Левантевски, шприц!

Глава 50.

Негромкий осторожный стук в окно повторился, окончательно разбудив Рэнгдора Эрргарда. Восемнадцатый потомок драконьего рода осторожно протянул руку и кончиками пальцев слегка отодвинул занавеску. Почти не шевелясь, кося одним глазом, он попытался увидеть стоящего по ту сторону окна. Стук повторился, отчего Рэнгдор вздрогнул и нечаянно дернул занавеску – в стекло забарабанили пуще прежнего. Тоскливо вздохнув, он понял, что теперь уже таиться незачем и подтянулся поближе, приникнув к окну. Там стоял высокий мужчина и пронзительно глядел на него. Рэнгдор натянуто улыбнулся и ткнул пальцем в ту сторону, где располагалась входная дверь. Ежась и досадливо бормоча под нос разнообразные жалобы, перемежая их с ругательствами, Рэнгдор накинул на себя халат, сунул ноги в тапки и поплелся открывать дверь. Ему не хотелось будить слуг, потому что он узнал это лицо – к нему домой, поздно ночью, самолично явился старший следователь короля. «И чего ему не спится?» – недовольно подумал Эрргард-младший. – «С чего это он вдруг вздумал ночью ко мне в спальню стучаться? Неужели у него на меня что-то есть? Может быть, король избавляется от своих кровников, пусть и таких далеких как моя семья?». От этой мысли кровь застыла у него в жилах и Рэнгдор уже было передумал открывать дверь, однако было поздно – теперь стучали в нее.

– Да чтоб тебя в бездну через зад! – С отчаянием вздохнул он и боязливо завозил задвижкой, а затем шепотом сотворил заклинание. Он никогда не полагался на одну только магию, считая, что добротная задвижка в руку толщиной не менее надежна. Приотворив дверь всего на ширину пальца, Рэнгдор припал к щели одним глазом и принялся высматривать неурочного гостя: тот стоял тут же, но чуть правее, спрятавшись в тени стены. Рядом с ним был кто-то еще.

– Господин королевский следователь? – Едва слышно зашептал Рэнгдор. – Почему вы пришли ко мне ночью? Мне грозит какая-то опасность? Или вы хотите меня предупредить о какой-то угрозе?

– Никаких опасностей, уважаемый дракон, – прошептал тот в ответ и похлопал по плечу человека, припавшего к его боку, – мне бы только пристроить этого молодого человека. Сами понимаете, король в долгу не останется.

Озадаченный этими словами, Рэнгдор приотворил дверь чуть пошире и легко сотворил небольшой огонек. Увидев кого к нему привели, он отпрянул в изумлении.

– Мой милорд! – Воскликнул он и испуганно оглянулся. – Как вы здесь очутились! Ночью!

– Послушайте, Рэнгдор, у меня нет времени, – быстро заговорил Фелиссандр тихим отчетливым голосом, – сделайте любезность – примите в свой дом на некоторое время милорда Рикканта. Он был в опасности и я до сих пор не знаю миновала ли эта угроза. Возможно, его уже ищут враги. Понимаете? Его пытались убить.

– Он ранен? – Расширив глаза от ужаса спросил Рэнгдор.

– Уже нет, но еще несколько слаб, – скупо пояснил Фелиссандр и нетерпеливо подтолкнул мальчика к двери, – буду вам весьма признателен, если вы окружите его покоем и заботой.

– Я в порядке! – Воспротивился вдруг Риккант и возмущенно поглядел на Фелиссандра. – Не надо мне никакой заботы и тем более покоя!

– Мой милорд, вам в любом случае нужны достойные условия. И нет, вы пока еще не в порядке, поверьте моему опыту воина. – С уважением в голосе обратился к нему Фелиссандр, затем вдруг улыбнулся и похлопал паренька по плечу. – Пожалуйста, не усложняйте жизнь ни мне, ни себе. Вы здесь лишь на какое-то время.

Усмирив подростка, Фелиссандр посерьезнел и снова обратился к Рэнгдору:

– Это ненадолго, скажем, дней на десять или чуть больше. Будьте уверены, за вашу заботу король непременно осыплет вас милостью, все-таки это его брат.

– Да я … да мне это … такая честь! – Едва ворочая языком от изумления проговорил Рэнгдор. – На что мне награда? Впрочем, я не откажусь! Но хочу сказать…

От избытка чувств он замолчал, затем спохватился и открыл дверь пошире, приглашая мальчика войти. Риккант оглянулся.

– Фелиссандр! Я надеюсь увидеть тебя как можно скорее! И передавай привет Альзиенне и этому смешному Левантевски, обязательно нужно будет замолвить за них словечко перед моим братом. Они для меня столько сделали!

– Непременно, – заверил его Фелиссандр, спускаясь по ступенькам, – эээ … Рэнгдор? Могу я одолжить у вас пару плащей? Ночи уже довольно свежие.

Махнув на прощание рукой, молодой дракон бесшумно скользнул в спящий дом. Рэнгдор вернулся через пару минут с полными руками:

– Держите. А что вообще происходит, Фелиссандр? Почему принц не в замке?

– Потом, все потом, – выпалил Фелиссандр, принимая толстую охапку, – благодарю и вознесут ваши дела светлые боги! Верну как только все закончится.

С этими словами он сделал еще один шаг и темнота поглотила его. Рэнгдор зачем-то еще немного постоял на крыльце, пытаясь разглядеть феникса, затем вспомнил, что у него теперь на попечении молодой принц и запер дверь. Риккант смирно стоял рядом с ним, ожидая когда наконец хозяин дома обратит на него внимание.

– Ну что ж, мой светлый милорд, – вздохнул Рэнгдор, – пойдемте, отведу вас в самую лучшую гостевую спальню. Я, правда, так и не понял – наш король в курсе, что вы сейчас у меня?

– Нет, он не знает, – покачал головой мальчик, цепляясь за хозяина дома, чтобы не оступиться, – и лучше ему, наверное, пока не говорить. Мне действительно угрожали смертью. Мало ли … наверняка изменник кто-то из приближенных к нему людей.

«Вот же проблема привалила!» – тоскливо подумал восемнадцатый Эрргард, – «как будто мне своих дел мало! Теперь еще этого мальца нянчить – а уж он-то наверняка с непростыми запросами. Надо будет узнать у Сандира, как они там в замке обеспечивают быт младшего принца. Может он ест что-то особенное? Проблемы, проблемы, сплошные проблемы! А ведь мне разве многое нужно? Все что я хочу – это мирно жить в свое удовольствие, но нет! И здесь достанут, принуждая прислуживать королю и его хлопотной семье».

Думая так, испытывая смешанное чувство досады и утомления, которое он ощущал уже заранее, Рэнгдор, тем не менее, устроил принца. Затем, страшно разбитый всеми этими трудами, он вернулся в свою спальню, задернул шторы покрепче и принял решение не покидать постель раньше полудня.

Глава 51.

Утро оказалось довольно неприветливым: сначала по полу потянуло сыростью, пронизывающей до боли в мышцах, затем загуляли сквозняки. Лиза с трудом расправила ноющее тело, покрутила шеей, подвигала руками, пытаясь вернуть чувствительность затекшим конечностям. Рядом кто-то глухо закашлял. С Лизы мгновенно слетели остатки сна, потому что она с ужасом поняла – это ее пациент. Наверняка у него развилась пневмония, все-таки тоненькая курточка под спину – так себе постель, особенно, если хозяин спины недавно одной ногой уверенно ощупывал тот свет. Или куда они здесь умирают? У стены зашуршал Левантевски, тоже разбуженный кашлем Рифанта. Лиза подползла к мужчине, ощупала его и сразу поняла, что у него лихорадка. Он метался и глухо стонал, что-то пытаясь нащупать у себя на груди, рука его непрерывно скользила по коже. Он снова закашлялся – гулко, влажно и тут же обмяк.

– Плохо дело, – проговорил Левантевски прямо над ухом, отчего Лиза вздрогнула, – похоже у него воспаление легких. Что делать будем?

– Для начала – не будем меня пугать, – проворчала Лиза, – я без понятия. Зелий-то у нас тю-тю. И артефактов тоже. Где их взять-то теперь? Вообще я бы этому парню уверенной рукой назначила антибиотики широкого спектра действия и не говори, пожалуйста, что вы их еще не изобрели.

Она так сурово поглядела на фельдшера, что тот поежился, дернул плечами и вяло возразил:

– Как я могу возражать против того, что мне самому неизвестно? Зато у нас есть зелье очищения. Отличная штука при всяких заражениях, правда действует медленно.

Лиза с отчаянием вздохнула, затем обратила внимание, что того тоже бьет озноб.

– Тебе плохо, дружище? – Участливо спросила она.

– Замерз как улитка под снегом, – Левантевски осторожно уселся рядом и принялся считать пульс Рифанта под удивленным взглядом Лизы, – что? Да, нас этому тоже обучают. На случай если придется работать в полевых условиях. Но это скорее помогает определить насколько больной безнадежен, чтобы не тратить на него ценные ресурсы.

– Полагаю, этот мужик очень ценен, если Фелиссандр рванул за ним, невзирая на вездесущего отца, – заметила Лиза, – плохо, что он такой горячий. Очень плохо.

– Знаешь … я думаю, возможно все еще хуже, – осторожным голосом произнес Левантевски, отпуская руку Рифанта, – скорее всего, он такой горячий вовсе не по причине воспаления. Хотя оно тоже может иметь место.

– Я так припоминаю, что это у нас еще одна огненная птичка, – с тоской сказала Лиза, – и не говори мне, что он вот-вот…

– Рванет, – кивнул Левантевски, – пошли отсюда, а? Тебе, наверное, уже можно вернуться домой. А мне так тем более. Хотя кто меня там ждет, кроме голодных мышей?

– Не женат? – Зачем-то спросила Лиза и фельдшер молча кивнул ей в ответ, размышляя о чем-то своем. Судя по его лицу, это были очень глубокие и вдумчивые размышления о плотном завтраке. Лиза почувствовала, что ее желудок весело поприветствовал новый день переливчатыми звуками и тоскливо вздохнула.

– Жрать хочется, – сказала она в пространство, – но этого бросать все-таки нельзя. Во-первых, я врач … или знахарица … короче, лечебных дел мастер, а этот парень еще недавно при смерти был. А, во-вторых, Фелиссандр его вчера полдня на себе таскал. Наш болезный вроде ему братом приходится. Представь, что он подумает, когда увидит, что мы сбежали, бросив Рифанта здесь.

– А может нам с ним просто не встречаться, с Фелиссандром этим? – Спросил Левантевски, вскочил и принялся приседать, чтобы согреться.

– Тебе легко говорить, ты ему не нужен, а за мной он вон уже сколько времени гоняется. Знаешь, Левантевски, ты иди, пожалуй, домой. Действительно, чего я тебя держу? Мы больше не сотрудники. Наша нежная дружба вполне возможна и на расстоянии. Согрейся, поешь … не знаю … дальше как хочешь.

– Ты что же – даже не попросишь меня найти какие-нибудь лечебные артефакты или зелья для него? – Удивленно кивнул Левантевски в сторону Рифанта. Лиза долго молчала, прежде чем ответить.

– Наверное, я теперь не имею морального права командовать тобой, – тихим голосом произнесла она, – это на стремительной помощи я была выше тебя по рангу, а теперь-то мы одинаково безработные. Так что делай что хочешь.

Она отвернулась и принялась глядеть в лицо Рифанта. Его дыхание было тяжелым, хриплым, по лбу струился пот, кожу пронизывали яркие огненные нити, подсвечивая ее изнутри. Он лучился жаром с такой силой, что по помещению пошли слабые вихри тепла согревая его.

– Знаешь, Альзи, так не пойдет, – решительно заявил Левантевски и уселся против нее, скрестив ноги, – мы с тобой столько времени вместе. Да и если подумать – я тоже целитель и нахожусь под магической клятвой, обязующей меня спасать жизни. А если мы не спасем этого, – он подбородком указал на Рифанта, – то наши жизни уже никто не спасет. У него подкатывает приступ. Еще чуть-чуть и эта птичка обратит тут все в пепел и кипение.

– Иди отсюда! – С отчаянием выпалила Лиза. – Дуй, чеши, молоти лопатками…

– Ягодицами, – педантично поправил ее фельдшер и улыбнулся, – спокойно! Никому из нас не надо жертвовать собой. Есть же вариант…

– А! – Лиза подскочила и принялась озираться, но теневичка куда-то исчезла. – А где эта пылерожденная девица, что вчера откачала у него излишки энергии?

Левантевски покрутил головой и пожал плечами.

– Крысы тоже нет. Похоже девушка решила не бегать за нами и куда-то смылась. – Заметил он.

– Значит она оказалась умнее нас, – проворчала Лиза, – кстати, что такое эти теневики?

– Трудно сказать, – пожал плечами Левантевски, он уже согрелся потоками жара, которые струились от Рифанта, – они приходят из той бездонной безымянной тьмы, в которой плавают наши миры как какие-нибудь сухарики в бульоне. Питаются энергией, опустошая магов и магических существ – ну да ты уже в курсе. Потому их считают опасными и агрессивными, больше о них неизвестно ничего. Ладно, раз девушки нет, предлагаю применить план номер два.

– Что еще за план? – Напряглась Лиза. Фельдшер сделал руками успокаивающий жест и быстро заговорил, кося одним глазом на Рифанта:

– Помнишь тот вечер … ночер … тьфу! Ночь, когда мы вылечили Фелиссандра от шрамов? Ты тогда каким-то образом прекратила его приступ выброса энергии. Сможешь повторить?

Лиза задумчиво поскребла одним пальцем затылок, затем безмолвно пожала плечами. Какое-то время она думала и, наконец, заявила:

– Если честно – я понятия не имею как оно вышло. Я ж просто упала на Фелиссандра, а там все как-то само собой вышло. Так что не гарантирую, что если упаду на Рифанта, мы снова окажемся спасены.

Левантевски поскреб подбородок и предложил:

– А ты попробуй.

– Упасть? – Ехидно спросила Лиза. – На этого несчастного? Которого мы с таким трудом вернули к жизни? Не ценишь ты свой труд, Левантевски. А мой так тем более.

– Зачем упасть? Ты просто ляг на него. – Спокойно ответил тот. Лиза, не удержавшись, фыркнула.

– Представляю, как удивится Фелиссандр, увидев, что теперь я предпочитаю валяться на его брате. Может мне вообще бизнес тут открыть: ложусь на фениксов, недорого, по пятницам скидки. Только, боюсь, меня неправильно поймут.

Вздохнув, она села и осторожно потянулась к груди мечущегося Рифанта, но отдернула руку, так и не коснувшись его.

– Есть еще артефакт…, – начал было Левантевски, но Лиза его прервала:

– Ага, а ты готов снова ему сердце качать? И потом – я так поняла, он слишком мощный, мы не сможем его использовать. Ты не маг, а я так вообще – никто.

Левантевски тоже протянул руку к Рифанту, затем отдернул ее и выругался.

– Тогда ложись! Прямо на него! А я покараулю у двери! – С отчаянием проговорил он. – Надо же что-то делать?

– Похоже ты решил избавиться от меня, Левантевски, – заметила Лиза, все же стягивая нежное платьице, – да отвернись ты! Елки, во что я ввязалась? Ложусь на всяких мужиков, а еще один мужик при этом так и норовить подсмотреть – просто порнуха на целую линейку иксов! Одного я понять не могу, когда я успела переквалифицироваться из умелого врача в неумелую девочку по вызову?

Левантевски отошел к двери и встал спиной, стараясь не обращать внимания на Лизины причитания, однако уголки его губ подергивались в улыбке.

– А если я загорюсь от этого феникса – ты сможешь меня потушить? – Внезапно пронзила Лизу неожиданная мысль.

– Нет, не думаю. Я фельдшер, а не маг. Но ты настройся на позитив, расслабься и воззови к своему отцу.

– Очень смешно, Левантевски! Просто обхохочешься! И причем тут мой отец, хотела бы я знать?

Лиза осталась в тонкой сорочке, не решаясь ее скинуть и остаться обнаженной. Поежилась, оглянулась на фельдшера, который безмятежно вглядывался в истрескавшуюся арку дверного проема, вздохнула и решилась. Неуклюже опустившись на колени, Лиза принялась осторожно тянуться к Рифанту. Неожиданно он схватил ее в крепкие объятия и втащил на себя.

– Привет, красотка, – криво улыбнулся он ей, – что – хочешь сказать, я тебе нравлюсь больше моего братца? А так и надо, бросай этого неудачника – я все-таки лучше.

– Я ему непременно передам это, – пригрозила Лиза, барахтаясь в кольце крепких рук, – эй, а ну отпустил даму! Что за манера…

Неожиданно у нее закружилась голова, а в груди приятно потеплело. Лизе стало томно и она подумала, что полежать в любом случае идея неплохая.

– А ты ничего, прямо не хуже теневички, – хриплым голосом одобрил Рифант, – пожалуй, я приделаю к тебе цепочку и повешу себе на грудь, будешь у меня вместо артефакта равновесия.

Лиза заскрипела зубами от такой наглости и своего бессилия, однако ее тело стало каким-то ватным, легким и совершенно неподконтрольным. Она опустила голову и ткнулась лбом в грудь Рифанту. А потом куда-то внезапно исчез порядочный кусок времени.

– Альзи! Э-эй! Альзи! Ты живая? – Дергал ее кто-то за плечо.

– Дамочка! Теперь я тебя умоляю – отпусти меня, сделай такую милость. – Вторил ему кто-то хриплым, но бодрым голосом. – Ладно, ладно, прости меня хама и грубияна, не буду тебя вешать, только отпусти, а?

Лиза подняла голову и сонно уставилась на Рифанта – он улыбался во весь рот и вообще выглядел гораздо лучше.

– Меня нельзя вешать, – еле ворочая языком выговорила она и мешком свалилась на пол, над нею тут же замаячило обеспокоенное лицо фельдшера, – уйди, Левантевски, только тебя еще не хватало в нашей большой горячей семье…

– Сколько пальцев, Альзи? – Неумолимо спрашивал тот, нависая над ней. Лиза нахмурилась, потом сощурилась, затем и вовсе махнула рукой:

– Если у тебя не случилась спонтанная ампутация – то десять, а вообще дай мне маленько вздремнуть. Чего-то я никукуя … тьфу, в смысле никукая … да что же это! Да ну вас всех!

Она повернулась набок и задремала. Озадаченный фельдшер покачал головой и взглянул на Рифанта с немым вопросом во взгляде.

– Порядок, парень, я в норме, жив, здоров и не опасен. – Кивнул ему тот и откашлялся. – Простыл только малость, но вроде достаточно прогрелся, думаю, это скоро пройдет. А ты кто такой? И где мы? И это что за девчонка? Фелиссандр себе девушку завел, что ли? – Сыпал он вопросами, не давая Левантевски вставить хоть слово.

– Я – Левантевски, – он потянулся над спящей Лизой и ответил на крепкое рукопожатие, – фельдшер … эх! Бывший фельдшер. Нас же уволили. А это Альзиенна, она не…

– Что?! – Рифант подскочил как ужаленный. – Та самая? А ну-ка…

Он быстрыми умелыми движениями принялся обыскивать ее платье, но тут же получил по рукам от Левантевски.

– Эй! Что это такое? – Возмущенно проговорил он, отнимая одежду. – Она тебе вообще-то жизнь спасла … дважды! Красиво ты ее решил отблагодарить. Можешь меня обыскать хоть три раза, а ее не трожь!

Рифант поглядел на фельдшера своим фирменным тяжелым взглядом – тот испуганно моргнул, но взгляд не отвел.

– А, ты видать не знаешь, – медленно проговорил феникс, – она украла у Фелиса артефакт равновесия. Хотя … я так припоминаю, что мой собственный артефакт явно спер дядя. – Он душераздирающе вздохнул и вдруг задумался. – Так что же получается? Дядя забрал мой артефакт равновесия – на что он ему? У него свой есть. Если только он не пытается от меня избавиться … от нас…

Он поднял голову и посмотрел на тихо сопящую Лизу, затем нежно коснулся ее головы своей огромной ладонью.

– Как видно бедная девочка попала в жернова, расставленные дядей. Наверняка та пропажа – тоже его рук дело. Он как-то ее использовал.

– Если кратко изложить ситуацию – то это и не Альзиенна вовсе, – встроился в его монолог Левантевски, – это девушка из другого мира. Настоящая Альзиенна использовала ее тело и украденный артефакт, чтобы обменяться сущностями. Понятия не имею где она, где артефакт и что вообще происходит. А эта знахарица – из иного мира, и она тут принялась истово спасать всех, правда, на свой лад. Тебя вот, неблагодарного скота, к примеру. Фелиссандра. И кучу народа, пока мы еще на стремительной помощи работали.

Рифант мрачно поглядел на него.

– Не думай, что я такой гад и урод, – сказал он, качая головой, – я пока еще не во всем разобрался. Не Альзиенна? Обмен сущностями? Это что-то новенькое! Но дяде этого знать нельзя – уж если он дочь божества не пожалел, то представь себе, что ожидает эту девушку, когда Сандир выяснит, что она вообще чужачка и ничего не значит. Да он из нее сердце вытряхнет! Живьем причем. Фелиссандр знает?

Левантевски кивнул.

– Ладно, разберемся, – задумчиво проговорил Рифант, – надо уходить отсюда. Чего мы ждем-то? Ужасно хочется одеться и поесть. Ко мне нельзя. К ней я бы тоже возвращаться не стал – мало ли, вдруг там засада. И где Фелиссандр, хотел бы я знать?

– Он пошел с принцем, чтобы отвести его к герцогу, – пояснил Левантевски и Рифант поспешно закивал, припоминая события ночи, – но что-то его до сих пор нет. Давно уже. Что делать – понятия не имею. Да еще и Альзи отрубилась. Что ты с ней сделал?

– Спокойно! Девушка просто не умеет работать с энергией, – ответил Рифант, встал и подхватил ее на руки, – нужно уходить отсюда, нутром чую – скоро мы тут будем не одни. А чуйка меня еще ни разу не подводила.

Левантевски уныло поплелся за ним, понимая, что спокойная жизнь закончилась навсегда: теперь они непрерывно будут кочевать и голодать. Оставаться – страшно, домой идти – страшно, куда еще идти – непонятно и на всякий случай тоже страшно. По всему выходит, придется следовать за этим уверенным в себе парнем.

– А Фелиссандра мы ждать не будем? – Спросил он, семеня за Рифантом, который шел уверенным размашистым шагом.

– Он найдет нас, – ответил Рифант не останавливаясь и бросил через плечо, – не останавливайся! Шустрим ногами, когда рассветет окончательно – в городе будет полно народу. Нам лучше не привлекать к себе внимания.

С этими словами он прибавил шагу, отчего фельдшер заторопился, отчаянно спотыкаясь. Теперь жизнь представлялась ему страшной и безрадостной.