– Мне нынче не спится оттого, что завтра, в мой день рождения, пап
á
обещал подарить английского пойнтера. Жду не дождусь! Правда, собака из породы легавых, то бишь охотничья, таких в квартире держать недозволительно, ей простор нужен. Придётся её в усадьбу Захарово к моей бабушке отослать…
– Вот это новость! Так ведь завтра и у меня день рождения! А про свой ты правду сказал?
– Могу побожиться, если не веришь. Мне исполнится девять лет!
– А мне завтра будет целых семь… Эх, и мне бы собачку… Если подарят мальтийскую болонку, назову её Бантик… – замечталась Арина и, чтобы уйти от волнующей темы, перевела разговор: – Не стой столбом. Вот, садись, – она указала на кресло.
Саша послушно приблизился к креслу, опустился на краешек и стал с неподдельным любопытством рассматривать обстановку Арининой комнаты.
– А что это у тебя свеча подле кровати странная, – с удивлением кивнул он в сторону настенного светильника. – И отчего она не коптит и не тает, случаем, не волшебная?
Оглядевшись, мальчик подозрительно заметил:
– В этой комнате прежде подобных вещей не было, ты их с собой привезла, что ли?
– Да не смеши ты меня, Саша, лучше расскажи, откуда приехал. Ты, наверное, мой дальний родственник?
– Однако ж вы странная, мадмуазель Арина! Как я мог приехать туда, где и так живу – вот тут, близ Чистых прудов, у Харитонья в переулке! Если б не ночь, я мог бы из окна показать и наш переулок, и Юсупов сад, куда нас водят гулять…
Арина не сдержалась и перебила его:
– Между прочим, переулок называется Большой Харитоньевский, а никакая не Харитонья. Да хватит тебе, Пушкин, надо мной смеяться! Как я тебя услышала, то сразу же поняла, что ты ходишь заниматься в театральную студию. Вот и разыгрываешь меня. Надо сказать, у тебя это хорошо получается!
Однако по Сашиному лицу было видно, что ему непонятны последние слова Арины, и он сам поспешил переменить разговор.
– Пройдём со мною в залу. Я тебе наши книги покажу.
– Ну, Саша, ты и артист!
Эта и ещё 2 книги за € 399