Гори, но не сгорай. Как пойти ва-банк, добиться успеха и наслаждаться жизнью без баланса

Психология страсти

В 2009 году мужской журнал Men’s Fitness назвал известного вегана-ультрамарафонца Рича Ролла «одним из двадцати пяти сильнейших мужчин в мире»^[14]. Но, в отличие от Энн Трейсон, о которой мы говорили выше, Ролл не всегда кипел энергией; в детстве он не был одержим каким-то одним занятием и рос тихим, застенчивым и очень спокойным ребенком. А еще он был аутсайдером. «Я рос в одиночестве, – рассказывает он, – и никогда никуда не вписывался в полной мере, везде был чужаком. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что в те времена [в детстве] меня уже мучили все эти сомнения. Мне очень хотелось проявить себя, доказать, что я чего-то стою – как самому себе, так и окружающему миру».

Нужно сказать, семья Роллов была на редкость целеустремленной. «Энтузиазм и настрой на успех и достижение цели были духом нашей семьи», – вспоминает Рич. Он хорошо учился и после школы поступил в Стэнфордский университет, хоть и чувствовал, что не оправдывает ожиданий родителей. «Планка всегда была очень высокой, и мне казалось, что я не смогу ее преодолеть». В дополнение к начавшейся рано борьбе на академической ниве у Ролла также были серьезные трудности с социализацией. «В детстве я был неуклюжим, – рассказывает он. – Меня всегда последним брали в игру; я носил брекеты и шапку, на моих очках было заклеено одно стекло. Надо мной издевались на детской площадке, а в начальных классах были сложности с обучением. Ну, в общем, вы поняли…»

Поставьте себя на место девятилетнего Рича, и поймете, почему мальчик чувствовал, что он недостаточно хорош. Но все изменилось в средней школе, когда Ролл начал заниматься плаванием и сразу же проявил себя как очень перспективный спортсмен. «Я бы не сказал, что это на сто процентов мое призвание, но было очевидно, что в этом я силен», – вспоминает он. Наконец-то после нескольких лет сомнений и вечной неуверенности в себе Рич Ролл нашел занятие, в котором действительно мог преуспеть. Мы попросили его вспомнить, о чем он думал, когда впервые начал участвовать в соревнованиях по плаванию. «Плавание дало мне шанс проявить себя и доказать себе и другим, что я тоже способен добиться успеха»^[15], – ответил он.

Пробыв лучшим пловцом все годы средней школы, Ролл «подсел» на плавание, образно говоря, установив близкие отношения с черной линией на дне бассейна. Он плавал, и плавал, и плавал. Тысячи часов тренировок в конечном счете открыли ему путь в Стэнфорд, и после некоторой борьбы с менее здоровыми пристрастиями – что часто случается с увлекающимися людьми, – Ролл стал одним из лучших атлетов планеты в спорте на выносливость. В частности, он участвовал в таком серьезном соревновании, как Ultraman (изнуряющая трехдневная триатлонная дистанция в 515 километров). Фактически детская неуверенность Рича сыграла роль кучи дров, а плавание стало искрой, которая разожгла в нем пламя страсти. А может, его история позволяет сделать более общие выводы?

По мнению профессора Алана Сент-Клера Гибсона, доктора медицинских наук из Эссекского университета в Великобритании, это действительно так. Гибсон специализируется на интегративной нейробиологии и посвятил большую часть своей жизни изучению взаимосвязи между разумом и телом. Гибсон убежден, что страсть, по крайней мере частично, коренится в том, что Зигмунд Фрейд много лет назад назвал хрупкостью эго. Чтобы блокировать разрушительные события прошлого, поясняет Гибсон, люди подавляют негативные воспоминания и опыт, оттесняя их на задворки подсознания. Но эти эмоции не могут сдерживаться слишком долго и в конце концов, по словам ученого, «вырываются наружу через побуждения или устремления, часто проявляясь в виде мощной энергии, направляемой на какой-то иной вид деятельности». По мнению Гибсона, весьма красноречивым проявлением такого переноса^[16] бывает «фанатичная привязанность людей к проектам и целям»^[17].

Безусловно, Гибсон прекрасно знает, что фрейдистская психология давно утратила популярность, однако идею хрупкости эго (о том, что негативные события из прошлого и неуверенность впоследствии могут подпитывать, казалось бы, не связанные с ними навязчивые идеи) подтверждают современные научные исследования. Так, ученые из английского Университета Центрального Ланкашира в Престоне обнаружили, что многие успешные люди, которые могут служить образцом неиссякаемого драйва и огромного рвения, испытывали в юном возрасте трудности и дискомфорт – то, что исследователи называют детской травмой. Например, у спортсменов, которые достигают величайших высот в своем виде спорта, как правило, много братьев и сестер (что означает повышенную конкуренцию за родительское внимание) и значительно чаще разведены родители. Научные работы на эту тему привели к появлению набирающей сегодня популярность фразы «таланту нужна травма»^[18].

Конечно, «травма» – в данном контексте понятие чрезвычайно широкое и субъективное. Скажем, смерть одного из родителей или тюремное заключение родного брата, безусловно, трактуются как травмы, но детской травмой может стать и травля в начальной школе или отказ сверстников принять в тусовку. Все, что воспринимается человеком как явно негативное и разрушительное, унижающее его «я», может в будущем «разбудить в нем зверя» и запустить страстное увлечение и драйв. «В результате пережитой драмы, – говорит Гибсон, – внутри человека поселяется голодный зверь, который отказывается успокаиваться, пока не получит “кость” и не компенсирует прошлую потерю или травму»^[19].

Хотя такая травма обычно коренится в далеком прошлом, так бывает не всегда. Взять хотя бы миллиардера и магната в сфере высоких технологий Джима Кларка, который рассказывает: «Мне было тридцать восемь, когда меня уволили с работы и от меня ушла вторая жена. Я проиграл по всем фронтам. На этой почве и зародилось мое маниакальное желание чего-то достичь»^[20]. Иначе говоря, искра страсти зажглась в Кларке только в середине жизни, после череды травмирующих событий. Он направил весь свой энтузиазм на новейшие технологии и вскоре произвел революцию в интернете, выпустив Netscape – первый браузер для массового рынка. Впоследствии он создал другие высокотехнологические компании и стал одним из первых миллиардеров Кремниевой долины, а Майкл Льюис посвятил ему книгу^[21].

Возможно, драйв Кларка был обусловлен стремлением проявить себя, доказать себе и всем, что он чего-то стоит, но, как только Джим взялся за дело, он уже не мог остановиться – даже после того, как добился успеха. И Кларк не один такой. Хотя это не аксиома, но поистине увлеченные люди часто рассказывают о пережитых в прошлом травмах, и объясняется это не только чисто биологическими причинами, которые мы обсуждали в этой главе. Неустанное движение к цели, помимо запуска цикла зависимости от дофамина и формирования чувства неутолимой жажды, порой играет роль спасительного бегства. Как мы уже говорили, всецело отдаваясь страсти, мы резко сужаем свой мир, оттесняя на задний план внутреннюю борьбу, что позволяет нам чувствовать себя намного комфортнее и увереннее. И тогда одержимость становится убежищем. Местом, где мы можем заполнить пустоты, созданные тем, чего нам не хватает в жизни. Возможностью укрыться от шума и суеты.

Натали находила некую завершенность, наполняя себя теплом, благополучием и комфортом, в которых никто не мог ей отказать. Соблюдая дотошную, почти клиническую последовательность шагов, она попадала в мир удовлетворенности, где ей ни на кого не нужно было рассчитывать – и который никто не мог у нее отобрать^[22].

В этом отрывке из книги нейробиолога Марка Льюиса рассказывается о героиновой наркоманке по имени Натали. Но с таким же успехом это могло быть и описанием многих других Натали – олимпийской пловчихи, известной художницы или писательницы, основательницы успешного стартапа или талантливого программиста. Неудивительно, что у многих великих спортсменов, художников, артистов и предпринимателей после выхода на пенсию начинаются проблемы с алкоголем и наркотиками и развивается зависимость от азартных игр. Если продуманно и целенаправленно не управлять своей страстью (эту тему мы обсудим далее), то те же самые биологические и психологические факторы, которым мы обязаны своими успехами и достижениями, могут обусловить и формирование вредных привычек и пристрастий. Страсть и зависимость – близкие родственники.

Впрочем, следует признать, что взаимоотношения между ними не всегда деструктивны. Рассмотрим, например, новую программу Preventure, разработанную Патрицией Конрод, профессором психиатрии Монреальского университета. В ее рамках используются преимущества связи между страстью и пагубной зависимостью для выявления молодых людей, чьи личностные особенности позволяют отнести их к группе риска (склонность к наркомании), чтобы на раннем этапе предотвратить такое развитие событий путем ненавязчивого психологического консультирования в школе. Кроме того, консультации весьма эффективно помогают учащимся направить свои «дурные наклонности» в конструктивное русло^[23]. Исследование, проведенное в 2013 году на базе 2600 учащихся (в возрасте 13–14 лет) двадцати одной британской школы, показало, что программа Preventure позволила на целых 43 процента снизить риск потребления алкоголя среди ее участников. Можно сказать, что для детей с личностными характеристиками, которые делают их особенно подверженными такому риску, эта программа – настоящее благословение, меняющее траекторию их жизни от незавидной участи наркомана или алкоголика до карьеры успешного предпринимателя или спортсмена^[24].

«Когда голодаешь, влюблен или кого-то воспитываешь, способность сохранять настойчивость, невзирая на негативные последствия (суть аддиктивного поведения), – это “не баг, а фича”, как говорят программисты. Именно это может определять разницу между жизнью и смертью, успехом и неудачей, – пишет журналистка Майя Сзалавиц, специализирующаяся на темах психологии и нейробиологии, в своей книге Unbroken Brain («Неповрежденный мозг»). – Однако когда нейронные проводящие пути, предназначенные для продвижения [позитивных качеств], формируют зависимость, благословение превращается в проклятие. Любовь и зависимость – вариации одного и того же нейронного контура»^[25].

Таким образом, как порицаемое, так и одобряемое обществом поведение нередко обусловлено одними и теми же факторами. Те же факторы, которые способны породить продуктивную, жизнетворную страсть, могут легко привести к развитию разрушающих жизнь пагубных пристрастий и даже болезней. Часто люди, достигшие невероятных успехов благодаря своей неугасающей страсти, будь то Энн Трейсон с ее природной гиперактивностью, Рич Ролл или ребята из группы риска в программе Preventure, одновременно оказываются и теми, кто нашел способ превратить качества, расцениваемые, с точки зрения биологии и психологии, как слабость, в свои сильные стороны и контролировать и использовать их себе на благо. Кстати, мы, Брэд и Стив, глубоко это осознаем и постоянно работаем над собой. Тот же безграничный драйв, страсть и одержимость, которые привели ко многим нашим достижениям, включая и эту книгу, проявились и в некоторых наших самых страшных и неприглядных опытах и переживаниях. Брэд, например, постоянно борется с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР), которое в наихудшие моменты затягивает его в глубины неописуемой тьмы и полного психологического истощения. А Стив хоть и не имеет официального диагноза, в прошлом был склонен перед очень важными соревнованиями по легкой атлетике с неадекватной одержимостью выполнять какие-то дурацкие действия – например, определенное количество раз касаться дверной ручки или включать и выключать будильник. Повторим: грань между тем, что хорошо и плохо, то есть между продуктивным и деструктивным, между ситуацией, когда выброс дофамина способствует производительным действиям и когда ведет к хаосу, чрезвычайно тонкая и хрупкая.

Сегодня всеобъемлющая картина страсти вырисовывается все четче. Изначально (в то время не passion, а passio) означающее страдание слово «страсть» относительно недавно приобрело позитивный оттенок. Но и сейчас в зависимости от обстоятельств могут подразумеваться оба значения. Чувство страсти частично наследуется нами от предков (природы), а в остальном определяется жизненным опытом (воспитанием). Погружаясь с головой в одержимость, мы атакуем глубоко укоренившуюся неуверенность, заполняем пустоты из своего прошлого и убегаем от проблем в настоящем. Это стремление подпитывается нашей биохимией, в частности нейромедиатором дофамином. Он заставляет нас желать большего снова и снова, не позволяя довольствоваться тем, что есть. Некоторые люди рождаются с качествами, повышающими вероятность попасть в плен страсти, но при частом повторении какого-либо значимого действия каждый может пристраститься к этому «наркотику».

Резюме

• Страсть имеет не только биологические, но и психологические корни.

• Субъективное чувство борьбы, или травмы, можно направить на продуктивную страсть.

• Любимое дело часто становится для человека психологическим убежищем, где можно спрятаться от пустоты собственной жизни; это может быть как хорошо (удерживает от деструктивного поведения), так и плохо (удерживает от решения ключевых проблем).

• Те же биологические и психологические механизмы, которые порождают продуктивную страсть, приводят и к пагубной зависимости; вот почему важно активно направлять их в правильное русло в себе и детях.

Далее мы поговорим о том, как найти дело всей жизни и пристраститься к нему, а также что произойдет, когда вы это сделаете; в частности, как развить страсть, обуздать ее и направить в нужное русло. В главе 3 рассказывается, как найти или подтвердить (при ее наличии) свою страсть и превратить таланты и интересы в увлекательное, наполняющее жизнь смыслом занятие. В главе 4 исследуется темная, негативная сторона страсти, когда даже на первый взгляд вполне продуктивные пристрастия становятся разрушительными. Осведомленность об этих ловушках поможет вам выявлять их в своей жизни и выбираться из них на ранней стадии. В главе 5 исследуется другая (гораздо более желательная) сторона страсти и детально анализируются установки, которым вы должны следовать, чтобы поставить страсть себе на службу. Вы узнаете о роли мировоззрения и эго в определении пути вашей страсти, а также получите практические инструменты для того, чтобы она гармонично вписалась в вашу жизнь. В главе 6 обсуждается вопрос, возможен ли баланс в жизни по-настоящему увлеченного человека. Можно ли с величайшим рвением и большим успехом заниматься каким-то видом деятельности, не забывая о других радостях жизни? Стоит ли вообще к этому стремиться? Как человек может всецело отдаться страсти без риска эмоционального выгорания? Глава 7 посвящена огромной мощи самосознания: почему оно необходимо для поддержания продуктивной страсти на протяжении жизни и как его развить. И наконец, из главы 8 вы узнаете, как при желании уйти от своей страсти с изяществом и настойчивостью. Мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы в тонкостях разберетесь в природе страсти и, что гораздо важнее, обретете понимание того, как целенаправленно управлять ею так, чтобы ваши взаимоотношения всегда были благом, а не проклятием.