Девушка улыбнулась, опустив ресницы. Луи стоял слишком близко. Оба ощущали это, но не отстранялись.
– Эбби, можно я всё же исполню свою мечту?
– Я не позволю тебе лезть в воду.
– Я не об этом.
С этими словами он преодолел последние сантиметры, касаясь губ девушки. Эбби округлила глаза, до конца не осознавая, что сделал парень. Она не хотела позволять целовать себя, но отчего-то не оттолкнула, а лишь закрыла глаза и ответила на поцелуй. Завтра точно будет жалеть, но какая разница. Луи целовался неумело, торопливо, однако до беспамятства нежно и пылко. В ночной тишине слышались только их прерывистое дыхание и разочарованный вздох Эбби, когда парень завершил поцелуй, опуская глаза в пол.
– Как-то не так, верно?
– Эй, всё нормально. Хватит выдумывать то, чего нет.
– Так… Тебе нравится?
– Давай без лишних слов, – зардевшись, сказала девушка.
Она положила руки на плечи парня и, чуть приподнявшись, сомкнула губы на его щеке. От такого легкого движения Луи задрожал всем телом. Эбби чувствовала это и получала какое-то странное, томящее удовольствие. Она провела невидимую линию до его мягких губ, опаляя кожу горячим дыханием. На этот раз поцелуй был долгим и настойчивым. Никто не хотел останавливаться, но, несмотря на обжигающее чувство в груди, становилось холоднее.
– Идем? – тихо спросил Луи с затаенной печалью в голосе.
– Да…
Он отстранился, поправляя волосы. В этом не было никакой необходимости, но невыносимо хотелось занять чем-то руки, чтобы не выдать смущения.
Домой они шли в молчании. Не встречаясь взглядами, отстраненно, словно не знали друг друга. Слишком много этот вечер значил для обоих. Луи ощущал сладкое послевкусие произошедшего, полностью погружаясь в мечты. Ему начало казаться, что этот поцелуй станет началом их отношений. Долгие ожидания наконец-то вознаградились. Удивятся же одноклассники, когда он придет с Эбби на какую-нибудь вечеринку и назовет её своей девушкой. Такое будущее казалось идеальным. Даже ванильно-розовым, только какая разница, если думать об этом так приятно. Но Эбигейл не смогла разделить с ним представления об их судьбе.
Неправильно. Очень неправильно. Она ведь пыталась закончить эти отношения в самом начале? Растоптать и забыть. Потому что у них нет будущего. Ей семнадцать в две тысячи восемнадцатом, ему пятнадцать только в две тысячи восьмом. Даже если она влюбится в Луи, ничего не изменится. Даже если она уже влюбилась.
Зайдя в гостиную, Эбби увидела миссис Калвер полулежащей в кресле-качалке. Женщина бессильно свесила руки, на лице её читалась усталость, словно она не спала несколько суток. И не было ясно, что белее: шелковистые пряди, стелившиеся на серой блузке или бескровная кожа, усыпанная морщинами.
– Бабушка Ева? – Луи опустился на колени перед ногами женщины, обеспокоенно заглядывая ей в глаза.
– Ах, Луи, что-то мне нехорошо. Мне нужна вода.
Взяв со стола стакан с прохладной водой, Эбигейл протянула его женщине. Та приподнялась, трясущимися руками придерживая стакан, и сделала несколько глотков. Когда воды не осталось, Ева перевела дыхание. Кажется, ей стало легче.
– Не надо, цыпленок, это хрусталь, – сказала она, стоило Луи потянуться к стакану. – Ты не умеешь с такими вещами обращаться.
– Эй! – парень надулся, собираясь уже вставать, но женщина остановила его, положив руку на макушку. Послышалось сдавленное сопение. Несмотря на наигранное возмущение, Луи не сопротивлялся, даже когда бабушка нещадно взъерошила его волосы.
– Я соскучилась, – тягучим, словно мед, голосом произнесла она.
– Я… тоже. Больше не буду оставлять тебя так долго, обещаю.
Наклонившись, миссис Калвер обняла его. Её руки были тонки и холодны, но при этом невероятно ласковы. Парень ластился под нежными касаниями как маленький котенок. Стоя в стороне, Эбби могла только слабо улыбаться. Это их мир, их уютный маленький домик. А она здесь чужая.
Где сейчас мама и папа? Могут ли они представить, как сильно Эбигейл скучает? Они, наверное, места себе не находят. А она стоит здесь, обманывая себя и этого парня. Неправильно. Как же это неправильно.
– Думаю, пора ужинать. Луи, накрой на стол, а мы с Эбигейл пока поговорим.
Девушка вздрогнула. Разговор с миссис Калвер обещал быть долгим и совсем не простым.
– Зачем, – начала она, – ты пришла в этот дом? Какая у тебя цель?
– У меня не было иного выхода. Женщина, которая отправила меня в прошлое, сказала о Вашем доме. Здесь находились часы.
– Вроде этих? – она кивнула на письма Гринвуд.
– Да.
– Значит, всё это время я хранила у себя… Что это? Машина времени?
– Я не знаю, миссис Калвер.
– Забавно. Будучи ребенком, я всегда мечтала стать властителем времени. Да, помню эти года. Я пряталась в подвале и слышала грохот снаружи. А потом видела разрушенные дома и напуганных, плачущих людей. Было страшно, и поэтому я придумывала невероятные истории. Верила в них, верила в силу, подвластную всё изменить. Когда началась война, мне было десять лет. Если я встретила тебя тогда, то поверила без сомнений. А сейчас я не способна внимать таким историям.
– Но мои слова – чистая правда. Клянусь.
– Дело не в том, что я тебе не верю. Я не способна понять этого. Вот и всё.
– Вы выгоните меня?
– Нет. Думаю, что в этом нет необходимости. Делай, что надо.
Ева подперла голову рукой и прикрыла глаза, словно собиралась вздремнуть. Но голос её остался четким и бархатистым, не выдавая и намека на сонливость:
– Делай, что надо, – повторила она. – Но без угрозы для жизни Луи.
Эбби несмело кивнула. Она не могла клясться в его мнимой безопасности, даже если очень этого хотела. Но Ева расценила её согласие по-своему.
– Тогда, – женщина чуть заметно улыбнулась. – Иди ужинать.
Глава 21. Больница
Здание центральной больницы Анкорна являлось одним из старейших зданий города. Первый кирпич в его фундаменте заложили еще при королеве Елизавете. Во время Первой мировой войны здание использовалось как военный госпиталь, а после Второй мировой и вовсе было разрушено. Через несколько десятилетий его удалось возродить из руин, почти полностью сохранив первоначальный вид. Возможно, потому это место сохранило в себе величественность былых времен. Но кроме исторической ценности больница таила странную, навевающую тоску атмосферу.
Тусклый свет заливал коридоры. Эбби поморщилась, мимо воли вдыхая горький запах лекарств. Белый кафель, выкрашенные в синий цвет стены, металлические лавочки – все сопутствующие элементы больниц, что оставляли неприятный осадок в душе. Где-то за дверью слышался писк приборов. Луи остановился у одной из дверей и постучался. Из кабинета донесся милый голосок:
– Да-да.
Зайдя в сестринскую, Эбби увидела девушку лет двадцати шести. Волосы ее были собраны в низкий хвост, губы подчеркнуты нежно-розовым цветом. Медсестра повернулась к вошедшим и улыбнулась.
– Луи! Как дела? Надеюсь, ты не из-за миссис Калвер навестил нас.
– Нет, всё нормально. Противится, конечно, все таблетки пить, но я контролирую. Стараюсь.
– Какой ты всё-таки молодец! Еве сильно повезло с тобой. Кстати, передай ей, что тот букет был волшебным! Я первый раз вижу такие долго стоящие цветы.
Луи скромно пожал плечами.
– Передам. Только я по-другому поводу.
Девушка закивала, показывая, что готова слушать. Она внимательно посмотрела на них, и Эбби стало неловко. Обращать на себя лишнее внимание ей не хотелось.
– Слушай, Кэрри. Тут такое дело… – Луи нахмурился, словно взвешивая каждое слово. – У вас недавно лежал один мой друг. Хотелось бы узнать о его состоянии.
Эбигейл закивала, чувствуя себя предметом интерьера. Хоть какая-то польза от неё должна быть.
– На что ты намекаешь?
– Ну-у, дело в том, что он упал с мотоцикла. Было бы неплохо услышать о том, как он.
– Всего два слова: врачебная тайна.
– Я не прошу говорить о болезни или что-то вроде того. Просто расскажи о его нынешнем местоположении.
Медсестра с сомнением посмотрела на папки с историями болезни, что лежали перед ней.
– Как зовут?
– Кевин Гринвуд, – ободрившись, произнес парень.
– Возможно. И… Хочешь, чтобы я дала его данные?
– Ага.
– Плохая идея, Луи.
– Я знаю. Но не пошел бы я к тебе, если у меня был выбор, – очаровательная улыбка появилась на лице. Подлизываться у Луи получалось удивительно хорошо.
– Вот же… Ничего не обещаю, – она спрятала тонкие бледные руки в карманы халата, поднялась со стула и удалилась в сторону регистратуры. Ребята пошли за ней.
Мимо ходили люди. Кто-то ругался, кто-то кашлял в сложенный вдвое платок. Эбби не следила за ними. Не выдумывала их истории. Уже забыла, что делала так когда-то. Забыла? Опять. Она смотрела сквозь, словно зачарованная. Отвлеклась, только почувствовав невесомое касание холодных пальцев на своей ладони.
– Ты как?
– Нормально.
– В последнее время ты выглядишь печально. Мне это не нравится.
– Не обращай внимания, Лу. Просто усталость.
Чуть сжав её руку, парень опустил голову. Рассмотрел пятно на своих ботинках, проследил за узорами плитки и только тогда произнес:
– Ненавижу это состояние. Когда понимаешь: что-то не так, но не знаешь в чем дело. Всё началось, когда бабушка Ева впервые оказалась в больнице. Я ужаснулся давящей атмосфере этого места. Но проведя две недели в одиночестве дома, понял, что не в месте дело. Всё из-за людей. И это меня угнетает. Я зависим от эмоций других. Особенно от того, кто сейчас рядом со мной.
– Ты выбрал неудачного человека, – с сожалением прошептала она.
– У меня не было выбора.
Цокот каблуков заглушил тихий голос Луи. Кэрри тактично кашлянула, привлекая к себе внимание. Пришлось убрать ладонь. Пришлось сделать вид, что разговора не было. Но слишком многое Эбби хотела сказать, чтобы просто обо всем забыть.
– Я вспомнила Гринвуда, – негромко сказала медсестра. – В общем, был здесь довольно долго. Тот еще Дон Жуан. Последний раз видела его перед выпиской. Он вместе с каким-то мужчиной сидел в своей палате. Они громко разговаривали и смеялись. Мешали другим пациентам одним словом.
– А что за мужчина?
– Наш бывший пациент, ты его должен знать. Был учителем в твоей школе. Но, к сожалению, я не могу больше ничего сказать. Ты же не его родственник.
– Учителем? – Эбби нахмурилась. – Его фамилия не Блэр случаем?
Кэрри захлопала длинными ресницами, смотря на девушку.
– Вроде бы.
– Б-Блэр? – с дрожью переспросил Луи.
– Да, точно. А что такое?
– Ничего, просто душно что-то здесь, – он сглотнул ком в горле и продолжил: – Часто он появляется в больнице?
– Бывает. Но я не общалась с ним лично. Странный он. Вечно с диктофоном ходил, записывал каждый шаг. Ладно, последнего я не говорила. Мне пора работать. Передай бабушке мой приветик, – она мило улыбнулась.
– Обязательно.
Махнув рукой, девушка скрылась за дверью сестринской.
– Эбби, прошу тебя, скажи, что Блэр здесь ни при чем.
– Теперь я не уверена. Если Блэр заодно с Кевином, то плохи наши дела. Остается надеяться, что он не затаил на нас обиду.
– Как-то мне это теперь не нравится. Совсем не нравится.
Эбби еще никогда не была с ним так согласна.
Глава 22. Ложь и размышления
– Объясни, зачем тебе понадобилось именно сегодня тащить этот шкаф, – проворчал Луи, покрепче перехватывая боковую панель шкафа. Майкл, которому достались все перегородки, стенки и полки, согласно засопел.
– Сегодня хорошая погода, цыпленок. Разве нужны еще причины?
– Ну да, не поспоришь.
После посещения больницы, Луи и Эбби пришлось отправиться по поручению миссис Калвер в цветочный магазин, чтобы забрать оттуда старый стеллаж. Впрочем, придя домой, они узнали, что теперь должны принести на его место не менее старый шкаф. Эбби не особо понимала, в чем разница между этими предметами мебели, но для бабушки Луи это было важно. Тем более нести ничего тяжелого ей не пришлось: великодушно согласился помочь Майкл.
– Далеко еще?
– Почти пришли.
Втащив детали шкафа в магазин, все дружно выдохнули. Все, кроме миссис Калвер: она на протяжении всей прогулки выглядела очень довольной.
– Чудесно, теперь осталось его собрать.
– А куда мы его будем ставить? – спросил Луи, прикидывая, что должен представлять собой шкаф.
– На второй этаж.
– Ты серьезно?
– Да. А куда еще? Больше нигде места нет.
– Тогда можно не собирать. Это же кладовка. Ты ничего, кроме какого-то барахла, туда не ставишь.
– Нет, надо привести его в начальное состояние. Не такой уж и большой, много времени не займет.
– Я уверен, что ты не будешь его использовать.
– Не перечь бабушке.
Майкл ехидно засмеялся и похлопал друга по плечу.
– Развлекайся.
– Вы, молодой человек, тоже будете в этом участвовать, – вежливым тоном молвила женщина. Но по её выражению лица стало ясно: это приказ, а не просьба.
– А я-то что сразу?
– Чтобы от тебя хоть какая-то польза была, – насмешливо ответил Луи.
– Не понял. Повтори-ка, очкарик. Кто нес всё самое тяжелое? Явно не ты.
Не найдя более остроумного ответа, парень показал язык.
– Так-так, Луи Филипп. Ведите себя прилично. А в качестве награды разрешу вечером отправиться на каток.
– Я не умею кататься, – Эбби смущенно пожала плечами. – Это без меня.
– Что? Ты серьезно? Кататься на коньках – самая простая вещь на свете!
– Такая же простая, как разговаривать на французском, имея при этом самую низкую оценку за родной язык, – хихикнул рыжий.
– Завидуй молча!
– Было бы чему.
– Мой балл в аттестате выше твоего!
– Я студент, а ты даже школу еще не закончил.
– Хвастаешься тем, что ты такой старый?
– Прекратите немедленно! – женщина нахмурилась. – Марш по разным углам. Эбби и Майкл пойдут нести шкаф наверх, а Луи поможет мне здесь.
– А можно пойти с Эбби?
– Нет.
– Но…
– Нет, Луи.
Горестно заломив брови, парень был вынужден подчиниться. Майкл тут же победно улыбнулся и как бы невзначай обнял девушку за плечи.
– Иди-иди, мы найдем, чем заняться.
Луи покраснел от злости, собираясь уже выразить всё свое недовольство, вызванное неприличным поведением друга, но Эбигейл жестом остановила его. Она сбросила руку Майкла, презрительно подняв голову.
– Если хочешь, то ищи чем заняться. А я собираюсь работать.
– Даже так, сестренка?
– Именно так! – парень сложил руки на груди. – Это моя девушка!
Занятая сортировкой подарочных упаковок, миссис Калвер медленно, словно старый филин, повернула голову в сторону внука.
– Что значит "девушка"?
– А… Что?
– Ты только что сказал…
– Чем мне тебе помочь?
– Не переводи тему.
– Какую тему?
– Луи…
В растерянности не зная, куда себя деть, Эбигейл поднялась на второй этаж и остановилась у стены. Девушка? Ну конечно, что еще он мог подумать? Они не говорили о поцелуе на пристани. Эбби боялась поднимать эту тему, чтобы не разбивать мечты парня, а Луи был уверен, что они перешли на новую ступень отношений. Оба предпочли обмануться. Как теперь вернуть Луи в реальность?
– Может, это я придаю всему слишком большое значение? – прошептала она. – Может, нет ничего плохого в любви к нему? Пусть даже если я вернусь домой, оставив его здесь…
Звуки шагов заставили Эбигейл встрепенуться. Она прошла вглубь комнаты, делая вид, что работает.
– Эбигейл… Я слышал это имя много раз, прежде чем познакомиться с тобой.
– Не удивительно. Довольно популярное имя.
– Я о другом. Луи только и говорит: "Эбигейл, Эбигейл, Аби…" Он придумал тысячи сокращений твоего имени, но не решился их использовать. "Вот когда мы с Эбби будем ближе друг к другу…"
– Зачем ты говоришь мне это? Я думала, такие разговоры остаются между друзьями, – девушка сощурилась, присматриваясь к силуэту собеседника. Майкл не выглядел враждебно, но что-то в его позе не давало покоя.
– Я просто пытаюсь наглядно объяснить тебе.
– Объяснить что?
Парень вздохнул, словно не желая произносить слова вслух.
– Луи не хочет, чтобы ты возвращалась. Ты ему нравишься.
– Я знаю, – как можно ровнее ответила Эбби.
– Тогда ты задумывалась. Должна была задуматься. Может… Может, Луи рад, что часы исчезли?
– Ты… Что за намеки?
– Никаких намеков. Я говорю прямо.
– Нет, ты пытаешься вселить в меня сомнение. "Что если Луи специально потерял часы?"
– Я не говорил это.
– А что тогда? – она нахмурилась.
Руки тряслись от нарастающей злости. Но злиться нельзя. Скрестив руки на груди, девушка уставилась на собеседника, что стоял в тени кладовки и не собирался выходить к свету.
– Если хочешь найти часы, то тебе стоит прекратить таскать за собой Луи. Он делает слишком много поспешных выводов. И потом страдает из-за этого. Поверь, он не хочет быть втянут в эту историю. Просто идет за тобой.
– Его дело. Я не заставляла.
– Ошибаешься.
Майкл наклонился к инструкции по сборке шкафа, показывая, что разговор окончен. Но Эбби не могла думать о поручении миссис Калвер. Всё стало еще хуже. На душе скреблись кошки. О какой работе теперь шла речь?
***
Еле сдерживая обжигающие слезы, черноволосый парень касался клавиш пианино. Его руки дрожали от презрения и отчаяния – звуки дребезжали и гудели, отказываясь подчиняться. Он ненавидел инструмент всем сердцем. И даже немного больше.
– А руки у тебя совсем кривые.
Из-под тонких, белых пальцев проскальзывали беглые ноты. Резкие, совсем лишенные ритма.
– Ужаснейшая игра, которую я слышала. Пожалей пианино.
Вытирая последние слезы на щеках, он хотел лишь одного. Хотел заткнуть наглую шатенку.
– Эй, в чем дело? – девушка улыбалась.
Нет, ухмылялась. Будучи слишком красивой для своих тринадцати, она превозносила себя выше других. Но парень не мог разглядеть её красоты. Для него она стала самой ужасной девушкой на свете.
– Да что с тобой? Не хмурься, а то помимо царапины на лбу будут еще и страшные морщины.
– Еще одно слово, и за тебя не заступится папочка, – парень захлопнул крышку пианино, вонзая острые взгляды в девушку. В чем-то она была права: хмуриться до сих пор больно.
– Боюсь-боюсь. Мой папочка не будет терпеть поведение грубияна вроде тебя.
– А я не стану терпеть тебя.
Девушка снова захихикала. Её раздражал сводный братец, а потому наблюдать за его злостью – сплошное наслаждение. Она бы продолжала дразнить братика, если в комнату не зашел отец. Пухловатый, в голубой рубашке и идеально завязанном галстуке, мужчина потрепал любимую дочь по голове. Старшего сына он одарил скромным кивком.
– Как дела у Галбрейта-младшего?
Он промолчал. Сквозь длинную черную челку с трудом проглядывался его тусклый взгляд.
– Я к тебе обратился.
– Я не Галбрейт.
– Даже так? – раздраженно выдавил из себя мужчина. – Кажется, я говорил на эту тему.
– Я не Галбрейт, – упрямо повторил парень. – Никогда им не был и не буду.
– Лучше не зли меня, мальчишка. Я к тебе со всей душой, а ты вздумал меня так благодарить?
– А как ты отблагодарил мою маму?
Мужчина побагровел, с шумом выдыхая. Казалось, что он сейчас взорвется от злости. Не задумываясь ни секунды, он отвесил сыну звонкую пощечину. Парень чуть не упал, но всё же сумел сохранить равновесие. Стиснул зубы так, что послышался скрежет, и пробормотал:
– Никогда. Никогда я не поверю, что ты любил нас.
Никогда…
Тенэбр тряхнул головой, отгоняя ненужные воспоминания. Это было давно. Сейчас у него другая жизнь. Опершись о каменный забор, парень зевнул. Сколько еще можно ждать? Словно услышав его тихие причитания, из-за угла показалась стройная блондинка, на ходу размахивая сумкой. Форма колледжа, тонкий обруч в волосах и шлейф кислых духов. Девушка даже не заметила бы Тенэбра, если тот не окликнул её:
– Простите, который час?
Девушка недовольно поджала губы.
– У меня нет часов.
– А у меня нет желания узнать время. Забавно я придумал, чтобы познакомиться, а? – с хитрой улыбкой сказал он.
Девушка подняла бровь, с насмешкой смотря на парня. Она сочла его симпатичным, но не настолько, чтобы тот мог нагло флиртовать с ней.
– Я не знакомлюсь на улице.
– Стоит поменять привычки. Знаешь, нас многое объединяет.
Приблизившись вплотную к блондинке, парень дотронулся до её волос.
– Совсем что ли? Убери руки!
Он наклонил голову, всё больше входя во вкус. Как же она напоминала сводную сестру. Как же она раздражала.
– Не будь так груба. У нас впереди важное дело. Есть один человек, который интересует и тебя, и меня, Эмили. Ты же знаешь женщину по фамилии Гринвуд?
Её недоумение постепенно сменилось веселым прищуром.
– Ах, вот по какому ты поводу. Прости, красавчик, не признала. Тебе нужны часы?
– Не забегай вперед, юная леди. Я всё подробно расскажу, но не здесь.
– Я вся внимание, – она протянула руку новому знакомому, но тот лишь насмешливо отстранился.