Призови имя мое

Святой Симеон^[7], архиепископ Солунский, заповедует и советует архиереям, священникам всем монахам и мирским на всякое время и на всякий час произносить эту святую молитву, имея ее как бы дыханием жизни.

* * *

Пусть никто не думает, братия мои христиане, будто одни лица священного сана и монахи долг имеют непрестанно и всегда молиться, а не миряне. Нет, нет: все мы христиане имеем долг всегда пребывать в молитве… И Григорий Богослов учит всех христиан и говорит им, что чаще надлежит поминать в молитве имя Божие, чем вдыхать воздух… Имейте во внимании и способ молитвы, как возможно непрестанно молиться, – именно молиться умом. А это всегда можем делать, если захотим. Ибо и когда сидим за рукоделием, и когда ходим, и когда пищу принимаем, и когда пьем, всегда умом можем молиться… Телом будем работать, а душой молиться.

Свят. Григорий Палама^[8]

* * *

Постановлением Святой Церкви законополагается всем неграмотным и не знающим Священного Писания наизусть заменять молитвословие и псалмопение молитвой Иисусовой.

Всем христианам можно и должно заниматься молитвой Иисусовой с целью покаяния и призывания Господа на помощь, заниматься со страхом Божиим и верой, с величайшим вниманием к мысли и словам молитвы, с сокрушением духа.

Еп. Игнатий^[9]

То же самое говорит и епископ Феофан Затворник, и все другие наставники Иисусовой молитвы.

* * *

Конечно, у монахов есть свои преимущества в прохождении Иисусовой молитвы: этому способствует их уединенная жизнь, отстраненность от мирских забот, молитвенная обстановка, опытное руководство. Но и среди мирян, несмотря на все их житейские попечения, наблюдаются, хотя и не часто, случаи высокого преуспеяния в молитве Иисусовой, о чем можно прочитать в письмах Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. О примерах прохождения мирянами Иисусовой молитвы в его время рассказывает и епископ Игнатий Брянчанинов. Да и мы сами могли бы указать подобные случаи. Мы не можем, однако, не упомянуть, что наставники Иисусовой молитвы делают различие в прохождении Иисусовой молитвы новоначальными и мирянами, с одной стороны, и более преуспевшими, с другой стороны, и строго предостерегают от самовольного и гордостного преждевременного устремления к высшим степеням молитвы.

* * *

Упражнение молитвой Иисусовой имеет два главнейших подразделения или периода… В первом периоде предоставляется молиться при одном собственном усилии; благодать Божия, несомненно, содействует молящемуся, но она не обнаруживает своего присутствия… Во втором периоде благодать Божия являет ощутительно свое присутствие и действие, соединяя ум с сердцем, доставляя возможность молиться непарительно, или, что то же, без развлечения, с сердечным плачем и теплотой… Душой и целью молитвы и в том и в другом состоянии должно быть покаяние. За покаяние, приносимое при одном собственном усилии, Бог дарует, в свое время, покаяние благодатное.

Еп. Игнатий

* * *

Молитва первого периода именуется делательной или трудовой и покаянной, молитва второго периода – благодатной и самодвижной, оставаясь вместе с тем и покаянной, каковой она должна оставаться всегда. К упражнению в молитве первого рода и к преуспеянию в ней св. отцы приглашают всех христиан. Но они строго воспрещают начинающим и новоначальным преждевременное усилие взойти умом во святилище сердца для благодатной молитвы, когда эта молитва еще не дана Богом. Когда придет время, Господь Сам возведет на нее делателя молитвы. «Благодать Божия, – пишет еп. Игнатий, – сама собой, в известное ей время, по ее благоволению, переводит подвижника молитвы от первого образа молитвы ко второму. Если благоугодно Богу оставить подвижника при первоначальной молитве покаяния, то да остается он при ней, да не ищет высшего состояния, да не ищет его в твердом убеждении, что оно не приобретается человеческим усилием, – но даруется Богом. Пребывание в покаянии есть залог спасения. Будем довольны этим состоянием; не будем искать состояния высшего. Такое искание есть верный признак гордости и самомнения, такое состояние приводит не к преуспеянию, а к преткновениям и погибели. Для стяжания глубокой сердечной молитвы необходимо значительное приуготовление.

Еп. Игнатий

* * *

Инок. Я боюсь, что я преждевременно коснулся вопроса о степенях Иисусовой молитвы и что этим я нарушаю порядок нашей беседы. Прошу простить мне это. Но с другой стороны, это предупреждение облегчит вам понимание дальнейшего хода Иисусовой молитвы. В связи со сказанным должен прибавить еще несколько слов. Не думайте, что степени Иисусовой молитвы есть что-либо искусственно установленное. Это есть необходимая принадлежность всякого естественного органического возрастания. Молитва есть жизненное дело: усваивается она не отвлеченным рассуждением, а жизненным опытом и трудом.

Узнав на опыте одно состояние молитвы, молящийся переходит к следующему, высшему, если на то будет воля Божия, а не своим усилием. В этом делании невозможно ни пропустить промежуточную ступень, ни проходить ступени в обратном порядке. Как и в физическом возрастании человек переходит незаметно от детства к отрочеству, от отрочества к юношеству и т. д. Перейдя на высшую ступень, он чувствует себя уже по-другому, чем чувствовал себя на низшей. Юноша уже не отрок, и никогда не вернется ни к отрочеству, ни к младенчеству. Но и для отрока нет ничего обидного в том, что он не юноша: не пришло еще время. Так и в духовной жизни существуют свои духовные ступени, по которым надо терпеливо восходить в свое время, и нет ничего обидного в том, чтобы стоять на разных ступенях. И никто не может жаловаться, почему ему недоступно то, что доступно другому. Каждый должен принять свой духовный возраст со смирением, без преждевременного и горделивого притязания на старший возраст, который ему все равно не по силам.

Иерей. Ваши слова о возрастах в Иисусовой молитве меня очень заинтересовали. Не можете ли вы сказать об этом подробнее? Какие это возрасты? Чем они различаются? Можно ли определить их число? Какая в них последовательность? Как нужно восходить по ним?

Инок. Потерпите немного, батюшка! Вы обо всем этом услышите в свое время. Помните только, что о возрастах в деле молитвы надо знать не для удовлетворения одной только любознательности ума, от этого пользы не будет; но нужно их познавать самим опытом и трудом молитвы, кому как Бог подаст. Однако возвратимся к продолжению нашей беседы. Рассмотрим ближе порядок Иисусовой молитвы, условия ее благотворного действия в нас и те духовные плоды, которые она может приносить нам даже на первых порах своего правильного делания.

По словам еп. Феофана, молитва Иисусова есть прежде всего такая же молитва, как и все прочие молитвы. Она также творится при участии нашего тела. Она также сопровождается крестным знамением, поклонами поясными и земными. Наши уста и язык произносят слова молитвы; наш ум, имеющий средоточие в голове, внимает словам молитвы, наше сердце чувствует эти слова и отзывается на них. При правильном сочетании всех этих элементов получается правильная молитва. Еп. Феофан указывает на условия правильности всякой нашей молитвы, не только Иисусовой.

* * *

Не словом только надо молиться, но и умом; и не умом только, но и сердцем, да ясно видит и понимает ум, что произносится словом, и сердце да чувствует, что помышляет при сем ум. Все сие в совокупности и есть настоящая молитва, и если нет в твоей молитве чего-либо из сего, то она есть или несовершенная молитва, или совсем не молитва. По нашей оплошности бывает, что иной раз язык произносит святые слова молитвы, а ум блуждает невесть где; или и ум понимает слова молитвы, а сердце не отзывается на них чувством. Полная и настоящая молитва есть та, когда со словом молитвенным и молитвенной мыслью сочетавается и молитвенное чувство. Как же научиться такой молитве? Перед самым началом молитвословия поставь себя в присутствие Божие до сознания и чувства Его с благоговейным страхом… и восставь в сердце живую веру, что Бог видит и слышит тебя, что Он не отвращается от молящихся, но благоволительно взирает на них и на тебя в час молитвы сей, и окрылись упованием, что Он готов и исполнить, и действительно исполнит прошение твое, если оно душеполезно для тебя. Настроясь так, произноси молитвы твои, всеусильно углубляясь в них и всячески заботясь о том, чтобы они исходили из сердца, как твои собственные. Не дозволяй вниманию твоему отклоняться и мыслям твоим улетать на сторону. Как только сознаешь, что это случилось, возврати мысли свои внутрь и начинай опять молитвы с того пункта, с которого внимание твое отклонилось… Не дозволяй себе спешить в молитвословии, а все его благоговейно, как священное дело, с терпением доводи до конца.

Еп. Феофан

* * *

Это правило общей молитвы применимо и к Иисусовой молитве, которая так же, как и другие молитвы, может быть совершаема правильно и неправильно. Уста могут произносить Иисусову молитву, а внимания к молитве может не быть; ум может блуждать невесть где или засоряться посторонними помыслами. Может и ум быть на месте и внимать словам молитвы, а сердце оставаться безучастным. Для правильности Иисусовой молитвы требуется, чтобы при произношении ее и ум внимал словам молитвы, и сердце чувствовало бы эту молитву. Таковы общие условия правильного совершения Иисусовой молитвы.

Теперь перейдем к отдельным, частным условиям ее благотворного действия в нас. Что требуется от нас, чтобы Иисусова молитва приносила добрый плод в сердцах наших? Мы уже упоминали, что Иисусова молитва, на какой бы степени она ни стояла, непременно должна сопровождаться покаянным чувством. Этого требует и самое ее содержание. Ведь мы просим в ней «помилования». О необходимости покаянного чувства учат все наставники Иисусовой молитвы. Пребывать в мире с Богом нельзя без непрерывного покаяния, пишет епископ Феофан. Апостол Иоанн Богослов поставляет условием пребывания с Богом мирное сердце: аще сердце наше не зазрит нам (1 Ин. 3, 21). Если нет ничего на совести, можно иметь дерзновение и доступ к Богу в чувстве мира, а если есть, то мир нарушается. Но по тому же апостолу, мы никогда не бываем без греха, а потому тот уже лжец, кто иначе думает и чувствует (см.: 1 Ин. 1, 8). Следовательно, нет минуты, когда бы кто не имел чего на совести – вольного или невольного, а потому нет минуты, когда бы не возмущался мир души с Богом. Отсюда следует, что всенеобходимо очищать свою совесть, чтоб быть в мире с Богом. Очищается же совесть покаянием; следовательно, непрерывно должно каяться. Ибо покаяние смывает всякую скверну с души и делает ее чистой (см.: 1 Ин. 1, 9). Покаяние сие состоит не в словах только: прости Господи, помилуй Господи, но при нем необходимы те действия, которые оправдывают отпущение грехов, то есть: сознание определенной нечистоты помысла, взгляда, слова, соблазна или другого чего-нибудь, созна ние своей в том виновности и безответ ственности без самооправдания, молитва об оставлении ради Господа до умирения духа. Что касается до великих грехов, то те тотчас должно исповедать духовному отцу и принять разрешение, ибо в тех не успокоишь духа одним повседневным покаянием. Таким образом, обязанность непрерывного покаяния есть то же, что обязанность содержать совесть в чистоте и безукоризненности.

Приступая к молитве, – пишет другой наставник Иисусовой молитвы, – нужно молить Господа о том, чтобы дал нам увидеть свое бедственное, греховное состояние, в котором находимся все мы; всю свою нищету духовную, убожество и свое совершенное бессилие в деле добра; чтобы дал нам иметь сердце сокрушенное и болезненное, и чувство нужды в Его божественной, всесильной помощи, о которой и просить непрестанной молитвой.

Молитва Иисусова, – продолжает он же, – обязательно должна быть погружена в покаянные чувства; каковое настроение должно быть не прекращаемым во всю нашу жизнь, согласно учению о сем предмете всех св. отцов. При упражнении молитвой нужно иметь целью, чтобы сокрушением, слезами и умилением очистить сердце от грехов и земных пристрастий, и сим уготовить себя для принятия Господа Иисуса в чистой небес ной неразвлекаемой молитве, в которой и совершается наше с Ним примирение и духовное общение. И только здесь, именно в чистом сердце и глубоком искреннем смирении, с любовью к ближним, и могут состояться и действовать высшие меры истинной сердечной молитвы, соединяющей нас с Богом и дающей нам вкусить в Нем вечный живот.

* * *

То же самое пишет о необходимости покаянного духа при молитве Иисусовой и еп. Игнатий Брянчанинов: «Начинать делание молитвы Иисусовой надо с начала, а не с средины и не с конца. Начинают с средины те, которые, без всякого приготовления, усиливаются взойти умом в сердечный храм и оттуда воссылать молитву. С конца начинают те, которые ищут немедленно раскрыть в себе благодатную сладость молитвы и прочие благодатные действия ее. Должно начинать с начала, то есть совершать молитву со вниманием и благоговением, с целью покаяния, заботясь единственно о том, чтобы эти три качества постоянно соприсутствовали молитве.

В другом месте еп. Игнатий пишет, что «от всякого неверного шага, от всякой ошибки, или обмана и прелести, от всякого ложного, нездорового чувства в начале делания молитвы Иисусовой спасает одно – покаяние или плач.

При упражнении молитвой Иисусовой и вообще молитвой вполне и со всей верностью предохраняет тот вид смирения, который называется плачем. Плач есть сердечное чувство покаяния, спасительной печали о греховности и разно образной, многочисленной немощи человека. Плач есть дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно, которое Бог не уничижит, то есть не предаст во власть и поругание демонам, как предается им сердце гордое, исполненное самомнения, самонадеянности, тщеславия. Плач есть та единственная жертва, которую Бог принимает от падшего человеческого духа, до обновления человеческого духа Святым Божиим Духом. Да будет наша молитва проникнута чувством покаяния, да совокупится она с плачем, – и прелесть никогда не воздействует на нас.

* * *

Еще с большей настойчивостью требует от своих учеников покаянного чувства и болезнования сердца при молитвенном делании великий молдавский старец схиархимандрит Паисий Величковский. Он настаивает, чтобы они проходили молитвенный труд «сокрушенным сердцем». Он напоминает им слова св. Иоанна Лествичника, который говорил: «Если мы и высокую жизнь проходим, а сердца болезненного не приобретаем, то все это притворно и суетно». И св. Григорий Синаит говорит: «Болезнь сердечная, и смирение, и труд послушания по силе каждого с правотой сердца совершают дело истины». И он же снова: «Всякое делание, телесное и духовное, не имеющее сердечного труда, никогда не приносит плода совершающему его, ибо Царство Божие усилием берется, и употребляющие усилие достигают его, как сказал Господь. Хотя бы кто-нибудь безболезненно и многие годы трудился или трудится, но не заботится с горячим усердием сердца совершать труды покаяния, бывает чужд чистоты и не причастен Духу Святому». И еще: «Кто трудится с небрежностью и леностью, то хотя бы он, казалось, и много работает, никакого плода не получает, ибо идущие не болезненным путем впадают от уныния в неполезные попечения, и помрачаются». То же самое говорит и св. Симеон Новый Богослов: «Кто не подражает Христовым Страстям покаянием, слезами, смирением, послушанием и терпением, особенно же нищетой и скорбями, поношением и поруганием и не бывает причастником Его позорной смерти, тот не может быть и сопричастником Его духовного здесь Воскресения, и не может получить благодати Святого Духа, и божественный Павел говорит: Если с Ним страдаем, то с Ним и спрославимся… Ибо без покаяния и слез, как мы сказали, ничто из сказанного не может быть когда-нибудь и не будет ни в нас самих, ни в других». Он же и в другом месте говорит: «Никто не может доказать от Божественного Писания, что без слез и всегдашнего умиления мог очиститься от страстей, и чтобы кто-нибудь из людей мог достигнуть святости, или получить Духа Святого, или увидеть Бога, или почувствовать Его внутри себя в своем сердце без предварительного покаяния и умиления, ибо только по мере слез, печали и покаяния все это производит божественный огонь умиления». И снова говорит: «Берегитесь, чтобы вам не лишиться иметь в себе Христа и чтобы вы не отошли с пустыми руками из этой жизни, и тогда восплачете и возрыдаете.

Св. Симеон Новый Богослов

* * *

Имея покаянное сердце, приступающий к деланию молитвы Иисусовой должен позаботиться также и о том, чтобы вся жизнь его была в соответствии с этим священным деланием и не противоречила ему. Это второе необходимое условие правильно совершаемой Иисусовой молитвы.

* * *

Сколь велики и неисповедимы обетованные Богом блага, столь же многих требуют трудов и подвигов, с надеждой и верой совершаемых. И сие явно из следующего: Аще кто хощет по Мне идти, да отвержется себе, и возьмет крест свой, и по Мне грядет (Мф. 16, 24). И еще: Аще кто не возненавидит отца и матерь, и братию, и жену, и чад, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик (Лк. 14, 26). Большая же часть людей столько неразумны, что хотя и желают получить Царствие, наследовать вечную жизнь, и вечно царствовать со Христом, но живут по собственным своим хотениям и им последуют, вернее же сказать, последуют тому, кто всевает в них такие суетные и явно вредные мысли.

Кто принуждает себя исключительно и всеусильно к молитве, но не трудится о приобретении смирения, любви, кротости и всего сонма прочих добродетелей, не внедряет их в себя насильно, тот может достигнуть только до того, что иногда, по прошению его, касается его Божественная благодать, потому что Бог по естественной благости Своей человеколюбиво дарует просящим то, чего они хотят. Если же получивший не приобучит себя к прочим добродетелям, упомянутым нами, и не стяжет навыка в них, то или лишается полученной благодати, или, вознесшись, ниспадает в гордость, или, оставаясь на низшей степени, на которую взошел, уже не преуспевает более и не растет, потому что престолом и покоем для Святого Духа служат смирение, любовь, кротость и, последовательно, все святые заповеди Христовы.

Преп. Макарий Великий

* * *

Если смиренномудрием, простодушием и благостью украшены не будем, то вид молитвы никакой пользы нам не принесет.

И не о внешних только добрых делах должен заботиться делатель Иисусовой молитвы, но и о достижении внутренней чистоты сердца. Как кто может сказать о себе: так как я пощусь, живу в пустыне, раздаю свое имущество, то я свят!? Но свят ли тот, кто не очистил своего внутреннего человека? И не просто воздержанием от зла достигается чистота, но истреблением зла в совести своей достигается истинная чистота. Войди ты, кто бы ты ни был, к военнопленной и рабе греха душе твоей… и рассмотри до дна мысли твои, и глубину помышлений твоих исследуй, и ты увидишь в недрах души твоей ползающего и гнездящегося змия, убившего тебя отравой частей души твоей. Ибо сердце неизмеримая есть бездна: если ты убьешь этого змия, то похвались перед Богом чистотой твоей. Если же нет, смири себя, как немощный и грешный, моляся Богу о тайных твоих.

Преп. Макарий Великий

* * *

Прежде других добродетелей простота, как в сердце, так и в речах, взаимная друг к другу любовь, и радость, и смирение да будут непременно, как некоторое основание, положены в братстве, да не сотворим бесполезным наш труд, возносясь друг пред другом и друг на друга ропща.

Преп. Макарий Великий

* * *

Желающий приступить к Господу, и сподобиться вечной жизни, и быть домом Божиим, и удостоиться Духа Святого, чтобы непорочно и чисто творить по заповедям Господним плоды Его, должен так начать. Во-первых, веровать твердо Господу, и всего себя предать словам заповедей Его, и во всем отречься мира, чтобы ум не вращался ни в чем из видимых вещей, и всегда непоколебимо пребывать в молитвах, и не отчаиваться в ожидании, что Господь призрит и поможет во всякое время. Затем постоянно понуждать себя ко всякому доброму делу и ко всем заповедям Господним, хотя бы для пребывающего в сердце греха и желания к тому не было. То есть принуждать себя к смирению пред всеми людьми, считать себя меньшим и худшим всех, не ища ни от кого чести себе, или похвалы, или славы, как того требует Евангелие, но только всегда иметь пред глазами своими Господа и Его заповеди и Ему одному стараться угождать. Также принуждать себя к кротости, хотя бы и противилось тому сердце. Подобным же образом быть милостивым, приветливым, сострадательным, добрым, сколько возможно к тому себя принуждая. И иметь всегда пред своими глазами Господне смирение и Его жизнь, содержа их всегда в своей памяти незабвенно, как образ и пример для себя. И сколько есть сил, понуждать себя к непрестанному пребыванию в молитвах, всегда прося и веруя, чтобы пришел Господь и обитель сотворил в нем, и наставил и утвердил бы его во всех заповедях Своих, и чтобы душа его стала домом Иисусу Христу. И таким образом делая теперь с насилием над собой и против воли сердца, он привыкнет потом ко всякому доброму делу, ко всегдашней памяти о Господе, ко всегдашнему ожиданию Его великой благодати и любви. И тогда Бог, видя такой его труд и принуждение себя к добру, даст ему истинную молитву Христову, даст глубину милосердия, истинное человеколюбие и, просто сказать, подаст ему все плоды духовные.

Преп. Макарий Великий

* * *

Мы указали те качества, какие должен укреплять в себе делатель Иисусовой молитвы, но необходимо сказать и о том, с чем ему приходится бороться в себе: это – рассеяние внимания, трудность сосредоточить его на словах молитвы, блуждание мыслей, а также все время лезущие в голову посторонние помыслы. Все это преодолевается у новоначальных не своими силами, а смиренным прибеганием под защиту Божию, деланием молитвы Иисусовой. По мере того, как молитва все более и более укрепляется в сердце и как все живее и глубже делается чувство своего предстояния перед Господом, тем чище и свободнее от рассеянности и помыслов становится молитва.

* * *

Вступивший умом в подвиг молитвы должен отречься и постоянно отрекаться как от всех помыслов и ощущений падшего естества, так и от всех помыслов и ощущений, приносимых падшими духами, сколь ко бы ни были благовидными те и другие помыслы и ощущения: он должен идти постоянно тесным путем внимательнейшей молитвы, не уклоняясь ни налево, ни направо. Уклонением налево называю оставление молитвы умом для беседы с помыслами суетными и греховными; уклонением направо называю оставление молитвы умом для беседы с помыслами, повидимому, благими. Четырех родов помыслы и ощущения действуют на молящегося: одни прозябают из благодати Божией, насажденной в каждого православного христианина Святым Крещением, другие предлагаются Ангелом хранителем, иные возникают из падшего естества, наконец, иные наносятся падшими духами. Первых двух видов помыслы, правильнее, воспоминания и ощущения содействуют молитве, оживляют ее, усиливают внимание и чувство покаяния, производят умиление, плач сердца, слезы, обнажают перед взорами молящегося обширность греховности его и глубину падения человеческого, возвещают о неминуемой никем смерти, о безызвестности часа ее, о нелицеприятном и страшном Суде Божием, о вечной муке, по лютости своей превышающей постижение человеческое. В помыслах и ощущениях падшего естества добро смешано со злом, а в демонских зло часто прикрывается добром, действуя, впрочем, иногда и открытым злом. Последние двух родов помыслы и ощущения действуют совокупно по причине связи и общения падших духов с падшим человеческим естеством, – и первым плодом действия их являются высокоумие, в молитве рассеянность. Демоны, принося мнимо-духовные и высокие разумения, отвлекают ими от молитвы, производят тщеславную радость, услаждение, самодовольство, как бы от открытия таинственнейшего христианского учения… Вслед за демонскими богословием и философией вторгаются в душу помыслы и мечтания суетные и страшные, расхищают, уничтожают молитву, разрушают благое устроение души. По плодам различаются помыслы и ощущения истинно благие от помыслов и ощущений мнимо-благих.

Еп. Игнатий

* * *

Вы спросите меня – замечаются ли в этом начальном периоде занятия Иисусовой молитвой какие-либо плоды этого делания? Несомненно замечаются, если кто старательно выполняет вышеуказанные условия, то есть молится со вниманием, с благоговением и с покаянным чувством.

Именно сокрушение и страх Божий, а не теплота и сладость являются плодом молитвы.

* * *

Первоначальные плоды молитвы заключаются во внимании и умилении. Эти плоды являются прежде всех других от всякой правильно совершаемой молитвы, преимущественно же от молитвы Иисусовой, упражнение которой превыше псалмопения и прочего молитвословия. От внимания рождается умиление, а от умиления усугубляется внимание. Они усиливаются, рождая друг друга; они доставляют молитве глубину, оживляя постепенно сердце; они доставляют ей чистоту, устраняя рассеянность и мечтательность. Как истинная молитва, так и внимание и умиление суть дары Божии.

Еп. Игнатий

* * *

Плод молитвы – сосредоточение внимания в сердце и теплота. Это естественное действие. Достигать сего всякому можно. И молитву сию творить всякому можно, не монаху только, но и мирянину.

Еп. Феофан

* * *

Будем молиться постоянно, терпеливо, настойчиво. Бог, в свое, время, даст благодатную, чистую молитву тому, кто молится без лености и постоянно своей нечистой молитвой, кто не покидает малодушно молитвенного подвига, когда молитва долго не поддается ему. Образец успеха настойчивой молитвы Иису совой видим в Евангелии. Когда Господь выходил из Иерихона в сопровождении учеников и народного множества, тогда слепец Вартимей, сидевший при пути и просивший милостыни, узнав, что Господь проходит мимо, начал кричать: Сыне Давидов, Иисусе, помилуй мя. Ему воспрещали кричать, но он тем более кричал. Последствием неумолкаемого крика было исцеление слепца Господом. Так и мы будем вопить, несмотря на восстающие из падшего естества и приносимые диаволом помыслы, мечтания и ощущения греховные для воспрепятствования нашему молитвенному воплю, – и несомненно получим милость.

Еп. Игнатий

* * *

От непрестанной молитвы подвижник приходит в нищету духовную: приучаясь непрестанно просить Божией помощи, он постепенно теряет упование на себя; если сделает что благопоспешно, видит в том не свой успех, а милость Божию, о которой он непрестанно умоляет Бога. – Непрестанная молитва руководствует к стяжанию веры, потому что непрестанно молящийся начинает постепенно ощущать присутствие Бога. Это ощущение мало-помалу может возрасти и усилиться до того, что око ума яснее будет видеть Бога в Промысле Его, нежели сколько видит чувственное око вещественные предметы мира; сердце ощутит присутствие Бога. Узревший таким образом Бога и ощутивший Его присутствие, не может не уверовать в Него живой верой, являемой делами. – Непрестанная молитва уничтожает лукавство надеждой на Бога, вводит в святую простоту, отучая ум от разнообразных помыслов, от составления замыслов относительно себя и ближних, всегда содержа его в скудости и смирении мыслей, составляющих его поучение. – Непрестанно молящийся постепенно теряет навык к мечтательности, рассеянности, суетной заботливости и многопопечительности, теряет тем более, чем более святое и смиренное поучение будет углубляться в его душу и вкореняться в ней. Наконец, он может прийти в состояние младенчества, заповеданное Евангелием, соделаться буим ради Христа, то есть утратить лжеименный разум мира и получить от Бога разум духовный. – Непрестанной молитвой уничтожается любопытство, мнительность, подозрительность. От этого все люди начинают казаться добрыми; а от такого сердечного залога к людям рождается к ним любовь. – Непрестанно молящийся пребывает непрестанно в Господе, познает Господа как Господа, стяжает страх Господень, страхом входит в чистоту, чистотой в Божественную любовь… Любовь Божия исполняет храм свой дарованиями Духа.

* * *

Плодом молитвы бывает постепенно расширяющееся зрение своих согрешений и своей греховности, отчего усиливается умиление и обращается в плач. Плачем называется преизобильное умиление, соединенное с болезнованием сердца сокрушенного и смиренного, действующее из глубины сердца и объемлющее душу. Потом являются ощущения присутствия Божия, живое воспоминание смерти, страх суда и осуждения. Все эти плоды молитвы сопровождаются плачем и, в свое время, осеняются тонким, святым духовным ощущением страха Божия… Страх Божий – ощущение совершенно новое. Страх Божий – действие Святого Духа. От внушения этого чудного действия начинают истаивать страсти, – ум и сердце начинают привлекаться к непрерывному упражнению молитвой. По некотором преуспеянии приходит ощущение тишины, смирения, любви к Богу и ближним без различия добрых от злых, терпение скорбей как попущений и врачеваний Божиих, в которых необходимо нуждается наша греховность. Любовь к Богу и ближним, являющаяся постепенно из страха Божия, вполне духовна, неизъяснимо свята, тонка, смиренна, отличается отличием бесконечным от любви человеческой в обыкновенном состоянии его, не может быть сравнена ни с какой любовью, движущейся в падшем естестве, как бы ни была эта естественная любовь правильной и священной. Одобряется закон естественный, действующий во времени; но закон вечный, закон духовный настолько выше его, насколько Святой Дух выше духа человеческого. О дальнейших плодах и последствиях моления святейшим именем Господа Иисуса останавливаюсь говорить, – пусть блаженный опыт научит им и меня, и других.

Еп. Игнатий

* * *

Таковы даруемые Богом плоды Иисусовой молитвы, постепенно приобретаемые ее усердными делателями по свидетельству ее опытных наставников.

На этом мы закончим нашу первую беседу о молитве Иисусовой и в следующий раз продолжим нашу беседу как о делательной, трудовой, так и о самодвижной Иисусовой молитве и о тех трудностях и неправильностях, какие встречаются при этом умном делании.