Море все еще было спокойным. Драго рассекал пену волн, за ним на всех парах величественно шел «Зор». Нежный бриз ласкал лица наших путников. У штурвала стоял гордый капитан Лонд. Его распахнутая рубаха, как и в тот злополучный день, вольно развевалась на ветру, напоминая маленький парус. Смуглянка напоила Кало, и тут к ней подошел Вуди:

– Шофранка! Хочешь, я угадаю, что ты сейчас собираешься сделать?

– Угадаешь? Ну, попробуй.

– Ты хочешь угостить нас яблоками!

– Правда. Откуда ты знаешь? – легонько толкнула она его в плечо.

– Просто так было в прошлый раз.

– Тогда не будем повторять ничего, что было в тот день.

– Правильно. Я сам разнесу всем фрукты, а ты лучше отправляйся к брату, и спойте нам что-нибудь.

– А этого не было… тогда?

– Нет, – усмехнулся Вуди. – Вы нам точно не пели.

Люк следил глазами за Шофранкой. Корс набрался храбрости и заговорил с Джиной о чувствах. Лепрекону очень хотелось посмотреть на море, и Избранный поднял его на руки. Вуди угощал всех яблоками, изображая из себя Шофранку, чем очень насмешил друзей.

– Брат, – протянул ему младший яблоко, – а почему ты не вернул в этот день Адама и Харли?

– Адам сейчас нужнее свой семье.

– Это верно. Ты прав.

– А Харли… Я не хотел нарушать его покой и снова пережить его утрату.

– Боже. Когда же эта Ядвига оставит нас в покое, брат?

– Не знаю, Вуди. Не знаю…

Вдруг судно стали наполнять звуки прекрасной мелодии. Брат и сестра стройно напевали чудесный мотив. В их песне, ласкавшей слух, чувствовалась и цыганская страсть, и душевный надрыв. Темп мелодии ускорялся так, что всем захотелось пуститься в пляс. Шофранка закружилась по всей палубе в чувственном огненном танце. Лонд смеялся, он был счастлив. Люк завороженно наблюдал за танцующей смуглянкой. Ветер поднимал вихрем оборки ее пестрых юбок, как в тот день…

– А вот это уже было… – сказал себе Вуди и побежал к краю борта.

– Тебе снова нехорошо? – спросил Избранный, поднося ему кружку воды.

– Проклятая морская болезнь…

Чайки закружили низко над волнами. На ясном небе стали собираться тучи. Море начало волноваться. Огромный змей пытался сократить путь. Буревестник пронесся прямо над его головой, когда Драго ускорил ход. Судно покачнулось.

– Началось, – сказал Люк.

Не дожидаясь команды Лонда, они с Корсом спешно принялись рифить гроты, помня, как это проделывал Адам.

Небеса затянула густая пелена.

Капитан еле удерживал штурвал:

– Зарифить гроты! Проверить крепления! – отдал он команду, как когда-то.

– Уже! – ответил Корс.

И тут начался ливневый шторм, наполняя водой палубу. Смуглая красавица, обняв Кало, молилась Богу. Джина взяла на руки лепрекона.

– Мы сейчас снова врежемся в скалы! – испугался Вуди.

– Я теряю управление! – крикнул Лонд.

Судно раскачивало из стороны в сторону. При гуле шквалистого ветра друзья уже не слышали друг друга.

Избранный, понимая, что сейчас все в его руках, призвал на помощь всю магическую силу тиары и перстня. Поскальзываясь и падая, он направился к капитану:

– Господи, Люк! Как ты был прав.

– Идем, – отдернул Избранный его руку от штурвала.

– Куда? Нет! Вы все уходите вместе с Шофранкой, а я остаюсь!

– Нет! Ты уже остался один раз. Не повторяй историю! Мы все уходим!

– Я – цыган. И я не трус.

– Да известно мне, что ты цыган! Лонд, это не трусость, а необходимость! Нет времени, мы вот-вот разобьемся! Живо! О сестре подумай!

Они кое-как добрались до остальных.

– Всем взяться за руки! – скомандовал Люк.

Он пристально посмотрел на Кало, и у того на спине стали расти крылья. Ошеломленные друзья взялись за руки и поднялись в воздух.

– Кало, авэн! – приказал ему хозяин, и тот, взмахнув крыльями, полетел за ними следом.

Драго, увидев, что все покинули судно, с силой оттолкнул его подальше от скал и направился к земле, до которой оставалось еще пару морских миль.

Спустя некоторое время команда, которая за время полета не проронила ни слова, приземлилась на берег, к которому пристал змей. Следом за ними на землю спустился Кало.

– Боже! Как ты это сделал, Люк? – с круглыми глазами спросил Лонд.

– Мы сейчас летели по воздуху, это не сон? – спросил Маркиан.

– А в прошлый раз нас несла на крыльях Джина.

– И наш Кало теперь крылатый! – воскликнула Шофранка. – И как же здесь красиво!

В мгновение ока черные тучи расступились, словно никакой бури не было и в помине. Тут спасенные путники вновь увидели кучу живности, выброшенной волнами на берег.

– А где же гоблины? – поинтересовался Маркиан, рисуя что-то.

– Под землей. Они боятся света, – пояснил Корс.

– Избранный, ты молодец, – прошипел Драго.

– Спасибо, – поблагодарил тот. – Теперь самое главное – осторожность. Скоро здесь появится Присцилла. Надо быть наготове. И еще, все держимся вместе! Никто никуда не отлучается! Даже на миг. Это приказ!

Дружная компания кивнула.

– Наш «Зор»… – вздохнул, глядя в морскую даль, цыган.

– Ничего, Лонд. С такими друзьями, как у тебя, вы еще не один корабль построите. Как бы он ни был дорог твоему отцу, все же вы с Шофранкой ему дороже всех кораблей на свете.

– Я тоже с удовольствием помогу, – отозвался зеленый художник.

– Ой, какая прелесть! – воскликнула смуглянка, заметив в густых зарослях маленькую девочку.

– Это не прелесть, а чудовище! Назад! – крикнул Люк, схватив ее за руку.

– Ты что, Люк? Не пугай ребенка, – вырвала она руку и пошла к малышке.

– Этот ребенок – Присцилла! – заорал в панике Вуди.

– Назад, я сказал! – заорал Избранный и резко оттолкнул смуглянку.

При этих словах над островом сгустились тучи, яркая зелень снова исчезла без следа. Земля, как и в тот день, со страшным треском разверзлась, и из нее стали выбираться мерзкие сгорбленные твари. Маркиан сдул с папируса три палицы, которые успел закончить. Их поймали Лонд, Вуди и Корс.

– Шофранка, на коня! Живо! – приказал Люк.

Цыганка уже не задавала вопросов, она спешно запрыгнула на Кало.

Длиннорукие гоблины, размахивая булавами и цепями, окружили незваных гостей.

– Кало! Опрэ! – приказал ему Лонд.

Маленькая бестия, вмиг покрывшись рыжей шерстью, прыгнула было на Шофранку, но цыганский Пегас уже поднялся с ней высоко над землей. Избранный замер от этого вида. На парящем в небесах крылатом коне царственно восседала длинноволосая всадница. Ее черные локоны, вольно развеваясь на ветру, сплелись с конской гривой в одно целое.

Мужчины отбивались от гоблинов палицами, Драго защищал Джину, сбивая гоблинов с ног своим хвостом. Присцилла, не в силах справиться с неуязвимым Люком, пыталась сорвать с него тиару. Избранный вобрал в себя воздух и всеми силами души, желая спасти Шофранку и остальных, направил всю свою силу на противников.

Тотчас мощная волна света сразила наповал гоблинов, а Присцилла вновь стала похожа на ребенка. Люк схватил и бросил ее на землю, надавив на горло ногой. Присцилла оскалилась:

– Ты не сможешь! – мерзко засмеялась она.

Драго кинулся на дочь Ядвиги, ужалив ее в плечо. Та лишь снова засмеялась.

– Давай, брат! Или она убьет твою любовь!

Люк занес над ней пику, лежащую возле одного из гоблинов, но тут цыган опередил его, воткнув в сердце Присциллы нож по самую рукоятку. Чудовище закрыло глаза.

– Это за тот раз! А теперь я вырежу ее глаза! – сказал цыган. – И покажу ее матери, пусть ей тоже будет больно! Она так же убила нашу маму.

– Не надо, Лонд. Ты ведь не чудовище, – произнес Люк.

– Но я должен лишить ее головы.

– А вот это можно, – охотно согласился Вуди. – Это более гуманно. В прошлый раз Люк так и поступил.

Внезапно Шофранка, спустившись на Пегасе с небес, выхватила нож у брата и одним движением обезглавила Присциллу:

– На всякий случай! – сказала она.

Голова мелкой твари покатилась куда-то вниз.

– Всё? – спросил Вуди, глядя на уродливые тела гоблинов. – Все закончилось? Мы победили?

Монета вновь заговорила.

– Чаша весов накренилась, – прочел Избранный.

– Чаша весов… – задумался Лонд.

– Люк, ты точно правильно перевел? – поинтересовался Корс, посмотрев на надпись. – Squamaehaberetilted, – произнес как заклинание он.

– Точно… – молвила Шофранка. – Чаша весов накренилась, – повторила она. – Я должна была погибнуть сегодня, но… все еще жива. Мы нарушили равновесие во вселенной.

– Равновесие? – переспросил Вуди.

– Весь этот мир держится на балансе, – объяснил Драго.

– Свет и тьма, добро и зло, любовь и ненависть… – сказала Джина.

– Красота… – взглянул Люк на Шофранку. – И уродство, – указал он на гоблинов.

– Сладкий чай и… не очень, – сказал с умным лицом младший.

– Кто-то из погибших от руки Избранного вновь обретет жизнь, – прошипел Драго.

– Верно, – согласился Корс. – Давайте подумаем…

– А кроме Присциллы и ее папаши-оборотня, мы вроде никого и не убивали, – подумал вслух Вуди.

– Убивали… – вспомнил с ужасом Люк.

– Кого? – спросил Лонд.

– Сотни дюжин сатанистов, – напомнил Избранный.

– О, мой Бог! – закрыла лицо руками Шофранка.

– Это да… Во главе с Верховным магом, – содрогнулся младший. – Люк сковал их льдом… Думаю, когда эти демоны оттают, то уж точно не воспылают к тебе любовью, брат. А главный чернокнижник, скорее всего, станет разыскивать свой магический жезл, который стащила одноглазая.

– Ты прав, Вуди. Предстоит тяжелая схватка, – согласился Избранный.

– Я с тобой, Люк, – сказал цыган. – До последнего вздоха. Ты дважды спас мою сестру. И я дважды обязан тебе.

– Спасибо, Лонд, но нет. Ты ничем мне не обязан. Лучше береги сестру… и Джину. А мы постараемся справиться с ними со всеми.

– Где же им укрыться? – заволновался Корс.

– Утром решим. Сам пока не понимаю, – признался Люк.

– Верно, – заметила Джина. – Ведь мы должны прожить вернувшийся день до самого рассвета. Если в ту ночь мы не сомкнули глаз и все было тихо, то и нынешней ночью ничего не случится. А солнце взойдет, и мысли будут ясными.

– Ты права, – произнес змей. – Вам всем нужно отдохнуть, а я на всякий случай буду охранять ваш сон. Набирайтесь сил.

Глава

XXV

Уснуть в окружении мертвых гоблинов оказалось не так уж и просто. С первыми лучами солнца тела длинноруких чудовищ вместе с бездыханной Присциллой исчезли, словно кошмарный сон. Снова зашумела бурная листва, но наши пилигримы не застали рассвета на острове гоблинов – они оказались в совершенно другом месте. В том чудесном лавандовом поле. Солнце цвета терракота сделало цветы лаванды еще более манящими.

– Ой! А такое бывает? Куда это мы попали? В рай? – недоумевал Вуди, пораженный совершенством природы.

– Боже! Что за восхитительный аромат! – воскликнул изумленный Лонд, вдыхая душистое благоухание цветов.

– Мы где? Это что за место?– завороженно огляделась по сторонам Шофранка.

Друзья молча наблюдали за Лондом и Шофранкой, тихо радуюсь тому, что они просто дышат, что они живы и идут сейчас вместе с ними под этим лазурным небом.

Вдруг откуда-то поплыли чудесные звуки сладостной рулады, состоявшей из стройных переливов неземных голосов, которые манили к себе путников. Наши друзья приблизились к мраморному фонтану, откуда доносилось песнопение. Шумные брызги кристально чистой воды разлетались во все стороны, блестя на солнце, как россыпь бриллиантов.

– Не может быть! – младший протер глаза. – Это же наш великанский Атлант Эвемон! Только он зачем-то бороду отрастил. А это кто? Настоящие русалки?

– Это и вправду они? – залюбовался дивными созданиями Лонд.

– Да. Тише, – предупредил его Драго. – Вы их спугнете.

– А вы что, каждый день с русалками встречаетесь? – спросила ничуть не удивленных друзей смуглянка.

Дочери Нептуна смолкли. Они вопросительно посмотрели на цыганку и переглянулись между собой, словно принимая ее за свою. Шофранка и вправду походила на них как сестра, и надо справедливо заметить – ничем не уступала им ни в грации, ни в красоте, а скорее выигрывала. Ее черные локоны были еще длиннее, чем у милых обитательниц фонтана. В сравнении с ее жгучей красотой и черными очами темнее ночи бледные голубоглазые русалочки меркли, как меркнут звезды, когда на небосклоне появляется яркая луна.

– Они думают, что ты тоже русалка, – шепнула Шофранке Джина.

– Только хвост отвалился, – хихикнул Вуди.

Цыганка, прикрыв рот рукой, тихонько засмеялась.

– Ты прекраснее всех русалок на свете, – едва слышно произнес Люк.

Маркиан достал папирус и угольную палочку и принялся за рисование. В глазах крылатого Кало был вопрос: кто перед ним, девушки или рыбы?

Спустя мгновение к Избранному подплыла все та же обитательница фонтана и таинственно пропела:

– Часы ровно полночь пробьют в тишине,

И призрак безглавый явится во мгле.

Отравлен тот муж вероломной женой,

Ему возвратишь ты желанный покой.

– Я? – запищал Избранный.

– Русалки, я извиняюсь, – поклонился Вуди. – Если это загадка, то очень легкая! Это же лорд Гилмор. В смысле, его призрак. Только он уже появлялся, и не раз вообще-то.

– Вуди, замолчи, – одернул его брат.

Тут к нему приблизилась еще одна русалочка и пропела следующие куплеты:

– В чем тайная причина этой муки,

Испепелившей призрака дотла?

В застывшем взгляде том немые звуки,

Томимые сосудом из стекла.

Не жаждет он, как царь, своей короны,

Не ждет он воскрешения из тьмы.

Душа его не ведает покоя

В то время, как уста его немы.

Увидит он в глазах твоих предвестие

Расправы страшной, ада над землей.

Но не свершить поистине возмездия,

Покуда жезл лорда не с тобой.

Колдуньей вероломною отравленный,

Возникнет в полночь призрак обезглавленный…

Наши путники, потеряв дар речи, долго смотрели на прорицательниц. Пораженный сказанным, Люк пытался придумать в ответ хоть какое-нибудь четверостишие и, наконец, произнес:

– Благодарю вас за предупреждение,

Пророческое ваше песнопение… – Затем он запнулся, не в силах продолжать поэзию, и выпалил: – Только я не понимаю, что я должен сделать? И как мне найти посох лорда?

На помощь пришла третья сестра:

– Глава его, не зная погребения,

Лишь под землею обретет покой.

И снизойдет благое просветление,

И все произойдет само собой.

– Все понял! Спасибо вам огромное, – отвесил реверанс Люк.

Первая русалочка в завершение произнесла:

– Пускай Шофранка в доме с арфой остается,

Ведь лишь туда колдунья дважды не вернется.

– Спасибо, милые русалочки! – воскликнула смуглянка. – Мой брат и Джина могут остаться там со мной?

Прорицательницы утвердительно кивнули головками.

Маркиан, наконец закончивший свой рисунок, приблизился к фонтанной чаше и сдул с папируса чудесные коралловые сережки для каждой русалочки. Те благодарно приняли в подарок изящные украшения и улыбнулись Маркиану. Друзья немного удалились от шумевшего фонтана.

Люк обхватил руками тиару:

– У меня голова раскалывается. Что и как правильно сделать?

– Нужно собраться с мыслями, Избранный, – посоветовал Драго.

– По-моему, все и так ясно, брат. Женщин с Лондом в тот дом, арфу забрать. Вернуться в замок и закопать голову лорда.

– Ну да. Всего-то, – вздохнул Люк. – Ладно. Лонд, Шофранка, садитесь на коня. Ты, Драго, дождись нас здесь. Остальные за мной.

Огромный змей и таинственные прорицательницы провожали взглядом взмывших в небо цыганского Пегаса и пилигримов.

Оказавшись на месте, друзья вошли в тот самый дом и стали осматриваться. Чудесный музыкальный инструмент по-прежнему одиноко стоял в дальней комнате.

– Вот она! Золотая арфа нашего Харли.

– Она, конечно, волшебная, брат, но очень тяжелая. Ты не забыл? Как мы ее заберем отсюда?

Люк коснулся рукой арфы, и та начала уменьшаться на глазах. Она стала размером со спичечный коробок, и Избранный убрал ее в свою сумку.

– Как? – спросил младший. – Ты это без всяких эликсиров сделал?

– Кажется, да, – улыбнулся старший брат. – Маркиан, у меня к тебе просьба. Пройдись с женщинами по дому. Посмотри, что им еще может понадобиться… И примени свой талант, пожалуйста.

– Конечно, Люк, – отозвался лепрекон, ведя за собой смуглянку и Джину. – Не беспокойся.

Лонд посмотрел на Избранного:

– Это ведь все благодаря тебе… Она жива… улыбается, смеется. Я бесконечно благодарен тебе, Люк, и знаю, что никогда и ничем не смогу расплатиться с тобой.

– Ну почему же? – подмигнул ему Вуди. – Есть один способ…

– Нет-нет. У нас свои законы, Вуди. А у них с Шофранкой разная кровь, и живут они в разные времена. Это невозможно.

– Для любви нет преград, Лонд, – вступился Корс.

– Я благодарен Люку и многим ему обязан, но он не цыган!

– Да-да. Ты прав, – спокойно ответил Люк. – Как скажешь, Лонд.

– Что? – удивился тот.

– Ты вот так запросто отказываешься от Шофранки? – опешил младший.

– Нет. Просто мы все равно будем вместе. Я это знаю. Я видел нашего с ней сына.

После этих слов в комнату вернулись женщины и художник. Шофранка заметила застывший взгляд брата.

– Эй! У вас тут все хорошо? – спросила она.

– Да! – ответил Вуди. – Просто отлично. А у вас?

– Благодаря Маркиану, замечательно, – сообщила Джина. – У нас теперь крепкая дверь, теплая постель и вкусная еда.

– А еще чудные амфоры с цветами, фарфоровые чашечки и даже стог сена для Кало.

– Молодец, Маркиан. Благодарю тебя, – склонился он к лепрекону и пожал ему руку. – Ну, если так, то нам пора.

Джина подошла к Корсу:

– Береги себя. Я буду ждать. Вы все берегите друг друга.

– Конечно. Конечно, милая моя Джина.

Люк взглянул на цыгана, который стоял, задумчиво прислонившись к стене.

– Лонд, увидимся.

– Жду вас, – похлопал он по плечу Избранного.

– Люк, – обратилась к нему Шофранка, – ты только возвращайся.

– Обещаю. А вы не покидайте дома. Кало, а ты тут приглядывай за всеми, хорошо?

Пегас закивал головой.

– Храни вас Бог, – пожелал Лонд.

Команда Избранного вновь отправилась к фонтану, где их ждал Драго. Все вместе они еще раз поблагодарили таинственных прорицательниц и, окружив мраморную чашу, исчезли из вида.

Тем временем в ледяной Обители Тьмы наступила оттепель… С замерзших стен и престола предательскими каплями стекала вода. Ледяные глыбы начали оттаивать, и из них стали медленно восставать чернокнижники. Они поднялись и устремили свои взоры к Верховному Магу, который острым взглядом окидывал холодное бесовское логово.

– Мой жезл! – проревел он, обнаружив пропажу.

Сатанисты спешно принялись искать магический посох, которого там, как известно, давно не было.

– Он исчез! – сообщил Верховный Маг.

– И леди Гилмор тоже… – произнес кто-то из толпы.

– Найти воровку! – в бешенстве заорал Великий. – И… смерть Избранному.

– Смерть Избранному! – повторил эхом дьявольский хор.

Они накинули капюшоны на свои рога и запели жуткую оду, прославляющую царя Тьмы.

Пятиконечная звезда вновь вспыхнула, озарив огнем мрачные стены отмерзающей обители.

Глава

XXVI

Снова очутившись на крыше заколдованного замка, наши друзья уцепились за огромные чешуи Драго и стали спускаться вниз. От снега не осталось и следа. Стоял прекрасный весенний день. Только пения птиц не было слышно. Люк без помощи ключа коснулся дверей, и они распахнулись, приглашая своих старых гостей. Друзья переступили порог залы и огляделись по сторонам. В камине потрескивал огонь. Кровати, старательно нарисованные лепреконом, были разгромлены. На дубовом столе царил беспорядок: перья разбросаны, чернила разлиты и разбиты зеркала. Избранный принялся искать невидимую книгу, но так и не нашел.

– Книга Жизней… – произнес он. – Она пропала.

– Не может быть! – не поверил Вуди. – Может, она в другой комнате. И вообще, не могла же она убежать.

Неожиданно у Люка потемнело в глазах, он попытался удержаться за стол, но пошатнулся и свалился с ног. Тиара упала с его головы, вновь став зримой.

Друзья поспешили на помощь.

– Эй, ты чего, брат? – затряс его за плечи Вуди. – Ты же неуязвимый у меня. Давай-ка наденем твою шапочку.

– Здесь что-то не то, – затревожился Корс. – Люк, очнись!

– Воды! – догадался младший. – Маркиан, кувшинчик воды набросаешь? Только быстрее, пожалуйста!

Лепрекон кивнул.

Люк все еще не приходил в себя.

– Возможно, чертовка леди Гилмор еще здесь… – зашипел змей, извиваясь по зале и коридору.

– Но без помощи Избранного нам с ней не справиться, – сказал Корс.

– Держи, – протянул Маркиан свеженарисованный сосуд с водой.

Едва живительная влага коснулась губ Люка, он приоткрыл глаза.

– Фух! Ты нас всех напугал, брат! – выдохнул младший.

– Как ты, друг? – спросил Корс.

– Как-то странно, – сказал он, жадно опустошая кувшин. – Всё померкло вокруг, словно настала ночь, и меня будто кто-то толкнул. Очень вкусная вода! Маркиан, твоя работа?

Художник кивнул в ответ, показывая перепачканные углем руки.

– Спасибо, друг! Я твой должник, – Избранный с трудом встал на ноги и вновь произнес: – Книга Жизней похищена.

– Известно кем. Снова одноглазая воровка, – предположил Вуди. – Тебе уже лучше, брат?

– Вроде бы. Еще шатает немного. Но в целом неплохо. Так, – развел руками Избранный. – И что же нам делать? Просто сложа руки сидеть и ждать ночи?.. А, хотя нет! – воскликнул он, хватая подсвечник. – Идемте!

– Куда? – спросили все.

– Вниз.

Они стали спускаться в жуткий погреб замка. Там царили мрак и затхлый воздух. Вуди поджег от канделябра факел, который прихватил с собой.

– Это что за крысиная нора? – спросил Маркиан.

– Сейчас увидишь, – сказал Корс.

Драго еле протиснул голову и произнес:

– Моя пещера гораздо просторнее.

Все здесь было по-прежнему. Те же мешки и приоткрытый сундук, те же пузыри с бедными животными…

– Что это за склеп? – неприятно удивился змей.

– Ой, – испугался лепрекон. – А это? – указал он на человеческую голову в стекле.

– Мое почтение, Ваша Милость, – поклонился Люк большой склянке. – Это и есть покойный лорд Гилмор, – пояснил он.

– Вернее сказать, беспокойный, – поправил Корс.

– Точнее, только его голова. Причем совершенно мертвая. Его отравила собственная жена и безжалостно обезглавила, – объяснил для несведущих Вуди.

– Мы это уже поняли, – прошипел змей.

– Бедняга, – посочувствовал Маркиан.

Люк аккуратно взял в руки стеклянный сосуд.

– А что там такое блестит в сундуке? – спросил Драго.

– А это гора медных монет, – сказал Корс.

– Нет же. Посмотрите получше.

Вуди и Корс принялись ворошить монеты.

– Как когда-то… – припомнил Корс поиски талисмана в куче медяков.

– Да, – согласился Вуди. – А, вот. Смотрите.

Младший продемонстрировал золоченый кубок, украшенный малахитовыми стеблями и листьями.

Друзья переглянулись.

– Вы подумали то же, что и я? – спросил присутствующих Люк.

– А что ты подумал? – полюбопытствовал младший.

– Что… не из этого ли кубка и был отравлен хозяин замка? – произнес Корс.

– Ну, конечно! – дошло, наконец, до Вуди. – Только почему в прошлый раз мы его не обнаружили?

– Мы искали монету, – напомнил Люк. – Хорошо. Возьмем его с собой. И лопату.

Друзья выбрались из погреба и снова вернулись в залу. Близился вечер. Люк достал из сумки крохотную арфу и поставил ее в углу залы. Он едва коснулся золотых струн, как чудесная арфа стала расти, вновь обретая свои прежние размеры.

– Хорошая работа! – одобрительно сказал Корс. – Она всегда будет напоминать нам о Харли.

– Красота! – воскликнул лепрекон. – Жаль, я не владею музыкальными инструментами.

Младший, сидя у камина, скрупулезно изучал кубок, словно пытался найти на нем следы злодейского убийства.

– Вуди, поаккуратней с ним, – предупредил Корс. – Вдруг яд еще остался, и вымой руки.

Вуди как ошпаренный отставил чашу, едва не уронив ее на пол. Маркиан вылил остатки воды из кувшинчика ему на руки. Корс успокаивающе потрепал младшего по волосам и убрал кубок на стол. Люк устроил по соседству с ним сосуд с головой барона.

– Ужасная картина, – вздохнул Люк. – И все-таки, мне интересно знать, куда же подевалась Книга Жизней?

Раздался стук в дверь. Все замерли на месте.

– История повторяется, – почти беззвучно прошептал Корс.

– Какая история? – поинтересовался Маркиан.

– Лучше тебе не знать… – многозначительно ответил Люк.

– Кто это может быть? – прошипел змей.

– Леди Гилмор? – испугался лепрекон.

– Вряд ли, – прошептал Вуди.

– Да. Она бы вошла без стука, – согласился Корс.

– Хотя Присцилла вежливо стучалась, – напомнил Избранный.

В дверь снова настойчиво постучали.

– Я подойду, – сказал Люк, направляясь к выходу. – Кто здесь?

В ответ раздались только глухие неразборчивые звуки. Кольцо засветилось.

– Это твоя монета, брат? – крикнул из залы Вуди. – Что она там новенького пишет?

– Alea iacta est.

– Чего? – спросил младший.

– Жребий брошен… – ответил Избранный, чуя неладное.

– Не нравится мне это, – послышался вздох Корса.

У двери возникла огромная голова Драго:

– Кто бы это ни был, Избранный, не впускай.

Взволнованный Люк послушал змея и нехотя вернулся в залу. В дверь стали колотить еще громче.

– Открывай немедленно, – раздался низкий, почти нечеловеческий голос из-за двери.

– Кто вы? – громко спросил Избранный.

– Молчи, – шепнул Вуди, прячась под стол.

– Видимо, они зашли не на чашку чая. Хорошо, женщин с нами нет, – вслух подумал Корс.

За окном становилось все темнее. Стук в дверь не прекращался.

– Когда же они уйдут? – трясся от страха лепрекон.

– И уйдут ли? – шипел змей.

И тут началось такое, чего наши друзья ожидали меньше всего. Все произошло молниеносно.

Как гром среди ясного неба раздался истошный визг, и высокое окно разбилось, точно в него швырнули громадный камень. Послышался царапающий звук и скрежет. Пылающий камин, ведомый неизвестной силой, внезапно отступил от стены, и в замок ворвалась стая здоровенных крыс, прогрызших чудовищную дыру в стене. Драго мгновенно зашипел; казалось, что даже стены затряслись от страха. Но крысы, не обращая внимания на змеиное шипение, сбили с ног обителей замка.

Тут Люк вытянул руку вперед и пронизывающим взглядом посмотрел на громадных грызунов. Те на мгновение застыли на месте. Но их явно доминирующая крыса-альбинос встала на задние лапы. Она была с человеческий рост. Альбинос угрожающе посмотрел на Люка, сверкнув маленькими красными глазками, оскалив нижние клыки. Но вот, наконец, услышавшие призыв своего заклинателя, из разных щелей, с потолка, из стен и расщелин в полу, в замок стали вползать змеи. Их было более сотни. Тут началась змеино-крысиная возня. Шипящие и извивающиеся гады душили и жалили грызунов, а те, в свою очередь перегрызали им головы. Драго в мгновение ока бросился на альбиноса, обвил его и ужалил в грудь. Люк споткнулся об одну из крыс и вдруг обронил свой головной убор. Застигнутый врасплох, он не успел опомниться, как три летучие мыши влетели в разбитое окно и стащили упавшую тиару.