Как раз на тот случай попадается им навстречу боярский обоз. Заприметили царя, узнали – сейчас долой с дороги, слезли с лошадей, вышли боярин с боярыней из кареты, слуги из повозок, поснимали шапки, стоят и кланяются. «Ну, что, горшенюшка, понял?» – спрашивает государь мужика. «Понял, боярин: либо ты – государь, либо – я. Оба мы не пешие и в шапках, а все перед нами шапки ломают да с дороги сходят». Засмеялся великий государь Петр Алексеевич мужиковой увертке, а тот слез с телеги, поклонился царю земно и говорит: «Прости, надежа государь: не признал я тебя с первого разу». – «Бог простит, горшенюшка».
Поехали дальше – горшеня около телеги идет, а царь рядом едет. «Есть тут в вашей стороне, – говорит царь, – монастырь, что Беспечальным зовут, а в том монастыре будто бы игумен уж больно умный». – «Как этому монастырю, государь, Беспечальным не зваться: земли у него много, леса, пашни, рыбные ловли – всего вволю; сколько сел да деревень к нему приписано, и работают теперь крестьяне на монастырь, как крепостные. А по правде-то, государь, мужики эти твои царские вольные испокон веков были. Да и впрямь хитер-умен нынешний игумен: отсудил их монастырю, не пожалел денег подьячим да судьям неправедным». – «Правду ли, мужик, говоришь? – строго спрашивает государь. – Не по злобе ли? Смотри: у меня ложному доносчику первый кнут». – «Правду истинную, как перед Богом, так и перед тобою, великий государь». – «Ну, прощай, умный горшеня! – говорит царь. – Поеду я теперь в этот Беспечальный монастырь, посмотрю на игумена. Коли и вправду умен, а не хитер только, хоть и виноват – помилую. Мне умные люди надобны». Хлестнул государь коня и поехал шибко от горшени.