Психопомп

Глава 3. Жизнь в доме

Возвращаться домой совсем не хотелось, но выбора у Илины все равно не было. На улице стало темно и холодно, уже давно прошло то время, когда девушка должна была вернуться с занятий и уйти обратно «на кружок». Да и, собственно, успеть вернуться назад.

«Опять будет много вопросов, – тяжело вздохнув, подумала она, спросят почему я еще в форме, догадаются что прогуляла. Не хочу, чтобы меня видели. Когда надо меня будто для них нет, а когда я сама хочу того же, то обязательно меня заметят».

Дойдя до дома и не спеша подняться на свой этаж, чтобы позвонить в дверь, Илина присела на скамейку возле подъезда, подняла голову и взглянула на окна своей квартиры, где горел свет.

Ей не хотелось ни о чем думать, не хотелось, чтобы то тепло, которое она почувствовала в доме бабы Тони (теперь она не могла называть ее полным именем, ей казалось, что так она становится для нее чужой) улетучилось. Несмотря на испарения, выдыхаемые ею, и свидетельствующие о понижении температуры, вставать она не решалась. Ей хотелось, чтобы душевное тепло задержалось в ней чуть дольше, а погоду она вытерпит, не такое приходилось испытывать.

– Пора идти, – сказала девушка через какое-то время и поднялась на ноги.

– Где ты была? – спросил строгий голос Валентины Викторовны.

Валентина Викторовна была женщиной, про которую мало кто мог сказать: «такая приятная женщина». По своей внешности она имела не очень высокий рост, в меру упитанное телосложение, а лицо, казалось, всегда выражало только одну эмоцию: раздражение и некоторую толику брезгливости ко всему ее окружающему миру. Из-за того, что ее лицо выражало так мало эмоций, а может из-за заверений соседей, что она «пьет кровь» из своих родных, поэтому так хорошо выглядит. Несмотря на это, она все же имела некоторые глубокие морщины, хотя казалась моложе своих шестидесяти пяти лет. Ее образ также дополняли короткие темные волосы без единого седого волоска, всегда чистая и опрятная одежда, ясный и очень строгий взгляд, пронизывающий словно морозный ветер.

В доме ее ждала не только бабушка, хотя у Илины никогда не поворачивался язык назвать эту женщину своей «бабушкой», но также ее тетя и даже, как это ни странно, сын тети – Игорь, ее двоюродный брат.

Они не были родными ни с Игорем, ни с тетей Светой (Светланой Владимировной, как называла ее девушка), ни с самой Валентиной Викторовной. Илина появилась в их доме, когда ей было всего восемь лет. Просто однажды входная дверь квартиры отворилась, а на пороге стоял мужчина, державший за руку маленькую перепуганную девочку.

– Поздоровайся, Илина, – сказал он, – это теперь твоя семья: бабушка Валя…

– Валентина Викторовна, – машинально поправила женщина, глядя в упор на мужчину, как делала это всегда, по привычке поправляя собеседника в предоставлении ее имени – что здесь происходит? – спросила она у мужчины, когда смогла немного прийти в себя после замешательства.

– Здравствуйте, – тихо проговорила девочка, взглянув на женщину.

Не отвечая на заданный вопрос, мужчина продолжил, указывая на каждого члена семьи представляя поочередно:

– … тетя Света, дядя Коля и Игорек, твой старший брат. А это, – обратился мужчина к собравшимся к этому моменту и стоящим вместе в коридоре людям, – это Илина – моя внучка. Она будет жить здесь.

Это стало неожиданностью для всех. Отношения Илины с новой семьей не заладились с самого начала. Первым показывать свое плохое отношение к девочке стал как раз таки Игорек.

– Она мне не сестра! – заявил он, – и вообще она девчонка, глупая, глупая девчонка! Грачиха! – крикнул однажды мальчишка и в довершении показал девочке язык, от чего та расплакалась. Это успокоило и даже развеселило мальчика, и с того дня доводить Илину до слез стало его самым любимым занятием дома.

Как-то дедушка увидел слезы девочки и стал выяснять что случилось, и кто ее обидел. На ковер был приглашен главный обидчик Илины в доме и был выруган за недостойное «старшего брата» поведение. Мальчик вновь стал спорить и говорить, что она ему не сестра, за что был подвергнут уже наказанию – отстранению от сладкого.

На выяснение объяснений сложившейся ситуации прибежала Валентина Викторовна. Но выступить в защиту внука ей не удалось. И вот тогда-то отношения не просто накалились, они потрещали по швам. Теперь и Валентина Викторовна, и Светлана Владимировна, и сам Игорь стали отравлять жизнь маленькой девочки. Ее строго наказывали за малейший пустяк: разлила воду – вымыть полы во всей квартире, получила тройку или четверку в школе – осталась без телевизора и до ночи переделывай все домашние задания, даже те, что не задавали, а в знак исправления – должна показать исписанную всю тетрадь и отличные оценки со следующего урока, но самым страшным ее наказанием стало другое, то, что было найдено не сразу, но действовало безотказно и не стоило для семьи ровным счетом ничего. Сама Валентина Викторовна не считала свои действия наказанием, она называла все это одним емким словом – воспитание! Не проявляя ни симпатии, ни доброго отношения к девочке, а также не поощряя ее за хорошие поступки и видя только недочеты, она считала, что поступает правильно и проявляет благородство по отношению к сироте. Все свои поступки она подкрепляла громкими словами «Иначе из нее не выйдет толка». А все новые педагогические методики Валентина Викторовна испытывала исключительно на Илине, не привлекая к подобному Игорька.

Дедушка не всегда был дома, он часто задерживался на работе, а также работал по выходным, и тогда к Илине не боясь могли придираться все члены семьи, даже Николай Иванович, который также редко появлялся в квартире. Он тоже не оставался в стороне от придирок и обвинений в адрес девочки, как и все в этом доме. Все потому, что Игорек научился одному хитрому приему, которым пользовался очень часто, он назывался – подставь другого. Поэтому Николай Иванович, не разбираясь в ситуации кто прав, кто виноват, всегда выносил приговоры быстро и лихо, и виновата в таких случаях была всегда Илина. Но когда дедушка бывал дома, девочку трогать остерегались, они вели себя так, будто ее вообще не существует. Это поначалу огорчало девочку, но вскоре она и сама поняла, что это самая разумная тактика поведения. А потому с тех пор как она поняла это, старалась вести себя тихо, либо не попадаться на глаза, прячась по углам квартиры, либо, что было для нее более благоприятным исходом, вообще не бывать в ней пока не придет дедушка.

Как-то раз находясь на улице, она в очередной раз не хотела находиться в квартире и ждала дедушку на лавочке возле дома. Он увидел ее и вместо того, чтобы подняться вместе, они, сговорившись, решили пойти на прогулку и дошли аж до парка развлечений. Это вышло случайно, но это стал лучший день в ее жизни. Они вдвоем катались на каруселях, кормили уток в пруду и ели сахарную вату. А главное смеялись и болтали, кажется, обо всем на свете, и каждый из них был доволен и счастлив. Вернувшись домой их секрет был раскрыт, Игорек обиделся, что его не взяли с собой, а Валентина Викторовна и Светлана Владимировна рассердились на то, что Иля и дедушка не предложили Игорьку присоединиться и даже не сообщили всем куда идут. Дедушка не любил выяснять отношения, он часто прибегал к излюбленному методу – тактике молчаливого боя, если ситуация не вынуждала его действовать по-другому, конечно же. А потому он провел следующий за тактикой привычный манёвр – отступление перед всеобщим натиском. Оно выражалось в том, что он снова ушел на работу, объяснив это тем, что его вызвали, и что он не доделал свои дела. Так зачастую поступают многие мужчины, уходя от нежелательного разговора и выяснения отношений. А что сталось с Илиной? Правильно, она осталась одна на вражеской территории без союзников и поддержки. И в тот же день был выработан новый вид наказания «за непослушание» – Илина осталась без ужина.

***

– Почему так поздно? – сказала Валентина Викторовна.

– Я задержалась на кружке, – ответила девушка.

– Ах, задержалась, может ты еще куда-то заходила? – чуть сощурив глаза спросила Светлана Владимировна.

– Нет, – тихо ответила Илина, опустив глаза в пол.

Для Валентины Викторовны всегда были важны только внешние приличия, чтобы ни соседи, ни кто-либо другой не могли хоть слово плохого сказать в ее адрес. Главное было прийти вовремя домой, а не то, где была все это время девочка; опрятная одежда, а не затравленный взгляд, чистые руки – а не пустой желудок. Для Светланы Владимировны же это вообще не имело никакого значения. Она действовала так, как делала ее мать. Поэтому не могла остаться в стороне от происходящего.

В этом доме Илина чувствовала себя все такой же маленькой девочкой, какой привел ее дедушка, и с каждым годом она задыхалась в нем все больше и больше, не смея произнести в нем и слова, не говоря уже о том, чтобы просто возразить и высказать свое мнение. Со временем она научилась игнорировать лишние звуки, обращенные в ее сторону, как гневные, так и требовательные. Она перестала обращать внимание на оскорбительные слова и жесты. Если бы она могла себе позволить демонстративное действие без всяких последствий, то, пожалуй, она бы закрыла уши руками и развернувшись ушла из дома, как мечтала это сделать всякий раз, когда слышала придирки и угрозы. А так ей приходилось представлять, что кто-то другой прикладывает свои ладони к ее ушам, и тогда звуки действительно доходили до нее приглушенными, и ей становилось легче.

– Ты что опять где-то витаешь в облаках! – сказала Валентина Викторовна, – ты опоздала, мы уже поели. За праздничным столом в честь приезда Игорька. А тебя неизвестно где носило. Вот теперь оставайся без еды! Иди в свою комнату! Делай уроки.

– Привет, грачиха! – весело помахал Игорь правой рукой, держа в левой кусок пирога.

«И чего это он вернулся? Каникулы же еще не скоро», – подумала Илина, проходя мимо и ответив кивком головы в ответ.

– Маам, – растягивая слова в своей привычной манере произнес Игорь, – дай денег!

Переступив порог своей комнаты услышала Илина и подумала:

«Как всегда в своем репертуаре, теперь ясно, почему явился так быстро, видимо деньги закончились. Все прокутил, а родители не стали высылать, вот и явился лично, чтобы выжать из них хоть что-то. Знаю я его, сначала будет просить, потом угрожать, а потом обманет, скажет, что на какое-нибудь важное дело, заберет деньги и уедет обратно пропивать их с друзьями. Проходили уже такое. Всего только год как уехал из дома, а бабушка и мама считают, что он все еще слишком маленький для учебы в другом городе. И это ребята плохие ему попались, а не он им, они «бедного мальчика» сбивают с истинного пути. Знали бы они своего бедного мальчика…», – с такими мыслями Илина села за письменный стол, чтобы сделать уроки. Сегодня ей как никогда нужно было сделать много, она же пропустила занятия. И от грустных размышлений не осталось и следа, как только она вспомнила, как именно провела этот день. Не заметив как ее мысли перекочевали в сон, она положила голову на стол и крепко заснула, так и не успев открыть учебник на нужной странице.

Глава 4. Теперь точно дома

Ночью ей приснился кошмар. Она проснулась со слезами на глазах, и как это часто бывает, через несколько минут после пробуждения уже забыла, о чем был этот сон. Но неприятные впечатления все же оставили отпечаток на ее настроении.

От неудобной позы, в которой провела эту ночь, у нее онемело тело, мышцы плохо ее слушались, и она чуть не упала, попытавшись встать. Но все же, преодолев все барьеры, как внутренние, так и внешние, Илина собралась, умылась и отправилась в школу.

Учителя не стали требовать с нее объяснительную записку по поводу вчерашнего прогула, а просто справившись о ее самочувствии, продолжили свои занятия. Ей поверили еще вчера, так как она считалась примерной ученицей и была на хорошем счету у всех учителей. Весь день она думала о том, как провела вчерашний и как будет проводить сегодняшний. Ей как никогда раньше хотелось, чтобы стрелки часов быстрее пробили то время, когда она сможет уйти с занятий. Татуировка на запястье ее в этот раз не мучила, так что о ее существовании и о вчерашнем жжении она также благополучно забыла, как и о тревожном сне.

Когда, наконец, пришло время, Илина первая выбежала из класса, чем изумила всех одноклассников, привыкших к тому, что она всегда уходит последней. Сегодня ей было куда идти, сегодня ее ждали. Она чуть ли не бегом отправилась по длинному маршруту. И когда до заветной калитки осталось совсем чуть-чуть, ее накрыло чувство страха: «А что, если мне все же не будут рады? Что если ее нет дома?». От этих мыслей шаг замедлился, но она не остановилась, нет, наоборот, после небольшого замедления она стала двигаться еще быстрее, дабы прогнать нехорошие мысли, и вскоре уже стучала во входную дверь.

Дерево скрипнуло, и дверь открылась. Девушку встретили приветливая улыбка, радостный собачий лай и ароматные запахи. На столе уже стояли пирожки и разлитый чай.

– Проходи, – сказала баба Тоня, – я уже все накрыла.

– Спасибо, – сказала Илина, – я пришла, как только смогла. К ней весело виляя хвостом подошел Снежок, и Илина погладила его по голове, когда он начал вертеться под ногами. Ее страх никуда не делся, просто он стал таким маленьким рядом со Снежком, что бояться его было просто глупо.

– У вас вкусно пахнет! – радостно улыбаясь, сказала девушка.

– Сегодня я сделала особые угощения. Вот, держи, – баба Тоня протянула пирожок.

– С вишней! – воскликнула она, – Как я люблю, спасибо! Я никогда не ела того, что было бы приготовлено специально для меня.

Не замечая грустного взгляда, обращенного на нее, девушка с аппетитом съела сразу пару пирожков, запивая их чаем. Баба Тоня была поражена простыми словами по сути еще совсем ребенка. И чтобы спрятать навернувшиеся на глаза слезы, повернулась к кухонной плите, помешать еду в сковороде, чтобы накормить эту бедную девочку. Она расспрашивала о том, как прошел ее день в школе, не поругали ли дома, что пришла домой поздно, и еще много разных мелочей.

Илина была счастлива, по-настоящему счастлива, ведь дома у нее такого не было. Единственным человеком, с которым она общалась, так как сейчас разговаривала с бабой Тоней, был только ее дедушка. Только ему была интересна сама Илина, ее дела и ее желания. Но они могли так поговорить не часто, и несмотря ни на что, это были самые ее счастливые воспоминания о нем. А теперь и этот день, как, впрочем, и вчерашний, Илина причислила к самым лучшим дням своей жизни.

Одно ее тревожило и угнетало, что все это не будет длиться долго. Что таких дней возможно больше не будет. Напомнило ей об этом ее запястье, а именно черные нити, переплетенные между собой, образуя узор в виде колючей проволоки, так она говорила про них самой себе, особенно когда эти нити затягивались туже на руке, краснея.

День прошел очень быстро: за веселыми разговорами, разглядыванием фотографий бабы Тони и рассказами о жизни сначала самой бабы Тони, а затем и Илины. Она никогда и никому не рассказывала о своей жизни, то ли не хотела, чтобы ее жалели, а может все потому, что никто у нее не спрашивал подробности. Все знали только общие сведения, доступные из личного дела, а о подробностях никому не было дела. Но здесь в этой комнате на этом самом диване она могла говорить о нем, о своем прошлом, плакать и рассказывать, делиться мелочами, связывая разрозненные кусочки в единое целое. За два дня баба Тоня узнала о девочке больше, чем знали в ее собственном доме все постояльцы той квартиры, в которой она жила, вместе взятые. Илина рассказала и о встрече в автобусе, и о том, что произошло после нее, и о татуировке, и о том, почему она оказалась здесь. Ей было страшно, но она решила быть честной. Честной и справедливой, боясь потерять доверие и уважение этой женщины больше, чем собственную миссию.

Закончив свой рассказ, она не смела поднять глаза, страшась все же встретиться со взглядом старушки. И тогда баба Тоня ласково взяла ее за подбородок, заставляя поднять голову и встретиться с ней глазами. Илина боялась. Баба Тоня выжидала. И когда, наконец, девушка решилась взглянуть на нее, ожидая увидеть неприязнь или даже гнев в глазах, она была поражена, увидев в них только печаль. Печаль, сожаление и любовь. Да, любовь, ведь за эти несколько часов она успела привязаться к девчушке, такой одинокой и всеми покинутой. Привязаться и даже полюбить, не понимая, как могут люди обращаться с ней так, как она ей об этом поведала. Илина не рассказывала о наказаниях, не говорила и о немом неприятии ее, она старалась говорить только о хорошем. Но баба Тоня поняла все и без слов.

– Я рада, что успела с тобой познакомиться. Ты скрасила мои, может быть, последние дни. Я не хотела проводить остатки своей жизни в одиночестве. Да, у меня есть Снежок, но разве с ним можно вести беседу такую как сегодня? Не грусти, ты сделала хорошее дело, придя сюда. Посмотри на меня. Я счастлива. Теперь я знаю, что должна успеть сделать в оставшееся мне время, у меня появился смысл жить дальше. Открою тебе секрет: я ведь думала, что смерть кружит уже около моей постели, я не хотела вставать, не хотела что-либо делать. Только Снежок заставлял меня двигаться, я же за него в ответе и должна о нем заботиться. А он, как и я, потерял вкус к жизни. И вот вчера я решила, что нужно напоследок побаловать и себя, и моего верного товарища. И тут он нашел тебя, ты принесла в нашу темноту свет.

Слова. Как мало порой нужно для счастья. Эти слова ободрили девушку, которая не могла сдержать слез. Она считала, что после издевательств Игоря, она уже никогда не сможет плакать. Но эти два дня доказали обратное. Слезы раскаяния и счастья были иными, чем слезы злости и бессилия. А потому их резервуар был нескончаем.

Две одинокие души встретились, и, познав не только себя, но и другого, проросли завитками симпатии и дружбы друг в друга. Именно так чувствуют себя родственные души, находя свое родство в другой душе.

***

Они условились, что Илина может приходить в гости каждый раз, когда ей этого только захочется, а для девушки это означало буквально каждый день. Выходные и вовсе она проводила с утра и до вечера с бабой Тоней. Соседи были удивлены, когда стали замечать, что к одинокой женщине стала приходить незнакомая девушка. Сначала все решили, что она зашла туда случайно или по какой-нибудь программе помощи пожилым, потом к ней стали относиться подозрительно – уж слишком часто она приходила в дом старушки. Но они быстро успокоились после того, как сама баба Тоня сказала, что к ней приходит недавно приехавшая в город внучка. И к девушке стали относится по-другому: приветливо и участливо. Девушку же поразило, что с ней стали здороваться на улице незнакомые люди и интересоваться делами, просто так, без злого умысла. Сама она не поняла, как смогла так быстро завоевать доверие и вызвать симпатию местных людей, а заодно и подружиться с соседями. Этому поспособствовала баба Тоня, заставляя девушку не только разговаривать с ней самой, но и знакомиться с окружающим миром.

Илина узнала то, о чем раньше размышляла, прогуливаясь по этой улице: о семьях, живущих здесь. Та семья с двумя мальчиками – семья Ребровых: Александр Алексеевич, его сын Олег с женой Светланой и двумя внуками – Ромой и Андреем. С ними Илина познакомились первой.

Как-то во двор бабы Тони залетел мячик с улицы, мальчишки уже перелезли через забор, когда были пойманы с поличным Снежком. На лай собаки вышли баба Тоня с Илиной и, застав мальчишек, висящих на заборе, не разозлись, как того боялись ребята, а наоборот, посмеиваясь освободили узников беспощадного сторожа – Снежка. Баба Тоня пригласила их к чаю, а Илина в это время искала в кустах потерянный мяч. После небольшого чаепития, Илина довела мальчишек до дома, где встретилась с Александром Алексеевичем (после он стал просто дядей Сашей для нее, по его собственной просьбе «Не делать его старше» и называть просто дядей Сашей) и, объяснив всю ситуацию, собралась уже уйти, когда услышала:

– Эти негодники ничего не сломали? – задал, хмурясь, вопрос дядя Саша.

– Нет, нет. Они вели себя хорошо.

– Это они-то?

Хмурые брови стали подниматься, лицо разглаживаться, а рот растягиваться в улыбке. Дядя Саша рассмеялся, будто над веселой шуткой, но видя растерянный вид девушки, пояснил:

– Эти поганцы никогда не ведут себя хорошо, они просто не умеют сидеть на месте тихо хотя бы пять минут. Но за хорошее отношение, девочка, спасибо. Ты заходи, если что. Ты ведь внучка Антонины Семеновны? Будем знакомы… – сказал дядя Саша, протягивая руку, – Хорошо, что познакомились. А ты приходи к нам на чай с конфетами и бабу Тоню с собой возьми.

Передав приглашение, они не стали затягивать с походом в гости. И уже через полчаса отправились туда. Познакомившись с домочадцами этого дома, Илина направилась к мальчишкам, так как с ними она была знакома лучше. Оставшиеся на кухне взрослые завели разговор.

– Тоня, – обратился Александр Алексеевич, – кто эта девочка?

– Внучка, – ответила баба Тоня.

– Какая внучка? У тебя же нет детей? Откуда внезапно взявшаяся внучка?

– Это длинная история.

– Антонина Семеновна? У Вас все хорошо? Если Вас обманули, мы сможем Вам помочь, обратимся в органы… у Олега есть знакомые… – сказала Светлана.

– Не нужно. У меня правда все хорошо. Эта девочка моя внучка. Да, не по крови, зато по душе. – Ответила смеясь женщина.

На недоуменные взгляды этих двоих, переживавших за нее, она пояснила:

– Я еще не выжила из ума. Прошу просто поверить. Помните девочку, которая гуляла здесь по нашей улице, возвращаясь после школы домой. Я следила за ней, она каждый день проходила мимо моих окон. Мне все было интересно, кто она, почему одна и почему всегда такая грустная. Однажды, она зашла в мой дом, точнее ее пригласил Снежок. И мы познакомились. Это удивительная встреча, не думаю, что могла бы ее рассказать. Впрочем, важнее то, что она рассказала мне свою историю, а я ей свою, вот мы и подружились. Оказалось, у нее нет бабушки, а у меня внучки. Раз у нас нет никого ближе, чем мы сами, мы и решили стать друг другу родней. Я обрела близкого человека, она – семью. Так разве от этого кому-то может быть плохо?

– Но Вы не боитесь, что она с Вами играет? Что потом обманет и отберет имущество?

– Нет, не боюсь, если она сможет заполнить мои дни счастьем, я сама готова отдать все, что у меня есть. Зачем мне то, что я не смогу забрать с собой в тот мир? Я не смогу забрать с собой дом, но смогу положить в свой багаж воспоминания, хорошие воспоминания. Для меня это важнее.

– Это, конечно, твое право Тоня. Но будь осторожна.

– Вы просто должны с ней познакомиться поближе и сами все поймете.

Со двора послышались крики, и все взрослые ринулись скорее на улицу. Они застали там удивительную картину: Илина лежала на ветке большого дерева животом вниз. Того самого, возле которого пряталась в первую встречу с бабой Тоней, и тянулась рукой к ветвям. Мальчики под деревом кричали, прыгали и пытались дотянуться до свисающих веток.

– Что случилось? – спросила тетя Света, первая подбежавшая к дереву.

– Мама, мама – закричали мальчики, – Котенок… Снежок…

– Он там… на дереве…

– Снежок залаял, а он… туда… наверх… и спуститься не может.

– Иля полезла за ним…

Из суматохи слов и действий выяснилось, что Снежок погнался за котенком, тот взобрался на дерево, а спуститься самостоятельно не смог. Эту помощь решили оказать ему ребята, но Илина переубедив их, сказала, что взбирается на дерево лучше, чем они, и полезла спасать котенка сама. Тут-то и прибежали взрослые. Из-за встревоженных голосов она сама чуть не упала, но вовремя удержалась и даже смогла схватить испуганное животное. Но вот слезть с дерева оказалось не простой задачей. Под общие советы куда и как ставить ногу, а за что держаться рукой она все же смогла спуститься на землю.

Доброе сердце и отважный поступок гораздо громче слов способны показать намерения человека. Так у бабы Тони появилась внучка, а Илина стала своей на этой улице, где каждый знал друг друга и волновался за близких людей.

С семьей Смирновых, Златоушко и Кильдяскиных она познакомилась обычным способом: просто при встрече. А с семьей Гласиных у нее даже получилось подружиться, как и с Ребровыми. Дело в том, что Даша Гласина была той самой девушкой, про которую Илина хоть что-то знала, до встречи с бабой Тоней. Она жила с матерью в простом доме, возле которого росла сирень, в этом доме они проживали только вдвоем. Даша была старше Илины всего на год, и в прошлом году поступила в медицинский колледж, правда в соседнем городке. Денег в семье было немного, поэтому Вера Геннадьевна не могла позволить себе обучать дочь на платном отделении, а бюджетные места остались только в соседнем городе, где находилось профессиональное учреждение. Об этом Даша рассказала сама, когда девочки стали общаться ближе. А в ту пору, когда девушка приехала назад домой на каникулы, она и узнала про неожиданно обретенную внучку Антонины Семеновны.

Конечно, все знали, как Илина стала «внучкой» бабы Тони, но настороженность довольно быстро сменилась симпатией, после того спасения с дерева. Дети стали общаться чаще, Илина несмотря на свою сдержанность вскоре смогла стать «ребенком» в детских играх: прыгая, бегая и катаясь на велосипедах вместе с мальчишками, наверстывая, таким образом, все то, чего была лишена в детстве сама. С Дашей она познакомилась благодаря все тем же мальчишкам – девушка общалась с ребятами все их детство, так сказать, с самых пеленок. Помогала тете Свете по уходу за младенцами, потом помогала с уроками старшему, а с младшим возилась как нянечка. Ей это доставляло удовольствие, она считала их своими братьями, а они ее сестрой. Но потом ей пришлось уехать учиться, и возвращаться домой только на каникулы. Их связь была крепка, ее не могли нарушить ни время, ни расстояние. Детские сердца более гибкие, чем у взрослых, они способны быстрее принимать другого человека в свои объятия и привязываться к нему, а также отпускать с условием, что это временно. Может, поэтому они смогли так быстро принять Илину в свой круг, но не как замену Даше, а как нового друга и соратника.

Первая встреча девушек была немного неловкой, но вскоре лед между ними треснул, и они смогли подружиться. Они стали общаться чаще, когда нашли точки соприкосновения своих характеров: любовь к животным и книгам. Это было главным в их взаимоотношениях: возможность высказаться и услышать другого. Они делились своими мечтами и тайнами друг с другом. Илина была очарована рассказами о свободной жизни Даши в другом городе, а та, в свою очередь, была немало удивлена смелостью девушки в условиях ее жизни с родными позволить себе сделать татуировку, еще и на таком видном месте. Единственным секретом, который утаила от подруги Илина – было происхождение той самой татуировки на ее запястье и странной встречи, во время которой она ее получила. Не из-за страха, что та выдаст ее секрет, она скорее боялась ее реакции, и что, возможно, девушка может перестать с ней общаться, посчитав сумасшедшей, или вовсе не поверив ей.

***

Несколько месяцев пролетели незаметно. Никогда прежде Илина не чувствовала себя лучше, чем тогда. Она почти стала жить в доме Антонины Семеновны, лишь возвращаясь в ненавистную квартиру, чтобы переночевать. Для нее стало неприятным сюрпризом то, что Валентина Викторовна заставляла ее приходить домой. Она считала, что вся семья только обрадуется, если она перестанет посещать этот дом. Но все оказалось иначе. Соседи стали замечать, что девочка почти перестала возвращаться домой, и переговаривались между собой, что Валентина Викторовна «наконец-таки выжила сиротку», «не прошло и года после смерти Альберта Захаровича, а его внучку уже «сплавили», «пропадет девочка, пойдет по наклонной, раз уже и ночевать не приходит» – и все в таком духе. Не желая распространения слухов Валентина Викторовна в очередной раз устроила выговор девочке и потребовала от нее после учебы в школе возвращаться домой во время. Но на летнее время Илина, набравшись смелости, выторговала себе возможность не появляться в квартире, а жить «у подруги». Валентина Викторовна не имела ничего против этого, поэтому для убедительности она собрала сумку девочки и, разыграв спектакль, перед подъездом в виде прощания и отправки девочки в «детский лагерь», закрыла дверь и забыла о ее существовании на несколько недель.

Девятый класс и так не самое спокойное время для подростка ввиду сдачи экзаменов и определения дальнейшей судьбы, так еще и подвешенное состояние, где и на что жить после окончания школы, занимали немалое место в размышлениях Илины. Но встреча с Антониной Семеновной сняла немалый груз с ее хрупких плеч. Теперь она не боялась по поводу крыши над головой, еды на столе и возможности спокойно грызть гранит науки, чтобы хорошо сдать экзамены. Еще она более или менее представляла свои планы на ближайшее будущее: окончить девять классов, поступить в какой-нибудь колледж с общежитием, а по вечерам найти подработку и получать средства к существованию. На помощь со стороны семьи, в которой она жила все это время, она даже не рассчитывала, обременять бабу Тоню она не собиралась тем более. Но после оглашения своих плановна расспросы бабы Тони, она была удивлена реакцией, вызванной ее словами.

– Не делай глупостей, Илина. – Строго сказала женщина, редко прибегая к такому способу выражения своих эмоций. – Ты должна учиться дальше, ты же умничка, у тебя светлая голова и разумные мысли в этой самой голове, поэтому ты должна отучиться до одиннадцатого класса и поступить в университет.

– Но, баба Тоня, я не могу… если останусь еще на два года в той квартире, то я просто не выдержу…

– Я тебе помогу, чем смогу, конечно. Будешь жить со мной, будем вместе учиться и двигаться по жизни. А там дальше видно будет, поступишь куда захочешь, а не туда куда возьмут… ну согласна? Подумай хорошенько.

Эти слова заставили ее немного призадуматься, но окончательному решению поспособствовали совсем иные обстоятельства.