– Ник так просто не сдастся, крепкий орешек – слышался шепот за спиной Анри. Она опустила голову, всё это было каким-то сном, вот он только вчера смеялся и шутил, упрекал её в излишней боязливости, а сейчас уже был на поле боя, в чужой машине, под прицелом Мерсада, которого она и спасла. Анри снова подняла голову к безоблачному весеннему небу, словно молясь, но лишь кляла «всё у меня забрал, всё, и его хочешь забрать» мысленно говорила она. Анри не была верующей, но сейчас ей нужно было кого-то обвинить.
Мерсад сделал рывок и почти ухватил Ник за плечо, но тот ловко перекувыркнулся и снова встал на ноги в пяти метрах от линии. В памяти Анри всплыли моменты с тестирования на полигоне, когда Ник раз за разом делал такие же прыжки, вопреки запретам Марка. «Какое было беззаботное время» подумала она. Мерсад больше не мог ждать, он снова и снова пытался ухватить Ника, как привык делать это, чтобы вырвать щит или руку, но тот будто читал его мысли и уходил от цепких лап Раука, без особых усилий. Всё это походило на детскую игру в догонялки, только вместо детей были две громоздкие машины.
– Молодец пацан, он меня, конечно, бесит, но молодец – снова зашептали голоса за спиной.
– Наши бойцы первой линии могут сражаться спокойно даже с их второй – добавил кто-то ещё.
В очередной раз Мерсад сделал прыжок и уже на подходе заметил, что Ник не отошел, но было слишком поздно, смачный удар прилетел в его голову, он рухнул словно кукла на землю, но тут же собрался и встал. Удар был сильный, голова немного кружилась. Он удивлялся, как смог упустить такой простой удар, но гнев застилал его рассудок, сейчас он позорился на глазах своих подчинённых и напрочь забыл о том, что совсем недавно вполне сносно общался со своим противником.
Ник стал сокращать дистанцию между ними, он уже прочувствовал машину достаточно, чтобы начать полноценный бой. Краем глаза он разглядел в толпе Анри, сердце его сжалось, он твердил себе, что нужно быть аккуратнее, чтобы не убить Мерсада, а тот вновь кинулся на него. Ник увернулся, схватил Раук за руку, и они сцепились. Толпа ликовала, бойцы с той стороны словно сошли с ума. Ругательства так и срывались с их губ. Пленные тоже оживились, кто-то даже крикнул слова поддержки Нику, но он их не слышал. Мерсад дотянулся до его шеи и метал стал гнуться, тот вывернулся и уронил Раук на землю. Второе падение, бойцы злостно ахнули, но Ник не кидался на лежачего, не было у него каких-то принципов на этот счет, просто он знал, что сейчас Мерсад ещё слишком силен, чтобы суметь разорвать его крошечный Раук даже лежа.
– Ну что он стоит, надо добивать пока лежит – возмущались пленные. Анри понимала, что Ник действовал осторожно и не нападал на лежачего по другим причинам, не известным остальным. Розалин наслаждалась, уже третья сигарета горела между её пухлых губ, она забывала даже стряхивать пепел, так её заворожило всё происходящее. Для неё это было искусство, видеть бой двух равносильных бойцов, которые знали машины лучше, чем свои собственные тела, было высшим удовольствием. Она даже начала скучать по тем временам, когда сама сражалась или тестировала этот горячий метал.
Ник понемногу стал подходить к Мерсаду пару раз удачно ударяя в голову или в щит, но без серьёзных повреждений, а тот всё также пытался ухватить противника за выступающие части машины, но ничего не выходило. Нужно было повалить Ника на землю, прижать и вырвать щит. Он стал наступать, Ник отходил, толпа волновалась. В один из заходов он смог ухватить Ника и почти уронил, но тот прокатился по земле и сел на Раук противника сверху, а после этого страшный сон Мерсада обратился в явь. Ник зажал коленями его руки и безостановочно бил в лицевой щит. После каждого удара крошечная трещинка тонкой нитью бежала по стеклу. Как бы Мерсад не пытался вырваться, Ник крепко его сжимал.
Бойцы бесновались, подходя к самому краю линии, что-то кричали, хватались за голову и снова отходили. Анри отвернулась, не могла смотреть на это. Уткнувшись лицом в плечо подруги, она всё также крепко сжимала её руку, почти до боли, но Мари терпела, она понимала, что сейчас это необходимо.
Стекло треснуло и осколки посыпали на испуганное лицо Мерсада. Ник остановился, склонился над ним и опустил лицевой щит. С такого расстояния никто не мог понять, что там происходит, но все замерли.
– Ты должен победить – тихо сказал он. Мерсад опешил, он был обездвижен, лицевой щит разбит, Нику нужен был лишь один удар и его голова размажется по задней стенке машины.
– Что? – проговорил, задыхаясь он.
– Если я выиграю, ты потеряешь авторитет и их всех убьют, понимаешь? – Ник показал глазами в сторону толпы пленных. Мерсад вдруг осознал, что за всей его злобой и ненавистью он совсем забыл о людях, о тех самых людях, которых он всё это время пытался уберечь от кровожадных бойцов, а Ник мало того, что бился на уровне, так ещё и помнил обо всем.
– Как? – с отчаянием сказал Мерсад. Ник скривил лицо, ему ещё надо было объяснять своему противника, как тот может его прикончить.
– Ноги, приподними меня ногами и выброси, потом сразу беги и долби о ту стену – Ник стал подниматься, затем замахнулся железной рукой, специально растягивая время. Бойцы Рауков с ужасом ждали развязки не в их пользу. Но неожиданно Мерсад зашевелился, в секунду сбросил себя Ника и тут же рванул в его сторону, тот почти успел подняться, но был схвачен крепкими руками Мерсада, который с силой швырнул его в стену. Толпа бойцов ревела от восторга. Пленные охали, женщины отворачивались, чтобы не видеть всего ужаса боя, но Анри больше не могла отвести взгляда, каждый удар Мерсада, словно бил её в самое сердце.
– Вот это пошла жара – весело проговорила Розалин – но что-то мне подсказывает, что не всё тут так просто – шепнула она Мари, но та её не поняла. Она уже не знала за кого переживать больше, за Мерсада, которого так желала или за Ника, который был ей уже настоящим другом. Только он никогда не был с ней связан какими-то любовными намеками, слащавыми комплиментами. Впервые Мари поймала себя на мысли, что у неё был друг мужчина, друг, который не видел её тела, не воспринимал её физически, но тем не менее защищал, словно брат или отец, которого у неё никогда не было.
Мерсад схватил Ника у самой стены и стал с силой ударять. Метал трещал по швам. Ник уже не сопротивлялся, хотя ранен и не был, но всякий раз, боль отдавалась в спину или голову, которая начала кружиться от количества ударов. Мерсад понимал, что нужно устроить шоу, он снова швырнул Раук Ника на землю и стал бить, слыша, как бойцы беснуются в состоянии эйфории. Он бил в щит, бил в стекло, без разбора, понимая, что каждый удар, может непоправимо сказаться на том, кто до последнего защищал своих близких, кто делал то, что не смог Мерсад сделать для своей семьи. Он не замечал, как слёзы градом лились из его глаз и продолжал бить.
Анри замерла, ей казалось, что Ник уже давно мертв, разом умерла её сестра, родители и все близкие люди из Туринии, мысли остановились, смысл жизни исчез. Она отпустила руку Мари, колени подкосились, и она села на мягкую, немного утоптанную траву. Плакать уже не могла, ей не хотелось ничего, лишь тихо умереть. Удары Мерсада о железо эхом доносились до её ушей пока не стихли.
Стекло разбилось, Мерсад увидел измученное лицо Ника, но тот через силу улыбнулся и что-то прошептал. Потом закрыл глаза. Ник ждал, что его убьют, знал, что будет больнее чем от расстрела, но всё же быстро. Он тихо проговорил:
– Прости, Анри – и Мерсад замер, потом медленно встал, не отрывая взгляда от словно спящего Ника, который улыбался в Рауке, как малыш в колыбели и ни о чем уже не беспокоился.
– Нет, не могу, не могу! – кричал он, но крики толпы заглушали его голос. Потом он схватился за щит Раука и вырвал его, выбросив в сторону. Мари отвернулась, она больше не могла смотреть на это. Розалин ждала развязки, ей было грустно, сама смерть её не радовала. Но неожиданно Мерсад протянул руку лежащему Нику. Толпа стихла.
– Эй, Ник – тот открыл глаза.
– Ты что делаешь, давай добивай, ты дебил нет? – негодовал он – мне ещё надо уговаривать тебя убить меня?
– Нет, я не буду тебя убивать, победа очевидна, но я не пойду на поводу у толпы, я не могу, пусть они хоть порвут меня на куски, но я не буду, а пока они будут рвать меня, вы успеете смыться. Дай руку это будет символический жест, который может их успокоит – Ник неуверенно вытащил руку из машины и протянул Рауку, тот мягко её обхватил и вытащил бойца из разбитого Раука. Мерсад включил общую рацию и начал говорить.
– В очередной раз мы показали свое превосходство над никирийцами в бою, но мы должны показать свое превосходство и в милосердии, которое свойственно только нашей саандорийской культуре – толпа съела наживку и заорала, Рауки стали палить в небо и огни словно салют разлетались в бесконечной синеве – а теперь, я думаю, нам стоит выпить, только тем кто не в смене – толпа ревела, пленные медленно стали уходить с поля, боясь, что беснующиеся люди кинутся на них. Мари и Розалин подхватили Анри под руки и потащили в корпус, та всё время закрывала уши и слышала лишь бешенные крики людей расценивая их как весть о смерти бойца Свидов.
Глава 16
За основными корпусами Свид 24 находилось бесчисленное количество ангаров. В первые дни Рауки облазили в них каждый уголок, но ничего интересного кроме медицинских принадлежностей, свалки металлома и пустых стен не обнаружили. У самого забора была выставлена пара бойцов для контроля территории, которые большую часть времени отсыпались, а потом начали выпивать, когда товарищи, после ночных вылазок в город, стали привозить ящики с алкоголем, которые группа бойцов договорилась прятать в одном из опустевших ангаров.
Ник шёл в пятый ангар, он уже неоднократно наблюдал, как делегация из пяти человек проходила сюда в течение последних трех дней, поэтому за каждым углом он выжидал и перемещался перебежками. Алкоголь его не интересовал, здесь было что-то куда более важное, чем винные бутылки. Тело ещё не отошло после боя, ему хотелось прилечь, но времени было в обрез. Уходя Мерсад шепнул ему, что завтра утром к шести часам, он выведет большую часть на проверку аэропорта, в котором на его удачу, было замечено движение, а значит у Ника оставалось не так много времени, чтобы подготовить побег. Но будучи достаточно смышлёным человеком, он уже в первый день захвата центр собрал в укромном уголке всех имевшихся бойцов Свидов и предложил план по выведению людей на другую сторону реки. Возражений он не встретил, все бойцы прекрасно понимали, что их ждало с приходом второй линии саандорийцев. Среди них, на его счастье, было достаточно опытных бойцов, которые понимали с чем имеют дело и знали, как сражаться на такой территории. Двоих новичков они решили поставить в сопровождение колонны, которая должна была начать двигаться в сторону моста в момент сражения. Остальные будут удерживать Рауки на территории центра до тех пора, пока колонна не выйдет на мост. Оставалась лишь одна проблема, даже в том случае если Мерсад уведет большую часть своих в город и им для возвращения в центр понадобиться не меньше полутора часов, так как аэропорт находился на окраине, здесь оставалось ещё около сотни бойцов второй смены. Ник понимал, что с их численностью в двенадцать человек задача была практически невыполнима, но иного варианта не было.
За неделю он смог довести до рабочего состояния четыре Свида в офисе Марка, пять стояли уже готовые к бою. Где можно было взять ещё три он не знал, поэтому начал рыскать в ангарах по ночам. К его удивлению, он обнаружил ещё шесть готовых Свидов последней модели, которые лежали в забитых коробах среди медицинского оборудования. Саандорийцы не ковыряли коробки так глубоко, и вскрыв пару сверху, нашли лишь шприцы и ватные тампоны, потеряв интерес, они не сунулись ниже. Зато Ник с его врождённым любопытством, зажав в зубах фонарик, вскрыл почти все коробки и нашёл то, что даже уже не надеялся найти. Но проверить их работоспособность так и не успел, а ждать до ночи не мог. Он воспользовался общей попойкой после поединка, в котором как все думали Ник позорно проиграл.
До ангара оставались какие-то десять метров, когда Ник хотел пробежать от угла до входа, но споткнулся о неожиданно выставленную ногу и смачно упал на землю. За спиной послышался знакомый смех:
– Куда спешим? – Ник обернулся, Розалин подошла к нему и протянула руку, чтобы помочь подняться.
– Ты прям ниндзя какой-то – удивлённо сказал он.
– А то, я тебя сразу заметила, как ты сюда ломанулся, мог бы быть поосторожнее, они в эту же сторону за бутылками бегают – она указала рукой на крайний ангар.
– Так я тоже, а ты думала, чего я такой веселый – усмехнулся он и двинулся в сторону пятого ангара, Розалин пошла следом.
– Может попробовать Свид Гарычева собрать? – говорила она на ходу.
– А тебе зачем, ты же вроде не хотела участвовать, остаешься? – Ник остановился и посмотрел на Розалин, та скривилась.
– Ну, я взвесила всё и как-то не хочется туда ехать, кто его знает, чем мне обернётся годовое отсутствие, а тут я точно знаю, что меня ждет. Неведение, не моя тема – она пожала плечами, и они зашли в ангар, плотно закрыв за собой двери.
– Ты остаешься как медсестра? – Ник уже понял, что Розалин хотела сражаться, так как она завела речь о Свиде Гарычева, но не хотел давить, чтобы не спугнуть. По тому короткому общению перед боем и её выборе машины для него, Ник стал понимать, что рядом с ним стояла не самая обычная девушка и точно не новичок в полях. Вдаваться в детали он не планировал, этой информации было вполне достаточно, чтобы начать лелеять надежду на то, что Розалин составит им компанию в этом смертельном броске.
– Да не, это скучно, вот был бы у тебя крутой Свид…ого – Розалин замерла, Ник раскрыл одну из коробок и её глазам предстала огромная машина без единой царапины на обшивке, отполированная до блеска, что можно было разглядеть свое отражение в металле – это как это они их не заметили? – она провела рукой по щиту с таким наслаждением будто касалась пуховой перины. Ник следил за ней, дело было сделано, теперь их тринадцать.
– Ну что, ты с нами? – в душе у него конечно были сомнения насчет того, можно ли было ей доверять, но в таком положение отказываться от любой возможности нельзя было. Он понимал, что по возвращению на фронт к своим Розалин ждало только долгое следствие, которое, если повезет не обнаружит состава преступления, и вернёт её на первую линию. Была бы она во второй, то возможно попытала удачу вернуться, но на первой, на первой ей было делать нечего. Сама Розалин все возможные варианты уже рассмотрела и возвращение расценивала как конец её нынешней карьере. Пока она была у Гарычева, её верный мужчина сделала ей даже поддельный аттестат медсестры, о котором на родине она могла только мечтать. Конечно, всему пришлось обучаться на ходу, и многие её коллеги с подозрением наблюдали за неумелой девушкой, которая будто впервые взялась за работу. Но за полгода Розалин поднаторела в этом деле и уже не выделялась из общей массы, как раньше. Деньги ей стабильно платили, имя у неё было, и девушка числилась за одной частью второй линии. И сейчас было уже сложнее отказаться от всего, что она имела здесь и не имела на родине. Одно тормозило Розалин, дома, там, в этом грязном гетто была её вторая семья тетя Эн и Сандро.
После того случайно услышанного признания в любви, Розалин уже не смогла остановить поток своих мыслей на этот счет. Дня не проходило, чтобы она не вспоминала о Сандро, о его темных вечно непослушных волосах, о его быстрых пальцах, которые словно в танце бегали по клавиатуре, о его холодности.
– Наш малыш вырос – торжественно возвестила Эн на его шестнадцатилетние. В этот день Розалин взяла отгул, чтобы помочь второй маме накрыть стол к приходу именинника, они испекли домашний торт, воткнули в него свечи, которые из года в год становились короче. Розалин была неумеха на кухне, больше мешала, чем помогала, но Эн любила наставлять свою не родную дочь, показывая, как мазать глазурь, сколько нужно держать коржи в печи и где должны лежать вилки на столе по отношению к тарелкам. Со своим сыном она так не могла себя вести, он был слишком самостоятельный, чтобы прислушиваться к матери в плане готовки, да и во всем остальном он не полагался на её мнение. Даже в день своего рождения, он на отрез отказался надевать парадную рубашку, как бы усиленно Эн её не наглаживала, и ушёл все в той же скатавшейся толстовке.
– Сандро, загадал желание? – с нетерпением вопрошала Розалин, в ответ лишь смущённая улыбка и кивок головы. Она даже не подозревала, что последние четыре года Сандро загадывал одно и тоже желание – быть с ней. Как бы глупо это не звучало в его голове, но все остальные сферы своей жизни он вполне мог контролировать, план был на всё, и только черноволосая красотка из соседнего дома с замашками работяги не поддавалась его влиянию.
Тот день они провели вместе, пили чай, болтали, потом пошли в парк, а там снова разбили трапезу под раскидистым деревом, выстелив на вытоптанную траву плед. Розалин лежала, разглядывая кроны дерева, пока Эн намазывала пасту на тонко нарезанный хлеб, а Сандро разливал напитки. Всё было идеально, это была та жизнь, о которой она мечтала, будучи ребёнком. Поэтому отказаться от неё было сложнее всего.
– Да, с вами – с горечью сказала Розалин. Решение было принято, она сожгла мосты дотла. Ник видел, как тяжело дались ей эти слова, но в успокоениях женской души был не силён.
– Тогда выбирай и тестируй, только тихо, я постою на входе, на всякий случай – Он вышел к двери и стал всматриваться щель в ожидании непрошенных гостей. В тот день там никто так и не объявился.
Они провозились в полном молчании до глубокого вечера.
– Знаешь, их ведь очень много – протянула Розалин – очень – Ник тяжело вздохнул.
– Знаю, а у тебя есть план получше? – Розалин уже опробовала все шесть машин, работали они отлично, она закрыла крышками каждую и подошла к двери.
– Ночью, я кое-что сделаю, может нам это даст фору – Ник подозрительно на неё глянул – на заводе, когда я уходила в поля, инженеры обучили меня тому, как вырубать разные модели Рауков. Все не понаслышке знали, что мне такие навыки пригодятся, наверно у вас также, стоит тебе подняться в рейтинге, как тут же найдутся те, кто захочет занять твоё место, ну или если кто-то тебе досаждает, можно насолить ему первой. Ты не смейся, я так уже делала. Плохо так, конечно, делать, ну а как иначе. Кстати, за это меня и выслали на первую линию. Ну так вот, я вырублю пару-тройку машин – Ник её перебил.
– Пару-тройку?
– Ну я утрирую, вырублю столько сколько смогу, они сегодня знатно нажрутся, так что дела им до машин не будет. А я же ниндзя, ты не забывай. Хотя бы двадцать сломаю и то хорошо – глаза Ника расширились, двадцать за ночь – это очень рискованно и в принципе нереально, но спорить он не стал, даже выруби она два тоже будет не плохо.
– Хорошо, это нам очень поможет, но, если тебя поймают, постарайся нас не сдать до шести утра, ладно? – Розалин хихикнула.
– Братишка, меня два месяца насиловали и избивали, о чем ты – она смеялась, а Ник напугано смотрел на неё, не понимая, как она могла так легко говорить об этом – да чтоб я заговорила им надо меня живьем сварить в котле и то наверно не получится.
– Ты страшная женщина, Розалин, я тебя боюсь больше, чем их всех вместе взятых – усмехнулся Ник, и они вышли.
– А ты же понимаешь, что возможно и на нашу сторону можешь не дойти? Просто если ты планируешь бежать и бросить нас тут, ты предупреди сейчас, я не против, каждый сам за себя – Розалин улыбалась.
– Я, да пропустить такой замес? – она улыбалась, чем всё больше пугала Ника – не, эта бойня войдёт в историю, я правда никогда не читала эти скучные учебники в школе, но кто-то же читает? – она обернулась на Ника, тот был в своих мыслях – что ты, что Анри оба такие сыкуны, для меня сражение это музыка, понимаешь, чувствовать машину, чувствовать свою силу, это круче любого аттракциона. Тебе ли не знать? – Ник молча кивнул, он понимал её, особенно, после тестирования датчика на полигоне, когда Свид, словно стал его частью.
Они остановились у входа в центр, где-то вдали орали песни пьяные саандорийские бойцы. Ника это ничуть не удивляло, такое же веселье было свойственно и их частям второй линии. Да и на первой бывали случае в моменты затишья, но такое было редким событием. Розалин уже хотела уходить, когда Ник её остановил, зная какое тяжелое решение она приняла, он проникся к ней и не мог выкинуть мысль о том странном пареньке Сандро, которого она возможно больше никогда и не увидит.
– Ты бы позвонила ему – тихо сказал он, глядя исподлобья. Розалин не нужны были пояснения, но она не привыкла делиться своими чувствами, поэтому решила сыграть роль ничего не понимающей дурочки.
– Кому? Господу-богу что ли? – Ник усмехнулся, ему трудно давались такие беседы.
– Ну тому пареньку, который вроде твой брат, но не брат, ну что там у вас я не знаю – он заметил в глазах Розалин замешательство, она словно подбирала очередную едкую шуточку на этот счёт, но никак не могла ничего придумать.
– С чего, с тапочка твоего вонючего что ли? Позвони, вон что удумал – Розалин уставилась в даль, чтобы Ник не видел её напуганных глаз.
– Мерсад сегодня точно появится в перевязочной, где принимает Мари и не спрашивай откуда я знаю, лучше бы я не знал всех этих женских интриг, но ты можешь его подкараулить и попросить телефон – Розалин обернулась в его сторону.
– Сам его величество Мерсад, в момент любовных утех отдаст мне телефон, ага, держи карман шире – она цокнула языком, а сама задумалась.
– А ты попроси вежливо, без своих тупых шуточек – бросил Ник уходя.
– Тогда ты поговори с Анри – Ник замер, этого он боялся больше всего. Они уже предупредили заведующих врачей о своих планах побега, даже подготовила пару машин, куда будут грузить тяжело больных, но сообщать об этом персоналу строго-настрого запретили, тем более Анри, которая сойдёт с ума, если узнает на что решился Ник. После боя он еще не виделся с ней, хотя Розалин уже в красках описала, то как девушка вырубилась на пятнадцать минут, так и не узнав о том, что он выжил.
– И что я ей скажу? – он подошел к Розалин, та смотрела с ухмылкой, отомстила в лучших традициях её родного города – что я завтра возможно умру? Замечательная новость, она точно этому обрадуется.
– Давай не увиливай, ты знаешь, что надо сказать, тоже самое, что и мне – с грустью добавила она. Они переглянулись и смутившись откровенностью беседы разошлись в разные стороны.
В коридоре одного из блоков Ник столкнулся с Мерсадом, тот был взволнован и как-то странно суетился.
– Всё готово? – тихо спросил он Ника отведя в сторону, тот кивнул – ну хорошо, эх мне бы выпить сейчас для храбрости, я вообще не пью, но так переживаю в первый раз – лицо его горело от удовольствия, а Ник не понимал откуда такая радость.
– А тебе то зачем, ты будешь далеко отсюда – холодно бросил он. Мерсад перевел на него восторженный взгляд.
– Да я не об этом – весело сказал он, ему хотелось рассказать обо всем, тому, кого он несколькими часами ранее нещадно избивал – ты вообще Мари хорошо знаешь? – Ника захлестнула злоба, он понял, о чем говорит Мерсад.
– Не смей её трогать, понял? Она хороший человек, дурочка, но не надо её обижать – процедил он.
– Да я и не собирался – возмутился Мерсад – ну как не собирался, она собиралась, если я её правильно понял конечно – он замер на секунду, ещё раз промотал слова Мари, брошенные ему, когда он уходил со двора «сегодня в десять» – может я её не правильно понял?
– Ты у меня спрашиваешь? – Мерсад задумался, не о вопросе Ника, а о том, насколько он хорошо умеет понимать намеки девушек, но тут же приободрился, опыт подсказывал, что всё он понял верно.
– Да правильно конечно – он заметил испытующий взгляд на себе – она сказала «сегодня в десять», на перевязку я уже не хожу, тогда зачем я ей?
– И ты опять спрашиваешь у меня, поверь я в женских уловках вообще ничего не смыслю – Ник уже поуспокоился, заметив, что, как бы Мерсад не был уверен в себе на поле боя, оставался всё тем же пареньком из деревни, который боится роскошных городских дам – дай Розалин позвонить Сандро, хорошо?
– Дам, конечно, не вопрос. Ладно я в душ, у меня час на то, чтобы привести себя в порядок – он весело побежал к своему Рауку, который стоял у стены. Ник усмехнулся, вся эта ситуация за секунду до конца света веселила его. Люди на грани, словно слетали с катушек, но не он, по крайней мере Ник так думал и от своего плана с прятками не был намерен отступать.
Идя в инженерный корпус, Ник заметил имя Анри в расписании на операцию и сердце его отлегло. Уверенным шагом он направился в кабинет Марка, даже не зная о том, что предусмотрительные врачи, перенесли все процедуры на другой день под предлогом мойки помещений, будучи уверенными в том, что завтра их всех здесь уже не будет.
Придя в своё лежбище, он сразу бросился на диван, полежал немного, потом зажёг одинокую лампу и снова лег, укутавшись в плед. Но как не пытался заснуть мысли его не покидали. Раз за разом он прокручивал план завтрашнего отхода, видел все слабые места и уже почти молился на Розалин, чтобы та вырубила не меньше десяти машин. Почему-то он не беспокоился за неё, настолько она была осмотрительна и бесшумна, что постоянно умудрялась застать его врасплох, а значит и пьяные бойцы едва ли смогут различить её фигуру в темноте. Но тяжелее всего было думать о том, что завтра он возможно погибнет и скорее всего уже не увидит Анри, даже утром.
Ник давно смирился тем, что девушка не выходит у него из головы, как бы не старался. Он засыпал, слыша в голове её шутки и упрёки, а теперь ещё и громкие рыдания жужжали у него в ушах. Уже на первой линии он понял, что его сердце давно перешагнуло границу дружбы и погрузилось во что-то иное, до этого дня неведомое. Прибыв в центр, его иногда обволакивало мерзкое чувство ревности, но оно всякий раз отходило на задний план стоило ему подумать о том, что Анри может погибнуть в следующей смене. Смириться с тем, что она с другим он мог, даже был бы рад, лишь бы была в безопасности, а вот принять её возможную гибель не мог.
Он часто вспоминал свои годы в школе и университете и не находил в своем окружении тех, кто общался бы с ним в её манере, в этой легкой манере колких шуточек, которые все обычно слышат от самых близких друзей. Не было и тех, кто бы о нём заботился просто так и уж тем более рисковал жизнью ради него. Он понимал, что в этом нет его заслуги, не был он привлекательным мужчиной или искрометным сатириком, просто сама Анри была такой, простой и дружелюбной до мозга костей. Временами Ник пытался вбить себе в голову, что от одиночества идеализирует её, но каждый раз девушка вытворяла что-то такое, отчего он терялся в догадках и окончательно запутывался.
Розалин дежурила на углу перевязочной, за это время она извела себя разного рода мыслями, насчет того, что может сказать Сандро, хотя до сих пор не была уверена, что Мерсад вообще предоставит ей такую возможность как звонок домой. Ей бы хотелось узнать больше о том, каким образом этот подросток связался с таким именитым бойцом, но понимала, что время на разговор явно будет ограничено, а значит нужно было сказать только самое важное. «Да, про учебу, скажу ему про деньги. Эн точно будет отказываться, но Сандро умный, он поймёт. О боже, зачем я только послушала Ника, надеюсь он тоже сейчас стоит как истукан и мямлит себе под нос. Придурок. Можно уйти, можно, конечно можно, никто меня не заставляет звонить, это моё право» – Розалин сделала шаг, но потому вернула ногу на место «ага, давай, ты его больше не увидишь, а теперь и не услышишь.» На горизонте появился силуэт Раука. До десяти оставалось двадцать минут.
– Мерсад! – грозно окликнула его Розалин. «Так вежливо, вежливо, а как блин вежливо то? Что там у нас пожалуйста, спасибо, будьте так добры». Раук уже подошел к ней, лицевой щит опустился и показалось довольное лицо Мерсада.
– Телефон? – Розалин кивнула, лицо её было удивленное – он записан как Моо224, набирай на двух одновременно, тогда не будет прослушки. Просунешь потом под дверь в перевязочную, если не уложишься за двадцать минут. Я тут пока погуляю – Раук развернулся и ушёл за угол. Розалин стояла в изумление «Ах, ты чертов гадёныш, ты с ним уже договорился обо всем» радостно возмущалась она, пока не вспомнила, что ей предстояло сделать. Она побежала в другой конец коридора, чтобы никто не мог её подслушать, дрожащими руками набрала номер и стала ждать.
Казалось, что гудки в трубке телефона будут идти вечность, но на пятом динамик зашуршал и послышался голос:
– Да, слушаю – Розалин тянула, потом махнула рукой на все предубеждения и начала.
– Привет, Сандро, как поживаешь? Я тут телефончик одолжила у твоего дружка, есть пара минут поболтать – на линии воцарилось молчание – ау, Сандро, это я Розалин, если не признал.
– Розалин? Где ты? С тобой всё в порядке? – затараторил голос.
– Да всё со мной хорошо, лучше, чем могло быть, но пока не могу всех деталей рассказать, вот вернусь поведаю вам увлекательную историю своих приключений – усмехнулась она «ага, вернусь, ждите» грустные мысли накрыли её с головой.
– Ты не ранена? Если тебе что-то нужно скажи, я знаю, как выслать все необходимое, медикаменты, технику, да всё что угодно.
– Да ничего мне не надо – проворчала Розалин – вы то как? Как Эн?
– Всё хорошо, мама работает сегодня в ночную, очень за тебя переживает. Мы получили повестку, что ты пропала без вести, это её подкосило, но она держится. Я думаю, она будет в не себя от счастья, когда узнает, что с тобой всё хорошо – весело продолжил Сандро, голос его дрожал, но он держался.
– А ты то как? Как учеба?
– Всё отлично, сейчас будут годовые экзамены, но я не волнуюсь, ко всему готов, как и всегда – Розалин его перебила.
– Слушай, я там вам деньги оставила, здесь они мне без надобности в любом случае. Это на твою учебу. Знаю, Эн будет упираться, но с восемнадцати лет, распоряжаться ими сможешь только ты, я указала это в договоре, так что не смей заваливать экзамены, понял? – Сандро молчал.
– Это очень приятно, что ты беспокоишься о моем будущем, но я всё спланировал и не нуждаюсь в деньгах, так что они будут ждать тебя нетронутыми – в трубки послышались свойственные Розалин ругательства – послушай, я работаю и зарабатываю на данный момент не плохо, уж со своими финансовыми сложностями как-нибудь разберусь. Главное ты будь аккуратнее.