Где начинается чудо

ГЛАВА 3. СЕСТРА

Размышления Томы прервал звук открывающейся двери. В проёме появилась её старшая сестра.

– Привет, сестричка! – Ира слишком быстро закрыла дверь комнаты и прислушалась. – Эти детки какие-то неугомонные. Они устают когда-нибудь или нет? Еле сбежала от них. Что делаешь? – спросила она, присев на кровать рядом с Томой.

– Да так, ничего особенного.

– С Пашкой переписываешься? Как там твой Дон Жуан поживает? – Ирина начала поглаживать мягкую пёструю подушку и загадочно взглянула на сестру.

– Никакой он не Дон Жуан. Ты хоть знаешь, кто это? – рассмеялась Тома.

– Эх, Томка. Ты – зануда! – воскликнула Ира и слегка пихнула сестру плечом. – Уже решила, как мы твой день рождения будем отмечать?

– Что вы все прицепились ко мне с этим днём рождения! Не хочу я ничего отмечать. Поужинаем, да чай попьём. Ну, если хотите шашлыков поесть, давайте поедем на дачу. Но сначала я съезжу к дедушке.

– Зачем? – Ирина приподнялась на локте и вопросительно посмотрела на Тому. – Недавно же ездили. Через пару-тройку недель каникулы, так хоть на все лето езжай. Лишний раз трястись в электричке ради одного дня? – Задумчиво рассматривая длинный ноготь на указательном пальце, Ира слегка поморщилась. Тома в очередной раз отметила для себя, какая же красивая у неё сестра, особенно сейчас, когда солнце так мастерски подчёркивает безупречность её идеального лица и гладкую кожи, блеск роскошных волос.

– Ну, он там совсем один. Как справляется со всем? И связь постоянно плохая, мы даже поговорить нормально не можем. – Тома вздохнула, отложила телефон и встала с кровати.

Она подошла к окну и посмотрела на мерцающие огни, на вереницы машин, нетерпеливо движущихся в противоположные стороны, на людей, спешащих по своим делам. Через приоткрытое окно в комнату проникали сладкие запахи весеннего воздуха, монотонные звуки огромного живого организма со своими привычками, правилами, особенной притягательностью. Тома глянула вниз и увидела соседа, живущего парой этажей ниже. Он только что припарковал свой автомобиль и шёл домой после изнурительного рабочего дня. Подходя к дому, он остановился и что-то недовольно бормотал миловидной старушке с соседнего подъезда, которая каждое утро и каждый вечер кормила дворовых котов. Большинству жителей многоэтажки это не нравилось, но и бабушку все жалели. Её единственный сын много лет назад уехал за границу, обзавёлся там семьёй, но ни разу так и не навестил мать. Валентина Павловна жила одна, сколько Тома и Ира её помнили. И хотя старушка всегда приветливо улыбалась и казалась крепкой и жизнерадостной, практически все соседи, как могли, помогали ей.

Кто-то покупал для неё буханку хлеба по дороге домой, кто-то помогал выкинуть мусор, выходя из дома, а кто-то просто перекидывался с ней парой слов, понимая, что общение для таких людей порой бывает важнее материальной заботы. Она была для всех соседей немым напоминанием о том, что они и их близкие тоже могли бы оказаться такими одинокими и беззащитными.

– Что ты там увидела? – Ирина подошла к Томе и, приобняв её, выглянула в окошко через плечо сестры. – А, понятно… Сердобольная ты наша.

– Что такого? Я просто смотрю в окно.

– Да ладно! Скажи ещё, что и вздыхаешь ты просто так, типа воздухом свежим надышаться не можешь, – усмехнулась Ира. Она начала слегка накручивать рыжую прядку волос Томы на палец, глядя на ворчливого соседа и Валентину Павловну. – Даже по твоей спине заметно желание слететь вниз и пожалеть её. И заодно соседу врезать за его недовольный вид.

– Перестань. Даже мысли такой не было. А её и правда жаль… – Тома хотела было ещё что-то добавить, но Ирина моментально приложила свой палец к её губам и сказала:

– Всё, молчи. Давай, приглашай Марину, Пашку своего ненаглядного. Я на завтра все свои планы отменила ради тебя, так что вечер должен быть, по меньшей мере, роскошным!

– Уже написала им, не переживай. Надо маму предупредить. Но в субботу я всё равно съезжу к деду, – упрямо буркнула Тома и взяла телефон, чтобы проверить, не ответили ли ей друзья.

– Как хочешь, – протянула Ира. – Но предупреждаю сразу, я с тобой поехать не смогу. У меня дела.

– Какие такие дела? – также протяжно передразнила сестру Тома. – В парке с Максом или в кино с Костей?

– Деловые дела! – Ирина громко рассмеялась. Она подошла к Томе, взяла её веснушчатое лицо в свои ладони. – Я даже на тебя злиться не могу за твою простоту! Спокойной ночи. Пойду допишу конспекты, да спать. Завтра у кого-то важный день! – нараспев добавила Ира, чмокнула младшую сестру в лоб и тихонько вышла из комнаты.

– Спокойной ночи, – ответила ей вслед Тома.

Ирина была на четыре года старше Томы. Она заканчивала второй курс медицинского университета и планировала стать пластическим хирургом. Внешность её была эффектной и привлекательной. Чарующая женственность очень удачно сочеталась с решительностью, которой обладала Ира. Высокая, утончённая девушка с аккуратным, милым носиком, белоснежной приятной улыбкой. Густые от природы ресницы делали её взгляд ещё более выразительным и притягательным.

Роскошные длинные волосы, которые Ира чаще всего собирала в высокий хвост, она унаследовала от мамы. А их тёмно-русый цвет достался от папы, так же, как и проницательные серо-голубые глаза. Отец очень гордился этим сходством старшей дочери с ним, несмотря на её своенравный и напористый характер. Большое внимание она уделяла заботе о себе, тщательно следила за здоровьем и внешним видом. Ежедневно творила свой образ, что блестяще ей удавалось. Со школьных лет у Иры было много поклонников: одноклассники задаривали её любовными записками и конфетами, носили её сумки, провожали до дома, а позже приглашали на дискотеки, дрались за право танцевать с ней на выпускном вечере. В университете претендентов на симпатию девушки меньше не стало, но она не спешила отдавать кому-то предпочтение. Одинаково мило улыбалась всем, но не давала надежды никому. И многие удивлялись, что Ирина выбрала такую серьёзную специальность, так как её модельная внешность, на первый взгляд, вызывала сомнение в желании посвятить себя такой ответственной работе.

С детства она мечтала стать врачом, хотя никто в их семье не был связан с медициной. Сколько Ира себя помнила, ей всегда хотелось помочь плачущей из-за ссадины на руке сестрёнке, всхлипывающему однокласснику с ушибленной коленкой или поскуливающему неуклюжему щенку с занозой в лапе. На мягких игрушках она училась делать уколы, а на куклах практиковалась в перевязках «ран». Родители удивлялись, откуда в девочке такое страстное рвение к врачеванию. Но дочери не перечили, даже были рады её увлечению.

Почти каждое лето сёстры проводили у бабушки и дедушки в деревне. Они часто ходили с бабушкой по лесу и собирали разные непонятные для них растения со сложными названиями. Бережно складывали в свои детские рюкзачки мясистые листочки, причудливые бутоны, ароматные цветки, кроваво-красные и иссиня-чёрные ягоды. Наперстянка крупноцветная, адонис весенний, пустырник, корни одуванчика, бессмертник, можжевельник, лапчатка. Со временем девочки научились их различать; знали, у какого растения в июне нужно собирать листья, а в августе – соцветия. Им было крайне интересно наблюдать за тем, как бабуля, будто волшебница, аккуратно раскладывает по мешочкам засушенные травы, готовит душистые отвары и разливает их по баночкам необычной формы. Образ бабушки-травницы никак не вязался с той интеллигентной и грациозной женщиной, какой была Зоя Аркадьевна. Изящная, тонкая, с мягкими рыжими волосами, которые непременно были тщательно уложены. Её глаза, зелёные, оттенка мяты, с годами ставшие чуть темнее, смотрели на мир внимательно, вдумчиво и одновременно искренне. Она никогда не повышала голос, разговаривала уверенным, спокойным тоном; не ругала сестёр, но по её взгляду они всегда знали, когда нужно угомониться. Бабушка работала учителем начальных классов в сельской школе. Поэтому и она, и дети, понимали друг друга с полуслова. Раньше они вместе со своим сыном, отцом Томы и Иры, жили в городе. А когда тот крепко встал на ноги, женился, Зоя Аркадьевна и Сергей Фёдорович уехали в деревню.

Сначала, чтобы не мешать молодым, а потом они оба привыкли к размеренной и спокойной жизни вдали от шумного мегаполиса. Тогда бабушка девочек и увлеклась сбором лекарственных трав. Это было её увлечением, лечить кого-то она отказывалась, но при мелких недугах своим родным и соседям помочь могла.

Возможно, отчасти детство, проведённое с бабушкой за такими интересными занятиями, и повлияло на тягу Ирины к медицине. И даже в осознанном возрасте, зная, какой долгий и трудный пусть ей предстоит, она твёрдо решила идти к своей мечте.

Поступление в медицинский университет далось Ире нелегко. Она занималась днями напролёт, забывая обо всех увлечениях, которые были присущи девушкам её возраста. Папа говорил: «Мамин характер. Что вобьёт себе в голову, топором не выбьешь, пока не сделает». В итоге, конечно же, Ирина поступила. Прекрасно понимая, что впереди её ждут долгие годы учёбы, а потом ещё ординатура, сворачивать с пути она не собиралась. Интерес к учёбе, популярность и перспективы профессии, поддержка родителей – всё это придавало ей уверенности в том, что выбор её стал правильным.

Тома поражалась, какой сильной личностью была её старшая сестра. Она часто ставила себя на её место в той или иной ситуации и понимала, что она бы ни за что не справилась. Когда не стало бабушки, когда ушёл из семьи папа, а далее последовало замужество мамы и переезд в новую квартиру, именно Ира стала её спасительной соломинкой и надёжным другом. Тамаре не пришлось переживать все эти проблемы в одиночестве – девочки делили их на двоих. Хотя сейчас, по прошествии времени, Тома осознавала, что тогда сестра сама была ещё ребёнком, потихоньку пробирающимся к подростковому возрасту – очень сложному и чрезвычайно уязвимому периоду. И тем не менее, они держались друг за друга прочно и крепко, практически не ссорились и ничего не делили. «Это потому, что ты – мечтательная дурёха! – смеялась Ирка. – А иначе, два идеальных ребёнка в одной семье – это уже перебор!»

Сёстры всегда хорошо ладили, между ними не было соперничества – на зависть тем родителям, чьи дети не могли мирно поделить между собой игрушки, угощения, внимание окружающих. Трудности, встретившиеся им на пути в детстве, помогли понять, насколько родственными оказались их души. А полная противоречивость темпераментов и, порой, абсолютное расхождение мнений девочек окунали их в жизнь размеренную, но интересную. Задумчивая, романтичная, доверяющая интуиции Тома и сосредоточенная, рассудительная, полагающаяся только на рациональность Ирина. Великолепное дополнение к их умению жить в этом непрерывно меняющемся мире.

ГЛАВА 4. СНЫ

Солнце. Такое яркое, ослепительное, что почти невозможно открыть глаза. Золотистые лучи пронизывают кружевную листву деревьев, превращаясь в разноцветные блики.

Прищурившись, Тома медленно ступает по мягкой траве, которая приятно щекочет маленькие босые ножки. Горячий воздух скользит по её щеке. Непослушная прядка волос слегка шевелится от еле заметного дуновения летнего ветра. Девочка знает это место практически наизусть: каждую полянку, каждое деревце, каждый пролесок. Ей не разрешают уходить далеко от дома одной, поэтому она считает шаги и постоянно оглядывается назад – не идёт ли за ней сестра или мама. Один шаг, два, три… Вот огненно-красный гриб – его трогать нельзя – он ядовитый. Шаг четыре, пять… Тут медово-жёлтая шапочка календулы. Шесть, семь, восемь… А здесь – алые с серебристым блеском ягоды земляники.

– Тома! Тамара! – доносится откуда-то издалека мамин голос.

– Я здесь, мама! Сейчас, иду! – отзывается Тома, но не спешит возвращаться. Ей хочется идти дальше. Почему-то кажется, что там впереди она видит очертания кого-то очень знакомого. Воздух дрожит от зноя, ощущается слишком плотным, даже звуки вокруг непривычно стихают. Краски леса становятся ярче, резче, насыщенней. Тома продолжает двигаться, отдаляясь от дома. Она улавливает терпкий аромат пихты. Чересчур резкий, от которого начинает даже щипать в носу. Чуть левее Тома замечает бескрайнее подсолнуховое поле – тысячи чёрно-жёлтых головок, словно блестящие кляксы, удручённо склонились к земле. Внезапно всё вокруг озаряется нежно-лимонным светом. Девочка выходит к цветущему, необычайной красоты лугу с бесчисленными одуванчиками.

– Томочка, иди сюда! Не бойся, малышка… – Тома видит бабушку, совсем рядом, надо сделать всего пару шагов. – Давай руку!

Тома протягивает маленькую ладошку и чувствует тепло бабушкиной руки. Она шагает в полупрозрачную золотую дымку цветов. Теперь она в безопасности. Ей не страшно находиться далеко от дома, и ругать её точно не будут – ведь она не одна, а с бабушкой.

– Бабуля, ты откуда здесь?

– Пойдём, милая, – улыбнувшись, произносит бабушка. И они, взявшись за руки, идут сквозь воздушное царство одуванчиков дальше.

– Хочешь, я расскажу тебе одну историю? – спрашивает бабушка.

– Хочу, – с любопытством отвечает Тома.

– Ты знаешь, почему одуванчики сначала жёлтые, а потом становятся пушистыми, как белые облачка? – Тома отрицательно мотает головой. – Есть такая легенда, что Бог послал ангела на Землю, и тот спросил растения, как бы они хотели выглядеть?

– Всех-всех спросил? – удивлённо произносит девочка.

– Да, всех до единого!

– И что они ему ответили?

– Они все хотели быть красивыми. Кто-то хотел стать маленьким, кто-то, наоборот, большим; кто-то белым, а кто-то синим. И только одуванчик не знал, каким он хотел бы стать. – Тома молча смотрит на бабушку, а та продолжает: – Тогда ангел дал одуванчику ещё время на раздумья, но всего один день. Одуванчик поднял голову к небу, и увидел там солнышко. Он захотел быть похожим на него – жёлтым, ярким и прекрасным. А ночью он увидел луну и захотел стать похожим на неё – белым, нежным и почти прозрачным. Но потом он увидел звёзды! Они ему так понравились, что он захотел быть похожими и на них.

– И что потом? – нетерпеливо спрашивает Тома.

– Потом ангел пришёл снова, а одуванчик так и не придумал, на кого он хотел быть похожим – на солнце, на луну или на звёзды. И тогда Бог решил исполнить все три его желания. Вот поэтому одуванчик сначала жёлтый, как солнышко, потом белый, как луна.

– А когда он пушистый, я на него дую! – восклицает внучка.

– Именно! И тогда он разлетается на сотни маленьких звёздочек.

– А ещё Ира говорит, что если я сдую все пушинки сразу, то желание сбудется! Но только его никому нельзя говорить, – щебечет Тома.

– Верно Ира говорит, желания всегда сбываются, если ты сильно чего-то хочешь!

Тем временем бабушка и Тома подходят к отвесному склону. Тома озирается по сторонам и с удивлением обнаруживает, что вокруг уже нет одуванчиков, а под ногами мелкие камушки, сквозь которые пробивается редкая трава.

– Куда мы пришли? – недоумевает девочка.

Бабуля смотрит на внучку зелёными добрыми глазами. Тома не может объяснить, почему ей вдруг стало так грустно, ей хочется обнять бабушку, прижаться к ней щекой, ощутить знакомый запах. Но та только приобнимает её за плечи и говорит тихим голосом:

– Мне нужно уехать далеко-далеко. А ты должна сейчас пойти домой, но никому не говори, что я уехала.

– Но я не хочу, чтобы ты уезжала! – На глаза Томы наворачиваются слёзы, она пытается крепче прижаться к бабушке, чтобы не отпускать её. – Как ты там будешь совсем одна? Я хочу с тобой!

– Я знаю, милая. Мне будет там хорошо. Но тебе туда нельзя. Зато я буду знать про тебя всё-всё! И если тебе будет плохо или грустно, я буду рядом.

– Но как ты будешь рядом, если ты уедешь далеко? – глотая слёзы спрашивает внучка. – Тебя ангел привезёт ко мне, да?

– Да, моя хорошая, – с улыбкой отвечает бабушка. – Видишь, какая ты у меня умная!

Тома не успевает ничего возразить, как бабуля слегка отталкивает её от себя. И девочка падает со склона вниз, пытаясь ощутить хоть какую-то опору. Этот полёт длится бесконечно. Но она не испытывает чувства страха, только недоумение. В её глазах – отдаляющееся родное лицо и любящие изумрудные глаза.

В холодном поту Тома резко села в кровати. По детским щёчкам текли слёзы. Она не совсем проснулась и будто всё ещё стояла на том склоне, слышала бабушкин голос. Оглядевшись, Тома поняла, что находится дома, в своей постели. Всё хорошо – это сон, просто страшный сон, напугавший маленькую пятилетнюю девочку. Надо скорей рассказать маме, и тогда страх пройдёт. Но ведь бабушка велела никому не говорить. Тома поделилась своим сновидением гораздо позже, однако все посчитали это детской фантазией на фоне сильного потрясения. А в тот унылый день родители забрали её из детского сада пораньше. Она очень плохо помнила те события, собирала их потом по обрывкам воспоминаний и рассказов взрослых. Но отлично сохранила в памяти момент, когда услышала, что бабули больше нет. Сердце. Внезапно, так неожиданно, жить да жить… «Мне нужно уехать далеко-далеко». Тома почти не плакала, она не очень понимала, что значит уход близкого человека. Никогда до этого она не сталкивалась с горем и утратой. И потом, она же знала, что бабушке там хорошо, ведь она так сказала. Но Тома всё равно очень по ней скучала. Ей так хотелось прижаться к тёплому боку любимой бабули, взять её мягкую ладонь в свои руки, услышать её тихий и знакомый голос, узнать ещё какой-нибудь интересный рассказ. Даже неинтересный, любой, лишь бы бабушка опять была рядом. Ещё раз увидеть её, запомнить её красивое лицо, её любящий взгляд.

Вечерами Тома подходила к окну или забиралась под одеяло и просила Бога отправить ангела, чтобы он привёл к ней бабушку: «Боженька, всего лишь на минуточку. Я просто обниму её, скажу, что я её люблю, и пусть она снова уедет далеко-далеко». Но ангел не спешил ей помогать, и Тома стала просить всё реже и реже. Рисовать она тоже перестала, потому что на каждом рисунке она изображала бабулю. Где-то в глубине души она злилась на неё. Ведь бабушка обещала, что, если ей будет плохо и грустно, она будет рядом. Но ни её, ни ангела рядом не было. Несмотря на то, что Томе было и плохо, и очень грустно.

Каждый раз, когда сёстры видели одуванчики, они сдували их пышные шапочки, загадывая желание, чтобы бабушка снова была с ними. Они делали это так часто и такое несчётное число раз, что это превратилось в их личную традицию. А став постарше, они делали это в память о своей бабуле каждый раз, когда приезжали в деревню. Но Тома, глядя, как ветер уносит вдаль белоснежные пушинки, всё равно представляла, как они долетают до бабушки, как ложатся на её мягкую ладонь, а та ласково улыбается. И каждый раз до Томы доносится близкий сердцу голос: «Желания всегда сбываются, если ты сильно чего-то хочешь!»

Через два года после смерти бабушки, Тома опять увидела её во сне. Любимую, родную, с теми же добрыми глазами. Бабуля сидела на крылечке их деревенского дома. Тамара подбежала к ней, присела рядом и крепко обняла. Как же она соскучилась! В воздухе пахло яблочным вареньем, душистым чаем с чабрецом – такие знакомы ароматы!

– Бабулечка! Почему ты так долго не приходила? Ты же обещала! – со слезами воскликнула Тома.

– Милая моя, я всё время была с тобой. – Бабушка легонько погладила внучку по голове, бережно прижимая её к себе.

– Неправда! Тебя не было! – Тома обидчиво надула губки. Она крепко сжала руку бабушки. – Мы с Ирой столько раз загадывали желание, чтобы ты вернулась. Это всё неправда, ничего не сбывается!

– Моя девочка, все желания сбываются. Просто сейчас у меня очень много дел. Но я всегда знаю, что с тобой происходит, и всегда помогу тебе. – Бабушка внимательно посмотрела на Тому. – Послушай меня, Томочка. Ваш папа сейчас очень расстроен, вы с Ирой должны помогать ему. Он скоро уедет, потому что у него будет новая работа. Но вы не должны думать, что он больше вас не любит. Обязательно скажи сестре, что так будет лучше для мамы и папы. И для вас. Заботьтесь о своих родителях, сейчас ваша помощь им очень нужна. Ты поняла меня?

– Нет, бабуля, я ничего не понимаю. Куда он уедет? А как же мы? – Тома вдруг почувствовала, как у неё закружилась голова. Густой туман обхватил её плотно и так сильно, что она не могла сделать вдох. Внезапно всё вокруг пропало. Она резко открыла глаза и не сразу поняла, что находится в своей кровати. На этот раз она сразу разбудила Иру и, всхлипывая, сбивчиво рассказала ей о странном сне. Ира ответила, что это просто сон, никуда папа не уйдёт, бабушка вообще не могла такое сказать. И добавила, что Тома просто маленькая чудачка, что надо меньше читать сказок.

А потом случилось то, что заставило обеих девочек оцепенеть от осознания того, что всё сказанное во сне Томы бабушкой сбылось. Папа действительно тогда поменял место работы, а потом он ушёл от них с мамой. Ира, обладая взрывным характером, постоянно ссорилась и конфликтовала с родителями. Но Тома вспоминала слова бабушки о том, что маме и папе нужна её поддержка. Она старалась угодить обоим, металась меж двух огней.

Мама и сама, как могла, старалась уделять больше времени девочкам. Папа тоже брал их на прогулку, звонил, приносил подарки и сладости. Но несмотря на это, семилетнему ребёнку, который только что пошёл в первый класс, было очень непросто привыкнуть к новой жизни. Но Тамара убедила себя, что бабушка и правда всё время рядом. В самый нужный момент она поможет.

Так и случилось пару месяцев спустя. Была поздняя зима. Небо было затянуто хмурыми, тёмными, почти чёрными тучами. Девочки были уже дома, а мама, как это часто случалось, задерживалась на работе. Ира смотрела какую-то телепередачу со странным ведущим в блестящем синем костюме и ядовито-жёлтом галстуке, который очень громко о чём-то рассказывал и неестественно смеялся. Тома не сочла это занятие увлекательным и пошла в комнату. Она прилегла на кровать, и мысли её вернулись к событиям дня. Учительница предложила детям на выбор несколько кружков, которые они могли бы посещать после уроков, и Тома задумалась, пытаясь понять, что ей больше по душе – пение или шахматы. Неожиданно она вздрогнула от тёплого прикосновения к своим волосам. Ей даже не надо было поворачивать голову, чтобы посмотреть, чья это рука. Она знала, что рядом снова бабуля. Только в её присутствии становится так спокойно и уютно. Тома не стала открывать глаза, боясь, что бабушка опять растворится в её фантазиях.

– Ты пришла… – произнесла тихо девочка.

– Да, моя девочка. Чтобы сказать тебе, что всё будет хорошо. Ничего не бойся. Скоро появится человек, который будет очень любить вашу маму. И вас он тоже полюбит, будет заботиться о вас. Но скажи Иринке, чтобы не протестовала. Эта девочка-ураган может выжить из дома кого угодно. – Бабушка улыбалась, она хорошо знала темперамент старшей внучки.

– Томка! Тома! Да проснись ты уже! – Ирина энергично трясла сестру за плечо. – Ты не видела мои наушники? Тома!

Тома открыла глаза и испуганно посмотрела на Иру. По всей видимости, её взгляд был настолько растерянным, что сестра немного опешила и сбавила темп.

– Что, снова видела бабушку? – округлив глаза спросила Ира. – И что она тебе сказала? Ну же, говори давай.

– Она сказала, что скоро нашу маму полюбит какой-то человек. Сначала маму, а потом нас. И что он будет о нас заботиться, – недоумённо ответила Тома.

– Ещё чего не хватало! У нас папа есть, нам никаких других отцов не надо! – моментально отреагировала Ира.

– Вот и бабушка сказала, что ты будешь против. Поэтому передала тебе, чтобы ты не мешала.

Ирина хотела было возразить, недовольно прикусив нижнюю губу. Но вдруг замерла, а потом задумчиво проговорила:

– Может быть, ты не такая и чокнутая. До этого же все сбывалось… Так уж и быть, поглядим, что там за человек такой. Но если он мне не понравится, ноги его тут не будет!

Познакомившись с Сашей, Анна долго не решалась рассказать о нём дочкам, опасаясь их реакции – очень много выпало на их долю в такой небольшой промежуток времени. Но Александр сам настоял на встрече с девочками. И в тот день, когда мама представила их друг другу, Ира нарочно прохладным тоном промолвила: «Ну, вы ничего такой. Ладно, приятно познакомиться. Но папой я вас звать не буду!» Мама облегчённо вздохнула: «Значит, ты ей понравился». А Тома просто молча обняла маму. Так должно было быть, значит, ей нечего бояться.

Дальше был сон, в котором Тома вместе с бабушкой срезала белоснежные розы с длинными ровными стеблями в великолепном саду. Тогда девочки узнали, что мама снова выйдет замуж. Тома увидела бабушку во сне накануне объявления мамой и Сашей новости о том, что семья переезжает в другую квартиру. А это означало, что их ждёт новый район, новая школа, новые друзья, новая жизнь… Немного позднее, когда у всех родных и друзей появилась нелёгкая задача выбрать цвета чепчиков и пинеток для новорождённого, сёстры уже точно знали, что выбирать нужно только «мальчишечьи» расцветки, умножая при этом все покупки на два. Не так часто, как этого хотелось бы Томе, но она видела бабушку во сне, когда в жизни происходили какие-то важные события. Ангел из рассказа бабули в самом первом детском сне не привёл её к внучке, но она сама стала ангелом-хранителем для своей любимой девочки.

О «встречах» с бабушкой Тома не рассказывала маме. Наивно она считала, что должна это сделать. Но скептически настроенная Ирина строго настрого запретила открывать свою тайну родителям. «Ты что, они тебя отправят лечиться, подумают, что у тебя крыша поехала», – отговаривала она Тому. Но сама уже окончательно убедилась во вменяемости младшей сестры. Так бабушка подсказала девочкам, что Ирина обязательно должна стремиться стать врачом. Что не без усилий, но у неё всё получится. Несомненно, это придало Ире сил.

И самое главное, что вернуло Томе радость и увлечённость дорогим сердцу делом – просьба бабушки начать вновь рисовать. Она ощутила вожделенную свободу, возможность вынуть свои чувства, скрываемые годами, из самых отдалённых уголков детской души. С помощью кисти и красок она могла удивительным образом переносить свои эмоции на холст, что делало её сознание ясным, а картины – живыми и выразительными. На них она могла показать жизнь такой, какой она её представляла; изобразить глаза человека так, чтобы в них читалась видимая ею душа. И в какой-то момент потеря близкого человека стала её спасением, избавлением от страхов, обретением уверенности в себе и окружающем её мире. Не имея больше возможности быть рядом с бабушкой наяву, она обрела её в своём сердце.