Измена. Больше не вместе

Глава 4

Демид

– Илья, не могу сейчас! Занят, – резко обрываю брата.

– Мы говорим о бизнесе. Что может быть важнее дела? – рычит в ответ.

– Ася приехала…

– К тебе???

– В Москву вернулась. Сегодня на собеседование приходила.

– Она же йог. Зачем ей к нам? – ошарашенно спрашивает Илюха.

– Не йог, а тренер по йоге. К нам она маркетологом пожаловала.

– Ася – маркетолог? – недоуменно спрашивает младший Звонарь.

– Копец. Дебил? Ты чего думал, что она унаследовала от матери профессию уборщицы? Так-то Аська не только полы за мать драила, но и в институте училась.

– А-а! Ты же не возьмёшь Есенину к нам?

– Почему нет?..

– Твоей Кошке не понравится!

– Бог с ней. Другую кошку найду.

Спустя двадцать минут заезжаю на джипе в уютный двор, долго ищу парковочное место. Едва освобождается местечко, моментально выжимаю газ, сворачиваю вправо.

– Дядя! Вы наш мяч раздавили! – рычит на меня пацан, едва выхожу из автомобиля.

– Чего? – с интересом разглядываю мальчишку с того самого видео, что я смотрел сегодня. Такого пострела забыть невозможно. Рослый, загорелый, с модной прической и копной светлых волос, как у матери. Белая футболка, синие джинсы, в целом обычный ребенок.

– Мяч под вашей машиной! – тараторит, бросая на меня недовольные, можно сказать борзые, взгляды.

– Наклонись и достань, – отвечаю дерзко. Взбесил меня этот Есенин. Похоже такой же наглый как его отец. Ничего. Перевоспитаем.

– Ми-ха! – слышу громкий девчачий визг. – Ми-ха!

Блондинчик оглядывается по сторонам в поисках источника шума. Я также.

– Батюшки святы! – причитает бабулька в цветном платье, приближаясь к нам. – Мишенька, маму зови. Пусть в МЧС звонит. Ваша егоза залезла на дерево за котёнком. Да, силенки не рассчитала. Слезть не может.

– Мила! – пацанчик забывает про мяч. Бросается к подъезду, где уже скопились люди.

Почему я ни капли не удивлен тому, что дети Аси такие… Проблемные. Шебутные. От них одна головная боль, как и от их матери!

Вслед за людьми похожу к дереву. Вскидываюсь и замечаю маленькую испуганную девочку, вцепившуюся руками и ногами в широкую ветку.

Как же высоко она забралась. Даже у взрослого человека дух захватывает, глядя на такую верхотуру.

Сердце сжимается от страха. Не просто ребенок в беде, а та самая малышка с видео. Гибкая, подвижная, с сияющими глазами. Дочь Аси.

– Я к тебе! – кричит ей брат, бросаясь к дереву.

– Одной проблемы достаточно! Ты останешься здесь, на земле, – ругается женщина, хватая мальчишку за худые загорелые руки.

– Пусти! Там моя сестра, – плачет ребенок.

Но тетка не поддается на детские слезы и просьбы. – Откуда вы блондины взялись на наши головы? Живёте неделю, а весь дом уже воет!

– Сейчас приедет МЧС, полиция и опека. Разберемся с вашей нерадивой мамашей, почему малолетние дети гуляют одни. Без присмотра.

– Миха, я боюсь, рыдает блондинка на дереве. Слезы заливают ее крохотное загорелое личико, длинная прядь светлых волос, как у матери, падает на глаза.

Малышка отрывает одну руку от ветки, вытирает кулачком слезы, убирает непослушную прядь.

Ой-ой! Держись крепче!

Сердце останавливается при взгляде на картину.

Не выдерживаю. Делаю резво два шага к дереву и взбираюсь наверх, зажмурив глаза.

С детства боюсь высоты. Даже в небоскрёбе мой офис на десятом этаже, выше не рискнул взять помещение.

Вот и сейчас закладывает уши, сводит скулы и конечности. Ток бежит по клеткам. Успокаиваю себя тем, что маленькая девочка смогла залезать и выжить, значит, тоже справлюсь.

– Привет, – здороваюсь с блондинкой, зависая в десяти сантиметрах от нее.

– Дядя, вы меня снимите отсюда? Спасёте? – спрашивает дрожащими губами, а я неотрывно гляжу в ее синие заплаканные глаза и вспоминаю другого ребенка. Себя. И домашнее видео, снятое отцом давным-давно.

Вашу Машу!

Почему у детей Аси мои глаза???

– Мила, если честно, тоже боюсь высоты. Поэтому подождем лестницу. Окей? Вместе веселее! – перебираюсь на толстую ветку, ближе к девочке. Страхую ее до самого приезда МЧС, полиции, скорой.

Синеглазка больше не плачет. Я также.

– Вместе веселее. Да? – рисую улыбку на лице.

– О-о-очень весело, – отвечает малышка неровным голосом, крепче вцепляясь в меня пальцами.

Спустя восемь минут нас снимают с треклятого дерева.

Девчонка – сорванец в белой футболке и синих джинсовых шортах подаётся ко мне. Льнет. Обнимает грязными расцарапанными руками. Я не отбиваюсь. Пускай.

– Вы ей кто? – рядом вырастает тетка с наглой физиономией.

– В чем дело? – спрашиваю с вызовом.

– Мы из опеки. Поступила жалоба от соседей на Асю Есенину. Нерадивая мать оставила детей в опасности.

– Ничего подобного! – на защиту приходит Миша. Малец встаёт между сестрой и тетенькой из опеки. – Мама оставила нас с дядей, – показывает на меня пальцем. – с нашим дядей! Видите, у нас даже глаза одинаковые. Синие!

– Правду говорят дети?

Киваю как болванчик. Едва вышел из шока, после того как провисел на ветке дерева десять минут. А тут новый удар. Даже ребенок заметил, что у него глаза мои.

Что если Ася ушла от меня с моей двойней?

Что если не изменяла?

Не обносила дом?

Не врала.

Тогда все было ложью? Я зря отказался от любимой. Зря страдал.

Женщина в голубой форме медработника пытается оторвать от меня приклеенную девочку.

– Малышке надо обработать раны!

– Я сам, – поднимаю Милу на руки, несу к машине скорой помощи. Врач обрабатывает ссадины девчонки, я же стою рядом. И мы играем с веселой пигалицей в гляделки. Радует, что она так быстро забыла о ЧП. Это я буду ещё неделю просыпаться в холодном поту, вспоминая дерево.

А заодно вышку в бассейне.

Толпа рассасывается молниеносно, как только уезжает скорая.

Мы остаёмся втроём. Я и двойняшки – маленькие копии Аси. Только с моими глазами…

Глава 5

Ася

Старательно выруливаю к дому, где меня ждет сюрприз.

– Мамуля! – ко мне бегут двойняшки.

Зажмуриваюсь. Чур меня! Я же сказала своим сидеть дома. Какого домового они делают на улице?

– Мила. Миша. Разве я разрешала?

– Прости, мамуль, – отвечает сын. – Это всё Милка! – вращает глазами, запугивая сестрицу.

– Не я! – оправдывается дочь, и я с ужасом замечаю ее истерзанные ноги.

– Кто тебя расцарапал?

– Дерево, – отвечает Демид за детей, и я бросаю на него гневный взгляд. Только его вставок не хватало для полного счастья.

– Я хорошо слышу, – уточняю, глядя в наглые синие глаза. – И спрашиваю своих детей… Им скоро семь. Поверь, они могут отчитаться за свои поступки. Не в пример некоторым. Которые и в двадцать не ведали, что творили.

– Если что, то я спас тебя! Ты моя должница. Ася Есенина.

– Что здесь произошло? – старательно выговариваю, хватая за руку дочь.

– Ай! Бубо! – показывает, чтобы отпустила.

– Прости-прости! – сама скукоживаюсь от фантомной боли.

– Котик залез на дерево за птичкой. Мяукал. Не мог слезть. Прямо на ветке у нашего балкона. Ну, Милка оделась и побежала из дома, спасать рыжего.

– Вон он! Котенок, – заверещала дочь, и мы разом обернулись.

– Серьезно? По-твоему, это котенок? – едва сдерживаюсь, чтобы не повысить голос. – Да этот рыжий прохвост размером с двухмесячного тигрёнка!

– Всё равно котёнок, – спорит со мной дочь. – Ты на его глазки добрые посмотри!

– Так-то ты из-за этого пузана чуть с дерева не упала, – снова в разговор встревает бывший.

Раздражающий. Ненавистный. Бесящий.

И такой красивый и самоуверенный, что хочется снова поднять глаза и взглянуть на него.

– Ма-ам, дядя нас спас. Тетя в очках хотела забрать нас с собой. Говорила, что будет опекать, раз ты не можешь. Но дядя из красивого джипа с синими глазами сказал, что мы с ним! – тараторит сын, – пока я безуспешно пытаюсь пригладить его светлые длинные вихры.

– Это так? – бросаю на Дема взгляд сверху вниз. Вернее, смотрю на него как учительница на экзаменуемого.

Кивает.

Едва сердце перестает колотиться как бешеное и я понимаю, что опасность, связанная с детьми, осталась позади, как до меня доходит главное.

– Демид, что ты здесь делаешь? Только не говори, что мимо проезжал.

– Я… по поводу работы, – выдавливает едва слышно.

– Вот как, – перекладываю тяжелый пакет с продуктами из руки в руку. Поглядываю на холеного мужчину.

Нет! Этот никогда не догадается помочь.

– Мамуль, давай я пакет донесу, – предлагает сынок, пытаясь отнять у меня сумки.

– Держи, – отдаю тот, что полегче.

Большой процессией двигаемся к подъезду, где по-прежнему толпятся старушки.

– Ася. Ты снова детей одних оставила? – одна из женщин делает шаг вперед. – Если они подожгут наш дом, мы тебя со свету сживем!

– Я не оставляю спички детям. У меня всё лежит на правильных местах, – оправдываюсь на автомате.

Дочка вприпрыжку бежит за мной. Перепачканное лицо, огромные синие глаза. Светлые брови и порхающие темные реснички.

Соседки отчитывают меня при детях и Демиде. Краснею от стыда и бессильной злости.

– У нас теперь есть папа! – заявляет моя Стрекоза бабулечкам у подъезда, и для пущей убедительности подталкивает к ним Звонарева.

– Прекрати! – дерзкое поведение дочери оправдано самозащитой. Но я-то знаю, что это вызовет еще больше кривотолков. Если кого-то не любят в подъезде, его будут обсуждать даже тогда, когда он оплатит всем коммуналку, выведет общедомовых тараканов и лифт отремонтирует!

Быстро подвигаемся вперед. Открываю дверь, пропускаю всех. Даже Демида. Слышу, как тетки судачат.

– Похож! Его дети.

– Нет! Они светлые, а у него темные волосы.

– Так, у Аськи волосы белые!

Люди. Ау! Неужели больше нечего обсудить? Бессильно опускаю руки. Бесполезно их осуждать. Придомовые сплетни – это что-то родное, спаянное с домом, как придомовая территория. Вроде можно жить без, но не получится.

Поднимаемся в квартиру.

– Извини за Милу. У нее буйный темперамент. Богатая фантазия. Она дерзкая.

– Догадываюсь, откуда ноги растут, – усмехается Звонарев. Заставляя меня вздрогнуть.

– Да. Свободное воспитание на Гоа дает о себе знать. Ничего. Я всё исправлю.

– Я другое имел ввиду, – изрекает деловито бывший, осматривая кухню.

Улыбаясь, включаю плазму, висящую над столом.

– По поводу работы. Я тут подумал. У тебя же дети… Им нужен уход, воспитание. А тебе зарплата и работа. Так?

Не понимаю, куда гнет Дем, многозначительно осматривая меня.

– И-и?

– Есть мысль о работе. Но придется переехать ко мне в дом.

– К тебе?..

– Эм… У меня есть невеста, – выпаливает и смотрит в упор. Сканирует. Пытаясь понять, какое впечатление произвел на меня. – Так что это не то, что ты подумала.

Я ничего не подумала! Дем, ты переоцениваешь свое влияние на меня.

Это семь лет назад мое сердце разорвалось, когда Лидия объявила о твоей помолвке с богатой дрянью.

– Какая работа?

– Смотреть за домом.

– Я не уборщица. Не горничная, как моя мама. Ты всё неверно понял! Убирайся!

Дем насупился.

– Ася! Я хотел как лучше! Неуемную энергию твоих детей надо куда-то применить. Твоим сорванцам лучше расти на природе. Там будет тебе и им хорошо! Тем более, мы со Светой уезжаем. Работы будет мало. Не перетрудишься. Смотреть за домом, смахивать пыль, смотреть кино, нежиться в джакузи. Дети вдоволь накупаются в бассейне, а ты за это время сделаешь у себя ремонт. Я дам аванс.

– Бассейн? – в дверях материализуются двойняшки.

– Мама! Соглашайся!

Отмалчиваюсь. Слишком лакомое предложение, чтобы так просто отказаться.

С чего бы Звонарь так расщедрился? Может, совесть проснулась?

Вряд ли!

– Подумай до завтра. В восемь утра заеду за вами. Если спуститесь к машине, значит, согласны. Нет. Значит, нет, – широко разводит руками и уходит, хлопая дверью.

– Мамуля! Поехали!

– Ма-ам! Соглашайся!

Кусаю ногти. Что это было. Дем предложил мне место уборщицы в своем доме?

А еще у него есть невеста. Света…

Даже не знаю, что меня больше задело. Но плачу от жалости к себе.

Глава 6

Демид

Возвращаюсь домой затемно. Двухэтажный особняк горит и светится огнями, как в новогоднюю ночь. Свет включен повсюду! Возле бассейна играет громкая музыка. Раздаются заливистые голоса.

Спешно направляюсь во внутренний двор, где встречаю младшего брата – блогера Илюху и его подружек – то ли блогерш, то ли светских львиц. В наше время не разберешь, кто есть кто. Границы размыты.

– Девочки, вам пора! – показываю на выход. – Папочке завтра рано вставать, – указываю на себя.

– Да, ладно. Вы еще молодой!!!

– Чего ты такой нудный? Время детское! – упирается брат, чьи планы я явно сломал своим вторжением.

– Вставать очень рано. Уезжаем, братишка, – хлопаю младшенького по плечу.

– Командировка? – недоуменно смотрит. – Берешь меня?..

Не отвечая, разворачиваюсь, захожу в дом.

Уже полночь, а еще надо так много сделать! Собрать вещи. Переехать в городскую квартиру. Договориться с домашним персоналом, как будем «жить» следующий месяц, чтобы дом остался целым и невредимым.

Главное, надо «найти» Светлану…

В нерадостных мыслях открываю холодильник, выуживаю на стол холодное темное пиво и бургер.

Всё это не моё! Похоже, блогеры заказали себе ужин. В данный момент для меня жирная и неправильная еда – в самый раз.

– Облом Обломыч! – в дом вваливается младший Звонарь. Брату недавно стукнуло двадцать три. Наглый. Самоуверенный. Блогер. Метр девяносто. Качок. Красавчик с русой шевелюрой и синими глазами.

– Копец! – взмахиваю руками как итальянский барон. – Почему ты ошиваешься у меня?! Вали к себе, – рычу гневно.

Так-то я не злюсь, только вид делаю. До этого дня меня устраивало общество любимого братишки. После смерти отца и отъезда матери, мы сблизились.

– Звонарь, в чем дело? – младшенький падает на софу, раскинувшуюся в углу.

– Ты должен собрать вещи. Немедленно. Взять такси и свалить к себе!

– Не мути воду. Ты же знаешь, что мне клипы надо снимать! Свежий воздух и природа этого места благоволят делать это именно здесь!

– Если не в состоянии продолжить ремонт своего дома, сними коттедж. По карману найди. Чтобы ипотека и аренда совместно не сожрали твои доходы. Учись жить!

– Та-а-а-к! – взрослый детина, сидящий напротив меня, широко расставив ноги, кусает обветренные губы. – Бабу нашел? А чо раньше не предупредил?! Мы же договаривались.

Ворот рубашки так сильно жмет, что я расстегиваю все пуговицы и скидываю рубаху вместе с пиджаком. Небрежно бросаю вещи на стул.

– Серьезно? Не повесил вещи в шкаф? – малой недоуменно трет рукой лоб.

– У меня проблемы… – отвечаю честно. В конце концов, Илюха единственный мне родной и близкий человечек. Был. Похоже, появились ещё двое…

– Это я понял! Если ты брата родного выставляешь из дома посреди ночи, значит, залет с бабками или хуже… баба! – понимающе кивает и делает большой глоток из банки.

– Помнишь тетю Алю, горничную из нашего дома? Дочка у нее красивая блондиночка была.

– Аська?

Киваю.

– Такую фиг забудешь. До сих пор тремор во всех конечностях, – подмигивает, – как вспомню её фигурку у бассейна.

– Так! Это забудь!

– Чует мое сердце, проблема не в тете Алевтине, а в ее дочке, – хохочет братишка, изображая руками буфера.

– На себе не показывай. И в целом веди себя подобающе по отношению к Асе! – гаркаю на него.

– Какого черта здесь происходит?..

– Ася завтра приедет в этот дом. Типа, работать горничной. На месяц. Поэтому она не должна видеть твоих сисястых девах. Ну и тебя заодно. Нечего тебе здесь маячить со съемкой, когда в доме будут проживать двое шестилетних детей.

– Детей? Серьезно? На черта в нашем холостяцком поместье дети? А зачем нам десятая горничная? Своих дофига!

– Так надо! – рявкаю, глядя в темное окно, в котором отражаются фонари возле бассейна. – Ещё есть одна проблема. Нужна невеста по имени Света…

– Кому? Я точно жениться не собрался!

– Я тоже! Но Асе сказал, что у меня есть невеста. Так что, придется предоставить «материал».

Илья резко поднимается, идет ко мне.

– Чо делаешь? – повышаю на него тон, когда он прикасается огромной ладонью к моему лбу.

– Температуру измеряю, – отвечает спокойно, без тени улыбки. – Если ты хотел снять бабу, то почему так сложно-то? Не пробовал подарить чего-нибудь. Шубку, квартирку?

– Паяц! Мать твою!

– Заяц?!

– Паяц! Открой любимый Гугл, он переведет умные слова на твой сленг.

– Звонарь, ты не ответил. Зачем девушку устраивать к нам горничной? А нам выметаться из дома и жить где попало?

– У нее дети. Им нужен свежий воздух. Асе надо успеть сделать ремонт в квартире до первого сентября!

– Ой-ой! Тормози! Мы здесь причем? А-а! Дошло. Участвуешь в каком-то проекте. Хайпуешь?

– Нет!!! Дети, кажется, мои…

– Девочка? Мальчик?

– Оба! Двойняшки они. Понимаешь, внешне копии Аси, но глаза, как у нас с тобой. Один в один.

– Ну, мало ли у кого глаза похожи! Не психуй. Может, обойдется! – успокаивает брат.

– Черт! Как ты не понимаешь?! Не хочу, чтобы обошлось! Хочу, чтобы дети моими оказались! Тогда смогу вернуть Есенину.

– Ладно-ладно, – отходит подальше. Опирается о подоконник пятой точкой, замирает, сканирует меня.

– Долго будешь молчать? Что думаешь обо всём этом? – как всегда спрашиваю совет у малого. Всегда так. Делаю по-своему, но его мнение учитываю.

– Что же получается, вы с Аськой прямо в нашем доме? Того…

– Понятно. Тебя заботит только эта сторона вопроса. Иди… Собирай вещи!

– А ты с ней останешься?!

– Нет! Я сказал, что мы со Светочкой уезжаем в отпуск.

– Копец! Вот ты усложнил себе жизнь, братан! Я-то тебя умным всегда считал! Думал, это я отпетый блогер. А ты у нас голова! Хочешь вернуть женщину и говоришь ей, что женишься на другой. Умно!

– Так вышло! – огрызаюсь в ответ.

Спустя час машина брата выезжает из гаража. Илья открывает окно водителя, бросает мне:

– Если это мои племянники, я быстро вычислю. Без всяких тестов ДНК!

– Не приезжай сюда!!! – гляжу на него угрожающе, но в темноте ночи брат не видит.

– Сам решу… – младший Звонарь дает по газам, и его машина выруливает из ворот дома.

А я сбрасываю брюки и иду к бассейну. Надо проплыть пару дорожек туда-обратно, чтобы прочистить мозги.

Глава 7

Ася

Семь с половиной лет назад

– Асенька, ты учись детка. Справлюсь сама, – мама плачет, безуспешно пытаясь скрыть от меня слезы, чтобы я не поняла, насколько серьезна ее болезнь.

– Ма-ма! – обнимаю ее за плечи. – Я молодая, но не глупая. Справлюсь со всем – с учебой, твоей работой.

– Нельзя тебе сейчас отвлекаться. Всё-таки, пора выпускных экзаменов, – говорит тихо и виновато.

– Тебе нельзя нервничать и много работать, – спорю с ней. – А твои работодатели – изверги! Ни стыда, ни совести! Не отпускают на операцию. На сердце! Ты озвучила им свою просьбу об отпуске? Объяснила причину, – требовательно смотрю на маму. Конечно, моя злость адресована не ей, а зажравшемуся Звонареву! Хозяину мира, полей и сельскохозяйственных банков.

– Как же я скажу, милая. Хозяин в отъезде, а молодая жена слушать не хочет. Уволит же! Тогда мы за последний семестр твоей учебы не сможем заплатить.

– Какая ты у меня добрая и наивная. А Лида в курсе, что мы знаем о ней такое, что у ее мужа волосы на голове выпадут, когда он услышит от нас правду?!

– Милая, – мама срывается в плач. – Шантаж всегда плохо заканчивается. Я не хочу, чтобы ты сгубила свою жизнь.

– Ладно-ладно. Молчу, – глажу маму по светлым шелковистым волосам с проседью.

Старшей Есениной сорок, и она давным-давно запустила себя, даже волосы не красит. Но у нее по-прежнему хорошая кожа, красивые зеленые глаза и я считаю ее женщиной достойной кисти художника.

Недавно наш привычный мир изменился. Треснул на две неравные части, когда маме поставили неутешительный диагноз. И сейчас она нуждается в срочном шунтировании. А работа горничной не позволяет отлучиться из дома даже на день!

– Я справлюсь, – успокаиваю ее.

Спустя день мама ложится в больницу, а я отправляюсь в огромный особняк Звонаревых.

Надеюсь, всё пройдёт спокойно и мне удастся поговорить с Демидом, старшим сыном хозяина. Парень мне безумно нравится. И между нами давно вспыхнула большая любовь. Только мы прячем ее ото всех. Особенно, от его мачехи Лиды и младшего братишки Ильи.

Никому не следует знать раньше времени о романе дочери уборщицы и хозяйского сынка.

Мы же не в бразильском сериале, а в реальной жизни.

Здесь нас – обслуживающий персонал – никто не пожалеет. Выгонят на улицу, не заплатив ни рубля.

В доме Звонаревых сегодня многолюдно, и я скольжу тенью по комнатам. Сливаюсь со стенами. Этому научила мама – быть незаметной, когда убираешься.

– Асенька! Суббота, десять вечера! А ты всё работаешь! Так нельзя! Шла бы домой, – Лида бросает на меня полупьяные взгляды. Прищуривает карие глаза, прикусывает нижнюю губу. Явно пытается понять, отсканировать, как много я знаю о ней.

– Уже заканчиваю, – улыбаюсь, моргая уставшими глазами. Прогибаюсь в спине и вытягиваюсь в тонкую струнку.

Мне восемнадцать, но даже я жутко устаю на этой работе. Представить не могу, откуда у мамы так много сил и решимости, чтобы тащить на себе огромный дом, да еще и с привидениями.

– А Демид сегодня задерживается?.. – спрашиваю, как бы между прочим. Но получается топорно, в лоб.

Лида усмехается.

– Крошка. Зачем тебе эта информация?

– Я думала, может убрать в его комнате, пока его нет? Он же не позволяет посторонним касаться вещей. Бесится. Даже пылесосит у себя самостоятельно.

– Демид сегодня ночует у своей девушки! У невесты… – демонстративно нарочито произносит Лида.

С обидой скручиваю в руках салфетку. Знаю, никто не поверит, что я просто люблю Демида, и меня не интересуют его деньги. Нисколечко.

Я не дура. Знаю, что мы из разных социальных кругов. Он – Демид Звонарев, внук магната, сын долларового миллионера. А я – всего лишь хорошенькое личико, сексуальная фигурка, дочь уборщицы.

Но так вышло, что социальное неравенство не стало преградой для нашей любви.

Я полюбила Демида за живой ум, за красивые глаза. Синие-пресиние как Марианская впадина… А еще нам интересно вместе. Дем на два года старше меня, ему двадцать, и он полон энергии и желаний, также как я.

– Езжай домой! – требует Лидия, фактически выгоняя меня ночью из дома.

– Но… я думала, что останусь ночевать в комнате, где обычно спит моя мама.

– Нет! Неуместно молодой девушке оставаться в одном доме с парнем. Одно дело, женщина и другое дело, сочная девчонка!

– Но я… – спорю мягко.

– Уходи. Не порочь имя Демида Звонарева! – выплевывает в меня порцию яда царица серпентария.

Что это с ней? Давно мачеха Звонаревых не вела себя так отвратительно со мной. Что я ей сделала? Почему именно сегодня? Ей всегда были безразличны сыновья мужа. И вдруг она озаботилась их репутацией. С чего бы?

Конечно, я не нравилась темноволосой кобре с первого дня. Слишком красивая. Чересчур молодая и крайне бедная. Адская смесь для предполагаемой девушки звездного отпрыска.

Разрываю зрительный контакт с женщиной. Обещаю себе, что не позволю богачке так разговаривать с собой.

Я ведь сразу знала, мне здесь не будет доверия.

Я для них чужая, не из их круга. Все дела.

Сегодня в моей жизни впервые наступил момент, когда пожалела о том, что согласилась стать невестой Звонарева. Я бьюсь тут за нас. А он даже не соизволил приехать вовремя!

Вся в слезах выбегаю из дома. Охранник предусмотрительно открывает ворота, выставляя меня на темную улицу. Где почему-то не горят фонари.

– Прыгай… – слышу визг тормозов и хриплый голос Прохора.

– Я на автобусе!

– Дуреха. Как ты по темному поселку пойдешь в коротком платье?

– Я не… такси вызову, – нервно трясу головой.

Нервы на пределе. Жутко тошнит, как и всю последнюю неделю.

По темному взгляду Прохора понимаю, что у него очень плохие намерения. Но какие именно, думать не хочу…

– Садись, – ловит за руку, бросает на заднее сидение в автомобиль.

– Выпусти меня! – тарабаню по пассажирскому сидению, пока Проша везет в неизвестном направлении.

Дрожу как осиновый лист. Мне действительно холодно. Сентябрьская ночь не сулит тепла. А еще страшно. Этот мужчина меня пугает.

Ищу мобильный телефон.

Боже! Он пропал. Его просто нет. Пусто.

Амбал давит на тормоза посреди темной дороги.

– Приехали!

– Что?.. – не успеваю среагировать, как мужчина выставляет меня из машины. Тащит на обочину дороги.

– Не трогайте меня, – плачу на беззвучном режиме.

– Ты мне не нужна, – говорит безэмоциональным тоном. – Не я свожу с тобой счёты! – поспешно возвращается в авто. Садится за руль, бросает на дорогу мой телефон. – Забирай!

Тут же раздается звонок. Отвечаю поспешно.

– Демид…

– Где ты? Какого черта? – на меня с экрана глядят потемневшие от бешенства глаза моего парня.

– Я…

– Ненавижу тебя!..