Огонь в твоих глазах

Пустота

Косые полосы ливня вмиг намочили и без того насквозь промокшую одежду, когда полицейский открыл заднюю дверь машины, позволяя выйти. Элизабет поёжилась от ночного холода и выбралась из машины. Чёрные тучи висели так низко, что казалось, их можно коснуться, вытянув вверх руку.

Девушку завели в бетонное здание, повели по мрачному коридору полицейского участка. Перед глазами мелькали лампы, которые мало что освещали – коридор был настолько тёмным, что девушка едва видела собственные ноги. За каждым поворотом следовал ещё один, а потом снова повороты, повороты – бесконечное множество. Элизабет сбилась с толку и совсем потеряла всякую ориентацию, хотя коридор, по сути, был здесь всего один.

За очередным поворотом этот длинный поход резко оборвался. Девушка подняла голову и осмотрела место, где полицейские остановились. Это была крошечная камера с железной дверью, в верхней части которой находилось маленькое прямоугольное отверстие, закрытое прочной решёткой. Внутри было темно, так что заключённая не смогла ничего увидеть – да и не особенно хотелось, честно говоря.

Полицейские о чём-то негромко переговаривались, и из их разговора Элизабет поняла, что данная камера будет для неё временной. Девушка попыталась понять, что чувствует. Но у неё не получилось. Мозг будто оборвал все связи и больше не подавал сигналы об ощущаемых эмоциях. Мыслей тоже не было, ни единой. Она попробовала пробудить в себе хоть что-нибудь, – страх, тоску, злость – но всё было напрасно. Эмоций просто не было. Ничего не было. Лишь холод, пробирающий до костей, и разъедающая изнутри пустота. Как и последние семь лет кряду.

Скрипучую дверь отворили, открыв обзор на тёмный квадрат тюремной камеры. Изнутри повеяло затхлой сыростью. Привычный запах уже не вызывал тошноту, однако приятным он от этого не становился. Элизабет окинула безразличным взглядом мрачное пространство перед собой, и ей вдруг стало настолько всё равно, что даже обидно.

Перед тем, как толкнуть заключённую в камеру, полицейский расстегнул наручники на её запястьях, почему-то совершенно не подумав о последствиях.

Зря.

В ту же секунду, как руки девушки освободились от железных оков, она резко развернулась и вырубила двух стоящих рядом полицейских одним ударом ноги в голову. Те с коротким вскриком грохнулись на бетонный пол, но через несколько секунд уже пытались подняться, держась за голову, словно ей нужна была поддержка. Подкрепление подоспело моментально, но это ни на секунду не остановило беглянку. С ловкостью белки она проскочила между вооружёнными полицейскими, а их пули, как в банальных боевиках, со свистом пролетали мимо. Промчавшись через петляющий коридор полицейского участка, девушка каким-то чудом пробралась к выходу и выскочила на морозную улицу.

– Не дайте ей уйти!

– Бестолковые олухи! Неужели вас надурила эта девчонка!?

В спину летели крики, угрозы, выстрелы, но это только раскаляло желание поскорее убраться отсюда. Всё это было уже привычно, было неотъемлемой частью её существования. Девушка мчалась по полуразрушенному асфальту, не чувствуя усталости, видела впереди высокий забор, обнесённый колючей проволокой, и спасительный выход, который приближался с каждым мгновением. Она уже почти чувствовала эту свободу.

Пули свистели прямо над головой, но ни одна не попадала в цель. В ушах шумело от постоянных выстрелов и криков полицейских, которые гнались за девушкой целой толпой. В голову ударил адреналин, чувство эйфории наполнило тело, заставляя не чувствовать усталости и почти лететь над мокрым асфальтом.

«Вот же придурки, – подумала Элизабет с раздражением, но не без радости. – Неужели ни один из этой толпы не умеет нормально бегать и стрелять? Чему их тут вообще учат – обзываться и командовать?»

Но вот откуда-то из-за угла выскочила девушка. Ногти царапнули по запястью, однако беглянка ловко увернулась и ускорила бег настолько, насколько могла. Сердце рухнуло в пятки, когда она поняла, что это была Клэр. Беглянка отчаянно цеплялась за мысль о том, что бывшая напарница не возьмёт в руки пистолет. Но теперь ей действительно стало не по себе. За всё время работы в особняке мистера Джонни Клэр показала себя ужасной работницей, однако в меткости ей точно не было равных.

Вот наконец показалась железная калитка в двухметровом заборе с колючей проволокой, окружающем здание тюрьмы, Элизабет из последних сил рванула вперёд, предвкушая долгожданную свободу, что ждала её за пределами этого жуткого места. Ноги наполнились прежней силой, в лёгкие ударил свежий воздух, наполняя разум дурманящим чувством свободы.

Но она не успела.

Пуля стремительно полетела прямо на беглянку, а затем правое плечо пронзила острая боль. Девушка сдавленно ахнула, поморщившись, но не остановилась, хотя невольно замедлила бег. Она чувствовала, как горячая кровь заливает плечо, пропитывая рукав куртки, а вместе с вытекающей кровью стремительно тает остаток сил.

Стиснув зубы, Элизабет попыталась ускориться, ведь расстояние между ней и полицейскими стремительно сокращалось. Но тут же, споткнувшись о собственную ногу, она свалилась на асфальт, порядочно ободрав колени. Дождь застилал глаза, мешая видеть, хотя вокруг и без того всё плыло. Она хотела подняться, но поняла, что уже поздно. Группа людей в форме окружили беглянку плотным кольцом.

Прижав дрожащую ладонь к кровоточащему плечу, Элизабет попыталась хоть немного остановить кровь, которая неумолимо вытекала из раны, вместе со всеми её силами. Остальное было словно в тумане – двое полицейских, ведущие её в камеру, мерцающие лампы длинного коридора, сырость бетонного пола. До угасающего сознания донёсся тихий голос Клэр, произнёсший одно лишь «прости».

* * *

Справа, слева, сверху – со всех сторон была лишь темнота. Мрак окутал пространство, не оставив ни единого просвета. Казалось, прошла вечность, прежде чем где-то в глубине темноты забрезжил свет. С каждой секундой он становился ярче и словно приближался, а потом что-то, вдруг, вспыхнуло, осветив всё вокруг ослепительным сиянием.

В небе зажглось огромное светило, однако, оно совсем не напоминало тёплое солнце, дарующее жизнь и блаженство. Яркое, холодного голубого оттенка пятно замораживало всё, чего только касались его острые ледяные лучи, и всё живое вмиг погибало.

Это было поле. Бескрайнее поле, ледяная пустыня. Я замерла посреди этой пустоты. Рыжие волосы, спутанными колтунами рассыпанные по плечам, покрылись инеем, бледное лицо стало практически белым, худые плечи сгорбились.

Резкий порыв ветра сбил с ног. Внизу что-то треснуло. Лёд под ногами проломился, я стремительно полетела вниз. Падение продолжалось невероятно долго, меня охватил жуткий страх, воздух со свистом проносился мимо, а я всё падала и падала, рассекая пространство и затаив дыхание от ужаса. В какой-то момент я поняла, что не могу вздохнуть, и начала задыхаться.

Земля показалась уже совсем близко, и я со всей ясностью осознала, что сейчас разобьюсь. Снизу повеяло жаром, усиливающимся с каждой секундой. Я падала в жерло преисподней, и смогла лишь посмотреть вниз, чтобы увидеть бескрайнее месиво свирепого огня, в котором через мгновение сведу счёты с жизнью…

Элизабет резко открыла глаза. Сердце колотилось, как обезумевшее, хотя на самом деле всё это был лишь сон. Со всех сторон окружала темнота, сырой холод сковывал тело. Воспоминания навалились с такой силой, что разболелась голова. Они были смутными и беспорядочными, и гудели, словно пчелиный рой.

Заключённая с трудом поднялась на жёсткой тюремной койке и тут же почувствовала, как острая боль пронзила правое плечо. Перед глазами всё расплывалось, голова кружилась так, что, казалось, весь мир переворачивается вверх ногами. Коснувшись раненого плеча, девушка с удивлением обнаружила, что оно забинтовано.

«Что-ж, – хмыкнула про себя Элизабет, стиснув зубы, – должно быть, с логикой у Клэр всё отлично. Сначала стреляла в меня, потом приказала забинтовать рану. Молодец, что сказать. Дура.»

Девушка оглядела помещение, в котором находилась. Крошечная комната была очень тёмной, стены – сырыми, бетонными, а с потолка в углу камеры то и дело капало, и, ударяясь о пол, издавало звонкий плеск.

Сколько прошло времени, Элизабет не знала – здесь, в сыром мраке, время, казалось, остановилось. Но вот, в коридоре раздался звук шагов. И хотя тихим его можно было назвать лишь с натяжкой, стало понятно – кто-то крался как можно осторожнее, чтобы остаться незамеченным охранниками, которые, не очень профессионально выполняя свою работу, спали на посту.

Щёлкнул замок, дверь медленно отворилась, тихо, но противно скрипнув. Элизабет даже не удивилась, увидев на пороге Клэр. Полицейская замерла в дверном проёме, сверля взглядом заключённую. А потом медленно подошла к ней, изображая виноватую улыбку. Но заключённая резко оттолкнула её.

– Не приближайся ко мне, предательница! – прошипела она, с ненавистью глядя на бывшую напарницу.

– Я пришла проверить, как ты, – бесстрастно ответила гостья, проглотив обидные слова собеседницы.

– Сдалась мне твоя помощь! Со мной всё прекрасно! – Её уже тошнило от этой притворной заботы. Хотя, вероятнее всего, тошнота была лишь из-за слабости.

Полицейская только покачала головой.

– Смотри совсем не загордись. Если бы вчера не перевязали твою рану, то, кто знает, может, тебя бы здесь уже не было.

Элизабет пренебрежительно фыркнула.

– Да неужели? То есть, теперь ты у нас герой. Знаешь, что? Если бы ты не подставила меня вчера, если бы не стреляла, как последняя предательница, я бы не торчала сейчас здесь и мне не приходилось бы тратить силы на этот идиотский разговор с такой дурой, как ты. Убирайся вон!

Внутри клокотала ярость. Как же хотелось вскочить с койки и пройтись кулаками по зазнавшейся физиономии этой «заботливой подруги»! Но заключённая сдержалась, ведь было очевидно, что ни к чему хорошему это не приведёт.

Однако Клэр не собиралась уходить. Она присела на крошечную железную скамейку у самой двери и тихо начала рассказ, не обращая внимания на прожигающий её полный ненависти взгляд Элизабет:

– Да, я работаю в полиции. Да, по чести, я поступила неправильно, предав тебя, но ты никогда и не доверяла мне, так ведь? – Клэр едва заметно усмехнулась, но скорее печально, чем со злорадством. – Знаешь, я тоже испытывала предательство, и прекрасно понимаю, какого это. Помнишь, когда вы нашли меня в том переулке несколько месяцев назад? Я была ранена одним из преступников – вот уж кто был совершенно без всяких моральных ценностей. Но проблема в том, что я была не одна. Со мной на вызове был Чарли, мой напарник. Я доверяла ему. Или даже не так: между нами было что-то большее, чем просто отношения напарников. – Клэр прерывисто вздохнула, словно ей было трудно говорить об этом. Элизабет не снимала маску безразличия со своего лица, но проклинала себя за то, что эта история смогла ни на шутку её заинтересовать. – Всё изменилось на том задании. Я следила за грабителем в качестве полицейского под прикрытием, а Чарли ждал его в засаде за углом магазина. Но беглец заметил меня и, видимо, решил, что легко справится со мной, так что, резко остановившись в одном переулке, он, словно озверевший, набросился на меня с кулаками.

Я с детства мечтала стать полицейской, так что тренировалась не покладая рук всю сознательную жизнь, чтобы получить эту работу. Я смогла отразить нападение, но, когда я уже почти надела на него наручники, он извернулся и ударил меня по голове чем-то тяжёлым. После этого я помню лишь, что увидела Чарли, как он остановился на мгновение возле меня… и ушёл. Он не помог мне, когда я так нуждалась в помощи, и я решила, что он поможет, как только закончит начатое. Но он не вернулся за мной. Он бросил меня тогда в подворотне, один поймал того грабителя и получил повышение. Да, он знал, что его повысят, если он поймает этого преступника, потому что его не могли поймать уже несколько месяцев. Теперь наш адмирал ушёл в отставку и Чарли занял его место. Этот гад сказал всем, что я пропала без вести на том задании.

Если бы не вы, кто знает, может я бы так и лежала в той подворотне. Вы помогли мне, хотя, по сути, не должны были. А Чарли должен был, но из-за своей гордыни и ненормального желания стать главой он отложил свои обязанности на второй план. Он предал меня, а когда я вернулась, лишь с деланным удивлением расспросил, где я была. И я рассказала о вас, о мистере Джонни, о вашей незаконной работе. И Чарли отправил меня к вам в качестве шпиона. Та наша с тобой вылазка была самым удобным моментом, и я исполнила свою миссию. Потому что я дорожу своей работой, и никакой кретин не сможет заставить меня отказаться от неё.

Знаю, я не обязана извиняться, но мне действительно жаль, что так вышло. Я знаю, ты ненавидишь меня, и я не требую прощения, но это моя обязанность, моя работа. Мы больше не напарницы, так что теперь мы ничего друг другу не должны. Теперь ты можешь ненавидеть меня сколько хочешь.

Клэр закончила свой длинный монолог и, не взглянув на Элизабет, вышла из камеры, заперев дверь. Постепенно её шаги становились всё тише, пока не слились с гробовой тишиной полицейского участка. Мрачная тишина окутала всё вокруг. Элизабет снова осталась в одиночестве.

Подонок

Следующие пара дней тянулись невыносимо медленно. За это время заключённая передумала, казалось, все мысли в своей голове. Но один вопрос не давал ей покоя: как она до сих пор не свихнулась от этого монотонного стука? Тяжёлая капля каждые полминуты срывалась с потолка и ударялась о бетонный пол, и её стук эхом разносился ото всех стен камеры. И каждый раз этот звук впивался в голову с такой силой, что девушка уже не знала, куда себя деть.

Кап.

Элизабет сидела на краю холодной койки, следя взглядом за каплей, что снова и снова срывалась вниз, и глаз непроизвольно дёргался каждый раз, когда капля падала на бетонный пол, издавая звонкий плеск.

Кап.

На днях Клэр приходила снова, с целью перебинтовать рану Элизабет, но заключённая ни в какую не хотела принимать её помощь, и полицейская с неохотой уходила и твердила, качая головой: «Гордость тебя погубит!»

Кап.

«Чёртова Клэр.»

Спустя два дня одиночества совершенно внезапно в камеру ворвались двое полицейских. Это было ранним утром, как раз в то время, когда Элизабет оставила тщетные попытки уснуть и лежала на койке, глядя в потолок.

– На выход, – приказал один из вошедших. Он старался выглядеть грозно, но его голос едва заметно дрожал.

Заключённая слегка повернула голову в его сторону, оценивая говорившего. Это был парень, которому на вид нельзя было дать больше двадцати. В его глазах таился страх, который он старательно прятал за фальшивой грозностью. Будто он оказался в клетке со львом, который в любую секунду может оборвать его жалкую жизнь одним ударом когтистой лапы.

– На выход! – повторил молодой полицейский, когда заключённая не двинулась с места, и на этот раз в его голосе явно послышался страх.

Элизабет не спешила выполнять его приказ. Ей начинало нравится дразнить этого непутёвого паренька.

– Давай, попробуй ещё раз. Может, в третий раз получится чуть меньше похоже на плач семилетней девчонки.

Но тут второй полицейский, всё это время молча наблюдавший за происходящим, чертыхнулся и, подойдя к койке, рывком поднял заключённую, скрутил руки ей за спину и моментально защёлкнул на них наручники. Элизабет наградила младшего насмешливым взглядом.

Спустя множество поворотов по коридору полицейского участка, они оказались на улице. Всё здесь, за этим высоким забором, отгороженным колючей проволокой, казалось до ужаса мрачным. Серое небо тоскливо висело над головами, голая земля превратилась в грязь, бездвижные деревья с облетевшими листьями угнетали тишиной. В воздухе чувствовался промозглый холод последних дней ноября, непрекращающийся дождь срывался с тяжёлого неба. Казалось, чёрные облака вот-вот просыпятся чистыми белыми снежинками, что укроют плотным ковром землю, успокоят пылающие души, дадут надежду на лучшее… Но серое небо оставалось бесстрастным.

Двое полицейских провели заключённую по извилистой полуразрушенной тропе вверх по склону, мимо засохших голых кустов и скрюченных деревьев. На возвышении стояли две полицейские машины и двое людей в полицейской форме. Это была Клэр, а рядом с ней – высокий мужчина крепкого телосложения и с широкими бакенбардами, которые придавали его лицу довольно суровый вид. Они шипели друг на друга, до тех пор, пока не увидели подошедших напарников и заключённую. Клэр бросила на Элизабет короткий взгляд и быстро отвернулась.

Вскоре заключённая оказалась заперта в полицейской машине. Здесь было сухо и чуть теплее, чем на улице, что позволило девушке немного передохнуть от этой промозглой сырости. Оглядевшись, заключённая поняла, что все разошлись, оставив её одну. Холодный металл наручников неприятно сжимал запястья, но девушка уже знала, что это ненадолго.

* * * 

– Чарли, ты просто подонок!

Голос Клэр был достаточно громким, чтобы полицейский всерьёз забеспокоился о приватности этого разговора. Нервно оглядевшись по сторонам, мужчина сделал примирительный жест рукой.

– Ладно, ладно, ты права. Но и меня можно понять, я всего лишь хотел, как лучше…

– Лучше для кого? Это ж насколько нужно быть эгоистом, чтобы такое провернуть!

Клэр совершенно случайно услышала, как Чарли разговаривал по телефону с каким-то мужчиной. Прислушавшись, она поняла, что разговор шёл о той погоне, в которой она была ранена. И из этого разговора стало абсолютно ясно – всё было подстроено. Чарли поблагодарил так называемого преступника за помощь и обещал в скором времени вытащить его из тюрьмы, наградив после этого большой суммой денег.

– Ты просто подговорил того парня, не так ли? Ты заплатил ему за своё повышение, гад?! Твой дружбан не меньший идиот, чем ты, раз согласился на такое, ты позоришь всю работу полиции!

Мужчина только ухмыльнулся. Да, он был дьявольски красив, однако эта наглая ухмылка ничуть его не красила, и к тому же выводила Клэр из себя.

– Как-нибудь переживу. Ведь теперь меня повысили, а значит мне ничего больше не нужно. Я своё отслужил и заслужил свой титул. А что сделала ты?

Он явно насмехался над ней.

– Что я сделала? Всего лишь поймала опасную преступницу, которую никто из вас, олухов, не мог выследить столько времени! И это лишь одна из моих заслуг! Не понимаю, прочему адмирал избрал на своё место именно тебя? Знаешь, опыт не гарантирует наличие мозгов и нравственных принципов, потому что ни того, ни другого у тебя нет. И что я только в тебе нашла?

– Кажется, ты видишь во мне только плохое, а вот раньше видела только хорошее. Ни то, ни другое не очень хорошо, учись видеть людей целиком, дорогуша, а не то получится как сейчас. Так что остынь, моей вины здесь нет.

– Конечно я остыну, но только после того, как расскажу всем о твоём предательстве! Пусть все узнают, какой человек стал их адмиралом! Потому что здесь дело совсем не в моих чувствах, а только в тебе самом, в том, что ты обманул всех, проложив путь к повышению через подлую ложь и предательство!

С этими словами Клэр развернулась и помчалась прочь. Сильная ладонь схватила запястье девушки, но та заехала свободной рукой по шее противника. Мужчина, в свою очередь, не стал терпеть подобной дерзости – от него на девушку посыпались удары, от которых та легко уклонялась. Клэр шагнула ему за спину и, скрутив руку, повалила на землю. Мужчина грохнулся с высоты своего роста, сверху на него навалилась Клэр и прижала к земле, продолжая заламывать руку.

Но тут на шум потасовки прибежал молодой полицейский. Окинув непонимающим взглядом странную картину, что перед ним предстала, он заметно смутился, но всё же отчеканил:

– Адмирал, заключённая ждёт в машине.

Чарли резко обернулся. Он встал и с лёгкостью скинул с себя растерявшуюся Клэр, после чего направился к машине, даже не взглянув на напарницу. Полицейская поднялась с сырой земли, как смогла отряхнула с одежды грязь, с ненавистью и отчаянием посмотрев вслед удаляющемуся мужчине.

«Как можно быть таким подлым? – Этот вопрос не укладывался у неё в голове. – Это такая супер-способность – делать гадости и не краснеть, глядя людям в лицо?»

Издалека послышались удивлённые возгласы полицейских, ругань, а затем раздался рассерженный бас Чарли:

– Джон, ты идиот! Чёрт побери, вот ничего нельзя тебе доверить, ничего! – Его голос срывался от гнева. – Но она ещё не могла далеко уйти. Беги за подмогой и отправляйтесь на поиски. Хотя бы это ты можешь сделать нормально?!

Клэр усмехнулась про себя и направилась к месту происшествия. Чарли стоял там, возле машины, держа в руках взломанные наручники. Стекло машины мелкими осколками было разбросано по земле, и нетрудно было догадаться, что здесь произошло.

– Она сбежала, да? – сдерживая усмешку поинтересовалась девушка, неспешно приближаясь к мужчине.

Тот не ответил, а лишь смерил её высокомерным взглядом.

– Хорошо же полицейские работают под твоим руководством. Опасная преступница? Правильно, нужно запереть её в машине и уйти, чтобы она сбежала!

– Джон недавно работает тут, – буркнул Чарли, явно уязвлённый её словами, но не подав вида. – У него пока ещё мало опыта, и он не знает, насколько увёртливыми могут быть преступники. Особенно такие, как Элизабет.

– А может просто не стоило поручать такие серьёзные дела новичку?

– А может ты заткнёшься и перестанешь лезть не в своё дело?

– Не моё дело? Я здесь работаю между прочим! – возмущённо воскликнула Клэр.

– Да неужели! Вообще-то, уже нет. Ты уволена!

– С чего это вдруг ты увольняешь одну из лучших работников? Давай, придумывай, как ты объяснишь это всем!

– Хм, скажем так, я заподозрил тебя в измене… – протянул мужчина, злорадно ухмыльнувшись.

– Это скорее по твоей части, Чарли.

– Скажу, что ты была соучастницей Элизабет, что ты организовала её побег и, отвлекая меня, дала ей отличную возможность сбежать…

– Но это ложь!

– Пусть так. Но ведь никто, кроме нас с тобой, не знает об этом. А я – адмирал, так что правда в любом случае на моей стороне. Даже если я не смогу доказать твою вину, меня ты точно обвинить не сможешь.

У Клэр перехватило дыхание. Ярость завладела разумом и вмиг завладела телом. Девушка вплотную подступила к мужчине и бросила ему в лицо:

– Я никуда отсюда не уйду, – отчеканила она, чётко выделяя каждое слово.

Чарли, похоже, тоже был не намерен больше это терпеть.

– Проваливай отсюда сейчас же, – процедил он, испепеляя взглядом Клэр. – Что тебе нужно от меня? Хочешь достучаться до моей совести, ждёшь извинений? Я ставлю себе цели – и я их добиваюсь, не останавливаясь ни на каких препятствиях. И вот, что я тебе скажу: если мне придётся выбирать между тобой и работой, я выберу работу. Я думал, ты будешь рада за меня, за мой успех, думал, ты правда любишь меня, но ты всё только портишь. Если ты сегодня же не уйдёшь, я заставлю тебя пожалеть об этом.

– Заставишь? Интересно, как. Я бы посмотрела, как ты на глазах у всех поднимешь руку на девушку.

Во взгляде Чарли мелькнула растерянность.

– Ладно, – он устало вздохнул, потирая переносицу. – Давай просто мирно разойдёмся. Уверен, ты найдёшь хорошую работу в другом месте.

– Ну вот и отлично, – процедила девушка, едва сдерживая гнев. – Если решил выгнать одну из лучших работниц просто так – твоё полное право, подонок!

Клэр развернулась, чтобы уйти, но сильные руки сжали её плечи, и Чарли притянул её к себе. Глубокие тёмно-жёлтые глаза нахально заблестели, встретившись с полными возмущения карими глазами девушки. Прежде, чем Клэр успела что-либо сделать, Чарли обхватил ладонями её лицо, и его губы сомкнулись на нежно-коралловых губах девушки. И в эту секунду мир вокруг будто перестал существовать. Голова закружилась от тёплого дыхания мужчины, в груди закопошились противоречивые чувства.

Полицейская замерла. Бабочки в животе предательски зашевелились, девушка с досадой поморщилась. Собрав все силы, она оттолкнула мужчину и вырвалась из его рук, попутно заехав ему ногой под дых. Чарли хрипло чертыхнулся и согнулся пополам. Клэр уже не слышала его угроз и оскорблений, со всех ног она мчалась вниз по склону, не собираясь больше оставаться здесь ни на минуту.

На пути девушка едва не сбила группу из трёх полицейских. Заметив её, они кратко сообщили, что спешат на поиски сбежавшей заключённой, и ускорились, но девушка нагнала их.

– Постойте! – выпалила она, тяжело переводя дыхание. – Нужно поговорить!

– Это очень важно? – без особого интереса спросил один из полицейских, не останавливаясь.

Клэр схватила его за руку и остановила.

– Это касается Чарли…

Но она не успела договорить. Силуэт мужчины показался на вершине холма. Чарли обвёл властным взглядом стоящих внизу, над землёй пролетел его громкий голос.

– Она – предательница!

Полицейские тут же окружили Клэр. Двое встали по сторонам, схватив за руки. Девушка оторопело смотрела на адмирала.

– Вы что?! Я ни в чём не виновата! – возмущалась она, срывая голос. Неужели из-за этого мерзавца её могут арестовать?

Но мужчины оставались непреклонны. Что они могли сделать против воли адмирала? Клэр ужасно задела такая несправедливость, она нервно сглотнула, стараясь не поддаться панике. Это же просто бред! У Чарли нет доказательств её фальшивого предательства! Однако, Клэр хорошо его знала. Знала, что он запросто придумает какую-нибудь гнусную ложь ради этого подлого обвинения. А главное – что она сделала?

«Ну я и влипла… Подумать только, я ведь за всю жизнь не сделала ничего противозаконного!»

Девушка не собиралась вырываться, поскольку понимала, что ни к чему хорошему это не приведёт. Убежать она бы не успела, да и не собиралась причинять телесные повреждения своим напарникам, пусть теперь они были не на её стороне. В полной растерянности, она готова была смириться со своим положением и покорно следовала за уже бывшими напарниками.

Вдруг, где-то сбоку громко зашуршали кусты. Все четверо резко обернулись на звук.

«Ветер сегодня зверствует. Как бы ураган не начался.»

В кустах вновь что-то зашуршало, на этот раз чуть громче. Один из полицейских коротко кивнул напарникам и подошёл к источнику звука. Вытащив из кобуры пистолет, он выставил его перед собой и медленно приблизился к густому кусту. Листья растения давно облетели, но плотные ветви образовывали отличное укрытие.

Мужчина замер в полуметре от куста. Затем осторожно протянул руку и резко отодвинул полог ветвей. Но он не успел ничего понять, как из ветвистого укрытия ему в подбородок прилетел кулак и врезал с такой силой, что мужчина отступил назад и, споткнувшись о бордюр, грохнулся на асфальт. Два полицейских, держащие в заложниках Клэр, внезапно отпустили её и, вынув пистолеты, направили их на нежданную угрозу.

Но оружие им не пригодилось. В первую же секунду они оба повалились на землю от точного удара ноги в голову.

– Элизабет… – сдавленно ахнула Клэр, когда из кустов вылезла девушка с целой кучей веток в спутанных рыжих волосах. Сердце колотилось так, словно не заключённая, а она сама сейчас уложила всех этих здоровых мужиков. – К-как? Как ты здесь оказалась?

Элизабет неопределённо повела плечами.

– Какая разница? Ты видела здешних копов – они ни бегать, ни стрелять не обучены, похоже. – Девушка обернулась в сторону здания тюрьмы, её спутанные рыжие волосы трепал ветер, в серебристых глазах стояло ледяное спокойствие.

Клэр с тревогой осмотрела сбежавшую. На её плече, даже сквозь одежду, виднелось тёмно-красное пятно крови, которую уже не сдерживала старая повязка. Вид Элизабет больше напоминал мертвеца, чем опасную преступницу, только что уложившую трёх полицейских двумя ударами. Клэр вздохнула. В ней боролись противоречивые чувства – жалость, недоумение, гнев. Но она знала, что у неё есть только одна возможность помочь. В пустых глазах бывшей напарницы читалась безмолвная, тихая мольба, просьба о помощи, которую бессмысленная гордость никогда не позволила бы произнести вслух.

Ледяной ветер обрушился на девушек, заставив их продрогнуть до костей.

– Пойдём, – тихо произнесла Клэр, взяв бывшую напарницу за руку и спешно утягивая за собой.

– Куда? – с недоверием уточнила Элизабет.

– Туда, где какое-то время будет безопасно.