Морфин. Фантом любви

Он молчал, не поднимая глаз.

– Вова, прошу тебя, взгляни на меня. Скажи, что любишь, или отвергни!

Он медленно поднял голову и пристально посмотрел на меня каменным взглядом. Железным лицом без эмоций.

– Вот теперь ты знаешь всю правду. Оставляю эту правду тебе, – добавила я.

– Время.

– Что?

– Мне нужно время… Время, чтобы побыть одному.

– Хорошо, тогда я уйду.

– Спасибо.

– Спасибо за что?

– За все.

Его голос звучал грустью. Он попытался подняться с пола, но без моей помощи не справился.

– Валери, зачем я тебе? Я немощный, бедный, пустой человек. Намного старше тебя. Намного слабее тебя. Зачем я тебе нужен?

– Потому что я люблю, а любовь не выбирают. Потому что жизнь – это эксперимент. Так почему бы нам не действовать самым безумным образом?

Он повернул голову, словно пытаясь разглядеть в моих глазах нечто большее.

– Не смотри на меня так…

– Как?

– Так странно…

– Валери, я не хотел тебя расстраивать. Но раз ты набралась смелости поведать правду мне, я должен поделиться ею с тобой. Доктор сказал, что эти боли могут не пройти, тогда мне нужна будет операция, которая может лишить меня возможности самостоятельно передвигаться.

– Что? Нет, нет! Не может быть!

– Да.

– Этого не будет! Ты выздоровеешь! Главное, верить! Слышишь, вера – это шанс. Вера – это то, что очищает наши мысли, то, что дарит другое качество жизни! Кто, как не ты, это должен был выучить?!

– Да, я выучил этот урок! И пусть доктора говорят мне обнадеживающие слова, за ними все же стоит язык эмоций и жестов. А их я умею считывать очень хорошо. Видишь, сейчас на твоем лице воцарился страх.

– Это ты его вызвал!

– А сейчас он превратился в чувство вины…

– Конечно, теперь мне не найти места себе. Ведь это я виновата во всем, что случилось с тобой! Я пойду в полицию и все расскажу.

– Нет, не стоит. Влад любил тебя. Мужчина, который теряет любовь, способен на многое. Не стоит портить жизнь молодому парню, пусть даже сердце его ты уже и искомкала.

– Как же я виновата… Вова, скажи, я могу искупить свою вину перед тобой? – я закрыла глаза, пропуская глубокий вдох через себя.

– Просто дай мне время побыть одному. Слишком многое ты мне поведала сегодня. Я слишком сильно чувствую боль, чтобы отреагировать прямо сейчас.

– Конечно.

Он остался в комнате в лучах обеденного летнего солнца. У его ног лежали картины, разлитые краски. Я оставляла его в одиночестве и так надеялась разрушить это одиночество. Взяла портфель и, поцеловав Вову в щеку, ушла со вкусом краски на губах.

– Я тебе позвоню.

– Я буду ждать.

Но он мне не позвонил. Ни на следующий день, ни через два, ни в пятницу, ни неделю спустя.

Тысячу раз я проверяла телефон в надежде на пропущенный звонок или сообщение от него. Сотни раз божилась сама его набрать, но женская гордость брала верх.

Сказать, что я скучала, – не сказать ничего. Я просто лезла на стену, оттого что, открывшись ему, осталась отвергнутой. Я ждала и надеялась, что вот-вот наступит день, когда он скажет, что любит меня или хотя бы предложит остаться друзьями. Я ждала, когда же этот проклятый телефон зазвонит и его бархатный голос сообщит, что он уже вдоволь насладился своим одиночеством и скучает без меня.

Сотню раз я набирала его номер, но ответа не было. Я перезванивала, писала глупые сообщения, звонила Галине Олеговне, дабы убедиться, что он жив. Устав от ожидания, я просто поехала к нему домой.

Мне пришлось двадцать минут стучать в его дубовую дверь, прежде чем Вова отворил. Сперва я даже не поняла, что это он. Передо мной стоял вконец измотанный мужчина с неаккуратной бородой. В каких-то лохмотьях и с красными отпечатками от одеяла на лице.

– Ты не сдержал своего обещания, не перезвонил!

– И тебе доброе утро.

– Вообще-то уже четыре часа дня.

– Правда? – зевая, равнодушно отреагировал он.

– Вова, можно мне войти?

– Да, конечно.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше не бывало.

Я обратила внимание на бардак на кухне и в прихожей.

– Ты один?

– Сейчас? Да. Ну разве только ты рядом стоишь. Между прочим, что ты хотела узнать? Разве мы договаривались об уроке?

– Нет, но я думала…

– Что я тебе позвоню? Прости, просто забыл.

– Забыл? Но сколько дней уже прошло?!

– Валери, успокойся, меня и так тошнит, не хватало еще слушать твой резкий голос.

– Резкий голос… – тихо повторила я. – Я вижу, ты уже без костылей передвигаешься?

– Да, они мне не нужны больше. Лекарство действует.

– Хорошо.

– Еще что-то?

Не спрашивая разрешения, я заглянула в его комнату, после в мастерскую. Хотела убедиться, что он один и не завел себе никакой подруги. Хотя я и так знала, что он не такой. В мастерской по центру опять стоял портрет Марины, а рядом наброски новых картин.

– Опять рисуешь!

– Бывает…

– Где твой телефон? Я сотню раз пыталась с тобой связаться! Я же переживала.

– Успокойся, малая. Я знаю, что ты переживала. Ко мне даже эта старуха не единожды поднималась по твоей просьбе или же своей инициативе. Надоела!

– Ты знал, что я переживаю, и даже не подумал мне перезвонить?! Вова, ты пьян? Что с тобой происходит?! Я тебя не узнаю.

– Конечно, ты не узнаешь. Ведь теперь я другой! – он с такой злостью это говорил, что воздух вокруг, казалось, накалился до предела. – Ты меня вернула в эту пучину! Ты, именно ты обрекла меня на эту боль, раскрыв мои глаза шире! Но я тебя не виню, я тебе даже благодарен. Ты мне подарила многие встречи с ней.

– Я не понимаю, о ком ты говоришь. Скажи мне, ты употреблял?

– Валери, я хочу, чтобы ты забыла дорогу в мой дом! Я желаю тебе всего хорошего с твоим поступлением! И на этом все. Хотя нет, не все, вот, держи свой сотовый.

– Но это был мой подарок тебе! – я едва сдерживала слезы обиды.

– Мне он больше не нужен. Как и мы больше не нужны друг другу.

– Но ты… Ты мне нужен, как никто другой.

– Валери, уходи! – он сцепил зубы.

С каждой последующей секундой я узнавала его все меньше и меньше.

– Вова, – я смотрела в его потерянные глаза, – ответь мне, ты меня хоть чуточку любишь?

Он молчал. Я догадывалась, что обозначало это молчание.

– Но как же можно жить, никого не любя?! – не контролируя себя, от беспомощности я перешла на крик. – Ты изверг! Ты, ты!.. Я бы отдала все за тебя, но ты… Тебе это просто ни к чему! Ты не ценишь человеческое тепло! Ты суровая глыба льда! Ты море стали! Ты обречен на страдания! На нелюбовь и одиночество! Я готова была отдать тебе всю себя, но ты и этого не оценил!

– Мне не нужна ни ты, ни твоя любовь, ни твое сочувствие или забота!

– Что же тебе нужно, Вова, скажи?

– Мне нужна она одна, моя Марина!

Он оттолкнул меня. Вложил в руки свой сотовый и молча указал на дверь. Я уходила из его квартиры, зарекаясь, что ухожу навсегда, что не вернусь и не вспомню о нем. Мое сердце было разбито с грохотом захлопнувшейся двери.

Глава XV

Райское вещество мчалось по моим венам, неся с собой предчувствие эйфории. От шеи и по всему телу прокатывалась волна тепла, и вдруг под ложечкой пронесся холод. Мысли становились ясными, как хрусталь, и, пользуясь своей невероятной силой, я закрываю глаза, и вижу ее. Я ощущаю ее образ настолько отчетливо и ярко, что не замечаю грани между выдумкой и реальностью. Морфий – это та сила, что дарит тебе безграничную власть над реальностью.

– Ты все-таки вернулся?

– Да. В который раз я понял, что хочу быть только с тобой.

Она улыбнулась и дотронулась до моего плеча.

– Я так рада. Ты и не догадываешься, как я по тебе скучала.

Мы стояли на вершине той самой скалы в Салернском заливе. Я прикасался к ее телу, испытывая переживания семнадцатилетнего юноши, что очарован женскими формами. Марина потянула за краешек ленты, бантом венчающей ее блузку. Все остальное с изящностью сделал я сам. Мы очутились на теплых камнях.

Взгляд Марины проникал мне в душу, а я тонул в ее зеленых, как море, глазах. Тогда я забывал, что этот рай подарен мне морфином.

Мы встречали закат, кутаясь в объятия друг друга и не говоря ни слова. Сколько времени мы потеряли, а сейчас единственное, чего хотелось и ей, и мне, – так это просто молчать. Молчать и знать, что рядом человек, который любит тебя.

– Когда мы снова с тобой встретимся?

– А разве я уже ухожу? – спросил я.

– Нет, но я знаю, что ты скоро исчезнешь. Как только закончится действие этого наркотика.

– Единственный мой наркотик – это любовь к тебе. Его действие никогда не закончится. Эта зависимость непреодолима. Я пробовал избавиться от нее, но тщетно. Я хочу только тебя. Всегда и везде. Хочу жить тобой, дышать одной тобой…

– Значит, ты вернёшься?

– Да. Я никуда не ухожу. И пока ты меня ждешь, я буду с тобой.

Марина вгляделась в сумрачное небо, там зажигалась звезда.

– Я тебя всегда буду ждать.

Я взялся рисовать. Словно заведенный, выводил на бумаге черты детей, грацию природы. Я передавал все свои ощущения холсту. Каждое мое последующее движение было безошибочно точным, а мазки кисти безупречными. В глазах мелькала гамма цветов, отправляя посылы в мозг и превращая гущи красок в особые отливы и тона. Я был возбужден до предела. Я был на грани.

Я и не обратил внимания, как перестал чувствовать боль в теле. Мой фокус был прикован к впечатлениям от последней встречи с Мариной. Я не хотел ни есть, ни пить, а только рисовать. Утреннее солнце слепило сквозь рамы в окна мастерской. Я оторвался от полотен и занавесил их. Приглушенная темнота снова окутала эту комнату. С ней пришел глубокий сон.

Я проснулся от того, что мне снова не хватало ее. Открыл окна, впустил свежий ветер в комнату и закурил. Удовольствие от никотина было столь малым в сравнении с морфием, что я отбросил сигарету на половине ее жизни. Кофе, который раньше меня бодрил, казалось, потерял всякий вкус и свойства. Несколько часов я противостоял своей тяге к ней, ну а после все же сдался. Достал из тумбочки коричневую банку, смазал кожу спиртом и ввел раствор. Кровь наполнялась морфием.

За высокой июльской травой мелькала серая река, а по ней пускалась лодка. Человек без лица, маневрируя длинной палкой по глади воды, переправлял меня на тот берег.

Морфин открывал мне путь к ней.

Там на выжженной земле ждала она. Раскрыв руки, влекла меня. А я, словно маленький мальчик, бежал в эти бездонные объятия.

– Я же говорила, что дождусь.

Она коснулась пальцев моей руки и повела за собой. Мы проходили странные места. Здесь не было ни шума, ни ветра. Здесь не летали птицы и не падала листва. Место невероятного спокойствия и тишины. И в этой тишине одни лишь мы. Солнце светило, словно через затемненные коричневые стекла, заливая местность тускнеющим светом.

– Пойдем я кое-что тебе покажу?

Я повернул за ней, в мгновение ока местность преобразилась, и я увидел свое детство. Ровно в десяти шагах от меня на сухой траве сидел играющий мальчик. Те же волосы, те же знакомые черты лица.

– Это я?

– Да, это ты в твой самый счастливый миг.

– Я думал, мой самый счастливый миг жизни был с тобой?

– Конечно, он здесь и сейчас, – она опустила голову мне на грудь и, проведя рукой в пространстве, обнажила еще один миг счастья. Теперь позади играющего мальчишки бежала маленькая девочка в голубом платьице, неся за собой в воздухе гелиевый шарик. Она так заразительно смеялась. Она так была счастлива.

– Она же сейчас собьет меня?! – дернулся я.

Марина отстранила меня:

– Постой. Не мешай. Только представь, что если бы мы встретились за двадцать лет до того, как я заговорила с тобой первой в парке…

Девчонка приближалась к сидящему малому.

– Мне кажется, что ты заметил меня. Смотри, ты уже отставил машинки в сторону.

– Конечно, я и сейчас бы предпочел твой гелиевый шарик, – мы улыбнулись.

Девочка наткнулась на мальчика, упала на траву, испачкала платье и отшвырнула его игрушки. Оба малыша валялись плашмя на земле и вовсю смеялись. Шар поднимался в небо.

– Лови его! Лови! – послышалось из мизансцены.

Одно мгновение – и дети уже неслись за шаром, подпрыгивая и пытаясь его схватить.

– Но здесь ведь нет ветра?

– Здесь, может, и нет, но в детских мечтах возможно все.

– Так почему же во взрослых это невозможно? – озадаченно спросил я.

– Это ты мне скажи, – Марина смотрела на меня ласковым взглядом.

Я остановил свои мысли и прижал ее к себе, ощущая каждую малость ее тела.

– Как же я тебя люблю…

– Правда?

– Да. Я не могу без тебя, как ночь без дня, как сумерки без рассвета.

– А я люблю тебя очень-очень! Ты, я и знак бесконечность.

И пока мы целовались, дети упустили шар, отобранный ветром.

– Я был так близко к нему, но он был шустрей.

– И с чем теперь я буду играть?

– Ну ты все еще можешь играть со мной, с моими машинками.

– Но я ведь девочка, – возразила малышка.

– А во что ты хочешь играть?

– Я хочу играть в дочки-матери!

– Значит, я могу быть твоей дочкой или мамой…

– Нет, будь лучше моим Кеном. Моим мужем.

Марина рассмеялась:

– Видишь, даже здесь я взяла инициативу в свои руки!

– Нет, ты просто настолько сильно очаровала меня как сейчас, так и двадцать лет спустя, что я безвластно отдал эту инициативу в твои руки.

– Как же мы заговорили! – она улыбнулась. – Что? Почему ты так смотришь на меня?

– Твои ямочки… Я совсем о них забыл, – виновато опустил взгляд я.

– Да, они все еще здесь. Пойдем я тебе покажу нечто большее.

– Но я еще не налюбовался маленькими нами.

– Если ты когда-нибудь придёшь ко мне еще раз, я приведу тебя сюда.

– Конечно, приду. Ведь теперь я нашел тебя и никогда не потеряю больше.

– А ты когда-нибудь думал, как сложились бы наши жизни, если бы мы не встретились?

– Нет, я себе и представить не могу этого.

– Тогда разреши мне представить это вместо тебя.

Мы сделали шаг и очутились на двойной сплошной посреди шумной дороги. Машины обгоняли нас. Шел дождь. Мелкий и неприятный.

– Вон я, – Марина указала на черную дорогую машину, в которой сидела благородная женщина с изящной вуалью.

– Зачем ты спрятала свое красивое лицо?

– Так я держу подле себя мужа.

– Но мне это не нравится. Вернее, тебе идет вуаль, но без нее ты еще краше.

– Вова, здесь не ты мой муж.

– А кто?

– Мужчина, что подходит к машине.

– Но он ведь старый?! За вуалью ты от него стесняешь свою молодость?

– Вуаль нужна лишь для интриги. Мой муж мне изменяет. Не потому что перестал любить, а потому что его увлекла неизвестность, неожиданность, заворожила чужая вуаль – он охотник, ощутил острую необходимость узнать, что под ней. И как обычно, разочаровавшись в содержимом, спешит вернуться к той единственно любимой, родной и ласковой, с которой так хорошо и спокойно.

– Прекрати! Не хочу даже думать, что ты можешь растрачивать себя на кого-то, но не меня.

– А вон ты, – перебила она.

– Где?

– Идешь за руку с молоденькой девочкой?

– Но это же…

– Да, это она – твоя Валери.

– И зачем ты мне все это показываешь?

– Как ты думаешь, ты здесь счастлив?

– Марина…

– Погляди на себя, свою улыбку, легкую походку, смех этой девчонки и ответь мне, счастлив ли ты с ней.

У меня не нашлось слов для ответа. Отыскав логическое объяснение, я обронил категоричное:

– Это всего лишь выдумка

– Кто тебе это сказал?

Я умолк.

– Хорошо, Вова, раз ты не можешь определить состояние своей души, скажи мне, счастлива ли я здесь.

– Здесь со мной или там в авто?

– В машине, подле другого мужчины.

Я направил взгляд сквозь стекло автомобиля, где пожилой мужчина целовал свою жену в щеку и, гладя ее по коленке, крутил рулем, выезжая с паркинга.

– Думаю, нет.

– Ты ошибаешься… Там я счастлива. Счастлива в той мере, в которой мне знаком смысл этого слова. Там я не знаю тебя, как не знаю радости быть с тобой.

Машина отъехала от тротуара, пропустила Валери и Вову, перебегающих дорогу.

– Видишь, я даже не взглянула на вас. Ты даже не помахал мне рукой. Именно так все произошло бы, если бы наши пути не пересеклись.

– Пускай! Если ты все знаешь, тогда скажи мне, что произошло бы, если бы мы с тобой не оказались на той яхте в медовый месяц.

Марина умолкла. Дождь все моросил, только падающие капли испарялись, попадая на нас.

– Почему ты молчишь? Покажешь мне мир с тобой после шторма в Амальфи?

– Он здесь, в этом моменте.

Ее губы коснулись моих. Тело бросило в дрожь. Руки обхватили ее за талию. Глаза сомкнулись…

Она вела меня к реке.

– Ты зря летал в Италию. Искал ответы зря. Все случилось именно так, как должно было произойти.

– Нет, я в это не верю.

– Тогда поверь. Не стоит винить себя, равно как и других. Мы были счастливы, и это главное.

– Но мне этого недостаточно.

– Как и мне, всего было мало.

– Ты о чем?

– О том, что люди всегда просят большего и зачастую не умеют ценить обретенного.

– Хм… Интересно… Сейчас ты сказала, что не ценила меня, ведь так?

– Да, отчасти так.

– Зачем ты мне это все говоришь?

– Затем, что мы с тобой связаны. Я этого тогда еще не знала. Потому, возможно, и наделала глупостей.

– Каких еще глупостей?

– Не важно.

– Марина, не ты, не твой фантом, стоящий здесь передо мной, – врать не умели. Какие глупости ты натворила?

– Отстань от меня, – она сжала губы. – Уходи!

– Не уйду! Не отстану!

– Милый, не нужно ссориться. Главное, мы вновь обрели друг друга, – она оставила печать своего поцелуя на моих губах и исчезла в никуда.

Безликий паромщик причалил к берегу. Я ступил в лодку. Сон растаял.

Глава XVI

От кого: Ани

Кому: Валери

Тема: Королева выпускного

Подруга, только что получила наши фото с выпускного!!! Ты просто прекрасна! Королева бала! Вот взгляни, парочку я тебе отправила по электронке.

Я даже не знаю, как тебе пришло в голову идти на бал с Марком. Он же всю свою жизнь был тихоней и серенькой мышкой, даже не ожидала, что он так преобразится подле тебя. Он мне сказал, что костюм ему ты помогала выбирать. Это правда? Даже если и нет, все равно отмечу, что вы смотрелись неотразимо. Даже мои родители фотографировали вас чаще, нежели нас с Владом.

Касательно Влада, я очень рада, что ты вошла в мое положение и нормально отреагировала на то, что именно он сопровождал меня на этом вечере. Если бы этот козел Алекс не подвел меня, заболев в последнюю минуту…

От кого: Ани

Кому: Валери

Тема: Королева выпускного

Подруга, почему ты онлайн и не отвечаешь? Я так и знала, что ты обиделась на меня из-за того, что я согласилась идти с Владом на выпускной.

От кого: Валери

Кому: Ане

Тема: Королева выпускного

Привет, дорогая подруга. Нет, я не таю обиды на тебя из-за того, что ты провела наш последний школьный вечер с этим козлом Владом. Хотя я искренне надеюсь, что его порывы не обвалили стены твоей неприступной девичьей крепости.

Фотографии нормальные. Я рада, что наконец вступаю в новую жизнь.

От кого: Ани

Кому: Валери

Тема: Королева выпускного

Как-то ты не очень радостно звучишь. Что-то случилось?

От кого: Валери

Кому: Ане

Тема: Королева выпускного

Не то чтобы. Я просто волнуюсь по поводу вступительных экзаменов. Вдруг не пройду?

От кого: Ани

Кому: Валери

Тема: Королева выпускного

Конечно, пройдешь! Ты же три месяца готовилась к этому со своим Дон Жуаном. Между прочим, ты наладила с ним связь или вы все еще не разговариваете?

От кого: Валери

Кому: Ане

Тема: Королева выпускного

Нет, мы не виделись и не слышались уже больше месяца, и я не думаю, что что-либо изменится. Он мне ясно дал понять, что наше общение для него менее ценно, нежели его устарелые воспоминания на холстах. Я четко поняла, что была для него всего лишь ученицей, об успехах которой он даже не удосужился поинтересоваться после. Потому, дорогая моя подруга, я планирую его совершенно забыть и выбросить из своего сердца!

От кого: Ани

Кому: Валери

Тема: Забыть его

Звучит серьезно. Надеюсь, у тебя это получится. Чем же ты сейчас занимаешься? Как борешься со своими воспоминаниями о нем?

От кого: Валери

Кому: Ане

Тема: Забыть его

Убираю у себя в шкафу. Видела бы ты мою комнату. Здесь такой бардак, словно целая армия прошлась. Все разбросано где попало. Последние три месяца не было толком времени и прибраться.

От кого: Ани

Кому: Валери

Тема: Забыть его

Тогда буду тебя отвлекать. Вот лови еще пару фоточек.

От кого: Ани

Кому: Валери

Тема: Забыть его

Ладно. Я поняла, что ты очень занята, раз ты ни разу не прокомментировала десяток моих сообщений с гигабайтами веселых фото с нашего пьяного выпускного.

Все, я выключаюсь. Всего хорошего, засранка.

Аня заспамила всю мою новостную ленту. А я в борьбе с мыслями о Вове неожиданно потерпела поражение, как только в руки попала записка, завалявшаяся в боковом кармане моего розового портфеля.

От кого: Валери

Кому: Ане

Тема: Забыть его

Аня, ты здесь? Аня?

От кого: Валери

Кому: Ане

Тема: Забыть его

«Дорогая Валери, я не знаю, с чего начать. Веришь, когда мы повстречались, я не сразу заметил в тебе то, что стало для меня столь родным. Сперва мне раскрылся твой талант, и лишь со временем ты сама. Ты невероятно очаровательная девушка, с заботливым и добрым сердцем. Своей заботой ты спасаешь меня от отречений и забвения. Рядом с тобой мои тревоги исчезают, а на душе становится спокойно. Ты даришь мне улыбки и растворяешь мои черные мысли в цветных красках дней. Я так обязан тебе за это. Самое главное, за что я благодарен, – ты побудила меня взглянуть на мир по-другому.

Скорее всего, ты сама не осознаешь, как много стала для меня значить. Теперь в тебе я вижу не только свою ученицу и верного друга, но и девушку, с которой хочется быть рядом. Ты знаешь, мужчины так часто трусят. Вот и я пишу тебе это письмо, боясь признаться в своих чувствах в открытую.

Возможно, ты найдешь меня слишком старым для себя. Но разве возраст имеет значение?

Возможно, я не смогу вести полноценную жизнь… Доктор мне сказал, что, скорее всего, потребуется операция, результат которой сложно предугадать. Но даже если все пойдет не по плану, я справлюсь с этим, если ты будешь со мной рядом. Рядом как друг… Рядом как невеста…

В последние дни я много думаю о нас. И я хочу, чтобы эти мы были вместе.

Прошу тебя, дай мне знать, что ты думаешь по этому поводу. Я очень надеюсь, что этим письмом я не испорчу то, что у нас с тобой есть. И еще больше я хочу окрепнуть и свозить тебя в Амстердам. Я верю, что мы проведем незабываемое время вместе.

Обнимаю, Вова».

От кого: Ани

Кому: Валери

Тема: Забыть его

Я в шоке! Ты не могла раньше найти это письмо и не парить себе и мне мозг?!

От кого: Валери

Кому: Ане

Тема: Забыть его

Что мне теперь делать?!?!?!?!?!?!

От кого: Ани

Кому: Валери

Тема: Забыть его

Пойти и поговорить с ним. Если вы друг друга любите, так зачем же молчать? Ах да, совсем забыла, он ведь выставил тебя вон.

От кого: Валери

Кому: Ане

Тема: Забыть его

Последний раз, когда я ходила к нему, он не открыл дверь, хотя я больше чем уверена, что он был дома. Дельцы на Спуске сказали, что уже долгое время его не видели, да и любопытная соседка ничего о нем в последнее время не слышала.

От кого: Ани

Кому: Валери

Тема: Забыть его

Может, он съехал?

От кого: Валери

Кому: Ане

Тема: Забыть его

Не думаю. Хотя возможно всякое.

От кого: Ани

Кому: Валери

Тема: Забыть его

Тогда напиши ему письмо. Если он и в этот раз не откроет, оставь письмо под дверью.

От кого: Валери

Кому: Ане

Тема: Забыть его

Я даже не знаю… Я так много хочу сказать ему, что не хватит и стопки листов А4. Но спасибо за идею. Напишу тебе позже, нужно прийти в себя.

Жаркое солнце раскалило асфальт до предела. Уличный воздух словно сжали в стеклянной банке. От жары в Киеве не спасала даже тень каштанов.

Преодолевая волнение в себе, я шла привычной дорогой к Вове. Я так надеялась, что увижу его, мы поговорим, и он меня обнимет. Отбросив все обиды, я мечтала услышать заветные три слова.

Мокрые ладони, трепет в душе, я стою в ожидании у запертой двери. В голове проносятся теплые вечера с ним, волшебные прогулки, заботливые взгляды.

Дрожащими пальцами дотронулась до звонка. Секунды ожидания, кажется, длиною в жизнь. Глухой шум шагов остановился по ту сторону. Между нами звучала тишина.

– Откроешь?

Молчание.

– Вова, прошу.

В ответ удаляющиеся шаги.

Я достала запечатанное письмо и просунула под дверь. А сама осталась сидеть на бетонном полу, подпирая дверь спиной.

«Дорогой Вова, прости за все. За боль, за муки… Прости за любовь.

Я каждый вечер возвращаюсь к тебе, к нашим урокам рисования, к моим несбывшимся грезам. Своей глупостью я перечеркнула все, что было и могло быть между нами. Мне очень жаль, что я не остановилась вовремя с Владом. Равно как жаль, что ты принадлежишь другой. Той, которая пленила, и ушла. Разве она не поступила эгоистично и глупо? Однако ты простил ее, и правильно, ведь люди должны уметь прощать. Прошу прости меня за то, что без спроса вошла в твою жизнь, за то, что не совладала с собой, за то, что обнаружила твое письмо только сейчас.

Ты должен знать, что я чувствую к тебе. Я никогда не чувствовала этого раньше, ни к кому. Никто не заставлял меня плакать летними ночами. Никто не приносил мне столько радости от встречи. Ты как будто пропасть, только б не упасть.

Первая любовь причиняет боль, а безответная разбивает сердце. Ты преуспел сразу в двух. Поздравляю. Ты заставил меня повзрослеть. Пусть за первой любовью всегда следует вторая, но я обещаю, что чувства, пробужденные тобой, останутся со мной надолго, на всю жизнь.

Если сегодня ты не откроешь мне дверь и не впустишь обратно в свою жизнь, хотя бы на краешек ее, в далекий невзрачный угол, обещаю, что не потревожу тебя больше никогда. И даже если ты встретишь меня однажды на улице в компании другого мужчины, я притворюсь, что не знаю тебя, пройду мимо, а потом с улыбкой заплачу. Мой спутник спросит, в чем дело, а я промолчу, понимая, что переболела. Переболела тобой. Однажды приняв эту вакцину «первой любви», человек становится менее подвержен эпидемии чувств. И пусть я больше никогда и ни с кем не почувствую то же, что испытывала с тобой, я с радостью отмечу, что моя первая любовь осталась позади.

А ты живи своей иллюзией, питайся своими страхами. Береги и перематывай снова и снова свои шрамы от сильной любви. Пусть. Тебе очень больно, но до слез приятно их касаться. Надеюсь, когда-нибудь ты перестанешь бояться и с головой уйдешь в новую любовь.

Сегодня мне жаль, что я не смогла стать для тебя этой новой любовью. Завтра, оставив свою первую любовь в прошлом, я встречу другого, того, кто не побоится обнажить себя для новых ран.

Я могла бы стать твоей новой, лучшей, искренней, необыкновенной Мариной. Пусть второй, я бы смирилась, доколе вторая значит последняя. Я знаю, быть первой всегда легче, но я бы смогла, слышишь, я бы стала твоей, твоей последней Мариной.

Откроешь ли ты мне дверь в свою жизнь? Впустишь ли обратно в свою душу? Сегодня, будь уверен, ты взял жизнь в свои руки и решение принимаешь только ты!

Знай, я всегда желаю тебе только счастья. Счастья с ней, со мной, с другой или в полном одиночестве. Просто будь счастлив.

С любовью, Валери».

– Войдешь?

Дверь отворилась. Он держал в руках открытое письмо. Уставший взгляд, измотанный вид.

– Ты покрасилась? Тебе идет.

Я молча переступила порог квартиры и на автопилоте направилась в мастерскую. Слабый огонь в камине превращал эту комнату в пекло. Солнце прорезалось сквозь занавешенные окна, отбрасывая линии лучей на наши лица.

– Тебе не жарко?

– От твоего письма или вида?

– От огня в камине.

– Ты изменилась.

– Ты тоже, – его землистое лицо напоминало маску, за которой разыгрывалась настоящая трагедия. Взгляд был погасшим, а движения шаткими.

– Спасибо.

– За что?

– За любовь.

– За любовь, которая тебе совсем не нужна?

Он обошел меня, став сзади. Его рука поправила мои каштановые волосы на плече.

– Ты так похожа на нее. Когда я тебя встретил первый раз на Спуске, я не сразу заметил схожесть, но глаза… Твои глаза выдавали ее. Когда ты появилась на пороге этой квартиры, чтобы брать уроки рисования, я, сам того не сознавая, согласился не потому что отчаянно нуждался в деньгах, а потому что в тебе я подсознательно чувствовал ее. Когда ты говорила, я каждый раз находил ее…

– Так почему же ты отверг меня?

– Я нашел лучший заменитель любви. Он не причиняет боли, он от нее освобождает.

– Не могу слушать твой бред! «Заменитель любви» тогда, когда я тебе была готова отдать всю себя. Подарить любовь настоящую.

Трудно передать, каково это – оказаться в треугольнике любви, между сумасшедшим и его фантомом.

– Тише-тише… Это лишь слова… Давай помолчим… О тебе и обо мне —помолчим.

Он осторожно касался моих волос. Гладил каштановые пряди. Я закрывала глаза и видела нас двоих на краю земли, только я и он. Никаких воспоминаний. Никаких преград.

Я обернулась. Его рука плавно замерла в воздухе. Закрытые глаза обнажили розовато-сиреневые веки.

– Вова, давай исчезнем?! Сорвемся и побежим?! Я увезу тебя в Амстердам. Я подарю тебе сына и дочь. Я отдам себя до последней капли. Ты позабудешь о ней. Я обещаю…

Он все так же тихо молчал. Никто не знал, какой ураган эмоций сейчас проносился во мне, от сердца до головы и с такой же бешеной скоростью обратно. Подобного я не испытывала никогда. Я никогда не пробовала других наркотиков… Но разве может хоть один из них по силе своего действия превзойти дурман первой любви?! Он поглотил меня неожиданно. Привязал меня к человеку раз и навсегда. Он ослепил… Обезоружил… И отнял рассудок.

– Хочешь я стану для тебя твоей Мариной? – я прикоснулась к его руке.

Ничего не сказав, он притянул меня к себе. Мгновение взгляда. Мое лицо подалось навстречу. Его холодные губы робко дотронулись до моих. За миг до поцелуя цунами возбуждения пронеслось между нами. Я уносилась в туман его глаз. Уже было поздно отступать.

Поцелуи – как кардиограммы. Они показывают, насколько серьезна болезнь. Я была неизлечимо больна им, он смертельно болен Мариной.

Один за другим он брал эти поцелуи без спроса. Я жаждала еще и еще. Горячий воздух комнаты поднялся еще на пару градусов. На наших телах выступили капли пота. Одежда спала на пол. Здесь заканчивалась наша дружба.

Он поднял меня на руки и возложил на стол. Наши обнаженные души встретились на виражах первой любви.

Поцелуй за поцелуем – я просила еще. Касание за касанием – я уходила ввысь.

– Только ты…

– Тише… – его губы прикрыли мой рот.

Сейчас все, что существовало для меня, – это его подтянутое тело, прижавшееся ко мне, нежные губы за колючей щетиной, ожидание неизбежного.

Он отобрал у меня мораль, воспитание и принципы, привитые с детства. С ним я открыла себя. Новую. Другую. Я тонула в его объятиях. Он поглощал меня без остатка.

Когда все закончилось, он опустился на мои руки. Обнял и попросил прощения.

Я обрела того, кого хотела. Он получил то, в чем нуждался.

Холодная вода в душе, бегущая по моему телу темными окрашенными струями, возвращала меня в реальность. Я была счастлива и растеряна одновременно.