Али остановился. Довод Голоса был убедителен. Он уже начал чувствовать холод и как у него онемели ноги. Почти задыхаясь, он спросил:
– Так ты не дьявол?
–Нет.
–И это не глюки?
–Нет.
–Но тогда кто же ты?– Али наклонился, опершись ладонями в колени, и, сильно дыша, втягивал большие порции морозного воздуха через покрасневшие ноздри и выталкивал его через рот белым паром.
– Ты меня не дослушал. Я твой Разум.
– Разум? – спросил Али, задыхаясь. – Мой Разум, значит… И это не глюки и не бес… – И тут он выпрямился и расхохотался:– С ума сойти!
Он уперся руками в бока, глубоко вздохнул и – рванул в другую сторону.
– Сейчас пройдет, – говорил он себе, пробегая между домами. Пару минут спустя, задыхаясь, он остановился снова и спросил: – Ты здесь? – но в ответ прозвучала тишина. «Вот и все, вот и прошло», – подумал он и стал возвращаться к себе на квартиру. Ног он уже не чувствовал. Но как только Али подошел к своему подъезду, Голос произнес: «Если ты меня не выслушаешь, то так и будешь бегать всю ночь, пока не замерзнешь до смерти».
Али на мгновение дернулся было побежать, но потом вдруг остановился и сказал:
– Ладно, пусть будет так… Говори… Кто ты? Что за Разум? Почему я тебя слышу, но не вижу?
–Я все объясню в квартире. А сейчас зайди поскорее, а то замерзнешь.
– Радует, что хотя бы заботишься о моем состоянии.
Поднимаясь в лифте, Али спросил:
–Эй, ты еще здесь?
–Конечно здесь, я всегда с тобой, – спокойно сказал невидимый голос.
–Что за черт…
–Не черт, а твой Разум.
–Все равно какая-то чертовщина.
Али зашел к себе в квартиру, закрыл дверь и сел на то самое кресло, с которого он вскочил, услышав голос.
–Ну, я слушаю тебя, мой Разум. Говори!
–Что именно ты хочешь узнать?
–Я тебе уже говорил, что я хочу узнать, и если ты мой Разум, то должен знать, чего мне надобно знать. Ты же читаешь мои мысли.
–Я уже говорил, что я твой Разум. И ты можешь меня не только слышать, но и видеть.
–Как это– видеть? Ты что, можешь и материализоваться?
–Почти.
–Что значит «почти»?
В это же мгновение перед Али появился полупрозрачный силуэт молодого мужчины среднего роста, примерно одного возраста с Али, который сказал:
–Вот это и значит «почти».
Али снова, в ошеломленном бешенстве, вскочил с кресла, но, однако, убегать не стал.
–Да ты же джинн! – воскликнул он с изумлением.
–Нет, Али. Я твой чистый Разум. Понимаю, тебе сложно это принять, но это так. Я твое порождение, то, что ты в себе развивал со дня своего рождения. Ни одного мига ты не прожил без меня, я – это часть тебя. И поэтому ты слишком больших объяснений от меня не жди. Но то, что ты можешь меня видеть и слышать – в этом заключается твоя особая привилегия. Скажем так, исключительное право. Ты слишком много времени мне уделял, ты довел меня до определенного состояния совершенства, вот мне и дано право в таком виде на время помогать и сопровождать тебя по жизни. Всего сейчас не объяснишь, да ты и не поймешь все сразу. Понимание придет лишь со временем. Пока могу сказать лишь то, что я тебе не наврежу.
–Ну ладно, – сказал Али. – Не говорите ничего, дайте оценить ситуацию. – Он сел, закрыл лицо ладонями и стал анализировать происходящее. Он думал, не выпил ли он случайно какую-то дрянь, не было ли в его ужине в кафе с друзьями чего-нибудь подмешано в еду и питье… Наркотик или еще что-нибудь. Он никогда не принимал психотропных веществ, но знал из рассказов и фильмов, что после их принятия бывают галлюцинации. Но потом он подумал, что если бы что-либо и было кем-то зачем-то примешано к их еде, то действие началось бы ранее.Да и не мог бы он сейчас так сидеть и анализировать происходящее – его Разум не был бы к этому пригоден. «И как же мне холодно…» Он только сейчас заметил, что промерз и судорожно дрожит от холода, въевшегося в его тело за то время, что он выбегал из квартиры. Но потом Али вдруг обратил внимание на воцарившуюся в комнате тишину. Подумав: «Прошло», он убрал руки с лица и открыл глаза.
– Черт! – крикнул он дрожащим от холода, удивления и страха голосом, увидев Разум, молча стоящими перед собой.
– Лучше спрашивай, что хочешь, – сказала полупрозрачный человек. – А то, знаешь ли, одними думами о том, кто я, ты ничего не поймешь. И достань плед из шкафа и завернись в него.
Али как ненормальный бросился к шкафу, взял плед, укутался в него и сел обратно в кресло.
– Хорошо, – сказал он, пытаясь успокоиться. – Ты о какой-то помощи говорил… Что ты пришел, чтобы мне в чем-то помочь, хоть я и не нуждаюсь ни в какой помощи. Так вот, скажи мне, чем лично ты можешь мне помочь? И вообще, если ты мой Разум, то с помощью какого Разума я веду с тобой общение? Ведь если ты сидишь предо мной, то я, по логике, должен быть неразумным существом, разве не так?
–Каким Разумом ты мыслишь, если я, твой Разум, стою перед тобой? Очень просто: я лишь проекция твоего Разума, его материализовавшееся отражение. А что касается того, чем я могу тебе помочь, отвечаю: тем, что ты слышишь меня в чистом виде. Видишь ли, я не обременен ни страстями, ни сомнениями, ни страхами, ни чувствами, и поэтому мой голос звучит ясно и чисто. Но разве так я звучал, когда находился в тебе ранее? Все другие голоса и чувства, говорившие в тебе, заглушали мои слова, и ты порою и вовсе меня не слышал– или слышал, но под воздействием других субстанций игнорировал.
–Я всегда прислушиваюсь к голосу своего Разума, если нахожу его доводы убедительными, – конвульсивно стуча зубами, с трудом выдал Али.
–Неужели? – иронично заметил Разум. – А как же та девушка из твоей группы, на пустое изучение которой ты меня напрягаешь уже третий день?
–Так это был ты!.. Я так и знал, что это было наяву… Ну что ж, я просто пытался понять человека! Это называется иметь пытливый ум, быть любознательным. И только благодаря этому своему качеству я тебя и довел, как ты сказал, до некоторого совершенства.– Али говорил заикаясь и дрожа.
–Зачем познавать то, что лишено смысла и пользы? В мире есть много вещей, более достойных того, чтобы их познавать и изучать. А что касается этой девушки, то она тебе просто понравилась внешне, и ты тупо решил меня использовать в угоду своим страстям. Изучить девушку, чтобы, так сказать, умнее к ней подкатить и блеснуть своими познаниями в области ее натуры.
Пока Разум говорил, Али, приятно согретый теплым пледом после сильного охлаждения и морально успокоившийся после сильного психологического потрясения, как-то расслабился и незаметно уснул. Заметив это, Разум подошел к нему поближе и стал настойчиво просить его лечь в постель. Али в ответ что-то невнятно пробормотал, потом недовольно, в полусонном состоянии, поднялся, проковылял к кровати и прилег
4
Слишком быстро, без снов, без тяжелого пробуждения от тревожного звона будильника, который Али не успел поставить, тепло и приятно прошла эта ночь. Густые лучи зимнего солнца, значительно поднявшегося над горизонтом, разливали светло-голубые краски по безоблачно чистому небосводу и проливались в его комнату, ярко освещая все ее уголки. За окном слышалась бурлящая жизнь города: голоса людей, сигналы, звуки моторов и визг колес автомобилей. Насытившись сном, Али медленно, щурясь, приподнял веки сначала одного глаза, а потом и второго. И к нему стали приходить мысли, одна за другой, в следующей последовательности: «Какой же сегодня день?.. Ах да, четверг… значит, мне надо в университет… А не опоздал ли я?.. Сейчас приподнимусь и посмотрю на часы (для этого ему нужно было повернуть голову – часы висели на стене на другой стороне)…Что это вчера было?.. Но вчера же что-то было?.. Ах да, мне приснился какой-то полупрозрачный человек…Ну и сон! А зачем я этот плед достал?.. Надо повернуться и на часы взглянуть… Сейчас повернусь…»Он снова закрыл глаза и мысленно сказал еще раз: «Сейчас повернусь».
– Удивляюсь способности людей так бездарно и долго использовать свой Разум и время в тех случаях, когда для достижения желаемого достаточно приложить немного усилий, – из-за спины Али донесся знакомый голос. Это был Разум.
–Нет, – сказал Али, открыв глаза и не шевелясь,– нет! Это мне только послышалось! Это не ты, Разум! Ты был всего лишь в моем сне! И я не сумасшедший! Все было только во сне!
–Ну вот, опять! – в спокойном возмущении произнес Разум. – Опять ты напрасно тратишь время и силы мысли на то, чтобы в чем-то себя убедить, вместо того, чтобы просто повернуться и найти ответы на все свои вопросы, что ты себе задал в течение последних пары минут: узнать, который час, не опоздал ли ты в университет и что я – настоящий.
Али полежал так некоторое время, глубоко вздохнул, а затем сказал:
–Хорошо! Только ты исчезни, ладно? Ну, залезайте обратно ко мне или куда это ты там деваешься. Не хочу, чтобы день начался с того, чтобы первым, что я в нем увижу, был мой собственный… Ну, ты меня понял.
–Как скажешь, хозяин, – услышал он в ответ.
Али быстро повернулся, но там уже никого не было. Он поднял взгляд к висящим на стене часам: восемь тридцать. До начала занятий оставалось полчаса. Резко вскочив с постели, он умылся, оделся и вышел.
На пару Али явился с опозданием на пятнадцать минут. Когда он зашел в свою аудиторию, преподаватель, Светлана Александровна, увлеченно рассказывавшая об особенностях экономического развития Китая и Японии, приостановилась, недовольно посмотрела на него поверх очков, слабо ответила на его приветствие и, когда Али сел за свою парту, продолжила читать лекцию.
Вынимая из сумки тетрадь и ручку, он успел несколько раз бросить короткие взгляды в сторону той новенькой, Ани. «Ну вот, опять началось»,– послышался ему откуда-то изнутри голос РАЗУМА. «Ты, – продолжил голос, – лучше акцентируй свое внимание на лекции. В этом больше пользы для тебя, нежели в этой особе… Видишь, как Виталий внимательно слушает и усердно записывает, боясь пропустить и одно слово».– «Ой, да брось, – сказал тихо Али. – Тоже мне, нашел кого в пример ставить. Этот замкнутый идиот погубит свою жизнь, проведя ее в скучно-серых днях и ночах, в компании ручки, книг и тетрадей». – «Не факт, – отвечал Разум. – Самая большая умственная работа, как правило, происходит в головах тихих и, на первый взгляд, неприметных людей. Их грандиозный, незаурядный ум, сокрытый за ширмой тривиально-чудных повадок, спокойно работает и творит в своей самой природой хорошо замаскированной мастерской… Если, конечно, они и в самом деле не идиоты».
– Не пойму, – сказал Али, – где и в какой период жизни мне могут понадобиться знания о специфике экономического развития Китая и Японии?
Когда Разум, отвечая на вопрос, начал излагать свои суждения, Али начал испытывать странные ощущения. Словно он, все еще находясь в собственном сне, вдруг осознал его бредовость. Реальность, в которой он спокойно беседует с собственным Разумом, показалась ему слишком дикой, ненормальной и пугающей. «Замолчи!» – закричал он с отчаянной яростью, разрывая в тишине спокойно звучавший голос лектора. Через мгновение он поймал на себе огромное количество одинаково удивленных взглядов, в том числе взгляды новенькой и Светланы Александровны.
Растерявшись в первые секунды, он быстро взял себя в руки и, схватив лежащий перед собой мобильник, сказал: «Извините, это я в телефон», взял свои вещи и вышел. Быстро идя по коридору к выходу, он начал растерянно приговаривать: «Да что это со мной такое происходит» Он вышел к большому проспекту. Обильные потоки машин разъезжали по асфальту, а на тротуаре, по которому он зашагал, суетливо, в оба направления шли толпы разношерстных людей.
– Али, – обратился к нему Разум, появившись справа от него, через полупрозрачную материю которого свободно проходили люди, – взгляни на этих людей… Да не упрямься ты! Подними глаза и посмотри на них!
Али поднял сердитый взгляд с земли перед собой, куда так настойчиво смотрел, и взглянул на людей вокруг.
– Что ты видишь? – спросил Разум.
– А что я должен видеть? Я вижу разных людей, которые идут по своим делам!
–И больше ничего? – Спросил Разум.
– Нет, и больше ничего!
– И это говорит человек, который любит наблюдать за людьми и изучать их.
– Я не брал в таких масштабах.
– Вот и зря. Чтобы что-то понять, надо побывать внутри объекта познания, хотя бы мысленно. Окунись в эту толпу, прислушайся к их словам.
Али замедлил ход и посмотрел на двигающихся людей. Он видел мужчин и женщин, различных по возрасту, росту, походке и мимике лиц; одетых в разные одежды и по-разному выглядящие; видел, как они смотрят, улавливал напряженность взглядов, жестикуляции рук. По мере того как он, отвлекаясь от цельного наблюдения толпы, фиксировал внимание взгляда, мысли и слуха на конкретных людях, вся толпа, казавшаяся единой движущейся массой, вдруг стала расщепляться на частицы людей. И вот из общего гудения толпы начали различаться конкретные голоса отдельных людей, которые затем в последний момент, когда они подходили близко, равнялись с Али и проходили дальше, превращались в отрывки понятных слов с прерванной нитью мысли.
Первыми его внимание привлекли две девушки, идущие ему навстречу. Одна была в шубе, другая – в пальто. Обе в кожаных сапогах на высоких каблуках. Та, что в пальто, слегка склонив голову к подруге, в забавной улыбке изображая неподдельный интерес, внимательно слушала ее рассказ. Другая же, несомненно лучше выглядевшая своей спутницы, говорила напряженно, но весело. Когда они поравнялись с Али, он услышал лишь «…На что я ему отвечаю…», и слова опять растворились в гуще других голосов. Затем он обратил внимание на мужчину, под расстегнутой дубленкой которого виднелись жилет, белая рубашка и галстук. В одной руке он держал дипломат, а в другой – телефон, по которому что-то спокойно говорил, приложив его к уху. Но до того как мужчина этот приблизился, из-за спины Али выскочил какой-то парень, также общаясь по телефону, но только в наушниках. И слух Али резко поймал такие его слова: «…Я рад, дорогая, что тебе понравилось…»– и его слова, уносимые быстрой походкой своего хозяина, внезапно исчезли. В этот момент тот мужчина в дубленке поравнялся с Али, после чего его слух уловил слова, так спокойно произносимые этим помпезным господином: «…Это, несомненно, выгодное дело…». Затем прошли два школьника, которые говорили о новой версии какой-то компьютерной игры. За ними последовали две старушки, одна из которых делилась рецептом народной медицины. Потом были те, которые рассказывали о машинах, музыке, фильмах, вечеринках, отдыхе. Потом снова девушки, говорящие о парнях или с парнями, и парни, говорящие с девушками или о девушках. Также до него доносилась речь о работе, деньгах и бизнесе; слышалась клевета, какие-то обидные слова, ругань. В какой-то момент все смешалось: разные эмоции, мимики, шепоты, слова – десятки и десятки различных лиц, взглядов и тем разговоров.
–Ну так что же ты наблюдаешь, Али? – вдруг спросил Разум, прерывая этот конгломерат разных голосов, интересов и мимики. – О чем они говорят? Что их интересует? Что их объединяет? Разве не удовольствие и выгода, а? Деньги, противоположный пол и развлечения! Говорят разные люди, разных социальных слоев. Но это не плюрализм интересов, нет! Это различные пути, ведущие к одному и тому же результату: удовольствие и выгода. Ты ведь любишь изучать людей. Так вот в этом и состоит вся их суть, основа и цель в этом мире. Хочешь добиться высокого положения среди них– имей то, что они ценят, и тогда ты будешь значим среди них. Люди разные, но ценности в основе у всех одни и те же. Особенности и свойства людей не подчинены времени и веками остаются неизменными. И сегодня средь людей ты обнаружишь те же лабрюйеровские порочные «Характеры»: тщеславие, глупость, наивность, страсти и властолюбие. Не трать понапрасну свою энергию на поиски и попытки познать ядро человеческой натуры, ибо внутри каждого человека за внешней оболочкой кажущейся сложности и уникальности скрываются банальные желания и устремления.
– Неужели в мире нет места для благодетели?– спросил Али.
– То, о чем ты говоришь, приятно описывать в книгах и показывать в фильмах. Благодетель средь людей – как хорошая и добрая сказка, читаемая на ночь ребенку: это успокаивает и вселяет в человека радужную уверенность в том, что он хороший. Но в жизни людям этого не надо. Это нужно лишь для того, чтобы спокойно уснуть, понимаешь? А наяву люди хотят того, что доставляет им пользу и удовольствие
–Люди редкой породы и в благородном проявлении находят предмет душевного удовольствия и истинной радости, – сказал Али. – Разнятся дарующие радость и доставляющие удовольствие поступки.
–Ты говоришь о том малом, мизерном и очень редком типе людей, которые находят утешение в том, чтобы делать добро.
Этот диалог о качествах людей продолжался до тех пор, пока Али не дошел до своего дома. Он был настолько увлечен беседой с Разумом, что и не заметил, как прошел этот путь. Когда он пришел в себя, а случилось это тогда, когда он заметил огромный рекламный щит, находящийся недалеко от станции метро возле его дома, то рядом с собой уже никого не обнаружил. Он остановился возле своего подъезда и стоял как контуженный… С одной стороны, ему хотелось зайти, лечь спать и все забыть, а с другой – прогуляться, развеяться. Его голова была настолько забита тем диалогом в ходе незаметно пройденного пути, что ему просто хотелось уйти от всего. Постояв некоторое время как в гипнозе, он все же решил зайти. Для прогулок он слишком устал. Пройдя на кухню, Али достал стакан с полки шкафа, наполнил его водой, все еще пребывая в состоянии растерянности, сделал пару глотков. Затем, тяжело шагая, он прошел в ту единственную комнату, служащую ему и спальней, и рабочим кабинетом, и грузно опустился в кресло возле маленького журнального столика. Он был обессилен и внутренне потрясен. Али так сидел с минут десять. Потом веки его глаз как-то незаметно опустились, но мысли все еще крутились в голове.
– Не стоит слишком удивляться, – спокойно произнес Разум, которого Али, открыв глаза, увидел сидящим в кресле напротив себя. – Ты сегодня услышал то, что звучало в тебе и раньше. Внутренний диалог вылез наружу…Только сегодня это было по-другому: сегодня это звучало ясно и со стороны. Именно это тебя и пугнуло.
– Когда думаешь об этом – это одно, но когда твои мысли звучат вот так, со стороны…
Разум улыбнулся и сказал:
– Все люди такие, Али, все!
– Боюсь, мне и жизни не хватит все это осмыслить… Я в растерянности… Кто ты? Зачем это все? Что это было? Кто вообще я сам? Хочу это понять и в то же время понимаю свое бессилие… От этих нагрузок мой мозг напрягается до предела, будто сейчас моя голова лопнет. Я не понимаю, в каком измерении я нахожусь, в реальном ли я мире или это мои фантазии. Реальны ли эти фантазии или это фантазии в фантазиях? И вообще, реален ли я сам?.. Может, это сон и я сейчас проснусь? Но ясно вижу, что не сон.
– Как видишь, ты в очередной раз убедился в том, насколько слаб человек. Ты ведь думал об этом раньше. Достаточно внести в его жизнь что-то необычное, чтобы загнать в тупик его рассудок и рассыпать, словно песочное строение, все тысячелетиями человечеством возводимые здания науки и совершенство логической деятельности… А ведь эти достижения людям кажутся монолитными и непоколебимыми… Али, не все, что есть, поддается человеческому пониманию. В таких случаях не надо пытаться понять само явление, куда Разумнее постараться извлечь из него пользу, какую явление это может принести тебе или другим.
Али снова закрыл глаза. В нем не осталось силы слушать далее или что-либо спрашивать самому. Резко провалившись в яму сна, он уже во сне вспомнил о реальности и, чтобы удостовериться, что реальность его на самом деле была такой, проснулся и открыл глаза. В комнате была тишина, а кресло напротив было пустым. Разум исчез.
Затем лег в постель и тут же заснул.
5
На другой день Али решил пойти в книжный магазин. Ему теперь многое хотелось понять. К тому же, он надеялся, что книги, которые с некоторых пор стали для него своего рода эскапизмом, и на этот раз помогут ему отвлечься от этой поразительной реальности его жизни.
Но Разум и не думал от него отстать. Когда Али начал прохаживаться по различным отделам литературы, рядом с ним, к его огромному неудовольствию, появилась его полупрозрачная сущность, неугомонно советуя брать, или же, напротив, не брать ту или иную книгу. Раздражение в Али все нарастало, и он попросил эту субстанцию хотя бы здесь оставить его в покое.
Тогда Разум начал в отрыве от Али бродить вдоль стеллажей, громко выкрикивая названия книг:
–Али, ты только вслушайся в эти названия: «На третий день она твоя», «Постель – как желанный итог…» – М-да уже… «Сто лучших советов для ведения успешного дела», «Быстрая карьера», «Как расположить к себе руководителя»… О, смотри, тут и «Мысли» страдальца из Пор-Рояля… Ты, так и не дочитав, отнес эту книгу в библиотеку, помнишь? Вовенарг и Ларошфуко тоже хороши…
Разум, перешедший сейчас, судя по всему, в отдел «Философия», продолжал спокойно прохаживаться вдоль книжных полок и негромко читать названия книг.
Если не считать этих выкриков, которые слышал только Али, то в магазине царила мертвая тишина. Несколько людей смотрели книги, медленно продвигаясь по рядам. Продавщица – тучная женщина в очках – молча сидела за кассой, глазами читая какую-то книжку.
Али, уже доведенный до крайней степени раздражения, не мог сосредоточиться и спокойно просмотреть книги. Быстро передвигаясь по рядам тематических отделов, он, пытаясь не кричать, в бешеном напряжении шипя, непрестанно велел Разуму заткнуться и исчезнуть. Порою его цедящее сквозь зубы шипение было настолько громким, а движения такими резкими, что женщина на кассе пару раз отрывалась от чтения и пристально смотрела на него поверх очков, спущенных с переносицы до кончика носа. А в конце даже спросила: «Вам помочь, молодой человек?» Али вежливо улыбнулся, поблагодарил и сказал, что помощь ему не нужна.
–Ты бы хоть наушники надел, – сказал Разум, не отрываясь от книг, названия которых он продолжал читать, заложив руки за спину.– А то, чего доброго, за идиота еще сочтут.
–Это их проблемы, – тихо сказал Али, но в одно ухо наушник все же вставил.
В итоге Али стоял на кассе с дюжиной книг в руках: чтобы заткнуть рот этой своей внутренней личности, на его беду вылезшей наружу, он решил прислушаться к ее советам, и взял все те книги, которые она ему порекомендовала.
Но, однако, этим дело не кончилось.
Когда он, с безучастным взглядом смотря перед собой в пространство, сидел в вагоне метро, положив пакет с кучей книг себе на колени, Разум, появившись рядом, сказал:
– Твоя голова забита думами тяжеловесными.
– Не лезь в мою голову, – Али недовольно отвернулся в другую сторону.
– Отчасти я и есть твоя голова, так что, ты уж извини, не быть собою я не могу.
– Тогда сиди без комментариев.
– Удовлетворение желания дает минутное облегчение телу и на короткий миг усмиряет сознание. Но спустя некоторое время происходит новый прилив гнетущей тоски, и для каждого последующего ее подавления требуется большая, чем в предыдущий раз, доза наслаждения. Так что это не решение проблемы, а всего лишь кратковременный обман, понемногу губящий человека.
В этот момент поезд метро притормозил на одной из станций, двери вагона распахнулись: одни пассажиры вышли, другие зашли. Среди зашедших была одна довольно габаритная женщина, которая, пыхтя, устремилась на свободное место рядом с Али. Правда, свободным это место было условно – там сидел Разум. Когда толстушка наклонилась и стала, выпятив свой зад, присаживаться, Разум успел лишь выдать: «О нет!» И через мгновение женщина уже сидела в полупрозрачном Разуме, вернее Разум, значительно уступая даме в параметрах, оказался сидящим в ней.
–Вот всегда вы так, люди… Толстой тупой задницей давите Разум, – сказал он недовольно и привстал.
– Но в чем причина этой тоски? – спросил Али.
– То чувство опустошенности, беспредметного внутреннего терзания и состояние отчужденного одиночества, что находит на человека в минуты уединения, когда стихает хаос жизни или яркость дня, – есть следствие пустоты душевно-духовной; именно этот внутренний вакуум, даже при полном внешнем благополучии, не позволяет человеку в умиротворенной гармонии, в мире с собою и остальными, счастливо жить на белом свете. Не трудности омрачают жизнь, а неправильность ее проживания и ложное представление о ее смысле.
Али больше ничего не сказал.
Поднявшись к себе, он положил книги на письменный стол, отошел немножко и плашмя повалился на кровать.
Всю последующую неделю Али провел в каком-то забытийно-депрессивном состоянии. Похудел на несколько килограммов. На занятия в университете являлся с опозданиями. Он не мог ни на чем сосредоточиться, не читал и не учил лекции. Короче, с той поры, когда он босиком выбежал на улицу жизнь его походила на прозябание пьяного человека: много и отвратительно спал и мало что соображал.
Однажды, проснувшись, он присел на кровати и увидел сидевшего на кресле Разума.
–О нет! Каждый раз, просыпаясь, я надеюсь на то, что ты – всего лишь сон… И бывает очень неприятно убеждаться в обратном.
Разум ничего не ответил.
– А почему, – спросил Али, – ты в облике молодого мужчины? Почему не существо неопределенной формы?
– Если я и в таком виде тебя пугаю… ну, или раздражаю, то что было бы, будь я иного вида. Молодой – потому что и ты молод. Был бы ты стариком, я тоже был бы стар.
– Так ты и в самом деле мой Разум?
– Я есть твое свойство, твоя обнаженная личность, сущность, рациональная часть тебя, твоя ипостась – называй меня как хочешь.
Али зевнул, подвинулся к спинке кровати и прислонился к ней спиной.
– Ты сказал, что твоя цель – это помочь мне.
–Да, так и есть.
–Но, как видишь, ты мне лишь мешаешь. С тех пор как мы… встретились, я похожу на живого мертвеца. У меня все в прямом смысле этого слова катится к черту. Ты нарушил привычный ход моей жизни, внес сумятицу в мое размеренное бытие. До того как ты появился, я хоть к чему-то шел. А сейчас я не то что не знаю, куда идти, я даже не имею никакого желания идти. Ну так где же и в чем эта помощь?
– М-да уж, не жив, не мертв, не на земле и не на небе,– произнес Разум тоном, которым декламируют стихи, проигнорировав вопрос. – Честно говоря, я предвидел это твое состояние невесомости. Но немножко ошибся в расчетах: думал, что придешь в себя дня через два-три, а ты и неделю спустя не можешь оклематься. Ты просто не можешь смириться с противоречивостью своего внутреннего мира. Ведь это похоже не просто на раздвоение личности – о нет! Здесь все намного сложнее…Так и с ума сойти недалеко, правда? – На лице Разума появилась ироническая ухмылка. – Ладно, поговорим серьезно. С ума ты, конечно, не сойдешь. А вот…
– А может, я уже сошел? – резко спросил Али.
–Нет, я не галлюцинация, я реальность. Правда, реален я лишь для тебя.
–У сумасшедших тоже своя реальность.
–Нет, их реальность – это выдумка психически нездорового сознания. А ты абсолютно здоров.
–И это мне говорит какое-то полупрозрачное существо, сидящее напротив меня и называющее себя моим Разумом…Очень убедительно!
– Со временем ты сам все поймешь, – сказал Разум. – А что касается твоего состояния и той пользы, которую я могу тебе принести…Скажи, если бы какому-то деревенскому парню дали сразу столько знаний, сколько было у всех ученых прошлого, как думаешь, в каком состоянии он пребывал бы?
–Думаю, что ему было бы очень дурно. Но к чему ты клонишь? Я ведь не получил этих знаний?
–Ты так думаешь? Ты получил возможность познать суть человека таким способом, о котором все эти ученые могли только мечтать. Открой глаза шире, Али! Взгляни на все это со стороны. Встань, встряхни голову и начни действовать. У тебя есть возможность найти ответы на многие вопросы, познать то, что ты так давно желал познать, заглянуть в те глубины, куда никто не мог и не может заглянуть. Как много отдали бы антропологи, философы, психологи и многие другие, чтобы иметь ту возможность, которой ты обладаешь, но не ценишь. Не бойся себя! Посмотри на это как бы со стороны, делай выводы. Лепи себя, воспитывай, куй! Ты не законченный продукт – ты все еще можешь себя совершенствовать!
– Я хочу жрать!
– В смысле?– спросил Разум.
– Кушать я хочу! Чего тут непонятного?
–О! Это хорошо… очень даже хорошо!
Когда у человека аппетит пропадает из-за душевных переживаний, а потом, спустя какое-то время, причина переживаний проходит и к внутренне омраченному его миру начинают пробиваться светлые лучи спокойствия и умиротворения, хотя бы немножко рассеивающие предмет потрясений, то человек первым делом ощущает голод. Натуральный, здоровый, физический голод.
Примерно это и случилось с Али.
В ходе обысков на кухне обнаружилось, что еды у него нет: холодильник и кухонный шкаф были пустыми. Везде валялись опорожненные бутылки из-под разных соков, энергетических напитков и простой воды.
6
–Приятного аппетита,– сказала официантка, поставив на стол, устланный разными кушаньями последнее блюдо.
Али сидел в закусочной неподалеку.
–Это какое-то чрезмерное чревоугодие, – укоризненно сказал Разум. – Зачем так много брать? Все равно ведь все не осилишь.
– Отвали! Я голоден!
– Прием пищи в таком количестве навредит твоему здоровью, прибавит лишние килограммы и испортит форму тела. Ты станешь толстым, ленивым уродом, который ничего стоящего в этом мире не добьется, – не унимался Разум, но потом добавил: – Ладно, шучу. В виде исключения можно.
Чем больше Али кушал, тем живее и задорнее он становился. К нему возвращались какие-то не совсем здоровые психические силы, приправленные жаждой поддевки и сарказма. То унылое, ступорозное состояние, овладевшее им в последнее время, резко сменилось какой-то болезненной активностью.
– Ну, что ты замолчал? – обратился он к Разуму, запивая чаем в очередной раз проглоченную порцию еды. – Ты же Разум! Скажи что-нибудь умное! Порази остротой мысли!
–Хочешь жрать – жри. Только жри молча или говори потише. Не забывай, для этих людей ты здесь один сидишь.
–Ха-ха-ха! Я тебя спросил не о мнении людей…А может, мне опять наушники в ухо сунуть, чтобы они подумали, что я с кем-нибудь из реальных болтаю, а?! Это ведь ты мне сегодня утром подсказал такой приемчик. И вообще, какого черта тебя волнует мнение людей?
–Я не заинтересован испортить твою жизнь, если ты не забыл.
–О, какая забота! Да ты не Разум, ты мама!
Произнеся слово «мама», он на миг осекся, ноздри вздулись, а глаза мгновенно увлажнились. Это еще больше прибавило в нем раздраженного задора, и он обратился к людям, которые уже настороженно наблюдали за ним, побросав свои вилки, ложки и ножи.