–– Ну здравствуй, дочка, какая же ты красивая, повезло моему Вальке. Проходи, проходи, не стесняйся. Я ведь, сынок, выхожу на службу. Хватит, наотдыхался.

Чтоб не смущать молодую женщину, отец перевёл разговор на свою тему. А сердце радуется за сына, сразу видно, что хорошая девушка, серьёзная.

Надя смотрела на отца Валентина, слушала его чёткий генеральский голос и не верила своим глазам. Это же тот пассажир, которого встречала толпа народа, когда она снимала путевую доску с вагона.

Он почти не изменился, да она его тогда и не разглядывала. Или не он?

–– Садимся, остывает. Дочка, давай я за тобой поухаживаю. Значит вы на самолёте прилетели? А я как-то поезда больше уважаю. Хорошо думается и спится под стук колёс.

–– Папа, ну ты прямо угадал! Надя работает в управлении железной дороги. Её стихия, любит поезда.

–– Если в управлении, то ещё можно. А, вообще, я в своих поездках насмотрелся, как тяжело девчатам приходится. Давайте выпьем за встречу, за ваш приезд домой. Здесь ваш дом тоже.

–– Виктор Эдуардович, очень вкусно, просто объедение. Спасибо. Пойду на кухню.

–– Посиди, Надя, успеется посуда, не убежит. Расскажи что-нибудь о себе, о такой романтичной профессии железнодорожницы.

–– Да ничего особенного, профессия как профессия.

–– Вспомнил я одну девочку. Проводничку. Совсем молоденькая, а как трудилась, не позавидуешь, ловко ломом орудовала, под вагоном лёд долбила.

–– Да, раньше так было, сейчас всё на электричестве, легче.

–– Так вот я вспомнил, она носила кольцо обручальное, широкое такое, мамкино, наверное. Для того, чтобы не приставали. Смешная, худенькая, а работа тяжёлая. Хорошо, что ты в управлении работаешь.

–– Ладно, папа, отдыхай, уже поздно. Мы посуду помоем и тоже спать, – Валентин понёс чемоданы в комнату.

Надя мыла тарелки, а Валентин протирал их полотенцем. Так всегда делал отец.

Надежда задумалась и, закатив глаза, продекламировала: – Здравствуйте, Надя! В первых строках своего письма…

Валентин удивлённо смотрел на неё.

–– Нет! Не так! А! Вот!

–– Ты о чём?

–– Некоторые говорят, что Армия съела Артемчуков, но это не так, – с трудом вспоминала Надя.

–– Проглотила…

Надежда уткнулась зарумянившимся лицом в грудь любимому и, до невозможности счастливая, пообещала: – Я обязательно покажу тебе твоё письмо… У меня есть твоё письмо…

Благодарю моих подруг Любченко Таню и Бережную Любу за материальную и моральную поддержку.