…Во время этого путешествия мы посетили 150 больших московских крепостей, начиная от московской крепости Терек над берегом Хазарского моря, до Балухана, Аждерхана, Атры, Казани, Сарая, Мужик-кермана и до берегов реки Идиль, реки Джайик и до Турецкого Перекопа, а также прочие местности.
Они (черкесские татарки-нагайки) даже известны как красавицы из Темрюка в областях Казань, Алатырь, Астрахань и в городе Сарае.
УЛУС ДЖУЧИ
Чингиз-хан отдал своему старшему сыну Джучи Баю страны Балыкхан, Казань, Булгар, русские и казацкие земли. Так как Джучи Бай был самодержавным ханом, его впервые нарекли ханом. Он постепенно стал первым шахом в мире, подчинил московского короля и обложил его данью. Но на Крымском острове царствовал на суше и на море великий король генуэзских франков, заблудший злодей. Он не склонил головы перед ханом. Тогда Джучи-хан пришел на Крымский остров с огромным войском, подобным морю. Не давая пощады и передышки, он… день ото дня захватывал крымское государство из рук генуэзских франков.
ПОЧЕМУ ЧЫНГЫЗХАН НЕ ПРИНЯЛ ИСЛАМ
(ЛЕГЕНДА, КОТОРУЮ В ВИДОИЗМЕНЕННОМ ВИДЕ ПРИВОДИТ И АБУЛ ГАЗИ В СВОЕЙ КНИГЕ «РОДОСЛОВНАЯ ТАТАР»)
Святой Столп Пророчества послал к этому Чингиз-хану святого сахаба по имени Муаз бен Джебель.
…Когда было прочитано письмо "Ислам – поклонение Истине", посол предложил Чингиз-хану принять ислам.
Чингиз-хан спросил: "О Муаз бен Джебель! А что это за учение последнего арабского пророка, который оказал нам честь?" По воле Божией [посол] объяснил религиозные обряды, правила и ограничения ислама и привел благородный аят: "Твори молитву и подавай милостыню".
И когда он объяснил его величеству обязанности, Чингиз-хан сказал: "Ах, как хорошо! Как прекрасно то, что повелел Бог, Творец земель и небес! Я согласен с теми пятью правилами, что ты назвал. Это хорошие правила, которые повелел исполнять Бог".
Муаз сказал: "А обычаи, что предписал наш Пророк, следующие: совершать 5 раз намаз по 2 и 4 раката, обрезать бессмысленную крайнюю плоть".
Таким образом Муаз бен Джебель усердно растолковал все обычаи, одобряемые и обязательные молитвы и омовения, все условия и ограничения при чтении молитвы.
Чингиз-хан сказал: "И это хорошо! Какое чистое учение, какие прекрасные обычаи, обряды и молитвы! Но обрезание – это плохое правило. В нашем государстве если человек прольет хоть каплю крови другого человека, мы того человека убиваем. Потому что в нашей стране холодные зимы и есть болезнь ташаныш. От ранки на руке или голове человек умирает. А особенно если у человека повреждена вена, то он обязательно заболеет болезнью ташаныш.
А если этому человеку 70, 80 или 100 лет? Мы же накажем их, если скажем: обрезайте крайнюю плоть. Даже сумасшедший не согласится на это. Обрезавшийся человек обязательно умрет. К тому же, если мы обрежем наших невинных [детей], мы наш народ искореним. Если весной я еще и согласился бы на обрезание, то в зимнее время в нашей стране это неприемлемо".
Муаз бен Джебель сказал: "Но то место, которое надо обрезать, бесполезная плоть. Когда совершаешь омовение, его совершенно невозможно очистить, в таком виде нельзя находиться в присутствии доброго народа, такая это бесполезная плоть".
Чингиз-хан сказал: "Творец мира, создавая 18 тысяч миров и род Адама, ничего бесполезного не создал. Он сотворил все со своей извечной мудростью. И человека Он создал могучей рукой со всем, что в нем есть. Неужели Он не знал, что создает бесполезную плоть?" – так он сказал, возражая Муазу бен Джебелю и задавая вопросы.
И снова сказал Чингиз-хан: "Бог назначил 5 намазов. Какое это прекрасное повеление! Но у вас есть еще дополнительные намазы, а это ослабит людей. О странник, когда же человек будет заниматься делом, чтобы содержать себя, жену и семью?..".
И опять сказал Чингиз-хан: "О, Муаз! Кааба – дом Божий. Ты говорил, что состоятельному человеку нужно хоть раз в жизни там побывать. Это очень хороший закон – одновременно и посещение святыни, и торговля, и путешествие. Но мы слышали от своих отцов и дедов, что Всевышний Бог не может быть в доме, в туче или в шести лицах. Он – безупречный, бессмертный и вечный, и у Него нет местонахождения. А теперь вы назначили Богу место! О Господи, если я увидел бы или увижу Бога, который находится в доме, я тут же уйду".
Муаз сказал: "Не увидишь. Но Бог приказал так: "Да обойдет вокруг Дома древнего способный проделать этот путь". Он повелел, чтобы состоятельные люди приходили в Его дом и совершали хаджж".
Чингиз-хан сказал: "По воле Божией отправиться в эту дорогу и посетить святое место, по-моему, хорошее путешествие. Но от моего города Балыкхана до Божьего дома на берегу Красного моря – дорога на целый год. А на этой дороге есть 7 падишахов, моих мощных врагов. Я нападу на их государства, пройду их и достигну Мекки. Но это предприятие столь же трудное, как и обрезание.
А с обычаем держать пост раз в год я согласен. Это мудрое повеление Бога. За долгую жизнь человек ест-ест, пьет-пьет, и в его теле скапливается много гнилой желчи, черной желчи, слизи и крови. Но если один месяц в год он попостится, появившиеся за 10 месяцев в теле различные болезни уничтожатся и исчезнут, и он станет здоровым. Даст Бог, я завтра же начну поститься, это прекрасное повеление Бога. Народу во всех моих странах я пошлю приказ радоваться и веселиться в месяц Рамазан, соблюдать пост. А чтобы 5 раз молиться, я прикажу построить мечети.
Ты сказал, что Всевышний Бог повелел подавать милостыню. Это очень хорошее повеление. Это повеление я принимаю. Человек, обладающий богатством Каруна, копит его, копит. Но достойный человек отдаст сороковую часть имущества беднякам – это хорошая вера".
Одним словом, Чингиз-хан принял все установления Бога, кроме благородного хаджжа и обрезания…
… Чингиз-хан сказал: "Мы – люди общины. Только что удостоившись чести узнать веру ислама, я знаю, что Бог – един, и Пророк – истинный. А обычаям, о которых ты рассказал, мы научимся у какого-нибудь факиха, которого привезем из Бухары".
Услышав это, Муаз бен Джебель разгневался и забыл научить Чингиз-хана словам единобожия и веры, молитве: "Выйдя из тщетной веры и войдя в веру истинную, я верю, в святого Ису, раба Божиего, и его мать, деву Мерьем, и в четыре Книги" (шахада). В гневе он вскочил на коня и, преодолев множество трудностей, прибыл в светлую Медину.
ОПИСАНИЕ ЯЗЫКА НАРОДА КРЫМА
Хлеб – кумадж, ляпа (рисовая каша) – пушфа, похлебка – оян, масло – май, ахладская груша – кемертме, кызылджа [ягода] – чум, таз – салабчи, медный кувшин – кумган, стакан – чомлек, глиняная чашка – аяк, кувшин-мешребе – булдук, стакан среднего размера – меленрик, стакан с двумя ручками – куш-кулак, солома – тупан, курица – чападж, гриф – койкенек, ястреб – каргы, дикий сокол – бойтерек, коршун – топалкен, сокол-шахин – лячин, сокол-доган – карчига, перепелка – будне, воробей – тургай, куропатка – куджукен.
Серый конь – бурал алаша, бурый конь – чабдар ат, рыжий конь – джейран ат, чалый конь – боз ат, вшивый конь – агырмак, молодая лошадь – алаша, жеребенок – тайлак, резвая [лошадь] – джукуркен.
Рожь – арш. Брат – акай, мать – аби.
Есть ли у тебя раб? – шуре бар мы? Девушка – девке, простая женщина – мария. Стой – тохта. Хороший – яхши. Плохой – яман.
Чума его ударь – атмаджа борсун.
Добрый молодец, да бу¬дет много еды – батыр джигит аш болсун.
Старый человек – карт киши. Согнувшийся – чонкелькен.
Что я ни делаю, сердце мое падает – нейлейен конгуль дюшер.
Я прошу тебя [выйти замуж] за себя – озюмке сени сорамэн.
Много – коп. Сушеная просяная мука – талкан. Молоко кобылы – кымыз. Айран из йогурта – язма.
Приятель, есть буза? – бузка бар мы конак?
Задница – джукур. Скажу то, что хочу – нейлем бар айитайим.
Молодец, дайте мне колчан – быр садак берчи манга джигит.
Пусть будет его плетка – шейдякны биле болсун.
Крепость – керман. Падишах – хан. Высочайший указ —джарлык, йарлык.
Деревня – сала. Горные леса – бедженик. Есть человек – бар киши.
Добрый человек, да будет легкой твоя дорога – батыр киши, джолун болсун.
Да будет так – алай болсун. Золото – кызылга.
Пойдя в поход – акына барып. Если я найду имущество – доюм булгунда.
У меня есть, что дать – бергеним бар.
Бог свидетель – Челяб таныгандыр.
Если мы захотим хороших девушек – джахши девкелер тилерсек.
Идите в наше войско – кошумуза кельчипи.
Сам знаешь, молодец – озюн билир батыр.
Куда ты идешь, собака? – кайда барасын тентек.
Я тебя убью – озюни сокарым.
Пусть тебя найдет чума и ударит – озюни атмаджа тапсын борсун.
Не ходи, молодец, тебя убьет пуля – озюни сокар мултук джукурма джигит.
Мужской половой орган, у образованных людей – кутак.
Педераст – кётлюк.
Раб – шура.
Я твой рот и твой нос сделаю, как ягода кизил для собаки – тебя самого – ирнини бурнуну чум йемиш итэ ошатарым – сенин озюню.
У них есть много сот тысяч разнообразных старинных выражений. Но мы решили, что много их записывать нет нужды и удовольствовались таким вот бестолковым словарем.
Действительно, татарский язык – древний и великий. Этот крымский язык (вышеуказанные примеры) можно понимать. Но там есть улу-ногаи и кичи-ногаи, шейдяки и узак-ногаи, и, короче говоря, много сот ногайских родов. У всех них есть 12 языков. Они языки друг друга понимают через талмаша, то есть через переводчика. (Заметим в скобках, что Эвлия Челеби преувеличивает различия в языках, если поднапрячься, все описываемые им диалекты более-менее понятны, в этом может убедиться каждый, кто знаком хоть с одним тюркским языком – прим. автора).
Крымские татары-бадраки не могут понять ни единого выражения разных ногайских языков. А для улу-ногаев язык городских ребят – как язык птиц, а для тех ногайский – тоже какой-то странный язык, и они его не понимают. Однако среди ногаев есть грамотные и остроумные мурзы. Чтобы никто не узнал об их тайнах, они разговаривают на своем, непонятном чужому, языке.
О ЯЗЫКЕ НОГАЙЦЕВ
Хотя выше писалось «татарский язык» и [ногаи] – татарский народ, но они имеют отличные от [татарского] язык, термины и слова.
Во-первых, счет денег таков: \\ 1 – бир, 2 – икиф, 3 – уш, 4 – терт, 5 – беш, 6 – алты, 7 – джедди, 8 – секиз, 9 – токуз, 10 – он.
Аллах – чалаб, Аллах – чарадан [джарадан), пророк – йылавадж, мы встретили – джулукдук, стрелок – садаклаб, воинские доспехи – сават, в броне – кубели, счастливый джигит – зор джигит, путешествие – чабул, он кладет – джуюр, тяжелый груз – куш казан, оглан – шуре, так близко – мена (муна) джоктур,
я просил – бир баш уртум, я молился – тувалар ясадым,
мои слова – айтым вар, скажу-ка я – айтайим,
пьяный человек – джекюр киши,
да укажет Аллах путь – алай джул берсин,
я имею сыновей – шурелерим бар,
мои работники – карашиларым,
спешить – дуюм оланда [или] туюм булгунда ашыкман (ашыкмак),
каша – пунга (путга) аши,
дерево – терк.