– Это ты еще не видела, как оборачивается волколак, – улыбнулся Иван.
– А ты видел? – спросила Маша с горящими от любопытства глазами.
– Пару раз доводилось. А вот обращения леших ни разу не видел.
Маша не нашла, что сказать. Вежливо улыбнулась и откинулась на спинку стула.
Воцарилось неловкое молчание. Девушка нервно теребила под столом подол голубого летнего платья и усиленно старалась не смотреть на Ивана. В последнее время ей становилось неловко в его присутствии. Особенно, когда он так внимательно на нее смотрел и так ласково улыбался ее дурацким шуточкам.
– Где вы сейчас? – Иван решил разрядить обстановку нейтральным вопросом. Маша была ему благодарна.
– Остановились в таверне. Отдохнем и утром продолжим путь.
– У вас все хорошо?
– Угу.
Снова тишина.
– Как плечо? Не болит?
– Нет.
Иван помолчал, потом тихо вздохнул и встал из-за стола.
– Ты куда? – встрепенулась Маша.
– Думаю, тебе сегодня лучше побыть одной, – печально улыбнулся он. – Отдохни. Я не буду докучать тебе.
– Но ты не докучаешь!
Юноша подошел к ней поближе. Печальная улыбка не сходила сего лица. Иван наклонился и, приблизившись к Маше, шепнул на ухо:
– Насладись этим сном.
Девушка резко отстранилась. Ивана уже не было рядом.
– Ушел… – грустно прошептала Маша.
Глава 7
Цветок папоротника горел на солнце кровавым рубином, отбрасывая радугу на каменные стены покоев ведьмы. Он был уже не нужен, но Гаяна не хотела избавляться от цветка – его кровавый цвет притягивал ведьму со страшной силой. Любуясь им, Гаяна представляла, как Вана притягивают к ней ее чары, как он теряет голову, стоит ему лишь заглянуть ей в глаза.
– Все еще хранишь его? – вопрос был задан без интонации. В голосе вошедшего вообще не было выразительности – лишь холод и безразличие.
– Он все равно скоро завянет, – беспечно бросила Гаяна и обернулась.
В дверях стоял тот, с кем практически не расставался Ван. Даже Гаяна не могла точно определить, человек он, колдун или нежить. Сила, исходившая от того, кто однажды попросил называть его просто «Меф», была темной и густой, словно смола. И уж точно этот Меф не был предводителем чертей, как он упрямо утверждал. Слишком спокойный, слишком мудрый и слишком могущественный для мелкого рогатого вредителя.
Привалившись спиной к каменной стене, Меф безучастно уставился на Гаяну. Его изогнутые рога блеснули на свету. Ведьма поймала его взгляд и внимательно всмотрелась в глаза, которые были почти такого же цвета, что и цветок папоротника: кровавые, с черными крапинками. Ведьму мучали вопросы. Какие тайны хранит это существо? Что замышляет? Сможет ли помешать тому, что она задумала? Однако в его взгляде она не находила ответов, лишь улавливала вековую, гнетущую скуку.
– Ты нашла то, что искала? – скорее сказал, чем спросил.
Но Гаяна все же ответила, хоть и была уверена, что он уже все знал:
– Нашла. Благодарю за помощь. Если бы ты не сказал, в каком лесу искать, я бы долго провозилась. Этот цветок начинает действовать, только если ты находишься в достаточной близости от зарытого клада.
Меф небрежно махнул когтистой рукой.
– Однако зачем ты мне помогаешь? – спросила ведьма.
– Я никому не помогаю.
– Даже Вану?
– Даже ему.
– Тогда что ты делаешь? – вопрос прозвучал довольно резко.
Гаяна не любила, когда у нее не получалось разговорить кого-то. Меф был первым, кого ей никак не удавалось вывести на чистую воду. Сколько не билась, а все без толку. Даже привороты не помогали.
– Что я делаю? – повторил Меф. – Хороший вопрос. Я делаю то, что захочу, а потом смотрю, что из этого выходит.
– И выгодно ли тебе это? – попыталась угадать ведьма.
– Нет. Мне не нужна выгода. Мне нужен интерес. Если мне интересно, значит, все идет правильно. И не важно, творю я зло или добро.
Меф отлепился от стены и подошел к изумрудному сундучку, который стоял рядом с цветком папоротника.
– Это он? – когтистая рука замерла над позолоченной крышкой.
Ведьма кивнула. Меф открыл сундучок и достал тонкий, похожий на большую иглу, кинжал. Он был легким, практически невесомым. Все лезвие исписано рунами. Рукоять сделана из потемневшего от времени серебра.
– Оружие, которым можно разом уничтожить тело и душу хранителя, окончательно прервав их появление в этом мире, – Меф поиграл с кинжалом и положил его обратно в сундучок. – Как он работает? Надо просто воткнуть его в хранителя?
– И подождать, пока он навсегда закроет глаза, – подтвердила ведьма. – Как только он умрет, его душа раствориться в воздухе, и хранители больше не появятся в нашем мире.
– А если рана будет не смертельной?
– Не страшно. Сталь пропитана древним ядом. Смерть просто неизбежна.
Меф повернулся к Гаяне и, оскалившись, произнес:
– Мне очень интересно, что ты планируешь. Поэтому я постараюсь сделать все, чтобы ты в скором времени смогла использовать этот кинжал.
– Ты уже сделал самое главное – привел сюда девчонку, – уверенно заявила Гаяна. Она не знала наверняка, но приложила все усилия, чтобы Мефу показалось, что она твердо уверена в этом.
Оскал на его тонких губах стал еще шире. Ничего не ответив, Меф сверкнул красными глазами и, пройдя мимо Гаяны, покинул ее покои.
– Если это действительно сделал он, то стоит быть с ним начеку, – прошептала ведьма, машинально схватившись за висевший у нее на шее камень огневик8. – Выйти в мир хранителей не может никто, если только ты не хранитель, который завершил свою службу. Барьер, созданный богами, еще ни разу не давал сбоев. Меф никак не мог выбраться из этого мира и вернуться назад. Если только он не нашел способ, о котором не знал даже Идан. Или же… – Ведьма замолчала и нервно сглотнула, – …он существо, чье могущество приравнивается самим богам…
Холодная волна страха пробежала по спине Гаяны. Да, она тоже боялась. Не бояться было глупо. Ее предок, Идан, возомнил себя чуть ли не богом и перестал быть осторожным, из-за чего не заметил собравшегося у него под носом войска, которое разом уничтожило его план по разрушению барьера. Поэтому ведьма не стыдилась своего страха. Если есть страх, то есть опасения, которые порождают стремление к безопасности.
Гаяна очнулась от мыслей и, выйдя из своих покоев, зашагала по каменному коридору Чертога.
– Мне нужно больше стражников! Больше воинов! – закричала она, вломившись в покои колдуна.
Ван, в одиночестве сидящий за шахматной доской, замер с ферзем в руке и равнодушно уставился на ведьму.
– Вели привести сюда остатки твоего войска!
– Зачем? На нас кто-то нападет? – бесцветным голосом спросил колдун, ставя ферзя на три клетки вперед.
– Безопасность никогда не бывает лишней, – отозвалась ведьма.
Ван ехидно ухмыльнулся. Его взгляд был направлен исключительно на шахматную доску. Ничего, если он ей откажет, Гаяна может силой заставить его поступить так, как ей надо.
– У тебя же много сильных союзников: Черномор с Кощеем, нечисть и духи. Почему их не попросишь тебя защищать?
– Нас! – поправила его Гаяна. – Надо защищать нас. Мы вместе до конца. Или ты забыл?
– Такое забудешь разве? – хмыкнул Ван. – Э-э-э, да я поставил себе мат!
Колдун откинулся на спинку стула и, теребя в руке висящий на шее амулет, снова поинтересовался:
– Так что? Почему не попросишь помощи у союзников?
Гаяна скривилась.
– Пока я кое-что не сделаю, они мне не будут помогать. Их союз со мной только на словах. Надо делом завоевать их доверие.
– «Кое-что» – это что?
– Это одно дело. Очень важное для меня. Но тебе о нем знать не обязательно. Пока что.
Колдун закинул ноги на стол и недовольно надул тонкие губы.
– Пока что, – повторила ведьма, делая акцент на этих словах. – Всему свое время.
– Вот и Меф так говорит, – вздохнул Ван. – Ладно, я отдам приказ. Вторая часть моего войска скоро будет здесь.
– Чудесно, – пропела Гаяна.
Несколько мгновений она пристально смотрела на Вана, раздумывая, стоит ли опутать его мороком и подчинить себе на некоторое время. Колдун старательно не обращал на нее внимания. Его любовь к ней уже давно исчезла, если конечно ту страсть можно было назвать любовью. Хоть Гаяна и не претендовала на его чувства, ей, как женщине, было немного обидно от того, что мужчина, который некогда так пылал чувствами к ней, стал холодным и безразличным. Возможно, когда она осуществит задуманное, можно будет попытаться снова разжечь этот огонь. Но, как она уже сказала, всему свое время.
Глава 8
– Не трогай меня, псина смердящая!
Глухой стук о стену, кряхтение и скулеж.
– Еще раз себе такое позволишь, я выбью все твои клыки и сделаю из них бусы! Ты меня понял?!
Снова скулеж. Возня и топот.
Маша разлепила веки и уставилась в деревянный потолок. Полежала несколько минут, вслушиваясь. Криков больше не было. Топота тоже. Голос охотницы Маша узнала сразу же. Интересно, кто с утра пораньше встал у нее на пути?
Причмокивая и почесывая голову, девушка с неохотой вылезла из теплой постели и прошагала по прохладному полу к окну.
Черное солнце только начинало подниматься из-за горизонта, касаясь своими первыми лучами травы, деревьев и вышедших на улицу людей. Как только оно осветило двор таверны, ожили местные петухи и начали приветствовать новый день своим голосистым пением.
Обувшись и умывшись, девушка попыталась пригладить стоящие дыбом волосы, но быстро сдалась и просто слегка их намочила. Более-менее удовлетворившись своим видом, она вышла из комнаты и чуть не споткнулась о сидящего под дверью Игоря.
– Ты чего здесь валяешься? – спросила Маша, разглядывая сиротливо прижавшегося к стене волколака.
– Я не валяюсь, а просто сижу, – буркнул он в ответ.
Вспомнив крики, которые ее разбудили, девушка хитро улыбнулась и опустилась на пол рядом с Игорем.
– Это ведь на тебя Оля кричала?
Сначала он не хотел отвечать, но потом, вздохнув, печально кивнул.
– Что ты натворил?
– Да ничего! – обиженно крикнул Игорь. – Просто подошел пожелать доброго утра и поцеловал ей руку. Хотел показать, что я воспитанный и что она мне нравится.
– А она на тебя накричала, – заключила Маша, еле сдерживая смех.
– И не только. Пару раз стукнула. Да так больно, что искры из глаз посыпались. Каждый день бьют! Эх, за что мне эти напасти?!
Девушка приобняла волколака за широкие плечи. Ей еще никогда не доводилось успокаивать мужчин, поэтому она была не уверена в своих действиях. Возможно, сильному полу вообще не нужны ободрения и она зря приобняла Игоря? Но, судя по всему, он был не против. Даже перестал вздыхать и жаловаться на охотницу.
Краем глаза наблюдая за Игорем, Маша вдруг осознала, как он похож на волка. Вернее, на волчонка. Спокойные серые глаза, постоянно принюхивающийся нос, выразительные черные брови вразлет. Он даже зевал по-собачьи, открыв рот так, что видны все зубы, горло и язык. Представив Игоря неуклюжим волчонком, Маша вдруг захотела потрепать его по лохматой голове.
– Вы чего тут расселись? – донесся сверху недовольный голос Ольги.
Маша и Игорь синхронно подняли головы и уставились на возвышающуюся над ними охотницу. Сзади нее, привалившись к деревянным периллам, стоял Арсений.
– Ты! – Ольга указала пальцем на Игоря. – Поведешь Арсения в Волковье. Мы тебе заплатим, так и быть.
– Ну уж нет, – запротестовал волколак. – Я же сказал, что даже за деньги туда не пойду.
На его колени посыпались золотые монеты. У Маши и Игоря отвисли челюсти при виде этого золотого дождя.
– Ты что, царя ограбила? – с круглыми от удивления глазами спросила Маша.
– Твой ответ? – охотница, проигнорировав ее вопрос, обратилась к Игорю.
Тот, собрав в руку упавшие на его колени монеты, медленно их пересчитал, оскалился и согласно кивнул:
– Добро. Только при одном условии: доведу до границы. Дальше я и шагу не сделаю.
– Я согласен, – сказал Арсений, отлепившись от перилл.
Он подошел к Игорю и протянул ему руку, чтобы помочь подняться.
– Выдвигаемся.
– Стойте! – крикнула Маша, вскакивая с пола быстрее Игоря. – Либо идем все вместе, либо вообще не идем.
– Нет! Мы с тобой остаемся здесь, – настаивала Ольга. – А эти двое, – она указала на Игоря и Арсения, – пойдут к волколакам.
Маша скрестила на груди руки и нахмурилась. Оставаться в таверне и ждать возвращения лешего ей совершенно не хотелось. Это ее путь, и она не может оставаться в стороне и ждать.
– Оля, я должна пойти, – не унималась Маша. – Я хочу пойти. Всю жизнь я всего добивалась сама. Никто ничего за меня не делал. Я не какая-то королева, чтобы отправлять людей на задания. Я так не могу.
– Правильно, ты не королева. Ты – хранитель. От тебя зависит судьба этого мира и если с тобой что-то случится…
–…то на мое место придет новый хранитель, – закончила девушка. – Оля, не будь эгоисткой. Ты с самого начала хотела спрятать меня, но у тебя не вышло. Так не пытайся снова, прошу тебя!
Ольга слушала девушку, буровя ее недовольным взглядом голубых глаз. Пальцы охотницы нервно сжимались и разжимались. В какой-то момент Маше показалось, что Ольга сейчас сорвётся с места, схватит ее и свяжет по рукам и ногам. Возможно, так бы и вышло, если бы не вмешавшийся Арсений.
– Думаю, нам действительно стоит пойти всем вместе. Дойдем до границы, вы разобьете лагерь и будете ждать меня.
– А если что-то пойдет не так? Если ты не вернешься? – спросила Ольга.
– Тогда уходите, – ответил леший. – Возвращайтесь в Залесово.
– Ну уж нет! – возразила Маша. – Мы тебя не бросим.
– Либо так, либо остаемся здесь, – выдвинула условие Ольга.
Маше не нравились оба варианта, но надо было выбирать.
– Хорошо. Если что-то пойдет не так, мы уйдем, – сказала она, спрятав руки за спину и зажав на пальцах крестики.
Арсений и Ольга удовлетворительно кивнули. Кажется, охотница поверила девушке на слово и немного успокоилась. Если так, то какие же здесь все доверчивые…
В путь двинулись сразу же, как только позавтракали. К этому времени солнце уже начало немного припекать, и Маша подумала, что, если на небе не появятся облака, то к полудню все они успеют зажариться и обгореть. Может, у небесного светила и был холодный и мрачный цвет, жарило оно все также.
– Может, поиграем в «Слова»? – предложил Арсений, когда молчание затянулось, а храп Игоря за его спиной стал раздражать.
– Нет уж! – протестующие замотала головой Маша. – Вы опять про меня забудете. Лучше давайте поговорим.
– Я ни о чем говорить не хочу, – буркнула Ольга.
Возле нее, не переставая, жужжала пчела, и охотница то и дело брезгливо от нее отмахивалась.
– Да что она все около меня жужжит?! – раздражённо бросила она.
Проснувшийся Игорь с интересом стал наблюдать за охотницей и, набравшись храбрости, ляпнул:
– Это она просто тебя с цветком перепутала.
Арсений прыснул в кулак, а Маша спрятала широкую улыбку за ладонью. Ольга же свою реакцию на эти слова скрывать не стала. Сурово посмотрев на Игоря, она ближе подъехала к лошади, на которой он сидел вместе с Арсением, и, отклонившись влево, одним изящным ударом ноги сбила волколака с седла.
– Оля, ты с ума сошла? – тут же закричала Маша. – Тормози!
– Зачем? Сам поднимется, не маленький.
– Тормози! Вдруг он шею сломал?
Ольга недовольно заворчала, но просьбу Маши выполнила. Арсений уже помогал Игорю подняться, когда девушка слезла с лошади и подбежала к ним.
– Ты в порядке? Кости целы? – спросила она волколака.
Неудачливый кавалер, кряхтя и потирая пятую точку, заверил, что вроде бы ничего не сломал. Маша облегченно выдохнула.
– Может, привязать его к лошади? – предложила она Арсению.
Леший хмыкнул.
– Лучше уж ему рот завязать. Правду говорят, что язык мой – враг мой. Вернее, его, – он кивнул на Игоря, с трудом залезающего на лошадь.
– Он просто хотел сказать Оле приятное, – попыталась защитить его Маша.
– Ну что вы там копаетесь? – раздраженно крикнула охотница. – Заберите у него деньги, и пусть он бежит за лошадьми.
– Какая же ты злая, – упрекнула ее Маша, садясь в седло.
– Он просто меня бесит. Жаль, не нашлось других бродячих волков, которые смогли бы отвести нас в Волковье.
– Точно! – хлопнула в ладоши Маша. – Игорь! Расскажи мне о своем доме и волколаках. Я об этом почти ничего не знаю.
Лошадь Арсения и Игоря поравнялась с лошадью девушек, и Маша смогла видеть волколака, ссутулившегося и крепко прижавшегося к спине лешего. Девушка хотела попробовать его разговорить, чтобы он забыл о боли в побитом теле, но Игорь молчал. Видимо, не хотел говорить на эту тему.
Когда Маша уже отчаялась услышать от него рассказ о Волковье, Игорь вдруг заговорил. Голос его снова стал бодрым, дерзким и веселым. Как в таверне, когда он стоял на лавке и произносил тост.
– Давным-давно, когда наш мир был еще совсем юным, один из княжеских родов проклял колдун, – начал Игорь. –Случилось это так. Молодой князь по имени Ратибор, желая быть самым сильным и отвоевать себе побольше земель, уговорил одного колдуна превратить его в волколака на семь лет. Колдун согласился в обмен на то, что когда-нибудь он придет к нему и попросит у Ратибора его душу. Легкомысленный князь согласился. Так он стал волколаком на семь лет.
Однажды, когда срок уже подходил к концу и Ратибор вдоволь навоевался, к нему пришел тот самый колдун и попросил отдать ему душу. Князь, к этому времени ставший очень набожным, отказал колдуну и велел прогнать его со двора. Когда стража схватила его, колдун, которому уже нечего было терять, изловчился, и, достав кинжал, проткнул им свое сердце. Ратибор долго не мог понять причину его самоубийства, и почему в момент смерти тот нагло улыбался, глядя князю прямо в глаза. И лишь когда прошел срок, а волк внутри него все еще продолжал жить и требовать крови, понял князь, что сделал колдун. С его смертью пало проклятие на княжеский род. Сам Ратибор остался волколаком до конца своей жизни, передав это проклятие своим детям, внукам, правнукам и так далее. Со временем мы научились бороться с жаждой крови, укротили зверя внутри себя и стали превращаться лишь тогда, когда сами того хотели. Основали свой волчий клан, присягнули на верность хранителям. Вот такая история.
– Яркий пример того, как проклятие обратилось в дар, – задумчиво прокомментировал Арсений.
Маша согласно кивнула. История ей понравилась. Особенно, ее конец.
– А сколько сейчас волколаков живет в Волковье? – спросила она Игоря.
– Тысячи. К нам постоянно приходят новые, обращенные по злому умыслу или по своей воле. Мы принимаем всех. Если не хотят быть воинами, то находят себе простую работу – охотник, травник, рыбак. Никто не остается без дела.
– А женщин много?
Игорь широко улыбнулся.
– Много. И все очень красивые и добрые.
На последних словах он сделал заметный акцент и покосился на Ольгу.
– Я уже хочу там побывать, – мечтательно произнесла Маша. –Надеюсь, что когда-нибудь у меня это получится.
– Если бы отец не женился на этой ведьме, то все бы сложилось иначе, – вздохнул Игорь. – Мы бы продолжали служить хранителям, я бы никуда не сбегал, и все бы шло своим чередом.
– А ты сам насколько предан хранителям? – осторожно поинтересовалась Маша.
Спина Ольги тут же напряглась, а Арсений с любопытством взглянул на Машу. Игорь задумался. Выразительные черные брови нахмурились, в серых глазах плескалось сомнение.
– После того, что натворил последний, моя верность поколебалась, – наконец сказал он. – Но сейчас, видя, как в лучшую сторону меняется наш мир, во мне снова зреет надежда, что все будет ладно. Возможно, этот новый хранитель, кем бы он ни был, сможет избавить Волковье от власти ведьмы и вернуть себе волчье войско.
Настала Машина очередь задуматься. Игорь ей нравился. Может, он и выглядел смешным и неуклюжим волчонком, но в нем была сила и храбрость настоящего волка, которая пока что пребывала в зачатке, но вот-вот грозила вырасти и сделать из юноши мужчину.
Наплевав на запрет Ольги, Маша вздохнула полной грудью и твердым голосом сказала:
– Я и есть тот новый хранитель.
Сказав это, девушка почувствовала себя Тони Старком, который объявил во всеуслышание, что он – Железный человек.
Кажется, Ольга перестала дышать. Маша приготовилась к худшему. У Игоря же от ее слов отвисла челюсть, а Арсений одобрительно подмигнул девушке, мол, все правильно сделала. Ну, хоть кто-то на ее стороне…
– Ты и правда хранитель? – спросил ошалевший Игорь.
Маша кивнула.
– Я когда-нибудь тебя убью, – сквозь зубы процедила Ольга. – И даже не посмотрю, что ты мне стала почти сестрой.
Тут уже удивилась Маша. Как ей расценивать слова Ольги? Это угроза или комплимент?
Так и не найдя, что сказать, девушка лишь крепче сжала талию охотницы и прошептала ей на ухо:
– Прости.
Ольга отмахнулась от нее, как от назойливой пчелы, но Маша знала, что охотница простит. Даже, наверно, уже простила. Ведь она стала ей почти сестрой. Маша не могла этого отрицать, потому что, в сущности, так оно и было.
До самого вечера Игорь не отставал от Маши с расспросами. На большинство его вопросов о хранителях девушка даже не могла ответить, и тогда на помощь приходил Арсений. До самого привала Игорь не затыкался и Маша уже начала жалеть, что призналась ему.
Лагерь разбили на опушке леса. Ольга развела костер и достала бурдюки с водой, купленные в таверне хлеб и сыр, и оставшиеся сушеные яблоки. Маша с Игорем брезгливо уставились на скудный ужин и изъявили желание полакомиться чем-то мясным.
– Я хотела купить вяленого мяса, но все деньги теперь у нашего проводника, – Ольга кивнула на Игоря. – Так что довольствуйтесь тем, что есть.
– Вообще-то рядом с нами лес, – Маша демонстративно ткнула пальцем в сторону чащи. – Там как раз есть мясо, которое ты, Оля, запросто можешь поймать.
Охотница бросила на девушку хмурый взгляд.
– Ну пожа-а-алуйста, – взмолилась Маша, постаравшись сделать жалкое личико.
– Добро, – сдалась Ольга. – Я попробую кого-нибудь поймать.
– Я пойду с тобой, – сказал Арсений, поднимаясь с земли. –Прослежу, чтобы местный леший и лесные духи тебе не навредили.
– Ничего со мной не будет, я постоянно охотилась в лесах Залесово, – заявила Ольга. – Лучше следи за Машей.
– Ты охотилась в моих лесах, – разубедил ее Арсений. – А здесь – чужие, и никто тебя тут не знает. Я иду с тобой, а с Машей будет Игорь.
– Да ни за что! – крикнула Ольга. – Одна справлюсь.
– Ну, если хочешь всю жизнь бродить в этой чаще, то иди.
Арсений сел обратно к костру.
– Идите, – сказала Маша. – Со мной все будет хорошо. Игорь рядом. И у меня есть амулет, – девушка коснулась мешочка, подаренного Радмилой.
Чтобы убедить Ольгу отправиться на охоту с Арсением, Маше пришлось чуть ли не полчаса говорить, что все будет хорошо. К тому же, если Ольга не добудет ей мяса, то Маша не сможет уснуть и будет всю ночь мучиться от голода, так как от яблок ее уже тошнит, а у сыра настолько противный запах, что она даже смотреть на него не могла.
Наконец охотница сдалась, и они с Арсением скрылись в лесной чаще. Маша и Игорь остались одни.
Ночь была теплой и звездной. Треск костра перемешивался со стрекотом кузнечиков в траве. Где-то вдалеке размерено кричала кукушка.
– Что делать будем? – поинтересовалась Маша у жующего сыр Игоря.
Тот пожал плечами. Ненадолго задумался, а потом, улыбнувшись, спросил:
– Расскажешь о своем мире? Что тебе больше всего в нем нравится?
Еще никто не спрашивал у Маши об этом. Все только и говорили о проблемах этого мира и о его структуре, но никто так и не поинтересовался, как выглядит мир, из которого пришла Маша. До нынешнего момента.
Девушка с благодарностью посмотрела на Игоря и, немного подумав, ответила:
– Наверно, кино. Это когда люди показывают представление, играют определенную историю: веселую, грустную, страшную. Это все снимают и сохраняют, а потом показывают по всему миру в специальных местах – кинотеатрах.
– О-о-о, – протянул Игорь.
По его виду было не совсем ясно, понял ли он Машины объяснения, но одно было очевидным – Игорю действительно интересно. Поэтому девушка продолжила.
– А еще еда. Она просто восхитительна! Хот-доги, гамбургеры, пицца, разные салаты, запеканки. Ммм! Не то, что ваша пареная репа.
При упоминании репы Игорь сморщился. Улыбка Маши стала еще шире.
– Больше всего я люблю пиццу. Это такой круглый запеченный кусок теста, на который наложено много разной еды: мясо, сыр, ветчина, курица, грибы, огурцы и всякие соусы. Вкус потрясающий!
Маша замолчала, рисуя в воображении горячую пиццу с тянущимся сыром и посыпанной сверху зеленью. А еще холодная сладкая газировка. Ее девушке тоже не хватало. И музыки. Пожалуй, музыки ей не хватало больше всего.
– Знаешь, – сказала Маша с грустной улыбкой. – Из всего перечисленного я все же больше люблю музыку.
– О, ну здесь тоже много музыки, – весело объявил Игорь. – При дворе моего отца были отменные гусляры, а еще голосистые девицы, которые поели частушки.
– Нет. В моем мире музыка другая. Ее очень много, на любой вкус. Тяжелая и легкая, грубая и мелодичная, плавная и обрывистая, медленная и быстрая. И ее можно включить в любой момент! Слушать и подпевать. Дома я часто так делала…
– Ты поешь? – спросил Игорь.
– Немного.
– Могу я попросить, чтобы ты спела мне что-нибудь из своего мира?
Девушка смутилась. Она еще никогда не пела для кого-то. Только для себя, когда оставалась одна. Голос у нее был неплохим, но, почему-то, петь при ком-то ней никогда не хотелось. Но сейчас, когда Игорь умоляюще смотрел на нее щенячьими глазами, Маша решила сделать исключение. Она поднялась на ноги и, прохаживаясь по поляне, раздумывала о том, какую песню ей выбрать.
– Селин Дион? Нет, он же ни слова не поймет, – бормотала она себе под нос. – Сплин? Земфира? Хм… Что же ему спеть?
Девушка хотела, чтобы песня была понятной для Игоря, легкой и красивой. Возможно, что-то из фолка…
– Точно! – вскрикнула Маша. – Я знаю, что спою!
Игорь тут же просиял и от нетерпения заерзал на месте. Маша отошла чуть подальше от костра и представила, что стоит не на поляне перед лесом, а на большой сцене под открытым небом. Закрыв глаза и вслушиваясь в стрекотание кузнечиков, девушка сделала глубокий вдох и запела:
Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами9.
Песни Мельницы показались Маше идеальным вариантом. Она хотела спеть «Ольгу», но почему-то в последний момент передумала и затянула «Змея». Подражая вокалистке, Маша старалась петь звучным и загадочным голосом, на манер сказителя.
Позабыв Золотую Орду,
Пестрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.
Маша приоткрыла глаза и увидела, что Игорь смотрит на нее, не отрываясь. Легкая улыбка играла на его губах.
Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной,
Он подхватывал быстро одну,
И взмывал, и стремился обратно.
Вдалеке послышалось гулкое хлопанье крыльев, будто целая стая птиц летела в их сторону. Не прерывая пение, Маша обернулась, но сумеречное небо было пустым и безоблачным.
Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной луною…
Внезапно задул холодный ветер. Маленькое тонкое деревце, росшее в стороне от леса, затряслось и согнулось пополам. Треск костра стал еще громче, а огонь буквально отскакивал от поленьев. Лошади нервно заржали и глухо затопали копытами о землю. Маша схватилась за треплющуюся на ветру юбку и вскрикнула, когда сильный порыв воздуха толкнул ее в спину. Улыбка Игоря тут же сошла с лица. Он вскочил на ноги и бросился успокаивать лошадей, которые пытались вырваться и сбежать.
Сзади вновь послышалось хлопанье крыльев, только теперь оно было совсем близко. Маша снова обернулась и увидела, как из-за деревьев вылетает нечто огромное и извилистое. Большие перепончатые крылья, гибкое змеиное тело, огромные зеленые глаза. Подсознательно Маша уже поняла, кто это, но признавать никак не собиралась.
Таких совпадений просто не может быть, это все нереально! Наверно, она заснула, пока говорила с Игорем, и это все ей снится. Ну, конечно, так и есть. Это сон. Ведь в реальности, пусть даже такой сказочной, разве могут быть драконы?!
Существо неумолимо приближалось. Миг – и оно уже совсем рядом. В тусклом свете костра блеснула огненная чешуя. Задние лапы с острыми когтями вытянулись, как шасси самолета. Маша испугалась, что существо вот-вот приземлится на нее, и, подняв подол юбки повыше, чтобы не мешал бежать, ринулась в сторону. Однако существо и не думало приземляться. Его целью оказалась сама девушка. Поняв это, Игорь сорвался с места и побежал за Машей, на ходу громко крича ей в след:
– Беги в лес! Быстрее!
Но было уже поздно. Когтистые лапы сомкнулись на талии девушки в замок, проткнув плоть в нескольких местах. От страха и боли Маша пронзительно закричала. Воздух тут же покинул легкие, крик оборвался. Девушка попыталась вдохнуть, но у нее не получилось. Схватившее ее существо резко взмыло вверх. Стремительные воздушные потоки больно хлестнули по лицу. От недостатка кислорода закружилась голова. Маша открывала рот, пытаясь набрать воздуха, но ничего не получалось. И только когда существо прекратило взлетать и, вытянувшись горизонтально, спокойно полетело по небу, девушка, наконец, смогла спокойно дышать.
В темном безоблачном небе было холодно и ветрено. Места, где когти впились в тело, пульсировали ноющей болью. Маша схватилась за шершавые лапы и попыталась их разжать, но все было без толку. Захотела укусить, но тут же передумала. Если существо ее отпустит, то она разобьётся в лепешку. Запрокинув голову, девушка увидела длинную чешуйчатую шею существа и страшную клыкастую голову. Она бы до сих пор думала, что это сон, если бы не ноющие раны от когтей. Маша очень надеялась, что они вошли не слишком глубоко.
Интересно, если бы Ольга и Арсений не ушли на охоту, это чудище бы ее не украло? И для чего она вообще понадобилась ему?
Маша вдруг вспомнила, что говорила о ящерах Радмила: они похищают девушек, чтобы съесть, принести в жертву или жениться. Но ведь это существо не ящер. Это дракон. Или, как там, на Руси, говорили? Крылатый змей?..
Девушка смотрела вниз, пытаясь различить в тусклом свете луны очертания местности. Долгое время поля сменяли леса, а леса – поля. Казалось, полет длился целую вечность.
Неожиданно леса и поля закончились, и Маша увидела высокие утесы и водную гладь, на которой отражались лунные блики. Змей издал клокочущий рев и плавно спикировал к огромной дыре в отвесной скале. Подлетев ближе, он завис в воздухе и на удивление аккуратно опустил Машу на выдающуюся часть скалы. Когтистые лапы разжались, и девушка без сил рухнула на колени. Боль в ранах стала острее. Простонав, Маша не удержалась и рухнула на спину. Перед глазами все плыло, в голове стучали отбойные молотки. Маша мечтала потерять сознание и очнуться в красивом и светлом сне вместе с Иваном, однако ускользнуть от реальности никак не получалось.