– Так может им и надо такая аура, чтобы уродливее вылуплялись, – предположила я, Сабат смерил меня пренебрежительным взглядом, но ничего не сказал.
Сзади раздался скрип несмазанных колес, кто-то нагонял нас сзади. На лошадях в Амутгате мы уже выглядели странно, накидывать на голову капюшон было бесполезно – ростом и обхватом плеч все были меньше орков, к тому же капюшоны у нас с Сабатом отсутствовали. Старик тоже насторожился, прятаться в голом поле было негде. Принца мы закрыли своими спинами, первой шла я, последним маг.
Из-под пригорка за нами направлялись двое всадников и крытая телега. Не сбавляя шаг и не оборачиваясь лишний раз, мы шли вперёд, в надежде, что на нас не обратят внимания:
– Почтенные пилигримы! – окликнули нас сзади, я сразу расслабилась, орки бы нас так точно не назвали, – желаете ли вы что-то присмотреть в моей лавке на колесах? Товару много, всё дешево! – зазывал нас гоблин.
Получить хоть самую вшивую накидку было бы неплохо, я взглянула на Сабата, старик тоже так думал, осматривая себя и похоже, прикидывая, на что бы можно было поменяться.
Мы сбавили ход, вскоре нас нагнали двое орков-охранников и гоблин, сморщенный как заправский фокусник распахнул полог, укрывавший телегу. Перед нами очутились сундуки, тюки, стопки, кульки, ящики и всё, во что только можно было уложить вещи.
– Нам нужны плащи, – сразу перешла к делу я, гоблин окинул нас взглядом, тут же решив, что за эту вещицу мы точно заплатим.
– Три сарта, – выдал наглец.
– Они золотые что ли? – возмутилась я.
– В конце осени, да в чистом поле… Да, плащ для путешественника –золотая вещь, – заявил сморщенный.
– Нет у нас таких денег, давай меняться, – ответила я, прекрасно понимая, что мы во власти бессовестного торгаша.
– Меч свой покаж, – попросил гоблин, я вынула гвардейский меч, клинок Марана я менять не собиралась, – ну нет, барахло, на плащ не хватит. Одно одеяло дам за него, – ответил гоблин.
– Ну ты обнаглел, сморщенный! – разозлилась я и на меня тут же двинулись его охранники. – Ты на каком рынке видал, чтобы гвардейский меч стоил дешевле тряпки?
– Это вы обнаглели, змееныши! – выкрикнул из-за спин охраны торгаш, – шастаете тут по чужим землям, да ещё и угрожаете!
– А вот как достану сейчас этот клинок за три сарта, да покажу, как он охрану твою разделает! – злилась я, двое орков схватились за мечи.
– Постой! – остановил меня Сабат, оттеснив в сторону, старик подошел к гоблину вплотную, – о каких таких остальных азагурах в Амутгате ты сейчас сказал?
– Обычных, – отмахнулся торговец, – вчера встречали по дороге одного, в Гхвортус шёл, говорит, за целым отрядом наёмников, а у самого ни сарта! – жаловался гоблин, – тоже мне угрожал, оборванец!
– Мужчина? – уточнил Сабат, – здоровый, плечи широкие.
– Ну да, шире медведя моего, – ответил продавец и мы со стариком переглянулись. – И тоже орал, мол расправиться со мной, как наймет клыкастых в городе. Тоже мне, герой! – возмущался гоблин.
– Бери мраково одеяло и поехали! – вдруг раскомандовался Сабат, гоблин буквально вырвал из моих сжатых рук гвардейский клинок, сунув взамен одеяло.
– Виг, не трать время! – поторопил меня Нарон, сплюнув, вскочила в седло:
– Бесплатный тебе совет, сморщенный, тот азагур не шутил, – бросила на прощанье я.
Пришпорив лошадей, мы помчались по дороге. Азагуром определенно был Маран, королевский чернорукий. Гад выбрался из лиан Сабата и теперь полз по нашему следу, ещё раз встречаться с ним я не хотела. Если вчера на подходе в Амутгат торгаш с ним встречался, значит, сегодня Маран точно будет в городе, набрать наёмников среди орков дело часа, за нами вскоре должны тронуться, или уже тронулись. Дорога шла ровная, всё никак не желая уйти в лес, мы были как на ладони и просматривались на протяжении нескольких миль. Пришлось без конца подгонять лошадей.
Сбавить шаг мы смогли только к вечеру, когда хорошенько стемнело и на горизонте показался лес. Животные выбились из сил, пришлось спешиться и идти как можно быстрее, останавливаться было нельзя, только так у нас могло остаться преимущество.
– Давайте немного отдохнем, – окликнул нас старик, что плелся позади.
– Сабат, от отряда орков я вас не спасу, я и сама себя от них не спасу, – ответила я, – двигай ногами, живее!
– Не могу, – ответил старик, усаживаясь прямо на дороге.
– Ладно, – сдалась я, – дойдем до леса, присядем. Скоро будут Бездонные болота, должно быть этот лес ведёт к ним.
Упрямый старик наконец-то встал, и мы отправившись дальше. Ещё на подходе к лесу нас встретил туман, казалось, особенно холодный и сырой. Разрезав напополам драгоценную покупку, поделила одеяло надвое, бросив кусок магу, но даже так не становилось теплее. Болота были уже совсем близко, миля, может быть две. Должно быть, именно из-за них тут так густо лежало белое покрывало, стоило сделать пятнадцать шагов и отойти в сторону, мои спутники исчезали из виду. Звуки разносились в тумане приглушенно, однако не стоило сильно надеяться, что мы в полной безопасности в лесу, что соседствовал с Чернолесьем.
Спешившись под деревья, что устремили вверх голые ветви, мы остановились на привал. Холодные капли то и дело срывались с мокрых ветвей, падая самым неудачным образом то на лицо, то и вовсе за шиворот. Я поёжилась, стараясь укутаться целиком в скромный кусок одеяла. Лошади жадно хватали редкую траву, ноги гудели, но расслабляться было рано. Мы должны двигаться вперёд, к рассвету достигнув болот, а там всего день и нас встретит серый лес. Живот урчал, желудок от голода подводило до боли, но разве можно было найти живность ночью в тумане? Старик зажёг магическое сияние, круглый зеленый шарик ничуть не согревал, слабые лучи жадно проглатывало белое облако. Однако Сабат умудрился отыскать какие-то корешки в земле, обмыв водой из фляжки, отдал принцу. Нарон тут же потянул их ко рту, но глянув на нас, остановился и разделил горстку горьковатых корней на всех. Наш поход точно изменил его в лучшую сторону.
Одна из лошадей тянулась за кустом, вожжи трещали, но животное не унималось, голод вёл его вперёд, Сабат встал, спустив привязь. Кобыла довольно похрустывая, отдалилась в туман, мы слышали её шаги. Справа раздался шорох, едва уловимый, словно шелест. И вдруг тишину прорезало оглушительное ржание, кобыла кричала почти по-человечески, остальные лошади рвались с места, вскочив на дыбы. И только теперь я ощутила болотную вонь, хитрые твари подкрались к нам с подветренной стороны:
– Болотницы! – закричала я.
Сабат вскинул руны, десятком магических световых шаров разрезал мглу, обнажив меч я ринулась вперед в надежде отбить животное. Над брыкающейся кобылой кружили четыре болотные ведьмы, в густом черном облаке их тела казались невесомыми, я ударила одну, тварь отпрянула, бросив разорванный бок лошади. И тут из темноты сверкнули ещё глаза, затем ещё и ещё… Развернувшись побежала к магу. Твари погнались за мной, Сабат швырнул магическое сияние, лианы взмыли вверх, разрывая землю, болотницы бросились врассыпную, оставив меня. Лошадь хрипела, всё еще пытаясь встать, мы жались спинами друг к другу, опасаясь шелохнуться. А вокруг несчастного животного сверкали зеленоватые глаза и как только последний магические шар погас над кобылой, твари вновь бросились, жадно чавкая кусками ещё живой добычи.
– Никогда не видела таких больших стай, – прошептала я, – максимум три штуки.
– Ты их ловила? – испуганно спросил Нарон, я кивнула.
– Надо идти дальше, – скомандовал маг, – пока они не закончили с кобылой и не вспомнили про нас.
– Согласна, – подтвердила я.
Здесь, лишенные излюбленной пищи – детей, – болотные твари сбивались в громадные стаи и пожирали всё, что только могли поймать. Низшие особенно проворны в темноте, потому надо бежать от них подальше и молиться, чтобы твари на сегодня довольствовались только лошадью, а к рассвету сила их ослабнет, у нас появится возможность оторваться.
Забрав лошадей, мы отошли подальше и только потом оседлали животных, что раздували ноздри, втягивая запах крови и до сих пор бесновались. Пришпорив лошадей, поскакали прочь, маг освещал дорогу сиянием, постоянно подпитывая сферу, липкое чувство не покидало меня. Болотницы не ушли, я это ощущала кожей. Некоторые оторвались от стаи и следуют за нами по кустам, едва лишь задевая быстрыми ногами землю, взрослые особи могли быть очень быстрыми, а гонимые голодом и вовсе опередят рысака.
– Они рядом, – предупредила я спутников, что шли за мной на одной лошади.
Оглядела свою кобылу, она прижимала уши, боязливо поглядывая вправо и всё прибавляла бег. Вдруг на дорогу выскочила болотница, лошадь встала на дыбы, ударив копытами тварь, но к ней уже спешила помощь. Мой меч отсек две головы, ко мне спешили еще три твари, Сабат отвлёк их зеленой вспышкой, мы прорвались, но совсем ненадолго. Вонь болотной тины била в нос, твари сжимали кольцо.
– Сабат, остановись! – скомандовала я, спешившись.
Старки посмотрел на меня недоуменно, лошадь моя вырывалась, желая бежать.
– Оставим её здесь! – ярко-зеленые руны скользнули из пальцев старика, на мгновенье раскинувшись широким кругом и тут же устремились в испуганное животное.
Лошадь застыла, словно камень, только ворочала вытаращенными испуганными глазами, взмахнув клинком, я перерезала ей горло и побежала за эльфами. Возня за спиной, твари наплывали из лесу, словно волна, окутывая добычу черной тучей.
Я бежала несколько миль, ноги гудели, в боку неистово кололо, словно туда воткнули шило, шорохи в лесу не утихали, ветерок то и дело доносил запах тины. К рассвету мы оставили болотницам третью лошадь.
Измученные, мы плелись по дороге навстречу солнцу, прекрасно зная, что твари не оставили нас и как только на лес опустится вечер и силы их вернутся, они нападут снова. Вот только на этот раз лошадей мы не предложим.
Я опасалась попасть в лапы болотным сразу, как узнала о них в гвардии зачистки. Нет, не потому что боялась быть съеденной заживо, хотя и это тоже. Дело в том, что эти низшие имели мерзкую привычку – прятать тушу, периодически возвращаясь, чтобы подкрепиться, а в случае с азагуром это будет бесконечное удовольствие… Вот от этой мысли было жутко.
Ночные погони заставили позабыть о тех, кто следовал за нами из Гхвортуса. Мы ничего не могли предложить отряду орков при встрече, но всё продолжали шагать по дороге, в слепой надежде на лучшее. Сделав лишь одну остановку, мы шли, даже на разговоры сил не осталось. Вечерело. Лес поредел, просматриваясь на добрые пятьсот шагов, Бездонные болота были совсем близко, соваться туда ночью было безумием, потому решили сделать привал у самой кромки. Еще пара десятков шагов и воды топей заблестели меж сосен. Сделали остановку, рухнула на землю. Только отлежавшись немного я смогла встать и собрать веток для огня. С его помощью мы, конечно, могли привлечь орков, но только пламя станет нашим оружием против болотниц, что наверняка уже ползут по нашему следу. К тому же, если выбирать между двумя напастями: орки были приятнее.
– Жаль, Сабат, что ты не огневик, – заметила я, подкидывая в костер.
– У азагуров вообще не бывает магии, никакой, – язвительно напомнил старик, растирая ноги.
– Это и к лучшему, – ответила я, – ты только предста… – вдруг вдалеке метнулся силуэт, быстро, тут же скрывшись за деревом.
– Что представь? – переспросил Нарон, я шикнула, напряжено всматриваясь в сторону движения. – Опять эти твари? – прошептал принц испуганно.
– Сейчас узнаем, – ответила одними губами я, как вдруг тень опять отделилась от дерева, перескочив за другое, поближе.
Больше движений не было, странно. Обнажив меч, сделала знак спутникам и направилась к силуэту с другой стороны. Он опять мелькнул и скрылся. В три прыжка подскочила к дереву, взмахнув мечом:
– Не убивай, госпожа! – взвизгнул гоблин и упал на колени. – Возьмите меня с собой, прошу, умоляю! Не оставляйте меня одного!.. – приглядевшись, узнала того самого торговца, что, попася нам на подходе к лесу. – Мы пошли за вами, после тех слов, а тут… Ночью… Не оставляйте меня, умоляю, богами, всем на свете!
– Знаешь путь по болотам? – спросила я, отстранившись от торговца, пока тот, чего доброго, не стал целовать мои ноги.
– Знаю госпожа, конечно, знаю! – лепетал сморщенный, подползая ко мне поближе, – я же гоблин, я вожу товары оттуда каждый сезон!
– Хорошо, пойдешь с нами, – согласилась я, – и встань, наконец!
– Конечно! Спасибо, спасибо! – гоблин вскочил на ноги, – темнеет, госпожа, надо больше дров для костра.
– Надо, – согласилась я.
– Это была самая страшная ночь в моей жизни, – признался гоблин, торопливо подбирая сучья.
– Погоди, сморщеннолицый, мы ещё не пережили эту, – предупредила я, он испуганно посмотрел на меня, а потом вновь затараторил.
– Это всё орки, идиоты, подожгли летом лес, – от волнения гоблин становился просто фонтаном пустой болтовни, – потеснили ведьм из восточных лесов, вот они и сбились в стаю. А как быстро они жрут! – сокрушался сморщенный.
– Уж в этом и мы убедились, – поддакнул Сабат, недовольно осматривая нового спутника. – Бросил свою охрану и убежал, пока их ели? – уточнил маг, вздернув бровь.
Гоблин на секунду посмотрел на старика внимательно, и принялся разговаривать на другую тему похоже, решив игнорировать такие утверждения:
– А товару у меня было сколько! Считай, на две сотни сартов, всё пропало…– Сабат вопросительно посмотрел на меня.
– Он знает безопасную дорогу через топи, – ответила я на немой вопрос.
Темнело. На лес медленно опускался холодный туман, проползая с болот, огибал деревья и белым облаком закрывал всё вокруг. Этот туман был ещё гуще и плотнее вчерашнего. Мы не давали огню погаснуть, придерживая наготове длинные палки, горящие с одного конца. Мрачная туча надвинулась сверху, закрыв Луну, ночь выдалась тёмной, теперь смолк даже болтливый гоблин. Каждый шорох заставлял сжимать рукоять, ветра почти не было, я принюхивалась к редким дуновениям, напряженно вглядываясь в туман. Запах тины, сначала едва заметный, а после всё крепче и отчетливей тянулся сзади. Первая болотница проскочила меж деревьев пару минут спустя. Голодная, дикая, она ожидала стаю, чтобы присоединится и напасть, вонь ведьмы била в нос остро:
– Они пришли? Да? Пришли?.. – бормотал гоблин, прижимаясь ко мне поближе и будь его воля вовсе бы забрался ко мне на руки.
– Пришли, – отвечаю я, Сабат раскидывает руны.
Первые три бросились стремглав, будто подстегиваемые сородичами, ринулись напролом, тут же угодив под магические шары. Ведьмы затихли, кружась неподалеку, шурша лапами, делали выводы о смерти первых, принимали решение, сопели и капали слюной на землю, вонь была невообразимая. Как вдруг сразу семеро низших выскочило из тумана, направляясь прямо на нас, но тут же бросились врассыпную, увернувшись от заклинания мага проскочили прямо к костру. Нарон ткнул ближайшую мечом, тварь отскочила, злобно рыча, гоблин прыгнул за мою спину, вцепившись в меня. Оттолкнула болотницу ногой, низшая стала на четыре лапы, оголив клыки, бросилась на меня. Зеленая вспышка отбросила ведьму на землю, я стряхнула гоблина, взмахнув, отрубила голову болотной твари тут же отразив боковую атаку её сестры. На помощь подоспел принц, ловко проткнув черный туман, за которым ведьма прятала тело. Гоблин заорал, вовремя пригнувшись – болотница пролетела в дюйме от его головы, тут же напоровшись на горящую палку, шерсть её вспыхнула, с визгом низшая ускакала в туман. Неожиданно твари развернулись и как по команде бросились в лес, отступив прочь. Мы ошарашенно озирались, ожидая новой атаки, болотницы не ушли, запах я чуяла, но подходить не решались и вдруг раздался топот, мгновение и сквозь чащу к нам побежали орки.
– Да твою ж мать! – только и успела вымолвить я, как увернулась от выпада.
Завязалась битва, Маран возглавлял около пятнадцати клыкастых, лианы взмыли вверх, прикончив двоих, азагур двинулся на Сабата, решив сначала убить мага. Я отбивалась от орков, стараясь не подпускать их к принцу, но силы были не равны. И вдруг меня осенило – костер. Проткнув одного клыкастого, швырнула тушу в огонь, пламя дрогнуло, увернувшись, отбежала в сторону от нападавшего и сорвав свой плащ бросила в огонь, костер погас и в тот же миг за деревом сверкнули зелёные глаза. Ударив орка в грудь, оттеснила его к краю, за мной увязалось ещё двое, я намеренно заходила всё дальше в лес, отбиваясь от выпадов сразу с трёх сторон, вертелась как юла, лишь слегка задевая нападавших. Кровь капала на землю, врываясь в воздух, дурманила голодных наблюдательниц. Как вдруг, разрезая туман выскочила первая болотница, секунда и орка утащили в лес. Развернувшись, я бросилась бежать, медлительным оркам пришлось хуже, теперь твари почуяли их кровь.
Принц сражался в окружении, отбиваясь сразу от четверых, остальных пока завлёк маг. Зелёный шар пролетел в сторону, чуть не разорвав мне брюхо, увернувшись, ударила ближайшего орка со спины:
– В топь! – закричала я, гоблин вскочил из-под куста и тут же побежал к воде.
Задев ещё одного нападавшего, схватила Нарона за руку и стремглав бросилась к болотам. Сабат преградил путь оркам зелёной стеной, что выросла за мгновение, пользуясь секундой, старик побежал за нами. Туман закрыл всё вокруг, мы неслись вперёд по кочкам, отдаляясь от берега, короткие вскрики и звон стали раздавались позади, пару секунд и тишину разрезали лишь наши шаги – болотницы славно поужинают.
Как ни странно, но твари хоть и назывались болотными, воду не любили. Они не пойдут за нами по воде, а только по кочкам. А так как больше одной ноги травяной комок не выдержит, стая будет бессильна. Оставалось только надеяться, что в чёрной воде не живёт кто-то похуже вонючих ведьм. В тумане едва можно было углядеть следующую кочку, гоблин ловко скакал впереди как вдруг за секунду ушёл под воду.
Я подбежала к сморщенному, схватив за протянутую руку:
– Гхусейман тебя дери! Ты что, дороги не знаешь? – ругалась я, втаскивая гоблина на кочку.
– Знаю, – бурчал горе-провожатый, – только она южнее!
– Что происходит? – спросил Сабат, поравнявшись с нами и удивленно осматривая мокрого гоблина.
– Мы не на той дороге, – вздохнула я, – мы вообще не на дороге.
– В каком смысле? Он же говорил, что знает путь через топи! – возмутился маг.
– Он просто спасал свою шкуру, – отмахнулась я, встав на ноги.
Берег скрылся, оставаясь далеко позади, да и возвращаться туда не стоило. Впереди, сколько хватало глазу был одинаковый пейзаж – пятна черной воды и травяные шарики. Какая из них уведет под воду, оставалось загадкой.
– Госпожа, я знаю дорогу, она на юге, а компаса у нас нет, – возразил сморщеннолицый, выкручивая свой плащ.
– Сабат, ты ведь можешь определить стороны света? – старик кивнул и я повернулась к гоблину, – так вот, милейший, если ты соврал и не знаешь путь по болоту, и мы пойдем на юг зря, я тебя утоплю.
Глазки сморщенного торопливо забегали, но он не отступал:
– Знаю и не вру! – лепетал перепуганный проводник.
– Вот и хорошо, пойдешь первым, – сверкнула глазами я и гоблин побоялся перечить.
Кочки под ногами колыхались, некоторые утопали так сильно, что намокал сапог. Гоблин прыгал первым, разведывая место моим клинком, проваливаясь и чертыхаясь, второй ступала на бугорок я, часто приходилось искать новое место – сморщенный был ниже и легче нас.
Светало. Над черной водой заблестели первые лучи солнца, я сидела на кочке, отжимая набрякшие после купания в болоте, волосы.
– Вы ведь до Теллироса идете? – поинтересовался гоблин, и не дожидаясь ответа, продолжил, – славный город, почти Асестим. Чисто, богато живут, вот тебе и серолесье.
– А что знаешь про их короля? – вдруг спросил Сабат.
– Разное говорят, – ответил сморщенный, – хорошие истории, но и жути про него хватает, но город ведь стоит? Значит, король нормальный.
– И то верно, – согласился старик, задумчиво глядя вдаль.
– До южной косы совсем мало осталось, почти дошли, – уверил сморщенный и мы продолжили путь.
Среди черной воды вдали виднелось что-то жёлтое, лишь час спустя мы поняли, что это была песчаная насыпь. Петляя и закручиваясь, шла вперёд торговая дорога, заботливо с краев присыпанная песком, чтобы не размокала и не растекалась в дождь.
– Расширяли эту тропу все вместе, Зарнатх, Амутгат и Серый лес, – словно заправский балагур вещал гоблин, карабкаясь по обрыву на дорогу, – для торговли с Телироссом, они тогда два года нам бесплатные эликсиры варили, – вспомнил он, – золотое было времечко! Придёшь раз в месяц к остроухим, наберёшь хоть повозку, а взамен-то всего на день-два тролля купить да песок потаскать. Раньше здесь такой красоты не было, шла только тропка узкая, по такой с телегой не проедешь, – гоблин протянул мне руку, помогая забраться по отвесной насыпи вверх. – А теперь глянь, как сухо, просторно идти!
Южная коса представляла собой путь на полторы телеги в ширину, и метра в два в высоту от воды, то и дело в основание были предусмотрительно вкопаны глиняные трубы, чтобы болото не слишком теснило насыпь, особенно весной. Кое-где дорога обсыпалась, обвалившись в подступающую воду, но все-таки идти по такому пути было хорошо. Сморщенный без конца травил байки, рассказывая о всякой ерунде и, если бы не промокшая насквозь одежда и пустой живот, путешествие и вовсе было бы приятной прогулкой.
В Сером лесу мы оказались ночью. Болотная дорога окончилась, дальше пошли по обычной лесной тропе. И хоть брусчатки как в Мадисе или Асестиме тут не было, путь был утоптан, ямы засыпаны, а валежник срезан и убран. Смело можно было сказать, что за этой дорогой ухаживали.
Свернув от пути немного, мы устроились на ночлег, едва успели разжечь костер, как на путях появились двое. Всадники свернули с дороги, сразу отправившись к нам. Я встала, взявшись за меч на всякий случай, к нашему огню направились двое остроухих на рысях. На них были одинаковые одежды: латы, наподобие моих и одинаковые зеленые плащи со значками. Выйдя на свет, служивые заговорили:
– Приветствуем гостей Серого леса, – обратился почему-то к Сабату патрульный, – мы не советуем путникам жечь костры, потушите огонь.
– Это почему же? – удивилась я, гасить костер, у которого я только-только начала обсыхать совсем не хотелось.
Эльф удивленно посмотрел на меня, словно только что заметил:
– Вы начнете жарить на нём еду и привлечете тварей, – пояснял остроухий довольно язвительным тоном.
– Нечего у нас жарить, еды нет, – развела руками я, патрульный внимательнее присмотрелся к нам.
– Зачем идёте в Теллирос? – спросил он, – раз нет даже еды, точно не торговать тащитесь.
– А твое ли это дело, зачем мы идем? – огрызнулась я, буравя эльфа глазами.
– Моё, как раз таки, – вперил в меня недружелюбный взгляд второй гость.
– Я служила в гвардии и знаю, что ваше дело, а что нет, – уперлась я.
– В Теллиросе другие правила, – начал злиться ушастый.
– Господа, уважаемые, – встрял гоблин, учтиво кланяясь, – мы идём к моему брату, на нас по пути напали разбойники, но мой дорогой кузен нам помо…
– Ты только что сказал, что идешь к брату, – вскинул бровь служивый, – или уже к кузену? – гоблин растерялся, бегая глазами.
– Уверяю вас, мы не ищем дурных дел в Теллиросе! – вступился старик, – мы в гости и на нас, правда, напали.
– Дурных дел не ищите? – переспросил гвардеец, – мы вроде и не спрашивали про дурные дела, вы сами предлагаете. Давайте собирайтесь, проводим вас в городскую тюрьму, а там уж и разберёмся.
Я потянулась к клинку, но рука старика легла на мою, не давая обнажить острие.
– Как скажете, господа, – мягко согласился старик, – у вас ведь в Теллиросе, насколько помню, тоже есть право написать письмо из тюрьмы?
– Есть, – согласился эльф, – я же и говорю, что разберёмся.
Остроухие повели нас к своему лагерю, оказалось, неподалеку стояло несколько дозорных вышек и барак. Нас накормили, пусть и овощной похлебкой, а после отправили спать в камеру со свежей соломой. И я поняла, что план старика был не так уж и плох.
ГЛАВА 24. ТЕЛЛИАРОН. СОКРОВИЩА В СКОРЛУПЕ
Союзник из Мадиса доставит их сегодня, на привычном месте среди леса мои люди поставили шатер, я прибыл ещё на рассвете, не в силах усидеть в стенах замка, ожидание изводило меня. Начинался рассвет, солнце только начало дневной круг, лишь слегка позолотив макушки леса. Небо над головой на миг закрыла тень, верхом на грифоне к нам спешил гость из жёлтого города. Я отметил, что он был один, а раз такую ценность не стал охранять, значит, помощников у него нет. Значит, давать вечное обещание не рискованно – маловероятно, что советник в одиночку отправит своего короля в Гурию. Идеальная сделка, со столь драгоценной наградой и отсутствием платы.
Грифон сделал круг над поляной, выбрав место, примяв воздушными потоками своих мощных крыльев траву, сел. Несмотря на довольно тучную комплекцию, канцлер ловко спрыгнул со спины грифа, ненадолго замешкавшись у птицы. Я не торопился на встречу, чтобы лишний раз не показать, как я ждал этого момента и не набить цену товару в глазах продавца – уж этому гоблины научили меня прекрасно. Ветер развевал длинную черную мантию мага, никогда не понимал эту склонность одарённых рядиться в платья.
Стоит сказать, что и сам Аракос впечатление производил странное: невысокий, располневший, с маленькими круглыми глазами, таким же круглым лицом, украшенным длиной тонкой бородкой, что так не вязалась с лысеющей головой, да ещё и эта мантия. Канцлер, взяв две сумки, семенил торопливыми шажками по полю. Поравнявшись с нами, советник протянул руку и сжал мою ладонь двумя своими в знак почтения, – воспитан и вышколен он был прекрасно.
– Приветствую вас, Серый король, надеюсь, земли ваши и вы здравствуют и процветают.
– Как и ваши земли, канцлер, – поприветствовал я.
– У нас сегодня мало времени, вы ведь помните, что обещали мне? – полюбопытствовал маг.
Глаза его бегали, видимо, привычка осматривать собеседника постоянно улавливая его настрой, привилась во дворце тирана. Теперь-то я собрал информацию, ближе познакомившись с историей Аракоса Синрийского и его племянника-короля Мазириса.
– Конечно, – согласился я, – разве можно было забыть про обещание, за которое платят жизнью.
Мы вошли в шатер, укрывшись от любопытных глаз, слуги налили вина и подготовили кушанья, я знаком пригласил гостя к столу, но тот отказался:
– Ближе к делу, король, – ответил он и полез в сумку.
Аракос Синерийский достал два драконьих яйца.
Они оказались тяжелее, чем могло показаться с виду. Скорлупа на ощупь была холодной, твердой, словно камень. Но как они были прекрасны! Если луч света не касался их, оставались лишь серо-зелеными невнятными шариками, но как только свет ложился на скорлупу, она переливалась, словно радуга. Мелкие чешуйки, укрывавшие драгоценное содержимое, искрились от малейшей капли света, особенно чудесно переливаясь от всполохов пламени. Заметив, как я ощупываю их, маг улыбнулся:
– Я прочел летописи, яйца дракониха держит в углях неделю до самого вылупления, до того, греет три месяца под животом или шеей, самыми горячими частями своего тела, – пояснял канцлер, – точно не ясно, какая температура под брюхом дракона, – хохотнул толстяк, колокольчик на его странной длинной бороде звякнул. – Но я покопался глубже, нашел воспоминания Сивуариала, также известного как Опаленный принц. Он утверждал, что пузо драконихи похоже на раскаленный термофор12.
– Вижу, вы хорошо подготовились к визиту, – сказал я, – заботливо переставив яйца на заранее заготовленные подушки, – может, вина?
– Нет, вина не надо. Ко всякому делу нужен разумный подход, а тем более, к такому важному, – ответил маг, потянувшись ко второй сумке и в руке его оказался клинок.
Я обнажил предплечья и протянул Аракосу, пришло время произнести клятву. Остриё ловко вырезало руны, кровь стекала на землю, тут же впитываясь без остатка, вместе с моими словами призывала саму жизнь в свидетели к этому обещанию. Теперь на моих предплечьях красовались две Вечные руны, хорошо лишь то, что, исполнив одно обещание, я почти исполнял второе. Или же я умру, так и не сделав Теллирос лучшим город в Дароне.
Распрощавшись с одарённым, направились в обратный путь. Вернулись в город мы только вечером. Нарсеза, одна из моих любовниц, ждала в зале, увидев меня, эльфийка поднялась на ноги, тронувшись ко мне.
– Не сегодня, – отмахнулся я, проследовав мимо, женщина недовольно нахмурилась.
Похоже, было пора расставаться, пока она не надумала лишнего и не стала наседать на меня, жениться я не собирался в принципе ни на ком. Слуги во главе с Атрикармом несли за мной ящики с бесценным содержимым, отправив всех прочь, закрылся в тронном зале, открыв их. Отливая всеми цветами, они пленили мой взгляд, сложно сказать, сколько времени я провел над яйцами, неожиданно сзади раздались шаги:
– Папа? – окликнула меня Маниэль, – что ты принёс?
– Иди сюда и посмотри, – подозвал дочь я, – я принес будущее.
Дочка осторожно коснулась скорлупы:
– Но как мы справимся с ними и прокормим? – спросила она.
– Их прокормит Чернолесье, – улыбнулся я, осторожно поглаживая подарок судьбы.
Я едва смог расстаться со своими драгоценностями, оставив их в кузнице надежного слуги. Семеро лучших подданных и двое магов были приставлены к яйцам. Они будут поддерживать жар три месяца, и охранять молодых драконов ценой своей жизни, Атрикарм скрепил их клятвы рунами. После дочери они стали самыми ценными в моей жизни.
Той ночью мне снились золотые драконы.
***
Нарсеза разминала мои плечи, как бы невзначай задевая меня сосками, что туго обтягивала легкая ткань.
– Ты так напряжен, – шептала она, мягкие волосы упали на мои плечи, – тебя некому беречь.
– Уж не себя ли ты предлагаешь? – хохотнул я.
– А почему бы и нет? – удивилась она, – со мной ты не будешь знать хлопот, только ласку. Перечить я не буду, – склонившись ниже, она вдохнула в мои губы, – никогда, – красноречиво намекая, эльфийка обнажила большие груди.
– Я подумаю, – улыбнулся я.
– Думай, свет мой, думай, – мягкие губы скользнули от шеи на грудь, медленно опускаясь ниже.
Ее руки ловко справились со шнуровкой, избавив меня от штанов. Она нежно коснулась того, что они прятали, приоткрыв пухлые губки, принялась за дело, вырывая из меня стоны. Напряжение возрастало, Нарсеза все ускоряла темп, пока не добилась своего.
– Вам понравилось, Ваше Высочество, – не останавливая шаловливые ручки, спросила она, – что прикажете делать дальше? – прошептала она, обхватив моими руками свои груди.
Вдруг в дверь покоев постучали. Такое случалось нечасто, обычно Атрикарм сам справлялся с делами, пока я отдыхал.