Отдельные виды обязательств в международном частном праве

Рассматривая спор между российской и немецкой компаниями, МКАС установил, что в договоре стороны согласовали условие, в соответствии с которым споры подлежат разрешению на основе общих принципов права lex mercatoria и все условия, не предусмотренные указанным договором, регулируются законодательством Германии и Российской Федерации. Арбитры пришли к выводу, что сторонами не осуществлен выбор права конкретного государства. Исходя из того, что для разрешения спора достаточно использования общих принципов lex mercatoria и условий договора, состав арбитража решил руководствоваться Принципами УНИДРУА и условиями заключенного сторонами договора^[98].

Принципы УНИДУА используются и при необходимости толкования международных унифицированных правовых актов, а также национального законодательства^[99].

Так, в деле № 111/2011, рассмотренном МКАС, состав арбитража применил Принципы УНИДРУА для толкования положений как Венской конвенции, так и применимого итальянского законодательства^[100].

Нередко в практике МКАС к Принципам УНИДРУА обращаются для восполнения отдельных вопросов, которые были предметом обсуждения при разработке Венской конвенции, но не нашли в ней отражения. Это относится, в частности, к случаям, когда встает вопрос о взыскании процентов за просрочку исполнения денежного обязательства. Предусмотрев такую возможность в ст. 78, Венская конвенция не определяет размер этих процентов и период, в течение которого они подлежат уплате. Арбитражные суды в таких случаях применяют п. 2 ст. 7.4.9 Принципов, содержащий подробное регулирование данного вопроса^[101].

Не определен в Венской конвенции и порядок доказывания качества поставленного товара. В связи с этим при решении одного из дел состав арбитров МКАС признал применимыми для восполнения Венской конвенции ст. 1.7 и ст. 5.3 Принципов УНИДУА (дело № 177/2012)^[102].

Одним из направлений является возможное использование Принципов УНИДРУА в качестве модели для национальных и международных законодателей. В этих случаях избранные положения Принципов могут приобретать характер норм национального законодательства либо норм международного права.

В решениях международных арбитражных судов можно встретить ссылки на Принципы и как на обычаи делового оборота. Эту их роль отмечает ряд исследователей международного частного права^[103].

Сфера применения Принципов УНИДРУА расширяется. Есть примеры ссылок на Принципы и в решениях государственных арбитражных судов, рассматривающих споры между российскими организациями^[104]. Применение Принципов УНИДРУА при рассмотрении споров в государственных судах обосновывается рядом авторов необходимостью восполнения национального законодательства в случае, если стороны согласились, что их договор будет регулироваться этими Принципами, общими принципами права, lex mercatoria или аналогичными положениями, а также необходимостью толкования и восполнения международных унифицированных документов (например, Венской конвенции)^[105].

В рамках Европейского Союза широкое применение получили Принципы европейского договорного права (Европейские принципы)^[106], подготовленные в период 1995–2002 гг. неправительственной рабочей группой специалистов из стран ЕС и представляющие собой свод унифицированных правил в области контрактного права^[107].

Они разрабатывались с целью сближение национальных законодательств государств Европейского Союза в сфере международного торгового сотрудничества для обеспечения нормального функционирования общего рынка. Европейские принципы учитывают положения национальных унификаций, а также опыт международно-правовой унификации и в первую очередь Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. В документе получили разрешение многие юридические вопросы, которые в силу различия правовых систем стран ЕС в национальном законодательстве регламентируются по-разному.

Европейские принципы состоят из 17 глав, включающих в себя 130 статей, которые снабжены подробными комментариями и примерами из практики. В этих комментариях (в отличие от Принципов УНИДРУА) содержатся ссылки и на национальное право соответствующих стран.

Как и Принципы УНИДРУА, Принципы европейского договорного права имеют рекомендательный характер.

В соответствии со ст. 1:101 Принципы могут применяться в трех случаях:

1) стороны согласились включить их в договор или предусмотрели, что их договор будет регулироваться этими Принципами;

2) стороны согласились, что их договор будет регулироваться «общими принципами права», lex mercatoria или иными аналогичными положениями;

3) стороны не избрали никакой правовой системы или законодательства для регулирования их договора (ст. 1:101).

Европейские принципы во многом совпадают с Принципами УНИДРУА и Венской конвенцией 1980 г.^[108]

Европейские принципы (ст. 1:102), как и Принципы УНИДРУА, провозглашают свободу договора, указывают на право стороны свободно вступать в договор и определять его содержание, соблюдая требования добросовестности и честной деловой практики, а также обязательные нормы, установленные Принципами. При этом стороны могут исключить применение или отступить от любого положения Принципов, изменить их действие, кроме случаев, когда императивными нормами на этот счет установлены ограничения. Вместе с тем, как и в Принципах УНИДРУА, предусматривается приоритет императивных норм национального, наднационального и международного права над положениями Принципов (ст. 1:103).

Аналогично Принципам УНИДРУА в ст. 1:105 Европейских принципов нашло отражение положение ст. 9 Венской конвенции, предусматривающее связанность сторон любым обычаем, относительно которого они договорились, и практикой, которую они установили в своих взаимоотношениях.

Предусмотренные Европейскими принципами правила о заключении контракта, определении существенного нарушение договора, предоставлении потерпевшей стороне при принятии не соответствующего контракту исполнения права на соразмерное уменьшение цены, о признании права потерпевшей стороны на проценты годовых в случае просрочки в уплате цены и ряд других в основном совпадают с соответствующими положениями Принципов УНИДРУА и Венской конвенции.

Вместе с тем между этими актами есть и существенные различия. Они касаются прежде всего сферы их действия. Если Принципы УНИДРУА устанавливают общие нормы для всех международных коммерческих контрактов и рассчитаны на применение любыми участниками международного торгового оборота, то Европейские принципы создавались с целью гармонизации общего частного права образовавших Европейский союз государств и, как указано в ст. 1:101, «предназначены для применения в качестве общих правил контрактного права в Европейских сообществах». Они применяются в отношении заключаемых в ЕС договоров как с участием международных партнеров, так и между сторонами – представителями одного государства. При этом Европейские принципы распространяются не только на международные, но и на внутренние контракты, в том числе потребительского характера. По-разному в указанных актах решается вопрос о возможности применения национального законодательства.

В отличие от Принципов УНИДРУА, предусматривающих применение к договорам императивных «положений национального, международного и наднационального происхождения, которые подлежат применению в силу соответствующих норм международного частного права», Европейские принципы предоставляют сторонам возможность исключать применение национального права, в том числе императивных норм.

Есть различия в условиях, касающихся восполнения пробелов в унифицированных актах. Принципы УНИДРУА не предусматривают в этих случаях обращения к национальному праву, а содержат отсылку к основополагающим общим принципам. Европейский документ допускает применение положений правовой системы, определяемой исходя из норм международного частного права^[109].

В работах, посвященных сравнительному анализу Принципов УНИДРУА и Европейских принципов, последние оцениваются как более совершенная форма унификации, положения которых представляют собой более радикальное движение вперед по пути унификации, в то время как Принципы УНИДРУА в основном ориентированы на сложившуюся систему универсальных унифицированных актов^[110]. Вместе с тем необходимо отметить влияние Европейских принципов на реформирование национального законодательства европейских стран. Они активно используются в процессе проводимых в европейских странах реформ гражданского и торгового права, в частности в Германии, Франции, Польше, Латвии, Эстонии и др., что способствует сближению различных правовых систем и выработке унифицированных норм европейского договорного права^[111]. Нельзя в связи с этим не учитывать особенности сфер применения данных актов: Европейские принципы, как мы уже отмечали, создавались с целью гармонизации общего частного права образовавших Европейский союз государств и, как указано в ст. 1:101, «предназначены для применения в качестве общих правил контрактного права в Европейских сообществах». В то же время Принципы УНИДРУА устанавливают общие нормы для международных коммерческих контрактов и рассчитаны на применение любыми участниками международного торгового оборота.

Правовая природа Принципов УНИДРУА и Европейских принципов по-разному определяется в правовой литературе.

Характеризуя эти особенности, некоторые авторы выделяют отдельные существенные черты таких документов. Н.Г. Вилкова пишет, что Принципы УНИДРУА и Европейские принципы являются результатом применения нового метода унификации – международно-контрактной унификации, когда разработанные документы обращены непосредственно к участникам международного коммерческого оборота и их единообразное применение осуществляется на основании именно их волеизъявления^[112]. С.В. Бахин, подробно исследовавший правовую природу рассматриваемых документов, отмечает, что Принципы УНИДРУА и Европейские принципы, содержащие элементы договорных норм, международного обычая, совпадающих норм и принципов национального законодательства, обыкновений, типовых контрактов и общих условий и, наконец, арбитражной практики, не сводимы ни к одной из этих субстанций. По его мнению, в ходе развития унификационного процесса и поиска его оптимальных форм эмпирическим путем был найден особый механизм обеспечения единообразного регулирования международных торгово-экономических отношений^[113]. С этими оценками можно согласиться.

К сказанному нужно добавить, что названные правовые документы имеют значение для дальнейшего сближения норм национального законодательства и создания новых международных унифицированных норм прямого действия.

В литературе^[114] ставился вопрос о том, была ли необходимость в разработке двух близких по содержанию и характеру сводов правил договорного права: нельзя ли было ограничиться лишь Принципами УНИДРУА и не может ли возникнуть конкуренции между этими двумя документами.

Профессор Оле Ландо, руководитель комиссии по разработке Европейских принципов^[115], считает, что Европейские принципы нужны для ведения торговли внутри Европы, где нет необходимости принимать во внимание традиции и позиции государств, которые значительным образом отличались бы по социальным и экономическим показателям от стран – участниц Европейского Сообщества.

Учитывая региональную направленность Европейских принципов, которая отличает их от Принципов УНИДРУА, профессор М. Бонелл полагает, что реальная конкуренция между ними за пределами Европы маловероятна. Вряд ли стоит ожидать, пишет он, что законодатели из Африки, Америки, Азии или Океании будут использовать Европейские принципы в качестве модельных. Вместе с тем Европейские принципы, а не Принципы УНИДРУА будут обязательным ориентиром для законодательных и судебных органов ЕС при написании и толковании законов ЕС. Кроме того, эти документы значительно отличаются по сфере применения. Из сказанного делается вывод о том, что на практике они могут сосуществовать и играть в равной степени важную роль, при этом не будучи взаимозаменяемыми^[116].

Высказываются и иные суждения по поводу соотношения рассматриваемых документов^[117].

Следует обратить внимание еще и на то, что Европейские принципы разрабатывались как временный, промежуточный документ. Профессор О. Ландо отмечал, что цель Европейских принципов – стать первоначальной редакцией Европейского кодекса договорного права^[118].

В процессе проводимых в рамках ЕС работ по реформированию частного права Принципы стали основой подготовленного в рамках ЕС и опубликованного в 2008 г. проекта нового документа под названием «Проект общей справочной схемы» (Draft Common Frame of Reference – DCFR)^[119] (далее – Проект), который в уточненной редакции в 2009 г. был представлен на рассмотрение Европейской комиссии^[120]. Проект включает в себя принципы, определения и типовые (модельные) нормы. Модельные нормы, составляющие основное содержание документа, не имеют юридической силы и представляют собой мягкое право, подобно нормам, составляющим Принципы европейского договорного права и Принципы УНИДРУА. Его разработка явилась еще одним шагом в работе по созданию европейского договорного права^[121].

В соответствии с решением Европейской комиссии от 26 апреля 2010 г. работа над документом продолжается.

К актам негосударственного регулирования (правда, с большой долей условности) можно отнести помимо рассмотренных Принципов документ, подготовленный учеными Центра транснационального права CENTRAL (Кельнский университет, Германия), содержащий правила из области международного коммерческого права и материалы по его применению под названием «Принципы TransLex»^[122]. Данный документ является частью общей исследовательской платформы TransLex, в которую наряду с текстами международных конвенций, модельных законов, актов внутреннего законодательства стран входят подробная библиография по транснациональному праву, материалы, дающие доктринальную трактовку соответствующим положениям нормативных актов, арбитражные и судебные решения, затрагивающие актуальные вопросы применения правых норм^[123].

Принципы TransLex представляют собой систематизированный свод принципов и правил транснационального торгового права. В них содержатся положения, касающиеся не только договорного права (включая толкование договоров, наступление последствий неисполнения обязательств и проч.), но и общие гражданско-правовые темы – действие форс-мажорных обстоятельств, обязательства из неосновательного обогащения, а кроме того, применение коллизионных норм, деятельность международного коммерческого арбитража и др.

Принципы TransLex основаны на идее «прогрессирующей кодификации» международного торгового права, под которой понимается постоянное обновление и дополнение документа с учетом современных требований международной торговли, а также анализа практики рассмотрения внешнеэкономических споров^[124]. Указанные Принципы, а также оперативно вносимые в них изменения размещаются на созданном в Интернете сайте^[125]. Все это, как отмечают их создатели, способствует актуальности данного документа, облегчая практикующим юристам возможность применения норм международного коммерческого права в их повседневной практике^[126].

К числу новых регуляторов международных коммерческих отношений, адресованных непосредственно участникам международных сделок и не требующих одобрения государствами, относятся типовые договоры (контракты), общие условия и другие документы, разрабатываемые правительственными и неправительственными организациям в целях облегчения условий международной торговли.

Помимо Европейской экономической комиссии ООН^[127], являющейся международной правительственной организацией, большая работа в этом направлении проводится МТП – неправительственной организацией, объединяющей тысячи коммерческих организаций и национальных торговых или торгово-промышленных палат из более чем 100 государств. Аналогичные документы создаются также в рамках Международного торгового центра ЮНКТАД/ВТО^[128]. Разрабатывают подобные документы и национальные организации, среди которых часто отмечается деятельность Ассоциации по торговле зерном и кормами (Лондон), разработавшей более 70 типовых контрактов, отражающих особенности торговли в зависимости от вида товара, места его происхождения, места назначения и т. д.^[129]

Представляет интерес разработанный МТП в 1997 г. Типовой контракт международной купли-продажи готовых изделий, предназначенных для перепродажи^[130]. Его условия опираются на Венскую конвенцию и другие международные правила. При этом в Типовой контракт внесен ряд положений, не урегулированных Конвенцией, что позволяет восполнить пробелы в нормативном регулировании международной купли-продажи^[131]. Он состоит из двух частей: общих положений (стандартных правил), подлежащих включению в любой контракт, и тех условий, которые определяются сторонами с учетом специфики конкретного договора, в том числе относящиеся к характеристике продаваемого товара, его цене, условиям и срокам поставки, определению момента перехода права собственности на товар и т. д. Использование участниками международного торгового оборота данного документа позволяет значительно сократить время на подготовку внешнеторговых контрактов, отразить в них все условия, необходимые для четкого выполнения обязательств, а когда потребуется, урегулировать вопросы применимого права и выбора арбитража для разрешения возможных споров (включение арбитражной оговорки) и т. д. Такого рода документы создают дополнительные предпосылки для последующего расширения универсальной унификации правил международной торговли.

Глава 2
Агентский договор в международном коммерческом обороте

1. Агентский договор: подходы к регулированию. Институт представительства, значительно облегчающий заключение трансграничных договоров и позволяющий предпринимателям расширять рынки сбыта товаров и услуг, получил большое распространение в международном коммерческом обороте (преимущественно в таких сферах, как купля-продажа товаров, торговое мореплавание, перевозки, сделки с ценными бумагами^[132]). Представительство включает в себя как отношения представляемого и представителя с третьим лицом, для чего собственно и выстраивается конструкция представительства (внешние отношения представительства), так и отношения между представляемым и представителем (внутренние отношения представительства).

Наличие в отношениях коммерческого представительства иностранного элемента порождает ряд проблем, связанных с различиями в регулировании рассматриваемых отношений национальным правом разных государств. Коллизии возникают в связи с использованием неодинаковых терминологии и конструкций договоров о представительстве, касаются форм наделения коммерческого представителя полномочиями, а также последствий совершения действий неуполномоченным представителем, затрагивают вопросы вступления представляемого и третьего лица в непосредственные отношения друг с другом и т. д.

Несмотря на то что практические нужды, которым призван служить институт коммерческого представительства, в основном одни и те же повсеместно, правовое регулирование опосредующих его договоров отличается, по крайней мере на первый взгляд, значительным своеобразием в различных правовых системах, что приводит к лингвистическим противоречиям и концептуальным разногласиям. Как отмечается в литературе, «возникают сомнения относительно того, насколько оправданными являются такие концептуальные различия и неужели не будут предприняты попытки найти общее основание между подходами системы общего права и континентальной системы права к регулированию отношений представительства»^[133].

Внутренние отношения представительства в странах континентальной правовой системы опосредуются различными видами договоров: поручения, комиссии, коммерческого (торгового) представительства, агентирования. Такое многообразие применяемых договорных конструкций обусловлено помимо различий между общегражданским и коммерческим представительством разграничением его в указанных правопорядках на прямое и косвенное^[134]. В англо-американском праве соответствующие отношения включаются в единое понятие агентского договора. Агентированием охватываются все ситуации, когда агент по поручению и в интересах принципала вступает в юридические и (или) фактические отношения с третьим лицом. Не имеет значения, действует ли агент от собственного имени или от имени принципала, поскольку англо-американскому праву неизвестно разграничение представительства на прямое и косвенное.

Интересы стабильности международного коммерческого оборота вызывают необходимость в создании единообразного и предсказуемого правового регулирования всего спектра отношений представительства. В таком случае обращение к межгосударственной унификации позволяет нивелировать различия, существующие в национальном регулировании, посредством выработки компромиссных решений. Унификации подвергаются и материально-правовые, и коллизионные нормы. Бо`льшим успехом и более значительным числом единообразных норм отличается международная регламентация внешних отношений представительства. В 1983 г. Международным институтом по унификации частного права (УНИДРУА) в г. Женеве принята специальная Конвенция о представительстве при международной купле-продаже товаров^[135]. Во многом обусловленные и предопределенные содержанием указанной Конвенции нормы о внешних отношениях представительства вошли в широко известные Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА при их корректировке в 2004 г.^[136] (и остались неизменными при их обновлении в 2016 г.^[137]), а также в документ региональной унификации – Принципы Европейского договорного права^[138]. Коллизионному регулированию преимущественно внешних отношений представительства посвящена Гаагская конвенция о праве, применимом к договорам с посредниками и к представительству, 1978 г.^[139]

Как правило, внутренние отношения представительства в международном коммерческом обороте опосредуются агентскими договорами. В отличие от унифицированного регулирования внешних отношений представительства применительно к договорам, опосредующим отношения представительства (их внутренний аспект), в частности агентскому договору, достижения международной унификации не так значительны и разнообразны, а сосредоточены преимущественно на региональном межгосударственном уровне (гармонизация норм об агентировании осуществлена в Европейском Союзе^[140]), а также в типовых контрактах МТП – документах неофициального, рекомендательного характера^[141]. Отчасти такое положение вещей объясняется тем, что по вопросам внешних отношений представительства государствам проще согласовать унифицированные нормы права, тогда как использование разносистемными правопорядками неодинаковой терминологии и правовых конструкций договоров, опосредующих внутренние отношения представительства, препятствует достижению государствами и их представителями согласия по многим аспектам регламентации соответствующих договоров.

Неодинаковые подходы, выработанные государствами – членами Европейского Союза в регулировании договоров, опосредующих отношения представительства, совмещаются в наднациональном правовом регулировании. Наднациональные нормы ЕС посвящены регулированию агентского договора как основного и наиболее универсального договора о коммерческом представительстве, широко применяемого участниками международного коммерческого оборота. Основополагающее значение для регулирования агентского договора в европейских странах имеет Директива ЕС от 18 декабря 1986 г. 86/653/ЕЕС «О координации законодательства государств-членов в отношении независимых коммерческих агентов»^[142] (далее – Директива 86/653/ЕЕС), которая была имплементирована в национальное законодательство государств – членов Европейского Союза^[143]. Разработанные в государствах, входящих в ЕС, на ее основе нормы о коммерческом агентировании в целом сходны. В странах континентальной Европы, придерживающихся дуализма частного права, в частности в Германии, Франции и других, отношения коммерческого агентирования (представительства) регулируются, как правило, торговыми кодексами (в отличие от общегражданского представительства, которому посвящены нормы гражданских кодексов).

В России нормы об агентском договоре были впервые закреплены в части второй ГК РФ в 1996 г., хотя в период нэпа было принято постановление ЦИК СССР и СНК СССР от 29 октября 1925 г. «О торговых агентах»^[144]. Однако этот документ закреплял лишь правовой статус торгового агента и не регламентировал его отношения с принципалом в рамках агентского договора^[145]. Торговый агент был определен в этом документе как независимое физическое или юридическое лицо, был уполномочен совершать юридические или фактические действия для торгового или промышленного предприятия, т. е. как совершать сделки, так и оказывать содействие в их совершении.

В настоящее время агентирование в соответствии с российским законодательством охватывает прямое и косвенное представительство, поскольку агент может действовать как от имени принципала (по модели договора поручения), так и от собственного имени (по модели договора комиссии). Легально (п. 1 ст. 182, п. 1 ст. 184 ГК РФ^[146]) к представительству отнесены лишь договор поручения и агентский договор, сконструированный по модели договора поручения, в то время как в доктрине договор комиссии и агентский договор, построенный по его типу, зачастую рассматриваются как договоры, опосредующие косвенное представительство^[147] (подробнее об этом см. далее).

2. Унификация коллизионных норм о коммерческом агентировании. Коллизионные нормы о представительстве (внутренних и внешних отношениях) содержатся в Гаагской конвенции от 14 марта 1978 г. о праве, применимом к договорам с посредниками и к представительству^[148] (далее – Гаагская конвенция 1978 г.), разработанной Гаагской конференцией по международному частному праву. В ней содержится широкая трактовка представительства, что позволяет включить в сферу ее регулирования известные большинству национальных правопорядков конструкции этих отношений. Гаагская конвенция 1978 г. применима к отношениям прямого и косвенного представительства в понимании континентальной правовой системы. Предложенное регулирование охватывает также представительство (агентирование) по англо-американскому праву, когда агент может действовать: от имени названного или идентифицированного иным способом принципала; от имени принципала, не раскрывая при этом его имени (раскрытое представительство); от собственного имени, не раскрывая существования принципала (скрытое представительство).

Под представительством в Гаагской конвенции 1978 г. (ст. 1) понимаются отношения международного характера, возникающие в силу того, что одно лицо (представитель) имеет полномочия, действует или намерено действовать по поручению другого лица (представляемого) в отношениях с третьим лицом, при этом не имеет значения, действует ли представитель от имени представляемого или от собственного имени. В функции представителя может входить совершение действий фактического характера, заключающихся в получении и передаче предложений, проведении переговоров по поручению представляемого. Этот аспект отражен в наименовании Гаагской конвенции 1978 г. на французском языке – Convention sur la loi applicable aux contrats d'intermédiaires et à la représentation^[149].

Следуя традициям системы общего права, где различия между общегражданскими и коммерческими договорами отсутствуют, разработчики Гаагской конвенции 1978 г. включили в сферу ее применения не только коммерческое, но и общегражданское представительство^[150].

Гаагская конвенция 1978 г. применяется к отношениям с участием независимого представителя, т. е. основанием возникновения отношений представительства не должен являться трудовой договор (ст. 10).

Коллизионные нормы Гаагской конвенции 1978 г., регулирующие внутренние отношения представительства, сформированные на соответствующем договоре (включая коммерческий агентский договор), строятся на основе общепризнанного в международном частном праве принципа автономии воли сторон (ст. 5). Выбор права должен быть явно выражен или должен с разумной уверенностью следовать из условий договора и обстоятельств дела.

Следует подчеркнуть, что речь в ст. 5 Гаагской конвенции 1978 г. идет только о внутригосударственном праве как регуляторе отношений между представителем и представляемым (the internal law chosen by the principal and the agent shall govern the agency relationship between them). Иными словами, принципал и коммерческий агент могут выбрать для регулирования вытекающих из агентского договора отношений именно правовую систему какого-либо государства (отдельные элементы правовой системы, определенные нормативные правовые акты, иные официально признаваемые этим государством источники права). Таким образом, исключается постановка вопроса о допустимости выбора источников негосударственного регулирования (актов мягкого права, например Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА, lex mercatoria, общепризнанных принципов). При этом возможность злоупотребления сторонами свободой выбора права исключается посредством применения ст. 16 и 17 Гаагской конвенции 1978 г.^[151]

При отсутствии выбора коммерческим агентом и принципалом подлежащего применению права Гаагская конвенция 1978 г. не предусматривает применения гибких коллизионных правил о наиболее тесной связи. Согласно ст. 6 в этом случае будут применены несколько вариантов коллизионных привязок:

1) право государства, где в момент установления отношений представительства коммерческий агент имел свое коммерческое предприятие, а при его отсутствии – обычное место жительства;

2) право государства, где коммерческий агент преимущественно осуществляет свою деятельность, если принципал имеет в этом государстве свое коммерческое предприятие, а при его отсутствии – обычное место жительства.

Если одна из сторон коммерческого агентского договора имеет более одного коммерческого предприятия, для определения подлежащего применению права будет учитываться то, которое наиболее тесно связано с отношениями по этому договору.

Независимо от права, подлежащего применению к коммерческому агентскому договору, в отношении способа исполнения должно учитываться право страны места исполнения (ст. 9 Гаагской конвенции 1978 г.).

Определенное в соответствии со ст. 5 и 6 Гаагской конвенции 1978 г. право регулирует заключение и действительность соответствующего договора о представительстве (и, в частности, коммерческого агентского договора), обязательства сторон, условия исполнения, последствия неисполнения и прекращение этих обязательств. Это право применяется, в частности, к: