, дикарём он точно не был: из глубины его глаз светился разум. Глаз настолько чистого синего цвета, такого глубокого, словно через них на Танию смотрело само полуденное небо.

– Ты заключила с ним договор, – произнёс он, указывая на лежащую рядом серебристую книгу. – И он теперь будет с тобой до конца. Вашу связь нельзя разорвать, не причинив кому-нибудь вреда. Ты сможешь совершить с ним многое, не только доброе, но и злое. Но по плечу ли это тебе? Как ты решилась на такой шаг? И зачем?

Тания бессмысленно смотрела на синеглазого незнакомца, пытаясь прийти в себя после обморока. Она и впрямь чувствовала, будто теперь не одна, будто кто-то дышит ей в затылок. То было не зловещее ощущение, как от слежки чужака, а скорее наоборот – словно за спиной стоит невидимый защитник, готовый помочь при первой опасности. И сейчас этот защитник подсказывал, что стоящего перед ней синеглазого великана не нужно бояться.

Наконец, Тания очнулась окончательно и смогла осмыслить сказанные ей слова. Незнакомец говорил на чужом языке – похожем на язык серебристой книги – но она его понимала. Хотя даже не знала, что это был за язык!

Тания прищурилась, оглядывая чудного незнакомца с головы до пят.

– Ты кто? Ты из Чтецов? Но какой-то странный…

Теперь она даже не удивилась тому, что может говорить на языке незнакомца.

– Да-да, конечно же, я не представился, – дружелюбно ответил тот. – Меня зовут Линкей. И я… я не знаю, кто такие Чтецы…

– Странное имя… – рассеянно ответила она. – А я Тания… Откуда ты явился?

– Я пробудился после очень долгого сна… Кто-то открыл ту дверь под землей, и тогда я должен был проснуться.

– Тогда это была я. Дверь повиновалась мне.

Великан нахмурился.

– Не уверен, что её вообще стоило открывать. Ты трогала те кости у прохода? Подозреваю, что они до сих пор опасны.

Теперь Тания всё поняла.

– Я и не трогала, – печально сказала она. – Трогал отец…

Линкей озабоченно взирал на Танию, пока та рассказывала ему о разразившейся чуме.

Да, он опоздал. Пока он выбирался, на поверхности уже успело случиться много бед. Вот откуда в душе этой девочки столько боли, которую он услышал за версту.

– Книга… То есть, существо из книги сказало, что чуму сотворила Богиня… И что оно поможет мне одолеть её. Вот потому я стала ему хозяином, как он просил. Теперь я отомщу Шамине за всё, чего сегодня лишилась.

Тания привстала и, кряхтя, потянулась к серебристой книге. Та больше не светилась – словно бы уснула.

– Я вначале подумала, что ты один из этих… Из Чтецов. Ну, служителей Шамины. Не знаю, кто ты такой на самом деле, но теперь вижу, что точно не из их братии. Они так просто себя с людьми не ведут… Значит, ты мне пока не враг. Так и книга говорит… А жаль, имей ты хоть какое отношение к Шамине, я бы тебя голыми руками придушила. Мне бы тогда полегчало сразу.

Линкей пропустил её сердитый тон мимо ушей.

– Та, кого ты зовёшь Шаминой, не её ли статуя стояла у входа в пещеру?

Тания молча кивнула, прилаживая за пояс серебристую книгу.

– Шамина… – тихо повторил великан. – Вот, значит, к чему всё пришло… Мы проиграли…

Немного подумав, он сказал:

– Тогда враг у нас общий. Нет нам повода враждовать, если можно стать союзниками.

– И какая от тебя польза? – дерзко ответила Тания. – К шапочному разбору тут явился. Один помощник у меня уже есть!

Она похлопала себя по серебристой книге на поясе.

Линкей печально усмехнулся.

– Ты так бахвалишься, чтобы заглушить боль. А я поллеса прошёл на неё, как на маяк. Мне ведь видно всё, что творится в человеческой душе. Но я могу тебе помочь. Мой дар… он способен заглушить твоё страдание. И тебе не понадобится никого душить, чтобы стало легче. Не бойся, твой новый помощник не даст навредить.

Линкей сказал правду. Едва его странные кривые полосы задрожали бледно-лиловыми переливами, как начало отступать всё, что грызло Танию изнутри. События последних дней из памяти не пропали, но словно состарились. Она смотрела на них как бы со стороны, как зевака наблюдает за улицей из окна. Горечь, вина и злость – всё это утратило остроту. Не забылись и слова Йеда – «Это ты их убила!» – но даже они казались теперь не более, чем просто словами.

Поначалу наступило живительное облегчение, как у лихорадочного больного после бессонной ночи, когда под утро болезнь отступает. Но затем Тания испугалась. Она ведь сказала Фамильяру, что хочет отомстить, что таким было её желание. Это желание скрепило их договор, но и оно теперь померкло!

В этот миг ей показалось, что она вновь потеряла то, что с таким трудом обрела. Что она пуста, как скорлупа без ореха.

Тания взглянула на незваного великана снизу вверх.

– Ты стёр мою боль, но не сотрёшь реальность. А эта боль… она придавала мне сил. Мне теперь не хватит воли совершить то, что я хочу. Я без неё как ненастоящая. Сейчас же верни всё обратно! И впредь никогда так не делай!

Линкей недоуменно на неё взглянул.

– Как пожелаешь. Желания людей – их выбор.

Он прикрыл синие глаза, а полосы на его теле вновь вспыхнули бледным светом.

Вскоре Тания корчилась у его ног, как в агонии, рычала и зло била кулаком оземь. Она не сумела выстоять перед лавиной, захлестнувшей её с новой силой.

– Всего лишь человек, – озадаченно пробормотал Линкей. – Но все люди… Каждый из вас… по-своему прекрасен.

* * *

– Ну что, Йед, готов ли ты отправиться со мной в столицу? – спросил Чтец замешкавшегося юношу. – Я подыщу тебе достойное место службы. И кто знает, каких высот ты сможешь достичь, если сумеешь проявить себя.

Йед рассеянно глядел в лес, будто пытался там что-то высмотреть, только сам не знал, что именно.

– Почему всё так странно? – отозвался он. – Ничто не должно меня здесь удерживать. Но я будто забыл о чём-то. О чём-то очень важном.

Маэл едва заметно нахмурился, но промолчал. Он не стал ни торопить Йеда, ни нарушать ход его размышлений.

Тот в последний раз окинул взглядом лес и пепелище деревни.

– Прошу прощения за заминку. Еду за вашей милостью.

И направил коня по Королевскому тракту, вслед за Чтецом.

Ночь окончательно спустилась на долину. Небо почернело, и в нём мерцали звёзды. Одна сияла особо ярко, желтоватым светом. С вершины мира звезда эта будто внимательно наблюдала за всем, что происходит в землях между морями. Потому люди и называли её Оком Шамины.

Над горизонтом впереди поднимались две луны Междуморья. Обе блёкло-оранжевые, и одинаковые, как близнецы. При свете полных лун хорошо виднелись очертания приближающейся столицы с её величественной доминантой – храмом Шамины.

Йед смотрел на город впереди и всё прогонял в уме трагедию минувших дней. Чёрные мысли никак не отпускали сознание. Возможно, именно потому ему на секунду показалось, будто две луны впереди – это налитые кровью глаза неведомого зверя. Хищным взглядом тот зверь неотрывно взирал на путников в долине, на столицу с храмом Богини, на Закатные горы позади.

На всё Междуморье.

Чёрное чудовище медленно подымалось из-за края мироздания. Оно готовилось проглотить сверкающее звёздное небо и обречённые земли, что раскинулись под ним.