Информационно-семиотическая теория культуры. Введение

На наш взгляд, настала пора обратиться к информации, ее свойствам, а главное – к ее соотносимости и соотнесенности с культурой. А это, в свою очередь, требует проникновения в сущность информации, с одной стороны, и рассмотрения информационного бытия человека в исторической и культуро-генетической ретроспекции – с другой, чему и посвящены последующие разделы монографии.

Примечания

1. Каган М.С. Философия культуры. – СПб.: 1996, Лань. – 415 с.

2. Каган М.С. Введение в историю мировой культуры. В 2 кн. Книга первая. – 2-е издание. – СПб.: Петрополис, 2003. – 368 с.

3. Степин В.С. Культура // Новая философская энциклопедия. Т. 2. – М.: Мысль, 2001. – С. 341–347.

4. Запесоцкий А.С. Теория культуры академика В.С. Степина. – СПб.: СПбГУП, 2010. – 112 с.

5. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с франц., сост., вступ. ст. Г.К. Косикова. – М.: Прогресс, 2000. – С. 196–238.

6. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. – СПб.: СПб-искусство, 1998. – 286 с.

7. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Пер. с фр. Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. – М.: Прогресс, 1989. – 616 с. 8. Уайт Л. Наука о культуре // Онтология исследований культуры / Под ред. Л.А. Мостова. Т. 1. – СПб.: Университетская книга, 1997. – С. 141–156.

9. Лотман Ю.М. Материалы к курсу теории литературы. – Тарту, 1970. – Вып. 1. – С. 5–6.

2.2. Информация в бытии и бытие информации

Информация по представлениям современной науки и философии относится к числу важнейших онтологических оснований бытия (как природного, так и социального), которое стоит в одном ряду таких фундаментальных категорий, как материя, пространство, время, система, процесс, форма, содержание, количество и качество, выражая базовые характеристики реальной действительности – ее структуру, процессность, изменчивость, динамику, разнообразие, порядок.

Информация в многообразных формах и неизмеримо больших объемах существует, прежде всего, в природе, поскольку она неразрывно связана с веществом (материей), отражая его структурное состояние и свойства, его способность к взаимодействиям, трансформациям, развитию. В этом смысле природная информация существует объективно (независимо от человека) в любом материальном объекте в виде многообразия его актуальных и потенциальных состояний. Характерный в этом плане пример – биологическая информация, заключенная в генетических кодах, которая, актуализируясь в конкретных условиях, обеспечивает не только воспроизводство всего живого, но и его развитие, эволюционирование. Однако природная информация может существовать не только в таком сверхсложном модусе, как генетический код, но и в весьма «тривиальных формах» – в типах молекулярных и атомных структур, в симметрии или асимметрии их пространственного расположения (например, в типах кристаллической решетки или геометрических вариациях молекулярных структур химических соединений и веществ и т. д.).

Большое многообразие информации циркулирует также в технических системах, созданных человеком и послушно обслуживающих его потребности. Более того уровень развития техники в нарастающей мере определяется именно ее информационной насыщенностью и способностью эффективно оперировать информацией. Иллюстрирующие эту ситуацию примеры лежат на поверхности – это компьютеры, роботы, формы искусственного интеллекта, автоматизированное производство и разнообразные системы управления. Однако в технике, как правило, преобладают простые формы информации (а именно – механические, электрические, магнитные, тепловые, оптические, гидравлические или пневматические импульсы различных частот и модуляции). И, наконец, средоточием масштабных объемов информации, способов их порождения и функционирования является социально-культурное бытие человека. После этих пояснений впору сосредоточиться на прояснении особенностей информации.

Информация характерна, прежде всего, тем, что она передается от объекта к объекту в процессах взаимодействия этих объектов – носителей информации. В этом смысле информации без носителей не бывает, не может существовать: информация бытует лишь в неразрывном единстве с носителем. Информация, разумеется, обладает еще целым рядом свойств и особенностей, однако мы будем обращаться к ним лишь в той мере, в какой это диктуется целями нашей монографии и ее дискурсивного развертывания. А наша главная и конечная цель – продемонстрировать информационную (информационно-семиотическую) «природу» и сущность культуры.

В предельно кратком обобщении современных представлений философии и науки в отношении информации складывается следующая картина: все многообразие реальной действительности (неживой природы, живой природы, социокультурной реальности) является результатом многообразных связей-отношений и взаимного влияния трех базовых сущностей: материи (вещества), энергии и информации. К этому следует добавить, что информация вездесуща и обладает целым рядом особенностей, что обобщенно представлено в работах [1–4]:

1. Информация представляет собой объективное свойство реальности, которое проявляется в структурности, неоднородности (асимметрии) распределения материи и энергии в пространстве и времени, в неравномерности протекания всех процессов, происходящих в мире живой и неживой природы, а также в человеческом обществе, в сознании.

2. Информация пронизывает все уровни организации материи и энергии в окружающем нас мире и определяет их «поведение» в пространстве и времени.

3. Информация является решающим фактором развития (эволюции) природы, общества, человека: она определяет направление и характер развития всех процессов в природе и обществе.

4. Количество наличной информации является мерой сложности системы любой природы и позволяет получать количественные и качественные оценки уровня этой сложности.

5. Информация является многоплановым феноменом реальности, который специфическим образом проявляет себя в различных условиях протекания информационных процессов – в разнообразных информационных средах живой и неживой природы, в технических объектах и прочих системах искусственной природы, созданной человеком, т. е. в технических, технологических, социально-культурных и экоприродных системах.

6. Существуют закономерности, которые являются общими для информационных процессов, реализующихся в объектах, процессах или явлениях любой природы.

Это – «конспективное обобщение» главнейших особенностей информации, к которому мы будем апеллировать далее по ходу дискурса, по мере необходимости.

Распределение информации в реальной действительности (в бытии), чего мы уже касались выше, таково, что в ее общем массиве явно преобладают природные формы (космическая, геологическая, экологическая, биологическая, генетическая формы информации).

В то же время, человек с момента начала антропогенеза производит информацию в непрерывно возрастающих количествах и оперирует ею в нарастающих объемах и с нарастающей скоростью, решая, таким образом, самые различные задачи собственного бытия. Речь идет, прежде всего, о знаково-символической информации, которая имеет особое значение для человека, культуры и культурного бытия, поскольку является частью и базовым аспектом когнитивных и ментальных процессов, с которыми имеет дело человек (а точнее – на основе которых он выстраивает все формы жизнедеятельности).

Впрочем, многообразие информации и множественность форм ее существования имеют и свою оборотную сторону, свои минусы. Например, в науке пока еще не существует единого общепризнанного определения информации. Но поскольку представление об информации и сама информация используются в самых различных областях познания и сферах деятельности (информатике, кибернетике, биологии, технике, в технологиях, в управлении, лингвистике, когнитивистике, культурологии, психологии и др.), в каждой области познания и деятельности оперируют такими определениями информации, которые характеризуются специфическим набором признаков, актуальных для данной сферы. В итоге существует множество предметно-сферных и аспектно-ракурсных определений информации, что нередко создает неясности, противоречия, неудобства. Вот иллюстрирующие сказанное примеры:

• информация – это отрицательный вклад в энтропию; это мера порядка; нега-энтропия (Л. Бриллюэн) [5, с. 34];

• информация – есть порядок (изоморфизм) – маркированное детерминированным способом конечное множество физически измеримых параметров изделия-носителя: предмета, зафиксированного в пространстве, или процесса, зафиксированного во времени (В.А. Гадасин) [6, с. 191];

• информация – мера неоднородности распределения материи и энергии в пространстве и времени, мера изменений, которыми сопровождаются все протекающие в мире процессы (В.М. Глушков) [7, с. 53–62];

• информация – это отраженное разнообразие, а именно разнообразие, которое один объект содержит о другом объекте (А.Д. Урсул) [8, с. 177];

• информация – это то, что возникает лишь в высокоорганизованной материи и связано с процессом управления; без процессов управления не может быть информации (Б.С. Украинцев) [9, с. 36];

 информация – сведения об объектах и явлениях окружающей среды, их параметрах, свойствах и состоянии, которые уменьшают имеющуюся о них степень неопределенности, неполноты знаний (Н.В. Макарова) [10, с. 28].

И все же, при всех формулировочных различиях ни одно из этих определений не противоречит сущности информации, поскольку информации присущи все указанные в этих определениях признаки. Ведь признаки, свойства и формы бытия информации также многообразны, как многообразны признаки, свойства и формы бытия материи (вещества), с которой информация сопряжена, неразрывно связана.

В то же время, в многообразии свойств и признаков информации есть и такие, к которым мы будем апеллировать чаще, поскольку это диктуется целями нашего дискурса. Например, принципиально важно, что любая информация существует только на основе определенных носителей (символических, буквенно-цифровых, акустических, оптических, электрических, электронных, лазерных и др.), что находит отражение в типологии информации и в принципах ее организации. Так, в теории управления техническими объектами (системами) чаще всего опираются на типологии информации, основанные именно на специфике носителя информации, которые, в свою очередь, отличаются физической природой этого носителя. При этом в роли носителя информации может выступать практически любой физический процесс – от простейших механических импульсов до лазерных излучений. Более того, природа носителя управляющей информации едва ли не в первую очередь определяет уровень развития техники. Природа носителя информации не менее важна для социокультурной информации, которая, как далее будет показано, чаще всего предстает не в обличии носителя информации, а как некая форма культуры.

Принципиально важно учитывать и то обстоятельство, что одна и та же информация может существовать на основе различных носителей, обретая, таким образом, форму некоей идеальной модели. Так, информация в конечном итоге выражает базовую интенцию и особенность бытия – воспроизводить себя в различных формах (в том числе в программных, модельных, идеально-проективных), о чем особенно ярко свидетельствуют генетические коды, а также ставший «головной болью» физики и философии антропный принцип, указывающий на изначальную запрограммированность появления в бытии (во Вселенной) «внешнего наблюдателя» – человеческого сознания с его способностью воспроизводить материальное в идеальной форме, быть «наблюдателем», творцом познания, науки, культуры.

А общий вывод в контексте всех изложенных в данном параграфе фактов и суждений таков: информация имеет внутреннее (идеальное) содержание, выражающее образ действительности, ее аспектов, фрагментов, структур, связей, отношений, процессов, а также внешнюю материальную форму бытия (в виде символов и знаков, материально-физических и телесно-биологических носителей).

Естественно, в теории информации все многообразие ее форм и видов принято делить, прежде всего, по сферам ее циркуляции в бытии, т. е.:

– на информацию в неживой природе;

– информацию, бытующую в технических системах;

– биологическую – циркулирующую в живой природе и в природных системах;

– социальную – циркулирующую в обществе.

При этом, если техническая информация и информация в неживой природе порой не отличаются особой сложностью (их иногда квалифицируют как элементарную), то биологическая информация сопряжена, как известно, со сложнейшими процессами кодирования генетической информации и управления биологическими и психическими процессами. А что касается социальной информации, она создается, структурируется, накапливается, постоянно обновляется и используется социумом (всем обществом и каждым человеком), что придает ей крайне многообразный, сложный, динамично изменчивый и, по сути, неисчерпаемый характер. Именно эта форма информации представляет для нас и наших целей ключевой интерес, ведь она существует не только в форме потоков медиапродукции, но и как художественная и научная литература, как музыка и живопись, театр и кино, архитектура, техника, инфраструктурная среда, являющих собой различные сферы и формы культуры. И что, увы, часто упускается из виду: социальная информация и ее древние формы (устная речь, мифы, ритуалы, паремии) являют собой основу или единственную форму бытия синкретического модуса культуры, которая имеет куда более продолжительную историю, нежели «дифференцированная культура», привычная современному человеку.

Впрочем, здесь напрашиваются и определенные уточнения. Дело в том, что общая теория информации изначально развивалась (и пока еще развивается), ориентируясь, прежде всего, на специфику и феномены технической информации и на информационные процессы в природном мире, что, разумеется, отражается на ее теории и понятийном строе, ее типологических построениях. В этом смысле теория информации явно нуждается в определенной «адаптации» к социально-гуманитарным дискурсам, в том числе – культурологическим (что отчасти определяет строй нашей монографии).

И еще одно уточнение: понятие «социальная информация» в нашем дискурсе имеет ключевую значимость, поскольку отражает единство социального и культурного в бытии человека.

Дело в том, что существуют и такие модусы «социального» (а значит и социальной информации), которые вовсе не предполагают сопряженности социального и культурного. Пример – «социальность» (коллективность, интеракция, коммуникация) пчел, муравьев, прочих животных, ведущих стадный образ жизни (что обстоятельно изучается в современной биологии, прежде всего – в рамках специализированного научного направления «социобиология»). Однако здесь «социальное бытие» – бытие животных – по существу опирается не на социальную информацию как таковую, а на природную информацию, обеспечивающую их групповой («стадный») образ жизни, на базе инстинктов – в частности.

В заключение зафиксируем: в дальнейшем, на протяжении всего дискурса, мы соотносим дефиницию «социальная информация» только с человеком и бытием человека.

Примечание

1. Смолян Г.Л. Информации теория // Новая философская энциклопедия. Т. 2. – М.: Мысль, 2001. – С. 141–142.

2. Меркулов И.П. Информация // Энциклопедия эпистемологии и философии науки. – М.: Канон+, 2009. – С. 311–312.

3. Хлебников Г.В. Философия информации Лучано Флориди. – М.: ИНИОН, 2011. – 83 с.

4. Кудж С.А. О философии информации // Перспективы науки и образования. – 2013. – № 6. – С. 9–13.

5. Бриллюэн Л. Научная неопределенность и информация. – М.: Мир, 1966. – 272 с.

6. Гадасин В.А. Концепция триад – понятие «информация» как субстанция // Ежегодник ВНИИПВТИ: Сб. научных трудов. – Минск: ВНИИПВТИ, 2007. – С. 186–190.

7. Глушков В.М. О кибернетике как науке // Кибернетика, мышление, жизнь. – М.: Мысль. 1964. – С. 53–62.

8. Урсул А.Д. Природа информации: Философский очерк. – Челябинск: ЧГАКИ, 2010. – 231 с.

9. Украинцев Б.С. Информация и отражение // Вопросы философии. – 1963. – № 2. – С. 26–41.

10. Информатика: Учебник / Под ред. проф. Н.В. Макаровой. – М.: Финансы и статистика, 2000. – 768 с.

2.3. Социальная информация в образах культуры и образы культуры как формы информации

Еще раз подчеркнем, что социальная информация в нашем понимании – это информация, порождаемая в процессах взаимодействий и интерсубъективных отношений людей, а точнее – отношений человека, общества, культуры и природы, циркулирующая в социуме и его структурах, обслуживая базовые формы активности человека (деятельность, познание, общение). Ее функции обширны и многообразны, поскольку она обеспечивает:

– накопление, структурирование, хранение и передачу от поколения к поколению программ бытия человека и его процессов (вертикальный обмен информацией в социуме);

– обмен этими программами между людьми одного поколения (горизонтальный обмен информацией в социуме);

– процессы интерсубъективности, интеракции, коммуникации, познания и деятельности в социуме в рассредоточенных в пространстве и времени формах, т. е. обеспечивает бытие всех форм иерархических и референциальных отношений в социуме, а также отношений социума (человека) и природы.

Особенности социальной информации анализируются в целом ряде работ [1–4], на идеи которых опирается наш краткий анализ этого феномена.

Но, пожалуй, для социальной информации более всего характерно то, что она воплощена практически во всем многообразии артефактов культуры: знаках, символах, в орудиях труда и иных предметах «второй природы» (мира техники и технологий); в разнообразных документальных формах (летописи, книги, архивы, газеты, журналы, серверы, лазерные и магнитные диски); художественно-образной (произведения литературы и искусства), устной (фольклор, обряды, ритуалы) и цифровой (дигитальной) формах. В этом смысле именно благодаря социальной информации новые поколения людей избавлены от необходимости каждый раз повторять культурогенез.

Уже этот лапидарный очерк фактов показывает близость и сходство социальной информации и культуры. Это естественно, если иметь в виду, что социальность (общность людей) невозможна без обмена членов социума информацией: сообщениями, сведениями, фактами, оценками реальности. Без такого обмена невозможно взаимодействовать, выстраивать многообразные процессы деятельности, которая и являет собой основной способ бытия человека.

Характерно, что в ряде современных теорий общества именно социально-культурная коммуникация, информационный обмен рассматриваются как его (общества) базовое основание. Иначе говоря, общество в этих теориях понимается и трактуется как совокупность обменно-коммуникационных отношений – экономических, политических, культурных. Так, Н. Луман (к чьим идеям мы еще не раз вернемся) утверждает, что общество не является чем-то внешним по отношению к человеку и заданным раз и навсегда (волей пассионариев, «общественным договором», структурами и механизмами власти), напротив – оно состоит из актов и форм коммуникаций. А что касается индивида (отдельно взятого человека), то в логике данной концепции он относится и может относиться к обществу лишь в той мере, в какой участвует в процессах коммуникации [5].

Отметим еще одно обстоятельство: круг функций социальной (социокультурной) информации в бытии человека не исчерпывается приведенным нами кратким очерком – он куда обширнее. Ведь социальная информация в соотнесении с бытием человека – это всеохватный способ и форма передачи (трансляции) знаний, навыков и ценностей от человека к человеку, от поколения к поколению, что, разумеется, требует отдельного анализа, прежде всего, в плане систематизации и типологизации.

Первый, наиболее распространенный критерий типологизации социальной информации – это ее функциональное назначение. С этой точки зрения социальная информация подразделяется на массовую и специальную.

Массовая информация, как известно, предназначена для всех членов общества, она доступна любому человеку. А специальная информация адресуется отдельным социальным группам, скажем – ученым, профильным специалистам или определенной целевой аудитории.

Массовая информация, в свою очередь, делится (может делиться) по характеру и смысловому содержанию на политическую, экономическую, маркетинговую, событийную, а специальная – на научную, техническую, финансовую, медицинскую, управленческую и др.

Второй распространенный типологический принцип деления социальной информации основан на способе ее отражения в сознании человека. Дело в том, что, воспринимая информацию различного рода, человек в своем сознании декодирует ее. И здесь на арену выходит известная специфика головного мозга – его функциональная асимметричность: левое полушарие головного мозга осуществляет логическую деятельность, правое – образно-ассоциативную. Соответственно, информация (с определенной условностью) подразделяется на «логическую» и «эстетическую».

Понятно, что, в свою очередь, логическая форма информации многообразна и различается по отнесенности (принадлежности) к различным областям человеческой деятельности. Соответственно, принято выделять следующие виды логизированной социальной информации: научно-теоретическая, конструкторско-технологическая, научно-просветительская, финансово-экономическая, производственно-техническая, управленческая и др. А что касается «эстетической» информация, она предстает и функционирует в соответствующих формах (живопись, графика, архитектура, скульптура, музыка, поэзия, проза, театр, кино, фольклор и т. д.). В реальной же действительности, в жизни и деятельности человека «логическая» и «эстетическая» информация тесно взаимосвязаны и переплетены, дополняя и обогащая друг друга, заодно демонстрируя сложность феномена по имени «социальная (социокультурная) информация».

Существует и третий принцип типологизации социальной информации; она базируется на физиологических особенностях и механизмах восприятия информации человеком. Соответственно, различают и выделяют такие виды информации, как визуальная, аудиальная, обонятельная, тактильная, вкусовая, кинестетическая и т. д.

Социальная информация настолько многообразна, что ее типология этим не исчерпывается, она классифицируется и типизируется также по ряду других признаков: по способу распространения, областям применения, по характеру целевых адресатов. Социальную информацию подразделяют также по ее соотнесенности с историческим временем (эпохам), выделяя на этом основании информацию о прошлом, настоящем, будущем.

Понятно, что информация о прошлом и настоящем представлена в исторических летописях, архивах, документах, монографиях, учебниках, средствах массовой информации и массовой коммуникации.

Что касается информации о будущем, ее производят разве что философы, ученые, культурологи, социологи, футурологи, писатели и художники, пытаясь предсказывать будущее, его образы и формы (чаще всего в неких новых жанровых формах и парадигмах мышления).

В качестве критерия типологизации социальной (социокультурной) информации выступает также и способ ее выработки. На этом основании различают такие формы социальной информации, как академическая, эвристическая, образовательная, мифологическая и др.

Принято также различать информацию по уровню и степени обобщения. Первый, т. е. самый высокий уровень обобщения являет собой информация теоретического уровня, в которой, понятно, заключены знания о наиболее общих закономерностях и принципах развития природы, культуры, общества, мышления. Источниками подобной информации являются философия и наука. Второй уровень обобщения – это конкретно-предметная информация: экономическая, политическая, географическая, этическая. К третьему (исходному) уровню относят информацию о конкретных фактах, событиях, феноменах, трендах, персонах, новациях или повседневности.

В целом социальная информация, будучи непременным аспектом всех форм бытия человека, настолько многообразна в своих проявлениях, что едва ли возможно ее уложить в некую «завершенную» типологию.

Между тем, у социальной (социокультурной) информации есть и еще один, пока не затронутый нами аспект. Речь идет о существовании двух ее видов, «условной» и «безусловной». При этом, если безусловная информация отражает (выражает) происходящее «здесь и сейчас» и бытует, прежде всего, в форме текущего потока информации третьего уровня, т. е. в форме сообщения о конкретных фактах, событиях, феноменах, трендах, персонах или новациях, то условная информация существует в виде селективных, устоявшихся, организованных и структурированных смыслонесущих системных кодов, а также операциональных символов и знаков, т. е. в виде когнитивно-культурных форм (а именно: естественных и научных языков, ритуалов, обычаев, норм традиций, табу, моды, жанров, поведенческих моделей и форм общения, в том числе в социальных сетях), на основе которых и становятся возможными декодирование, дешифровка, осмысленное восприятие безусловной информации [6].

В современном обществе, где жизнь едва ли не в первую очередь зависит от науки, к ряду форм условной информации необходимо отнести также научные теории и парадигмы. К тому же существует особая по значимости форма условной социальной информации – универсалии культуры, к которым мы еще вернемся; пока лишь заметим, что они являют собой ключевой аспект теории культуры академика В.С. Степина [7–9].

По Степину, именно «мировоззренческие универсалии» культуры представлены теми категориями, которые в совокупности создают, схватывают и выражают («высвечивают») целостный образ и модель мира, а также ценностно-ориентационные стратегии бытия человека, на основе которых он осмысливает и переживает мир.

Принципиально важно учитывать в данном случае то обстоятельство, что универсалии культуры возникают, развиваются и функционируют как целостная система, где каждый элемент прямо или косвенно связан со всеми другими элементами. Таким образом, в культуре они одновременно выполняют, по меньшей мере, три взаимосвязанные функции.

Во-первых, они обеспечивают систематизацию многообразного спектра накопленного социального опыта («программу бытия»). Благодаря именно такой «категориальной упаковке сознания» на основе важнейших форм социальной информации человек (носитель культуры) включается в четко организованный и структурированный процесс трансляции социально-культурного опыта от одного поколения к другому.

Во-вторых, универсалии культуры выступают в роли базисной структуры человеческого сознания и мировоззренческих позиций человека в каждую конкретную историческую эпоху.

В-третьих, взаимосвязь универсалий образует в сознании людей обобщенную картину мира (о чем уже говорилось).

Но самое главное для целей нашего дискурса заключается в том, что универсалии культуры предстают не только как наивысший уровень иерархической системы смыслов, ценностей, знаков и символов по имени «культура», но и в роли глубинного ядра всей системы условной социальной (социокультурной) информации. Остается лишь заметить, что появление (зарождение) условной социальной информации, вероятно, должно считаться особым рубежом в антропо-социо-культурогенезе, положившем начало становлению уникального феномена эволюции природы – информационного могущества человека. Но самое главное в данном случае (скажем, в попытках выстроить информационно-семиотическую теорию культуры) в другом: то, что в теории информации именуется «условная социальная информация», отдельными исследователями квалифицируется как сама культура, фактически сводя сущность культуры к информации (что являет собой упрощенчество и ошибку, как будет далее показано нами).

В этом контексте примечательно, что А.Д. Урсул, известный своими работами по философии информации, трактует культуру не иначе как информационный феномен. Но, в то же время, он утверждает, что смысловой объем понятия «информация» больше, чем у категории «культура» [11]. Этот тезис повторяется и в монографии К.К. Колина и А.Д. Урсула «Информация и культура. Введение в информационную культурологию». При этом в данной монографии тезис Урсула о природе культуры дополняется утверждением о первичности информации (в онтологическом и генетическом смысле) и «вторичности» культуры, поскольку она (культура) «базируется на информации» [12].

Между тем, уместно заметить, что указанная монография (содержательная и интересная сама по себе) к культурологии имеет весьма относительное и косвенное отношение, хотя название создает иллюзию, будто она являет собой информационную теорию культуры. На самом деле все обстоит иначе: данная монография относится к новой области познания, получившей название «информациология» [13]. Это – учение об информации, ее сущности, закономерностях, формах бытия и практическом применении, которое включает в себя целый ряд разделов и направлений, в числе коих: «информономия» (учение о сущности и законах информации»), «кибернетика» (о принципах и законах управления в системах, в том числе – в информационных), информатика (о накоплении, хранении и применении информации), информология (о принципах и технологиях коммуникации), социальная информациология (о формах бытия и механизмах функционирования социальной информации). В этом контексте рассматриваемая монография по содержанию и направленности могла бы именоваться «Социальная информациология современности», так как здесь рассматриваются такие проблемы, как «становление информационного общества», «человек в информационном обществе», «информационная культура в современном обществе», «информационное неравенство». Как видим, в рассматриваемой монографии речь вовсе не идет об информационно-семиотической теории культуры. Да и авторы название своей книги определили на основе двух категорий, соединенных через союз «и», – «Информация и культура», из чего не следует их обязывающая соотнесенность. И, тем не менее, монография К.К. Колина и А.Д. Урсула, бесспорно, является определенным этапом в развитии представлений об информационной природе культуры, прокладывает путь к формированию информационно-семиотической теории культуры.

В заключение зафиксируем «накопленный» в данном и предшествующих параграфах итог анализа отношения информации и культуры. А именно – некоторые формы социальной информации идентичны формам культуры, но информация не есть культура, как культура не сводится и не сводима к информации, к сумме информации. Культура – это сложный феномен (форма бытия человека), который наряду с «информационным» (социальной информацией и информационными процессами) включает в себя также «ментально-психическое» и «деятельностно-преобразовательное», сопрягаемые друг с другом на основе (и посредством) семиотического мира и активного «знакотворчества» в процессах деятельности и коммуникации, т. е. информационно-обменных процессов и интерсубъективных отношений в социальном пространстве.