Ноосферное образование в евразийском пространстве. Том 1

5. О полевой сущности жизни. Предупредительная экология человека

Таким образом, сущность самого живого вещества полевая. В результате полевых процессов происходит материализация части атомов микро-, макромолекул и тех органических сложных структур (феногенетика), которая сегодня в научном мире принимается как первоначало клетки и самого живого вещества. Полевые процессы (космические наноколлайдерные голограммы) остаются в фундаментальных исследованиях, как бы, в стороне от молекулярно-органической «основы».

По-видимому, был прав В. И. Вернадский, полагая, что человеческая мысль материализуется, она материальна не только в последствиях творческо-промышленных технологий, но и по своей космической сути. Это новое важное направление в эволюции живого вещества, биосферы и человека. Она сама составляет сущность нашей эволюции.

Сказанное вполне допустимо в исследованиях, если миновать современных идеологов-борцов с т. н. лженаукой. Следует с большой осторожностью отнестись и к гипотезе Аррениуса о бесконечных циклах органического живого вещества в космическом пространстве и планетарных мирах.^[44]

Если принять пространство энергии-времени и голографическую основу Вселенной Козырева, то мы открываем совершенно новое видение и нашей жизни, и долгожительства, и геронтологии и патологии, особенно в предупредительной экологии. В этой предупредительной экологии можно для каждого человека найти тот маршрут здоровья по которому ориентировать человека в его жизнедеятельности, в соматической, психической, репродуктивной, эмоциональной активности.

Сегодня человек все больше является товаром в нашем обществе. И в состоянии государства, гуманном отношении, психо-эмоциональности, патриотизме и т. д. есть взаимосвязь с теми пространствами, в которых находится данная нация. Мы выходим на совершенно новый горизонт понимания, где теория материализма или идея «суверенной» демократии и т. д. – лишь поверхностные явления внутренних, конфликтных потоков жизни человечества.

Речь идет о другой «перестройке» и надо согласиться с А. И. Субетто,^[45] который полагает, что капиталократия убьет мир. И если говорить о вернадскианской ноосферной революции, то пока такой революции нет, нужно открыть смысл ноосферного процесса. Это не только разумное управление известной для нас окружающей средой, это разумное вхождение в пространство эфиро-торсионного мира, где наше сознание должно меняться и объединяться на другой космопланетарной гуманной экологической, этической основе, о чем говорил К. Э. Циолковский. Таковы наши предложения, мнение – и мы просим читателя отнестись к ним критически, задуматься, потому что практика современной т. н. ремонтной коммерческой медицины, а также образования приведут к духовному и физическому вымиранию человечества. Нужна новая основа биологии, медицины, экологии, биосферного движения, взаимодействия биосферы Земли, эндобиосферы с бактериально-вирусными мирами, где тоже имеется масса загадок.

Ниже прилагается Приложение – Доклад автора на симпозиуме «Космос и сознание» в Италии 6–7 сентября 2008 года.

6. Еще раз о природе интеллекта в космосе и проблемы выживания человека на планете Земля
(Приложение)

1. В физических исследованиях, в попытках проникнуть в нанопространство уже достаточно публикаций с точки зрения их технологий, исследований в новых сверхмощных ускорителях. Такова действительность. Наука и физические измерения процессов индикации микрочастиц, субатомных процессов, нейтрино, протонов, их расщепления все больше углубляются в неизведанный мир нанопространства. По существу, это все еще пространство Эйнштейна-Минковского. Пока, как утверждают авторы и данные физиков, противоречий концепции Эйнштейна и четырехмерности Минковского не обнаруживаются. В тоже время это углубление лишь в «один сектор» окружающего нас планетарно-космического живого и косного мира.

Мы проводим мысль о том, что наш интеллект в космическом пространстве и наше выживание на планете Земля – это не единственный путь к познанию мира. Открываются другие пути, формулируется голографическая концепция нашей Вселенной. Напомню работы К. Прибрама, Д. Бома, Р. Джана, П. Девиса и многих других. Обращаю внимание читателей на нашу книгу «Очерки о природе живого вещества и интеллекта на планете Земля» (Казначеев В. П., Трофимов А. В., Новосибирск, 2004).

Необходимо вернуться к прошлому: К. Л. Кервран «Доказательства трансмутаций при слабых энергиях в биологии» (Париж, 1975); В. И. Вернадский «Об автотрофности человечества» (1926). В. И. Вернадский обратил внимание на то, что синтез питательных веществ, а значит и само живое вещество, его структура зависят от соотношения спектров нерадиоактивных изотопических форм атомов. Динамика изотопических форм играет колоссальную роль в процессах живого вещества и интеллекта.

В своих работах мы показали, что в клетках соединительной ткани, сосудов, хрусталика глаза и др. у человека при патологии и, особенно с возрастом, существенно изменяется состав изотопических форм С¹² и С¹³. Так, еще в 1994 г. в Минске в докладе на международном симпозиуме «Холодный ядерный синтез и новые источники энергии» мы (Казначеев В. П., Ржавин А. Ф., Михайлова Л. П.) подчеркивали, что именно проблема «холодного биотермояда» является важнейшей в изучении природы живого вещества. Больше того, в последнее время было показано, что соотношение С¹² и С¹³ меняется в сторону увеличения изотопа С¹², чем более севернее берутся для исследования растения. На самом Крайнем Севере у растений в клетках преобладает С¹², хотя в атмосфере количество С¹³, также как и в почвах доминирует С¹³ (Михайлова Л. П.) С возрастом человека выявлена та же динамика. При старении в тканях человека возрастает содержание изотопа С¹². В работах А. В. Трофимова было выявлено и обратное явление (группа спортсменов исследовалась в гипомагнитной камере (где магнитное поле Земли ослаблено в 700 раз) оказалось, что через 2.5 месяца у испытуемых во вновь нарастающих эктодермальных структурах (волосы, ногти) увеличивалось содержание изотопа С¹³.

2. Суммируя результаты исследований идеи голографической структуры Вселенной важно отметить, что это сравнение с голограммой чисто физической природы сегодня преждевременно. По нашим данным т. н. «голограмма Вселенной» формируется в потоках свободного космического эфира, и голографический процесс отражает другую природу и термин «голограмма Вселенной» будет звучать как «вселенская голограмма Козырева».

Напомним и ряд мнений физиков. В этом году физики (центр CERN) к своему удивлению обнаружили, что «частицы исчезли, не отдав энергии».

Руководитель проекта французский физик, специалист по элементарным частицам, профессор Жан-Пьер Латрок говорит, что физики не сумели найти разумного объяснения этого физического парадокса.

«На данном раннем этапе наша теория состоит в том, что частицы получили ускорение и исчезли во времени», – поясняет Латрок.

Он подчеркивает, что эту теорию следует сейчас принимать только как рабочую гипотезу: «Если бы нам удалось доказать, что частицы переместились во времени, это означало бы принципиально новое понимание законов природы. Мы не можем говорить о том, что было раньше и будет потом. О том, что причина и что следствия. Это сфера без времени и пространства. Можно назвать это измерением, параллельной Вселенной, гиперпространством». Это и есть пространство энергии-времени Н. Л. Козырева – «голографическая Вселенная Козырева» без времени и пространства.

В биологии появляются важные работы в этом аспекте. Показано, что перелеты птиц на 1500–2000 км из южных широт на север, по существу, превышают у них известные резервы энергии. В полете этих птиц работают белые мышцы. Если определить запасы окислительных процессов, то этой энергии по обычным термодинамическим расчетам может хватить лишь до половины перелета, а они долетают и перелетают полярный круг. Возникает проблема: откуда берется эта энергия у птиц? Проблема возникает не впервые. В свое время мы исследовали людей конституции «спринтеров» и «стайеров». В морфологических пробах (биоптаты) показано, что у стайеров преобладает число белых волокон, а у спринтеров – красных. В чем же разница энергетики белых и красных волокон мышц у человека? Очевидна аналогия с энергетикой белых мышц у перелетных птиц.

В работах Д. Е. Семенова и Л. М. Непомнящих впервые было показано методом точной стереометрии, что после интоксикации у мышей исчезает до 20 % миокардиоцитов (сократительных клеток). Но если отменить токсикант, то через 2-е суток все миокардиоциты восстанавливаются. Казалось бы, это регенераторный процесс, но не в первых ни в последующих исследованиях при исчезновении миокардиоцитов не было найдено каких-либо морфологических остатков их разрушения – детрита или миграции. Откуда идет восстановление миокардиоцитов? Это проблема. Ведь сердце человека за всю жизнь сокращается 2,5–3 миллиарда раз!

3. В мышечных процессах сокращения существует два этапа: первый когда мышца находится в расслабленном состоянии и черпает, по нашим данным, информационно-энергетический поток из пространства энергии-времени Козырева. Получив эту энерго-информационную «зарядку», которая, казалось бы, не соответствует физиологическим константам (она не изучена) мышца переходит на известный окислительно-энергетический баланс. Это относится к любым клеткам всех тканей и к нейронам. Функция мозга – это голограмма Козырева. Это предположение было сделано в России еще в институте биофизики в 1924 г. (П. П. Лазарев).

В функции клеток можно выделить две фазы, две стадии: стадию информационно-энергетическую, которую клетки воспринимают из пространства энергии-времени Козырева и переводят ее в окислительно-энергетический потенциал. Так в работах П. П. Гаряева описан волновой переход генетической информации на расстоянии. Эти же результаты были получены нами и при работе с клетками в зеркалах Козырева и особенно в спинорно-торсионных генераторах. В левовращающем эфиро-торсионном потоке клетки бурно делятся, а в правовращающемся идентичном потоке клетки не делятся, а только накапливают некоторые питательные или информационные белково-нуклеиновые структуры.

4. Возникает вопрос: не являемся ли мы живым веществом, его системами (интеллектом), организмом, объединяющим несколько пространственно-информационных энергетических векторов (пространств)? Если же вектор известной сегодня энергетики нашего сознания будет утверждаться и переводиться все больше в компьютерную систему обычных физических голограмм, то это будет искажением естественно-природного процесса эволюции космического интеллекта планеты и «заточения» его в плен компьютерной обычной физической голографической информационной системы.

Необходимо выделить синдром состояния недостаточности или искажения голографической природы живого вещества (виртуальное пространство). Может быть, в этом смысле мы подходим близко к идеям, которые были высказаны в различных религиозных положениях о наличии Творца. Действительный Творец – это та голограмма Вселенной энергии-времени Козырева. Недаром в ускорителях в Женеве авторы пытаются при расщеплении частиц космоса получить частицу Бога и утверждают, что если не будет получена такая частица, то, по-видимому, релятивистская концепция Эйнштейна потребует коренных дополнений.

Если мы изменим вектор, если часть лабораторий сможет объединиться вокруг такой проблемы, как информационно-энергетические базы в живом веществе (реально в клетках) за счет спинорно-торсионного свободного эфирного потока в голограмме Козырева, то возможно мы изменим наше видение ближнего и отдаленного космоса, откроются новые перспективы в нанотехнологиях, в нанопространстве и в мегопространстве. Человечество стоит перед чертой – либо оно уйдет в компьютерную киберосоциальную структуру, заменит себя системой роботов, будет искажать эволюцию и приведет к собственной гибели, к суициду (виртуальная психология), либо человеческий разум начнет обогащать себя новыми представлениями.

Это очень серьезно, ведь по утверждению ученых, изучающих нашу планету, уже в 21–22 веках возможны космические, планетарные катастрофы. Сегодня глобальных проектов их предупреждения нет. Исторически мы углубляемся в релятивистскую Вселенную, в релятивистскую обычную физическую голографическую природу, сами изменяем свой собственный интеллект, переучивая поколения и, по существу, тормозя у будущего человечества голографические свойства интеллекта космической природы о чем говорил К. Э. Циолковский. Об этом писали А. Л. Чижевский, Н. И. Умов, мы в наших работах подчеркивали эти задачи.

Следовательно, современная медицина, современная эволюция поколений, задача экологической предупредительности и сохранения поколений не только с точки зрения морфологии их здоровья, обычных болезней, но и сохранения той эволюции космического интеллекта человечества на планете Земля является важнейшей опережающей задачи для всех ученых, всей культуры и мировоззрения нашей планеты.

Планета Земля это – живой космический организм. Таково наше мнение о голографической природе Вселенной в соответствии с работами В. И. Вернадского и Н. А. Козырева. Эволюция живого вещества и интеллекта планеты все больше приобретает вектор инволюции.

Перспективы этой проблемы огромны. Это судьба планеты, судьба человечества, это наша возможная связь с внепланетным космическиминтеллектом и разумом, это наше вхождение в космические цивилизации. Если мы этого не сделаем, то наше интеллектуальное начало будет упрощаться (виртуальная цивилизация), мы превратимся в планету киберов и будем прогнозировать и стимулировать собственный суицид.

Философия русского космизма как новая научно-мировоззренческая система. История и современность
И. А. Бирич

Мы живем в такое время, когда у человечества накопилось громадное количество научных и культурологических дисциплин, описывающих строгие законы Мироздания, с одной стороны, и разнообразную деятельность человека, – с другой. Причем, на фоне фундаментальных принципов развития, которым подчиняется Вселенная – от далеких галактик до маленькой Земли, деятельность человечества кажется на редкость хаотичной, в ней трудно найти свои алгоритмы.

Сегодня, в свете огромного количества новых научных данных, по-прежнему актуальной остается проблема смысла жизни человека на Земле. Для ее решения необходимо найти новые точки соприкосновения естественных и гуманитарных наук, науки и искусства, философии и религии – и, в конечном счете, найти определенные константы бытия человека в мире.

Новая философская картина мира, а это значит открытие новых универсалий, всегда связана с изменением ее аксиоматики, с новым прорывом интуиции, с расширением значений основных философских категорий.

Вот такой очередной момент культура переживает и сегодня – в начале XXI века, и не только наша, отечественная, но и мировая. И здесь необходимо оценить тот фундаментальный вклад в развитие современного мировоззрения, что был сделан философией русского космизма в качестве учения о происхождении и становлении человека в ходе творческой эволюции Вселенной как активного участника этого процесса. Очевидно, что учение о человеке (антропологию) необходимо развивать совместно с учением о сущности и формах Бытия (онтологией), учением о способах его познания (гносеологией) и учением о преобразующей деятельности человека (культурологией). До тех пор, пока философские и религиозные системы, претендующие на владение истиной о человеке, будут исследовать эту проблему порознь, они не смогут решить ее, так как эта истина в ходе все более глубокого исследования процесса эволюции человека каждый раз оборачивается к нам новой неожиданной стороной.

В этой связи бесценным опытом синтетического изучения человека обладает русская религиозная философия, которая принципиально создавалась именно как «философия всеединства» (В. Соловьев) и «философия космизма» (Н. Ф. Федоров). К сожалению, до сих пор этот опыт исследования человека недостаточно известен не только науке Запада, но и слабо пропагандируется в отечественной философской традиции. А ведь именно здесь был осуществлен величайший прорыв к космическому пониманию феномена сознания, основанного на интегративном подходе к его исследованию в гуманитарном и естественнонаучном познании и последующем духовном единении всего человечества на почве одухотворения и овладения космическим пространством.^[46]

В то время как в начале XX в. в Германии молодой физик Альберт Эйнштейн создавал судьбоносную для современной науки теорию Относительности, рядовой библиотекарь Румянцевского музея в Москве, философ Николай Федорович Фёдоров (1829–1903) и его молодой последователь, калужский учитель физики Константин Эдуардович Циолковский (1857–1935) думали о победе над смертью и о воскрешенном «лучистом человечестве», расселившемся в просторах Вселенной. В своих воспоминаниях среди немногих замечательных событий жизни Циолковский особо чтил встречу с Фёдоровым: «Он давал мне запрещенные книги. Потом оказалось, что это известный Фёдоров, друг Толстого, изумительный философ и скромник. Фёдоров раздавал все свое скромное жалование беднякам. Теперь я понимаю, что и меня он хотел сделать своим пенсионером».^[47]

В Москве Фёдоров был известен среди ученых и писателей конца XIX в. как человек глубоких и многосторонних познаний, энциклопедист, знавший в совершенстве основные европейские языки и несколько восточных, особенно увлекаясь китайским. Его учёность (недаром его называли московским Сократом) совмещалась с оригинальным умом, и принять поистине планетарную философию мыслителя могли немногие. Им владел идеал «всесословной» христианской общины, братского воссоединения человечества в борьбе со смертью, решительное неприятие националистических предрассудков, любой национальной исключительности, потому что на человека он смотрел как на союзника Творца в преображении Вселенной, вместе с Ним сознательно участвующего в общем плане эволюции мироздания – новой Земли и нового Неба.^[48] Такой взгляд на Бытие и на человека резко отличался от современного Федорову официального православия, разделявшего Творца и его творение, Дух и Материю.

Свою роль в космизации русского сознания сыграли поэты-символисты начала века Александр Блок, Валерий Брюсов, Николай Гумилёв, Максимилиан Волошин. Их современник поэт Велемир Хлебников – русский Нострадамус и последний русский странник – уже считал себя Гражданином Вселенной. В своих футуристических стихах он оставил нам «космическую цифирь» о грядущих событиях XX века, подтвержденную историей. В 10-е гг. XX в. творят композиторы Александр Скрябин и Микаэлюс Чюрленис, мечтающие о массовом музыкальном воздействии на состояние биосферы Земли. В Петербурге М. Чюрлёнис выставляет свой грандиозный живописный цикл, посвященный истории мироздания, оживляя в красках древние мифы, переплетенные с космологией будущего, в котором выразил в цвете музыку живого Космоса, сотворения мира. Последователями этой замечательной плеяды считали себя в советской поэзии Анна Ахматова и Борис Пастернак, писатели Михаил Зощенко («Повесть о разуме»), Андрей Платонов и Михаил Пришвин («Дневники»), художники Кузьма Петров-Водкин и Андрей Филонов. Прожив сложную и полную испытаний жизнь, они своими произведениями подняли значение творчества до уровня животворящей миссии Природы.

Важную роль в развитии космического миросозерцания в России, да и во всем мире, в XX веке сыграла семья Рерихов: Николай Константинович Рерих (1874–1947) – выдающийся русский художник, мыслитель-гуманист, ученый, писатель, путешественник, международный общественный деятель; его соратница и друг, оригинальная мыслительница Елена Ивановна Рерих (1879–1951); их сыновья – широко известный в мире ученый-востоковед Юрий Николаевич (1902–1960) и выдающийся русский художник в Индии, педагог Святослав Николаевич (1904–1993).

Работая на стыке истории, археологии, этнографии, филологии, религиоведения, искусствоведения, минералогии, ботаники и медицины, они организуют специальные научно-художественные экспедиции по Карелии и средней России, Центральной Америке, Индии, Центральной Азии, результатом которых стало создание в Индии (в местечке Кулу на границе с Непалом, где жила семья) научного института гималайских исследований «Урусвати», занимавшегося синтезом различных знаний о человеке. В этом институте формировался прообраз науки будущего, человечество готовилось к грядущей эпохе.

Наука будущего очень тихо и незаметно формировалась и в среде некоторой части советских ученых.

В «Философии общего дела» Н. Фёдоровым были предвосхищены некоторые научно-технические проекты К. Циолковского: выход человечества в Космос, регуляция природных стихий, освоение околосолнечного пространства и новых видов энергии. Мы называем Циолковского «отцом космонавтики», но он также является и «отцом космической философии и этики». К сожалению, в советское время второе отнесли к его «идеалистическим заблуждениям», но без них не было бы и Циолковского-ученого, так как мировоззрение гения – явление целостное.

Удивительные строки читаем мы в недавно опубликованных его философских сочинениях: «Во Вселенной оставлено без вмешательства большое число планет, обещающих дать необыкновенные результаты. Между ними и Земля. Она страдает, но недаром. Плоды ее должны быть высокими, если ее предоставили самостоятельному развитию и неизбежным мучениям. Сумма этих страданий незаметна в океане счастья всего космоса. Общая биологическая жизнь Вселенной не только высока, но и непрерывна. Всякий кусочек материи непрерывно живет этой жизнью, так как промежутки долгого небытия проходят для него незаметно… Всякой капле вещества, где бы она ни находилась, неизбежно придет очередь жить. Конечно, каждое оживление имеет свою форму, несходную с предыдущими. Мы всегда жили и всегда будем жить…».^[49] В отличие от Фёдорова, Циолковский не считал проблему смерти проблемой трагической.

Далее, сын инженера-путейца и внук священника Павел Флоренский (1882–1937) с блеском заканчивает физико-математический факультет Московского университета, а потом поступает в Духовную Академию в стенах Троице-Сергиевой Лавры и после ее окончания остается там читать семинаристам философские дисциплины. Будучи в сане священника он помогал ленинскому правительству разрабатывать план ГОЭЛРО, и не оставляя научно-практических изысканий в области электромеханики, математически описал существование духовного («горнего») мира, его тройственную структуру, проявленную в частности и в человеке – в триединстве духа, души и личности.^[50] Ответив отрицательно на требование руководства Академии наук отказаться от сана, был репрессирован и погиб в Соловецком лагере.

Советский академик-геохимик Владимир Иванович Вернадский (1863–1945) во время чтения своих лекций в 20-е гг. в Сорбонском университете высказал неожиданную для своего времени гипотезу о будущем состоянии нашей планеты, которое он обозначил термином «ноосфера» – «сфера Разума». Вернадский обладал поразительной способностью отчетливо видеть проблемы, с которыми в будущем предстоит столкнуться человечеству, и намечать пути их научного исследования. Его труды заложили фундамент для многих новых научных направлений на стыке наук – генетической минералогии, радиогеологии, геохимии, биохимии. Его идеи имели огромное значение для развития биологии. Это выразилось в его учении о биосфере Земли и о живом веществе планеты, созданной им биогеохимии. Он стоял у истоков экологического мышления современного человечества.

Еще в 1910 г., выступая в Петербурге в Академии наук по поводу открытия радия, он подчеркивал, что в эпохи напряжения мысли на планете происходит смена господствующего мировоззрения. «Всегда в такие времена, – говорил он, – менялась картина мира, резко менялся строй представления человечества об окружающем. Эти представления неизбежно неоднородны. Можно и должно различать несколько рядом и одновременно сосуществующих идей мира. От абстрактного механического мира энергии или электронов-атомов, физических законов – мы должны отличать конкретный мир видимой Вселенной-природы: мир небесных светил, грозных и тихих явлений земной поверхности, окружающих нас повсюду живых организмов, животных и растительных. Но за пределами природы огромная область человеческого сознания, государственных и общественных групп и бесконечных по глубине и силе проявлений человеческой личности – сама по себе представляет новую мировую картину. Эти различные по форме, взаимно проникающие, но независимые картины мира сосуществуют в научной мысли рядом, никогда не могут быть сведены в одно целое, в один абстрактный мир физики или механики…».^[51]

В этом контексте начинаешь понимать, что саму «научную мысль» Вернадский трактовал очень оригинально: «Научная мысль как проявление живого вещества по существу не может быть обратимым явлением – она может останавливаться в своем движении, но, раз создавшись и проявившись в эволюции биосферы, она несет в себе возможность неограниченного развития в ходе времени».^[52] А это значит, что мысль несет в себе вневременную информацию и когда-нибудь из теоретической «фантазии» и посыла обязательно превращается в их практическое решение. Так и произошло в XX столетии. «Ноосфера – это биосфера, переработанная научной мыслью, подготавливавшаяся шедшим сотни миллионов, может быть миллиардов лет, процессом, создавшим Homo sapiens faber ("человек, разумно действующий" – ред.). В этом плане человек "впервые реально понял, что он житель планеты и может – должен! – мыслить и действовать в новом аспекте, не только в аспекте отдельной личности, семьи или рода, государств или их союзов, но и в планетарном аспекте".^[53] А ведь эта концепция предвосхитила открытие в конце XX века западными учеными антропного принципа Вселенной.

Итак, "цивилизация культурного человечества" как проявление ноосферы. Какие же признаки ее отличают? Особо стоит вопрос о моральной стороне науки, нравственной позиции ученого. Далее, чтобы сделать культуру прочною, необходимо возвысить массы, сделать для них культуру потребностью, а для достижения этого необходимо развитие высших форм сознания, что является главной заботой демократического государства. Вернадский писал в 1918 г., в самый разгар революционных действий в России, о действительно существующем неравенстве людей, но не по имущественному признаку, а по творческому потенциалу: одни совершают творческую созидательную работу, а другие являются моральными уродами и разрушают сделанное – вот их деятельность государство и должно ограничивать.

В чем же Вернадский предлагал искать опору? "Искать в бесконечном, в творческом акте и в бесконечной силе духа… Надо, чтобы в народе имелись значительные группы людей, которые не ломаются бурей, но творят и созидают. Необходимо прямо смотреть в глаза происшедшему, пересмотреть все устои своего общественного верования, подвергнуть все критике… Продумать все искренно, до конца… и то, что найдешь на этом пути смелого и искреннего, громко сказать всем, и надо, чтобы слово разбудило мысли и чувства людей, которые до сих пор жили бессознательно… Мне представляется разум и чувство тесно-претесно переплетенным клубком: одна нить – разум, а другая – чувство, и всюду они друг с другом соприкасаются…",^[54] – писал он. Он сам, безусловно, принадлежал к этой когорте людей.

Вернадский много размышляет о необходимости реформирования школы и учительского сознания: "…нельзя отложить заботу о вечном и великом на то время, когда будет достигнута для всех возможность удовлетворения своих элементарных нужд. Иначе будет поздно. Мы дадим материальные блага в руки людей, идеалом которых будет "хлеба и зрелищ". Есть, пить, ничего не делать, наслаждаться любовью. Неужели учитель может удовлетвориться, когда он будет воспитывать скалозубов, молчалиных, жадных до денег банкиров?.. Я не могу себе представить и не могу примириться с падением России, с превращением русской культуры в турецкую или мексиканскую (это реакция на "пролетарскую культуру" – авт.). Мне кажется это невозможным, так как я вижу огромные возможности и рост, какой шел у нас в начале XX столетия…".

Только когда были опубликованы архивы ученого спустя 30 лет после его смерти, мы узнали также, что Вернадский был самобытным философом и историком естествознания, развитие которого непосредственно связывал с эволюцией сознания человечества. «Мне кажется, мы сейчас переживаем очень ответственный перелом в научном мировоззрении. Впервые в научное мировоззрение должны войти явления жизни и, может быть, мы подойдем к ослаблению того противоречия, какое наблюдаем между научным представлением о Космосе и философским или религиозным его постижением. Ведь сейчас все дорогое для человечества не находит в нем – в научном образе Космоса – места… Выявляются ограниченность разума как эволюционного, а не стабильно-конечного, проявления жизни и одновременно наличность в нашей видовой стадии организма тех высших форм сознания, которыми будет в полной и ясной мере обладать тот вид или род, который нас заменит. И должно быть это геологически скоро, так как мы сейчас геологически переживаем «психозойскую» эру. Структура мозга будет изменена по существу, и этот организм выйдет за пределы планеты. В то же самое время он является продуктом, с планетой неразрывно связанным, со структурой ее пространства-времени, проявлением ее космического воздействия вовне. Нет ли сейчас в планете нашей аналогичного биокосмического воздействия высших форм?.. Я, в отличие от многих, вижу движение человечества вперед, а не упадок».^[55]

Коллега Вернадского по Академии наук, ученик К. Циолковского, поэт, художник и доктор исторических наук Александр Леонидович Чижевский (1897–1964) еще в 20-е годы нашел соответствия между вспышками солнечной активности и крупнейшими фактами в истории человечества (тема его магистерской диссертации). Но так как в его работе не были освещены проблемы исторического материализма, за ним на долгие годы закрепился идеологический ярлык «мракобеса» и «солнцепоклонника». Однако Чижевский продолжал исследовать влияние деятельности солнца на человеческий организм, состав его крови. Так интересы ученого приобрели естественнонаучное направление, он стал биофизиком.

И здесь он оказался на самом переднем крае молодой советской науки. Он защищал идею о наличии в человеческих клетках и органах образований, тождественных элементам радиосхемы. Те электрические процессы, которые сопровождают многочисленные функции организма – биотоки мозга, сердца и мышц, ионные изменения – не могут не вызывать в них электрических колебаний различного характера. Когда они находятся в поле изменяющихся электрических потенциалов, в них возможны процессы, подобные тем, которые имеют место в радиопередатчиках и приемных устройствах – изменения емкости и индукции, а так же генерация радиоволн. Сегодня мы бы назвали научную проблематику Чижевского современным термином «антропоэкология», но в 30-е годы его имя прочно было связано с «идеализмом в науке». И даже выбор его в 1939 г. в Нью-Йорке Почетным Президентом Международного конгресса по биофизике и биологической космологии не помог широкому распространению его идей в Советском Союзе.