Великий Инквизитор и поколение Z. Утёк III. Проверь свой IQ

И вот под благовидным предлогом отпросившись пораньше у Иваныча, я помчался в свой блок, чтобы застать одну из горничных.

Увы, опоздал. С горничной я столкнулся буквально в дверях, исполнив свои обязанности, она уже уходила. Как она выглядела? Точно не как Баба-Яга, но и не как Шамаханская царица. Если я скажу, не то – не сё, не рыба – не мясо, – это будет, наверное, неправильно. Хотя горничная, действительно, была какая-то безликая. Не старая – не молодая, не толстая – не худая, не высокая – не низкая… Возможно, ее соблазнительные формы скрывались под рабочим халатом. Не под тем воздушным, полупрозрачным, эротичным халатиком с белым кружевным передником, который я нарисовал себе в своих мечтах (кстати, мечтать у меня получается гораздо лучше, чем соображать), а под обыкновенной робой из темно-синего сукна. Но даже это плотное синее сукно не смогло остановить мое либидо. Иногда женщина в парандже возбуждает больше, чем совершенно обнаженная натурщица. К тому же начал сказываться долгий тактильный голод.

– Задержитесь, пожалуйста, на минутку.

– Извините, я тороплюсь, меня ждет работа, – голосок был строгий, но приятный.

– Назовите хоть ваше имя?

– Венера.

– Урбинская?

– Челнинская.

Неожиданный понос

Наконец-то, меня взяли на дело. И никто-нибудь, а сам мистер Гарри. Правда, сделал он это через моего наставника. Иваныч уже еле передвигал ноги, но прибежал радостный и счастливый. Как же, и о нем вспомнили! Боги спустились на грешную землю.

– Тебя босс хочет видеть.

А я как раз в это время уплетал свежую селедку с луком и картошкой – иногда хочется простой еды. Поскольку чай заваривать времени уже не было, я наскоро запил все это холодным молоком из холодильника. Иваныч выпучил глаза:

– Ты что делаешь!

– А что я делаю?

– Рыбу запиваешь молоком. Тебя же понос прошибет.

Отродясь у меня не было никаких поносов, но тут Иваныч, как ни странно, оказался прав. Однако обо всем по порядку.

Мы ехали в город в бронированном авто мистера Гарри в город. В роскошном салоне, сзади, рядом со мной в мягком кожаном кресле с широкими подлокотниками сидел главный босс, а спереди, возле водителя расположился какой-то парень по имени Макс.

– Это специалист по телекоммуникациям, – коротко представил его мистер Гарри.

За то время, что я не видел главного босса, он здорово поднаторел в русском языке и говорил уже почти без акцента. Великий Инквизитор (так я теперь буду называть главного босса, почему, объясню позже) был на этот раз чрезвычайно словоохотлив – наверное, оттачивал свои языковые навыки.

– Скажите-ка, ребятки, а знаете ли вы, что такое опен-джи?

– Я больше по 5-джи практикуюсь, – подал голос с переднего сиденья Макс.

– Это, кажись, гитарный строй такой, – вставил и я свои две копейки. – Розенбаум в нем лабает, "Вальс Бостон" и все такое прочее.

– Браво, Граф, – Великий Инквизитор сократил мое имя с «Голо-Графа» до «Графа», или просто забыл, как оно звучит полностью. – Макс вас познакомит с одной интересной тинейджерской группой, которая как раз играет в этом строе.

Главный Инквизитор не объяснил, куда и зачем мы едем, но Макс, похоже, знал. Возможно, он с этими тинейджерами был уже и знаком. А на кой ляд они сдались боссу? Трудно представить, что он интересуется молодежным рэпом. Или благотворительностью решил заняться? Странный все-таки тип этот Великий Инквизитор…

– А скажите-ка, Граф, – на сей раз он обратился непосредственно ко мне, – любите ли вы Достоевского так, как люблю его я?

– Не знаю, но читал.

– Например?

Я перечислил, что вспомнил:

– Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие.

– Это же "Пятикнижие Моисея", – в очередной раз удивил меня своим обширным кругозором Великий Инквизитор. – А-а, вы, наверное, имели ввиду "Великое Пятикнижие" Достоевского?.. Ах, вы шутник! Что-то я запамятовал, не можете напомнить, какие произведения в него входят?

– "Преступление и наказание", «Бесы», "Братья Карамазовы", «Подросток», "Идиот".

– Нет, все это не то! Самое гениальное произведение Достоевского, и не только его, а всей мировой литературы, – это "Легенда о Великом Инквизиторе".

– Эта легенда включена в роман "Братья Карамазовы", – подсказал я.

– Да? Я не знал. Я отдельно, как рассказ читал "Легенду о Великом Инквизиторе".

Вот почему я стал называть мистера Гарри Великим Инквизитором – за его пристрастие к этой литературной фигуре.

– Вот, вы только вдумайтесь в эти слова, – Великий Инквизитор продолжал восхищаться творчеством отпрыска золотоордынского бека Челеби (родословная Достоевского имеет татарские корни) и, достав смартфон, стал что-то долго и нудно читать своим скрипучим голосом. Иллюзия была полная, что это говорит сам персонаж из рассказа Федора Михайловича, мистеру Гарри даже играть было не нужно:

"Но стадо вновь соберется и вновь покорится, и уже раз навсегда. Тогда мы дадим им тихое, смиренное счастье, счастье слабосильных существ, какими они и созданы. О, мы убедим их наконец не гордиться, ибо Ты вознес их и тем научил гордиться; докажем им, что они слабосильны, что они только жалкие дети, но что детское счастье слаще всякого. Они станут робки и станут смотреть на нас и прижиматься к нам в страхе, как птенцы к наседке. Они будут дивиться и ужасаться на нас и гордиться тем, что мы так могучи и так умны, что могли усмирить такое буйное тысячемиллионное стадо. Они будут расслабленно трепетать гнева нашего, умы их оробеют, глаза их станут слезоточивы, как у детей и женщин, но столь же легко будут переходить они по нашему мановению к веселью и смеху, светлой радости и счастливой детской песенке. Да, мы заставим их работать, но в свободные от труда часы мы устроим им жизнь как детскую игру, с детскими песнями, хором, с невинными плясками. О, мы разрешим им и грех, они слабы и бессильны, и они будут любить нас как дети за то, что мы им позволим грешить. Мы скажем им, что всякий грех будет искуплен, если сделан будет с нашего позволения; позволяем же им грешить потому, что их любим, наказание же за эти грехи, так и быть, возьмем на себя. И возьмем на себя, а нас они будут обожать, как благодетелей, понесших на себе их грехи пред Богом. И не будет у них никаких от нас тайн. Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или не иметь детей – все судя по их послушанию – и они будут нам покоряться с весельем и радостью. Самые мучительные тайны их совести – все, все понесут они нам, и мы все разрешим, и они поверят решению нашему с радостию, потому что оно избавит их от великой заботы и страшных теперешних мук решения личного и свободного. И все будут счастливы, все миллионы существ, кроме сотни тысяч управляющих ими. Ибо лишь мы, мы, хранящие тайну, только мы будем несчастны…"

Не знаю, сколько бы еще вещал Великий Инквизитор, однако начало сбываться пророчество Грэй Иваныча – в животе что-то кипело и бурлило, и рвалось наружу. Я терпел, сколько мог, но когда стало совсем невмоготу, вцепился в плечо водителя и заорал благим матом:

– Стой!!!

Машина резко тормознула, юзом скатилась вниз и припарковалась к железным конструкциям у основания моста, по которому мы въезжали в город. Но на мост мы так и не въехали. Я открыл дверцу и метнулся в близлежащие кусты.

– Засранец! – крикнул мне в след разгневанный босс, а мне уже было все равно…

Когда через несколько минут, облегченный и довольный, я вернулся назад и плюхнулся в свое кресло рядом с Великим Инквизитором, он брезгливо отодвинулся к окну. В салоне воцарилась гнетущая тишина.

– Шеф, можно ехать дальше? – спросил обеспокоенный водитель.

Но Великий Инквизитор ответить не успел. Раздался невероятный грохот, в небо взметнулся полох огня и дыма! Кто-то подорвал мост. Это ж сколько нужно было заложить тротила, чтобы в воздух взлетели десятки искореженных автомобилей!

На лице Великого Инквизитора застыл ужас. Он понял, если бы не эта вынужденная остановка, случившаяся из-за моего неожиданного поноса, то обломки нашей машины с нашими покалеченными телами тоже бы сейчас болтались где-то между белыми облаками и синей гладью реки.

– Домой, на Базу, срочно! – скомандовал Великий Инквизитор.

Главный консультант астральной безопасности

На разбор полетов опять пригласили Грэй Иваныча. Кроме него в холле у Великого Инквизитора собралось еще полтора десятка людей: горничные, кухработники, садовники, шофера, какие-то две размалеванные девицы, похожие на секретарш – в общем, вся обслуга и не только. Здесь также был комендант Швейк, он, как лицо начальствующее, сидел несколько поодаль от других. Кстати, горничная Венера тоже была здесь, в цивильном платье она выглядела весьма даже миловидно. Территория Базы была разделена на две большие части: техническую зону и запретную зону, которая находилась за внутренним забором. Нам туда вход был запрещен. «Запретку», как я понял, представляли мой знакомец Макс, с которым мы ездили на задание и какой-то седовласый персонаж, с внешностью университетского профессора.

Народ, тихо перешептываясь, ожидал выхода Великого Инквизитора, который жил на втором этаже своего великолепного особняка, куда никто из простых смертных, исключая горничных и еще, возможно, размалеванных секретарш, не заходил.

Я приготовился к публичной порке – как же, обосрался и сорвал важную встречу с молодыми музыкантами! Но настроен я был решительно. Когда мы в спешке возвращались домой от взорванного моста, Великий Инквизитор приткнулся в машине к окошку и сидел, как бзделоватая мышь в своей норке. Видно, сильно перетрухал! Я решил его не беспокоить. Но сейчас я поставлю вопрос ребром: или подписываем контракт, или досвидос…

Однако никакого разноса не случилось. Наоборот, как только Великий Инквизитор вышел к нам из своих шикарных апартаментов, он тут же принялся меня хвалить и благодарить.

– Террористы из аль-Кула готовили очередное покушение. Но вот этот благородный человек спас меня от неминуемой смерти, – указующий перст расчувствовавшегося босса уперся мне в грудь.

Я пребывал в полном недоумении. С какого перепуга засранца, то есть, меня – Великий Инквизитор давеча сам ведь так обзывался – возвели в ранг благородных особ! Это потом уже Иваныч разъяснил мне, что террористы опять подкинули постер с окровавленной стрелой и, вычислив наш маршрут, взорвали мост. И если бы я, благодаря своим экстрасенсорным способностям, почуяв опасность, не остановил вовремя машину, нас бы точно тогда подорвали вместе с мостом. Так говорил Иваныч.

Какие к черту экстрасенсорные способности! Я просто опорожниться захотел. Но Иванычу я об этом докладывать не стал, а просто скупо заметил: "Ты был прав, старина, рыбу с молоком мешать нельзя".

В общем, это был не разбор полетов, а нечто вроде профсоюзного собрания трудового коллектива, на котором выносят благодарности и объявляют о новых назначениях. Да, Великий Инквизитор, официально и прилюдно назначил меня приемником Грэй Иваныча, а его самого в виду тяжелой болезни перевел в мои советники, предварительно наговорив кучу комплиментов в адрес моего предшественника. Иваныч сидел и светился, как лампочка Ильича, даже болячки, кажется, перестали его беспокоить.

Должность моя называлась "Главный консультант по обшей безопасности". Из засранцев в главные консультанты – вот это карьерный скачок! Не знаю, высокий ли это был статус в иерархии Базы, но то, что достаточно влиятельный – несомненно. Потому как Великий Инквизитор сказал буквально следующее:

– В нашем полку прибыло, прошу любить и жаловать нового члена нашей большой дружной семьи. И еще прошу, – здесь босс взял паузу, чтобы установилась полная тишина и все услышали, что он дальше скажет: – прошу все просьбы и пожелания господина…

– Голо-Графа, – услужливо подсказал Грэй Палыч.

– Все просьбы господина Голо-Графа исполнять, как мои собственные. Все свободны! А вас, – Великий Инквизитор выразительно посмотрел на меня с Иванычем (мы сидели рядышком) я попрошу задержаться.

Когда мы остались втроем, Великий Инквизитор еще раз выразил мне свою сердечную благодарность по поводу своего чудесного спасения и обратился к Иванычу:

– Как ваш обучающий курс?

– Практически завершен. Господин Голо-Граф полностью готов, и морально, и физически. В чем-то он даже превзошел своего учителя.

– Очень хорошо.

Иваныч ткнул меня кулаком в бок и зашипел мне в ухо "проси о чем хотел, сейчас удобный момент". Но я сидел напыщенный и важный, как лапчатый гусь – столько благодарностей и комплиментов мне слышать еще никогда не приходилось. Я забыл обо всем на свете, и про контракт, и про все остальное.

Хорошо, Великий Инквизитор сам спросил:

– Будут ли какие просьбы, пожелания? Устраивают ли вас бытовые условия? Может, что надо?

Я продолжал витать в облаках, и Иваныч взял дело в свои волосатые руки, он помнил о всех моих желаниях, грезах и мечтах.

– Наш друг, наверное, стесняется, если позволите, господин Гарри, я за него попрошу, – обратился Иваныч к своему боссу.

– Да, конечно. Я – весь внимание.

– Господину Голо-Графу нужна баба.

– Баба, какая баба? – удивленно вздернул брови Великий Инквизитор.

Иваныч очень живописно и умело обрисовал в воздухе своими художественными руками силуэт обнаженной Венеры, нет, не горничной Венеры, а Венеры Урбинской, которую намалевал замечательный итальянский художник Тициан.

– Ах, баба! Ха-ха-ха, – вдруг развеселился босс. – Баба, ну конечно, какие могут быть вопросы.

Великий Инквизитор нажал кнопочку у себя на портативном пульте и властно приказал:

– Эвелина Львовну ко мне, быстро!

Что это еще за Эвелина, да еще и Львовна? В моем воспаленном мозгу не успел сложится ее восхитительный образ, как в комнату впорхнула худосочная блондинка неопределенного возраста с голубыми высветившимися глазками и тонкими паучьими губами. Не фонтан! Но на безрыбье, как говорится…

– Эвелина Львовна, нужно обслужить вот этого господина, – указующий перст Великого Инквизитора вновь уткнулся мне в грудь, уже во второй раз за сегодняшний вечер. – Это наш новый главный консультант по безопасности. Обслужить нужно по высшему разряду. И не только сейчас, но всегда, когда он попросит. Будьте с ним в постоянном контакте.

– Не волнуйтесь, босс, все будет сделано в лучшем виде. Вы же знаете мои способности.

Я еще раз внимательно с головы и до других всяких мест осмотрел Эвелину Львовну. Какие там на хрен способности! Ну ладно, на один раз сойдет. С пивом все сойдет. Но перспектива "постоянного контакта" мне что-то не очень улыбалась.

– Ладно, ребятки, – как-то по-свойски, по-семейному обратился к нам Великий Инквизитор. – Вы здесь определяйтесь. А мне разрешите откланяться.

– Вы каких девушек предпочитаете, господин главный консультант? – деловито обратилась ко мне Эвелина Львовна.

"Так она еще будет не одна, и что, другие будут такими же бледными и страшными спирихетками, как она?" – с ужасом подумал я.

– Светленьких – темненьких, худеньких – пышненьких? – кокетливо продолжала между тем спирихетка. – Молоденьких – зреленьких? Классику – с фантазиями?

Это уже было лучше. Намного лучше.

– А вас там не будет? – все же решил подстраховаться я.

"Ты че дурак, она же «мамка», – успел шепнуть мне на ухо Иваныч.

– Что, понравилась? – «мамка» чувственно повела худосочным плечом и изобразила жеманную улыбку. – Я бы с удовольствием, но мне, к сожалению, нельзя, у меня другие обязанности.

– Уф, – облегченно вздохнул я и радостно завопил: – Тогда всех!

– Ого, а у вас, батенька, аппетит однако! – восхитилась «мамка» – Вы возвращайтесь в свой блок, примерно через час я подвезу туда девушек. Трех для начала, думаю, будет достаточно?

Я неуверенно кивнул.

Иваныч по обыкновению вызвался меня провожать.

– Вот дурень! Опять забыл про контракт, – хлопнул я себя по лбу на повороте на боковую аллею. – Что мне теперь к Великому… э-э… боссу бежать, но он, наверное, уже не выйдет.

– Какой контракт? Успокойся, – Иваныч действительно ничего не понимал.

– Ну как какой! Меня на работу взяли? Взяли. На должность назначили? Назначили. На твою, между прочим. А о размере оклада не сказали. Вот ты, сколько в месяц получал?

– Ну ты и вправду дурень. Тут нет окладов, и денег нет, уймись бедолага. Тут коммунизм. Понял?

– Нет? Как же без денег! А если я что-нибудь захочу купить?

– Любое твое желание будет немедленно исполнено. Тебе же босс открыто об этом сказал. И не только тебе сказал, а прилюдно, при всех. Это же безграничная власть, понимаешь! Даже у меня такой не было, – завистливо заключил Иваныч.

– Но я все равно хочу денег, и побольше. С ними как-то спокойнее.

– Поговори при случае с боссом, может, он и даст тебе денег, раз так они для тебя важны. А мне, например, они и на фиг не нужны.

"Потому что ты умирать собрался", подумал я, а вслух заверил:

– Обязательно поговорю. Если опять не забуду.

– Ты главного не поймешь. Я вот скоро умру, а ты будешь жить в другом новом мире, – грустно, очень грустно произнес мой наставник.

Новый мир – любимая песня Иваныча. Мир, который придуман не мной и не вами, а Великим Инквизитором и теми, кто за ним прячется. Я посмотрел в печальные глаза моего старого друга и словно адской бездны коснулся, столько там было мук и страданий.

– Приятного вечера, – Иваныч проводил меня до самой двери моего блока.

– Пока.

– Прощай.

Я долго смотрел на удаляющуюся сгорбленную спину Иваныча, грустные мысли пришли мне в голову. Мне почему-то казалось, что вижу его в последний раз.

Ищу женщину

Не минуло и часа, как Эвелина Львовна привела ко мне трех девиц. Девушки были на любой вкус, одна другой краше, люби – не хочу.

Первая из них, темной масти, стройная и гибкая, как черная пантера, призывно улыбалась мне своей белоснежной улыбкой. Несмотря на явно афро-континентальное происхождение, черты ее лица были вполне себе европейские. Наверное, метиска, подумал я.

У второй красавицы, со светлыми волосами и белой кожей, были выдающиеся формы – грудь и попа так и искали себе приключений. Несмотря на пышность, девушка не выглядела жирной, напротив, узкая в рюмочку талия делала из нее дюймовочку.

И, наконец, третья девушка была совсем маленькой, с аккуратной фигуркой. Розовые губки были сложены бантиком, уголки их капризно опущены, кожа белая, не загорелая. Девушка, в отличие от своих соперниц не жеманилась, не позировала, в общем, не предпринимала против меня никого оружия из убойного арсенала обольстительных жриц любви. Ее узкие карие глазки смотрели спокойно и ровно, излучая восточную грусть и интеллект.

Кого же выбрать? Черную пантеру? Но шоколадный цвет меня никогда не прельщал. Дюймовочку? Однако 4-размер ее бюста как-то напрягал, не люблю крутые Эвересты. Наверное, я бы остановился на японской гейше, если бы…

– Какая из девушек вам больше нравится, господин главный консультант? – прервала мои мучительные раздумья мадам Эвелина. – Если хотите, можете оставить всех.

– Всех трех? – у меня аж в зобу дыханье сперло от такой заманчивой перспективы.

– Ну да. Хотите?

Я облизнул пересохшие губы и еле слышно прошептал:

– Венеру хочу.

– Урбинскую?

– Можно, конечно, и ее, но Челнинская поближе будет.

– Кто это? – не поняла "мамка".

– Горничная.

– Горничная? Горничные не по моей части. Это вам к коменданту нужно обратиться.

– Вот и обратитесь! От моего имени, – строго и раздраженно, подражая Великому Инквизитору, приказал я.

– Сейчас, сейчас, господин главный консультант, – вдруг залебезила побледневшая спирихетка. – Не извольте беспокоится, сию минуту.

Она нажала какую-то кнопку на своей мобиле (видимо, номер был забит заранее) и подобострастно заверещала:

– Добрый день, господин комендант… Я по поручению господина главного консультанта. Он просит… приказывает прислать к нему горничную Венеру.

– Срочно! – подсказал я.

– Срочно, – повторила она. – Да… Господин главный консультант в своем блоке… Да, рядом со мной… Хорошо.

"Мамка" протянула мне мобилу:

– Он попросил передать вам телефон.

– Слушаю! – строго рявкнул я в трубку.

– Видите ли, господин главный консультант, извините, конечно, но горничная Венера только что была у меня, она оформила отгулы и, кажется, собирается в город, – никогда ранее комендант Швейк не разговаривал со мной таким елейно-заискивающим тоном.

– Найти и привезти!

– Будет сделано, господин главный консультант.

Да, Иваныч сказал правду – действительно, впервые в жизни я почувствовал, что такое неограниченная власть. Не скрою, мне это было приятно. Я сидел в мягком кресле словно на троне, и как Гай Юлий Цезарь с царственным равнодушием поглядывал на присмиревших куртизанок и их слегка оробевшую наставницу. Они ждали от меня какого-то слова или знака, не понимая, следует ли им остаться или уже можно уйти, но я никаких знаков не подавал.

Впрочем, ждать пришлось недолго – Венера, похоже, еще не успела выйти за территорию Базы. Ее самолично, едва ли не за ручку, привел сам комендант. Горничная Венера, облаченная в строгий серый костюм (куда это она собралась в этом деловом наряде?), с недоумением осматривая девиц, проследовала к креслу, на которое я ей указал.

– Все свободны, – опять подражая Великому Инквизитору, громко произнес я.

– А что делать с девушками? – робко спросила "мамка".

– Пусть пока где-нибудь там у вас побудут, – последовал мой предусмотрительный ответ.

Запас ведь карман не тянет.

Когда мы с Венерой остались одни, я заглянул в ее карие выразительные глаза и утонул в них. Охраняемые длинными ресницами, они казались бездонными и выражали тревогу. Горничная сидела в кресле рядышком со мной, и я чувствовал, что ее тело под деловым костюмом тоже выражало тревогу и внутреннюю беспокойную дрожь. Но это была не любовная дрожь в предвкушении сладостных ласк, какую переживал я, а какая-то другая дрожь, природа которой оставалась мне неведомой. Ее настроение начало захватывать и меня, дрожь моя утишилась, хотя не исчезла совсем.

Венера тоже, кажется, стала успокаиваться, и нарушила затянувшееся молчание:

– Зачем вы хотели меня видеть? – голосок был приятный и вежливый.

Но в нем не слышалось ноток какого-либо подобострастия или чинопочитания. Горничная даже не добавила к своим словам обращение "господин главный консультант", как это делали «мамка» Эвелина и комендант Швейк, хотя занимала гораздо более низкий статус в иерархии Базы. Ниже горничных или равными им были разве только шофера, кухработники, сантехники и садовники. Ее голос звучал ровно и спокойно, и я понял, что вдруг обрушившаяся на меня безграничная власть не так уж и безгранична, во всяком случае на эту спокойную и гордую девушку она не распространяется. И это меня обрадовало.

Я спустился с небесного трона Юлия Цезаря на грешную землю и тихо произнес:

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Я вас слушаю.

– Говори мне тоже «ты». А то я говорю тебе «ты», а в ответ слышу «вы» – неудобно.

– Хорошо, я постараюсь.

Итак, о чем же я хотел с ней поговорить? Конечно, о любви! О чем еще можно говорить с молодой красивой женщиной, которая с первого взгляда способна вызвать такое необъяснимое волнение в крови и такое катастрофическое помутнение в мозгах. Но Венера вызывала во мне не только любовный зуд, а что-то еще, очень волнующее и влекущее, будто я знал ее давным-давно, даже не в этой, а в каких-то прошлых жизнях, если они, конечно, существовали… А что тут думать! Так прямо об этом ей и нужно сказать.

– Мне кажется, что я тебя знаю давным-давно, еще в прошлой жизни, – прозвучало глупо, но зато искренне.

– Нет, мы раньше с вами… с тобой не встречались, – Венера опять внутренне напряглась.

Ну вот, снова замкнулась и ушла в себя. А я уже вступил на скользкий путь душевных обнажений и остановиться не мог. Голо-Графа понесло.

– Как тебе объяснить? Понимаешь, я всю жизнь ищу женщину. Но не просто женщину, а именно Свою Женщину, которая предназначена мне самой Судьбой. Иногда мне кажется, что она где-то совсем рядом, и я ее скоро встречу. А порой надежда оставляет меня, и мне становится грустно и тоскливо. Но когда я тебя увидел, мне показалось, что Судьба наконец-то смилостивилась надо мной.

– Красиво, – Венера стала вроде оживать. – Типа любовь с первого взгляда.

– Ну типа.

– Ты всем девушкам это говоришь? И этим сучкам крашенным тоже? Тут же у тебя целый гарем был, когда комендант зачем-то по твоей просьбе привел меня к тебе. Тебе этих трех сучек оказалось мало?

Венера имела ввиду Черную пантеру, Дюймовочку и Гейшу, которых подогнала мне «мамка» Эвелина.

– Но я отправил их обратно, ты же сама видела, – попытался оправдаться я.

– Обратно, да? Я не глухая, я все слышала, – "пусть они там пока побудут…" Про запас оставил? Если со мной не прокатит, снова их позовешь, да?

"Еще не жена, а уже ревнует", подумал я. Нет, оказывается, не подумал, а произнес это вслух:

– Еще не жена, а уже ревнует.

– Жена? Какая жена! – взвилась Венера. – В облаках витаешь, спустись с небес на землю!

"Уже давно спустился", на этот раз действительно не вслух, а про себя сказал я, вспомнив, как несколько минут назад собственноручно сверг себя с царственного трона римского императора. А вслух сказал:

– И че это ты на меня орешь?

– Это я на тебя ору?! – если раньше у горничной был хоть какой-то, хоть мало-мальский трепет перед моим высоким статусом, то теперь он вовсе исчез, чему я уже не знал, радоваться или огорчаться. – Это ты на меня орешь!

– Я не ору! – закричал и я. – Я тебе тут душу изливаю, а ты насмехаешься.

– Я не насмехаюсь, – насупилась Венера.

– Насмехаешься, насмехаешься! Девушек видите ли я пригласил! А ты знаешь, что я уже полгода на этой долбанной Базе парюсь. И ни одной женщины еще не было. Я тебе что монах? Ты вон хоть отгулы можешь взять и в город выезжать. А я тут взаперти сижу, никуда не выпускают, и не сбежишь.

– Можно подумать, что в город я на любовные свиданки хожу.

– А кто тебя знает!

– Ну и дурак!

– Сама такая.

На этом запал наш как-то стал иссякать, не зная, о чем дальше говорить, мы замолчали. Раздраженные морщинки на белом красивом Венерином лице постепенно разгладились, дыхание выровнялось.

– Ладно, я пойду, и так опаздываю, – сказала она уже более спокойным тоном.

– Подожди, мы не договорили, – остановил я ее.

– О чем еще говорить?

– Есть о чем. Ты не останешься?

– Нет.

– Почему?

– Я не люблю тебя. И у меня важное дело.

– Какое?

– Тебе это знать не обязательно.

Сердце тяжелым обручем сковала тоска. Неужели я ошибся? Неужели Венера не моя женщина? Я ведь так ясно это почувствовал. Вот сейчас она маленькой ладошкой с тонким запястьем и ухоженными ноготочками нервно постукивает по подлокотнику кресла – и я точно знаю, что именно такие изящные белые ручки должны быть у моей возлюбленной. Каждый человек, когда он что-то делает, говорит, пишет, ходит, даже когда он просто думает и дышит, испускает электромагнитные волны-колебания определенной частоты. Неужели Венера не чувствует, что наши частоты совпали, что мы с ней на одной волне?..

– Ну что молчишь? Я пойду, мне на самом деле надо.

– Подожди. Я ведь тебе правду говорил.

– О чем?

– О своих чувствах к тебе. Неужели ты ничего не чувствуешь?

– А что я должна чувствовать?

– Что я Твой Мужчина.

– Не чувствую. Я так быстро не могу. Мне нужно время.

– Нет, это именно быстро происходит, или вообще ничего не происходит.

– Значит, ничего не произойдет. Я пойду. Или ты меня силой будешь удерживать?

– Нет, силой не буду. Сейчас пойдешь, подожди еще немного. Мне нужно подумать.

Я не знал, что предпринять. Ум говорил, что я ошибся, а сердце не хотело признавать ошибки. Было очень больно.

– Послушай меня внимательно, Венера. И постарайся понять. Извини, я, кажется, ошибся. Мне очень больно. Мы вот как поступим, мы не должны больше с тобой видеться. Никогда. Я сейчас позвоню коменданту, и он произведет расчет. Ты уволишься и сразу уедешь, куда захочешь. Насовсем.