По следам дзёро-гумо

Глава 5. Подлог

Двумя месяцами ранее.

Россия, Москва, центральный офис банка «Русский Старт»

– Сбежим сегодня пораньше? – Амина заговорщически подмигнула Кириллу и по-хозяйски уселась на край его стола, сдвинув в сторону кипу бумаг. – Такая весна за окном-м-м… загляденье!

Кирилл оторвал взгляд от монитора компьютера и виновато улыбнулся:

– Хотелось бы, но сегодня не могу. Мама в больнице, ты же знаешь… Я обещал прийти.

– Ей уже сделали операцию? – Амина постаралась придать голосу как можно более участливую интонацию.

– На завтра назначено, поэтому мне надо к ней. Она нуждается в моей поддержке.

– Я могу пойти с тобой! – заявила Амина и по вытянувшемуся лицу Кирилла догадалась, что такого выпада с ее стороны он не ожидал.

– Я обязательно тебя с ней познакомлю, но после операции, спустя недельку-другую, ладно? Она, конечно же, очень обрадуется, но радость – это тоже стресс. И это не я придумал, так говорят врачи. Пока что ей жизненно необходимо спокойствие. Сердце в таком состоянии, что жизнь висит на волоске.

Амина изобразила на лице понимающее выражение и вздохнула, но отступать не собиралась:

– Необязательно знакомить. Я подожду тебя в коридоре.

– Ну что ты! Я могу пробыть там не один час. Какой смысл тебе торчать в больнице весь вечер? Сама ведь говоришь, такая весна. Сходи куда-нибудь с подругами.

– Ага. – Амина наморщила лоб. Она догадывалась, что визит к больной матери Кирилл выдумал, и как только закончится рабочий день, он и Камилла отправятся любоваться весной вдвоем. Проигрывать она не любила, и поэтому настроение у нее сразу испортилось.

– Я подожду тебя в больнице столько, сколько надо. – Она пошла напролом, зная, что на это Кириллу нечего будет возразить.

Но он не подал виду, что раздражен настойчивостью Амины, непринужденно улыбнулся и притянул ее к себе со словами:

– Упрямица ты моя! Вся в отца!

– Вообще-то я похожа на маму! – ворчливо произнесла она, уткнувшись в его плечо. – Она была китаянкой.

– Да? – Кирилл отстранился и удивленно посмотрел на нее. – Но глаза у тебя не такие… не азиатские.

– Глаза папины, большие. А черты лица мамины.

– Очень привлекательные черты. Твоя мама, вероятно, красавица!

– Была, – поправила его Амина. – Была красавицей. Ее больше нет с нами.

– О, извини. Мне жаль. Что с ней случилось? – Кирилл изобразил наигранное сочувствие, но взгляд его обжигал холодом равнодушия.

– Я не знаю. Она просто исчезла, и все. Ушла из дома и не вернулась. Спустя три года поиски прекратились, и ее официально объявили пропавшей без вести. Не нашли никаких следов.

– Ужасно! Нужно было продолжать искать! Бывает, пропавших людей находят через много лет. Человек может внезапно потерять память – от травмы, к примеру, или из-за инсульта, – и поэтому не способен объяснить, кто он и откуда.

– Мама, к тому же, была немая. – Амина прижала ладони к вискам из-за резко накатившего приступа головной боли. – Но, скорее всего, ее уже нет на этом свете. У меня словно опустело что-то внутри в тот день, когда она исчезла. Будь она жива, такого чувства не возникло бы. Да и отец… подозреваю, он тоже это почувствовал.

– Послушай… прости, что разбередил твою душевную рану. – Кирилл встал из-за стола и обнял Амину за плечи, успокаивающе погладил по спине и сразу же отстранился. Сочувствие в его глазах теперь казалось почти искренним.

– Да ничего. – Амина сползла со стола и выдавила улыбку. – Десять лет прошло, затянулась рана. И, знаешь, поезжай в больницу без меня. Я тут вспомнила, что не закончила один отчет. Пожалуй, задержусь сегодня.

Он даже не постарался скрыть облегчение. Что ж, пусть, так и быть, еще немного порезвится со своей Камиллой. Пусть думает, что он все еще на воле. Скоро Амина укоротит ему поводок. Она не допустит, чтобы его отношения с Камиллой зашли слишком далеко.

На следующее утро Амина первым делом проверила почтовый ящик внутренней электронной почты на своем рабочем компьютере. Фотоотчет о проведенном Кириллом вечере уже поджидал ее там. Его прислал один из водителей, работавших в банке, который иногда подрабатывал сыщиком. В прошлом он был следователем в уголовном розыске. Амина знала, что отец использовал этого водителя, когда нужно было проследить за каким-нибудь «мутным», по его мнению, клиентом. Водитель без лишних вопросов взялся за поручение Амины и выполнил его блестяще. Ему удалось сделать снимки с близкого расстояния и запечатлеть на них самые романтические моменты.

Вот Кирилл и Камилла за столиком в кафе. Они сидят так близко, что почти соприкасаются носами. Глаза их лихорадочно блестят. А вот они в машине Кирилла, которая, кстати, куплена в беспроцентную рассрочку, одобренную отцом Амины. Заехали в какой-то закоулок, подальше от посторонних глаз. Снимков так много, что при быстром перелистывании кажется, будто смотришь видеоролик. Амина щелкала «мышкой» и все больше мрачнела. Она только что увидела их первый поцелуй. В том, что он стал первым, она не сомневалась – на это указывали их нерешительные неловкие движения. Особенно Кирилл выглядел робким. А Камилла казалась испуганной – вцепилась в него двумя руками и зажмурилась.

Значит, мама в больнице, да?

Амина изо всех сил шарахнула кулаком по столу, так, что подпрыгнули телефоны и подставки с канцелярскими принадлежностями, но этого ей показалось мало – шторм, нараставший внутри, требовал выхода. Она схватила дырокол и запустила им в дверь, а та, как часто бывает в кинокомедиях, неожиданно открылась как раз в этот момент.

– Ч-что… ч-черт… Амина! Что ты творишь? – появившийся на пороге Кирилл увернулся от дырокола и в недоумении уставился на нее.

– Прости!! – Амина ахнула, прижимая руки к груди. – Дырокол сломался, и я решила его выбросить. Метила в ведро, но промазала. Тебя не задело?

Кирилл смахнул со лба длинный светлый чуб, демонстрируя крошечную царапину:

– Ерунда. Снаряд прошел по касательной. Мне крупно повезло.

– Какое счастье! – Амина расслабленно откинулась на спинку кресла и деловито скрестила руки на груди. – Ну, проходи, не робей, у меня больше нет дыроколов! – пошутила она и участливо поинтересовалась: – Как твоя мама?

Кирилл опустил взгляд, поддел ногой дырокол, лежащий на пороге, поднял его и выбросил в корзину для мусора.

– Пока не знаю. Операция в двенадцать.

– А вчера? Ты навещал ее?

– Конечно. Она молодец, хорошо держится.

– Если нужно, поезжай в больницу, ничего срочного по работе не предвидится.

– Нет, к ней все равно до завтра уже не пустят. Ну, и завтра тоже еще неизвестно, пустят ли. – Кирилл переступил с ноги на ногу. Следующие слова он произнес так, словно вытаскивал их из себя клещами. – Хотел предложить тебе прогулку по городу. Было бы здорово просто пройтись пешком.

«Боится, наверное, что я сяду в его машину, а там пахнет духами Камиллы», – подумала Амина, сдерживая усмешку, а вслух сказала:

– Отлично. Сто лет не ходила пешком! А потом, если захочешь, я угощу тебя моими любимыми пирожными в кондитерской, которая старше меня.

Кирилл кивнул и приторно улыбнулся. В его глазах разлилось фальшивое обожание. Или… не такое уж фальшивое? Что, если он просто не может определиться между ней и Камиллой? У многих людей так бывает в жизни. Надо лишь слегка ему помочь. И как раз сегодня Амина обзаведется своеобразной палочкой-выручалочкой, под действием которой ситуация должна быстро разрешиться в ее пользу.

Амина давно приметила, что одна из сотрудниц собралась в декретный отпуск, несмотря на то, что девушка тщательно скрывала округлившиеся формы под просторной одеждой в стиле оверсайз. Утром Амина подошла к ней и вручила конверт, в котором лежал новый, нераспечатанный тест на беременность, несколько пятитысячных купюр и записка следующего содержания: «Строго конфиденциально. Верните мне этот тест к обеду с положительным результатом».

Прежде, чем решиться на этот унизительный шаг, Амина обдумала все прочие варианты. Первое, что пришло ей в голову – это уволить Камиллу из банка, но она тут же отмела его, сообразив, что, если уберет соперницу с глаз долой, то сделает только хуже: Кирилл и Камилла продолжат встречаться, а она потеряет контроль над ситуацией. Еще можно напомнить Кириллу, что за последний месяц отец Амины много сделал не только для него, но и для его матери: нашел лучших врачей, купил лекарства, оплатил операцию. Но Амина опасалась, что семейная жизнь, построенная на фундаменте уязвленного самолюбия одного из супругов, очень скоро даст опасную трещину.

Таким образом она пришла к выводу, что положительный тест на беременность – лучший способ воздействия на запутавшегося в своих чувствах парня, самый верный из всех. Если Кирилл испытывает к ней чувства, то сделает предложение. Если нет… Впрочем, о таком Амина предпочитала не думать. Недаром ведь говорят, что мысли материальны, нельзя представлять свое поражение, этим можно его притянуть. Поэтому она воображала себе, как Кирилл обрадуется, увидев этот тест.

Однако это не помогло. Не было и намека на радость, лишь безграничное удивление. Его глаза округлились и напомнили Амине глаза молодого Есенина на портрете в школьном учебнике.

– Ка-ак? Так быстро? Мы же всего лишь…

Амина извлекла из конверта завернутый в полиэтилен использованный тест (палочку-выручалочку), едва они с Кириллом расположились за столиком в том самом, ее любимом старом кафе. Конечно, можно было обойтись и обычными словами, просто соврав о беременности, но Амина считала, что подобное доказательство избавит Кирилла от лишних сомнений. Ведь он до сих пор сомневался даже в том, что отношения между ними зашли дальше поцелуев. На самом деле они и не зашли, но месяц назад, во время корпоративного выезда на базу отдыха Кирилл перебрал спиртного, и Амина намекнула ему о якобы случившейся между ними близости, воспользовавшись тем, что он плохо помнил, как провел там вечер и ночь.

– Это экспресс-тест, он показывает на очень ранних сроках, – перебила Кирилла Амина, поспешно убирая конверт со стола и пряча его в сумку, потому что официантка с подносом уже направлялась к их столику.

– Эм-м… И что ты думаешь? – спросил Кирилл после долгой неловкой паузы.

– Думаю, что будет девочка, – не моргнув глазом, заявила она, внимательно следя за его реакцией. – У нас в роду всегда первыми девочки рождаются, так бабушка говорила, папина мама.

Через три дня Кирилл сделал Амине предложение: он пригласил ее в то же кафе, где она показала ему тест, и заказал те же пирожные с засахаренными вишнями на башенке из творожного суфле. Под одной из вишен Амина нашла колечко с таким крупным бриллиантом, что ей сразу стало ясно: ее отец не только в курсе происходящего, но даже принял в этом участие, оказав материальную поддержку жениху.

А поздно вечером, когда счастливая, окрыленная победой Амина вернулась домой, отец встретил ее в дверях и сказал, что им надо серьезно поговорить. Вид при этом у него был совсем не радостный.

Глава 6. Гуаньинь

Китай, о.Хайнань, г.Санья, национальный парк Наньшань

Сердце Амины тревожно сжалось, когда она увидела пустующую площадь перед кассами у входа в парк, желающих приобрести билеты совсем не было. Экскурсионные автобусы один за другим выезжали с огромной парковки, прилегавшей к территории парка. Огромная толпа людей направлялась от парка к остановке, на которой высадилась Амина. Она была единственной, кто двигался в обратном направлении.

К счастью, кассы еще работали, и при виде освещенных окошек Амина воспрянула духом. Однако женщина-кассир, у которой она попросила билет, покачала головой и с виноватой улыбкой показала на таблички, прикрепленные рядом с окном. Надпись на одной из них, сделанная на английском языке, гласила: «Часы работы касс с 9-00 до 17-00».

Амина взглянула на экран смартфона. Часы показывали 16-59 местного времени.

– Но до закрытия парка еще целый час! – взмолилась она, глядя на кассиршу, которая уже начала опускать жалюзи. Та изобразила сожаление, покивала, но продолжила свое дело.

Амина повторила фразу по-английски и добавила с трагичным выражением лица:

– Мне очень-очень нужно помолиться богине Гуаньинь! Только она может помочь моей беде! Продайте билет, ну пожалуйста!

Недаром слово «пожалуйста» называют волшебным, наверное, оно действительно имеет какую-то особую силу, потому что вежливо-неприступный вид кассирши сменился благосклонным. Она продала Амине билет и вручила карту парка, напомнив, что он закрывается через час.

Путь к мемориалу Гуаньинь искать не пришлось, широкая мощеная дорога быстро вывела Амину прямо к главной святыне буддийского центра. Она увидела ее еще издалека, и от этого зрелища у нее захватило дух: шутка ли, самая высокая статуя в мире! Стройная белая богиня с тремя одухотворенными лицами взирала на мир, стоя на возвышении посреди моря. Из парка к ней протянулся мост, ведущий к входу в храм, расположенный под ее ногами. По нему, направляясь от статуи к берегу, шли люди. Несколько человек стояли, склонив головы и упершись коленями в низкие скамеечки – судя по всему, посылали свои мольбы великой Гуаньинь. Времени на то, чтобы войти в храм и отыскать в нем золотую статую богини, уже не оставалось, и Амина решила обратиться со своей просьбой к монументу по примеру других молящихся. Она отыскала свободную скамеечку, приняла коленопреклоненную позу и сосредоточилась на своей проблеме. Особой надежды на помощь Гуаньинь Амина не питала: едва ли богиня услышит молитву девушки, не исповедующей религию буддизма и говорящей на другом языке; но даже такое, скорее всего, бессмысленное действие, было сейчас лучше, чем бездействие, из-за которого легко впасть в уныние или даже в истерику. Амина чувствовала, что нервы ее на пределе, слезы то и дело обжигали глаза, и она едва сдерживалась, чтобы не разреветься. Почему-то никак не получалось сформулировать просьбу о помощи в поисках Кирилла. Вместо этого в голову лезли мысли о собственном бедственном положении, о том, что у нее даже на обратную дорогу денег нет, а желудок урчит от голода, и все, что в нем побывало за день – немного фруктов, которые давным-давно переварились, а купить еды не на что. И еще Амина с ужасом думала о возвращении домой, в Москву. Она вполне могла вернуться, ведь электронные билеты на самолет хранились в памяти телефона, а деньги на проезд до аэропорта можно было попросить у отца, он бы в считанные минуты пополнил ее счет в онлайн-банке, вот только как ему объяснить, почему у нее нет денег и куда подевался Кирилл? Признаться, что муж ее просто-напросто бросил и ушел к неизвестной женщине, ей не позволяло самолюбие. Или же рассказать о своих подозрениях, что его околдовала странная китаянка, и он ушел, потеряв контроль над собой? Допустим даже, что отец ей поверит, а что потом? Амина подозревала, что если вернется в Москву одна, то потеряет Кирилла навсегда. Но ведь отец не позволит ей остаться в Китае и самой заниматься поисками, а, скорее всего, потребует, чтобы она улетела с первым же рейсом. Конечно же, отец пообещает ей, что пошлет на поиски своих людей, но… Амина догадывалась, что едва ли он всерьез расстроится из-за исчезновения своего новоиспеченного зятя, к которому всегда относился прохладно, и вряд ли потратит ради него существенное количество времени и денег.

Странное дело: чем больше она думала о том, в какую жуткую передрягу влипла, тем легче ей становилось. Либо на нее так подействовала близость богини и других буддийских святынь, либо ее силы и эмоции напрочь истощились за день, но на Амину вдруг накатило всепоглощающее спокойствие, граничащее с апатией, а на душе стало легко и хорошо. Она подняла голову и посмотрела в непроницаемые глаза богини. Лучи заходящего солнца превратили золотую корону, обрамляющую одно из трех ликов Гуаньинь, в огненный нимб. Над нимбом на фоне серых туч синел круг чистого неба. Он показался Амине знаком свыше, означающим, что богиня ее услышала.

Она огляделась и обнаружила, что людей вокруг осталось совсем мало. Все они следовали в направлении моста и сливались там с удаляющейся людской вереницей. Издали вереница напоминала змею, стремящуюся поскорее убраться с открытого, продуваемого ветрами пространства, чтобы скрыться в густых и влажных зарослях необъятного парка. Не желая оставаться в одиночестве перед величественной Гуаньинь, Амина припустила трусцой и пристроилась в хвост шустро уползающей «змеи». Она оказалась среди китайцев, которые так громко переговаривались между собой, что это было похоже на перебранку. Но потом все они дружно покатились со смеху, и Амина пожалела, что не знает китайского языка. Ей бы тоже хотелось посмеяться и хотя бы на миг позабыть о своих бедах. Какое-то время она с завистью разглядывала беззаботно веселящихся людей, а потом ее взгляд зацепился за что-то яркое и словно прирос. Картина, открывшаяся перед глазами, заставила Амину замереть на месте.

Это был какой-то взрыв красок! Амина стояла перед пагодой, покрытой позолотой от основания до кончика шпиля, венчавшего двухъярусную крышу. По обе стороны от крыши раскинулись многослойные гирлянды пестрых флажков, отчего пагода походила на золотую новогоднюю елку. Захотелось подойти и дотронуться до этого чуда, рассмотреть все эти восхитительные детали на фасаде: фигурки животных, колокольчики, фонарики и еще массу затейливых незнакомых вещиц. Амина сделала несколько шагов, но, опомнившись, оглянулась. «Змея» уже успела удалиться на приличное расстояние, ее «хвост» должен был вот-вот скрыться за поворотом. Надо было торопиться, но Амина медлила: ей вдруг расхотелось покидать этот чудесный парк, в котором она еще ничего не видела. Возникла дерзкая мысль остаться здесь на ночь и утром устроить себе экскурсию. Тем более что это наверняка будет безопаснее, чем идти в отель пешком по ночным кварталам. Ведь она купила билет сюда на последние деньги!

Через пару секунд намерение переросло в действие: Амина убедилась, что на нее никто не смотрит, и нырнула в гущу бамбуковых зарослей рядом с пагодой. Вероятно, территория парка ночью охраняется, и вокруг полно камер, но если дождаться темноты, то потом можно забраться в эту пагоду и устроиться там на ночлег.

Среди густо растущих упругих стеблей даже присесть было негде, и Амина стала пробираться дальше. Преодолев бамбуковый заслон, она очутилась на укромной лужайке, окруженной густой растительностью, надежно скрывающей это место от посторонних глаз. Посреди лужайки возвышались статуи толстобоких божков, восседавших в позе лотоса. Из-за размеров и пропорций, близких к человеческим, поначалу они показались Амине живыми людьми, устроившимися здесь для медитации. Возможно, эта полянка и служила для таких целей, чтобы уставшие от шума и суеты туристы имели возможность уединиться для занятий духовными практиками. Амина заметила узкую тропинку, убегавшую от лужайки под сень банановых и кокосовых пальм, стоящих вокруг живым ограждением. Ее взгляд привлекли желтые вкрапления, выделяющиеся на сплошном зеленом фоне. Банановые гроздья! И даже не очень высоко от земли. Амина с благодарностью посмотрела на видневшийся вдали, в алеющем от заката небе, рукотворный лик богини Гуаньинь, сложила ладони перед собой и на миг почтительно склонила голову. Она почти не сомневалась, что спелые бананы – дар богини, ведь на банановых пальмах во дворе отеля не было плодов, ни желтых, ни зеленых.

Утолив голод сладкими переспелыми бананами, Амина устроилась на траве, прислонившись к стволу пальмы, и прикрыла глаза. Сытое блаженство приятно разлилось по телу. Отдаленные голоса покидавших парк туристов постепенно стихли. К мерному шуршанию раскачивающихся на ветру пальмовых листьев добавился шум дождя. Амина подтянула колени к подбородку, надеясь, что до подножия пальмы дождь не доберется, и незаметно для себя провалилась в сон.

…Ей приснился кошмар, будто с головы до ног ее облепили пауки и она никак не может их стряхнуть. Мелкие и почему-то скользкие и холодные, они хаотично бегали по всему телу, забирались в рукава и за ворот платья. Амина осыпала себя звонкими шлепками, но пауков становилось только больше, и они были как железные, удары не причиняли им вреда. Тщетная борьба продолжалась так долго, что Амина выбилась из сил и сдалась, безвольно опустив руки. Она чувствовала, как пауки щекочут ее кожу, забиваются в нос и уши, пытаются проникнуть в рот. Ее охватила паника. Хотелось закричать, но она боялась, понимая, что как только сделает это, шевелящаяся паучья масса тотчас хлынет ей в горло и будет лезть туда до тех пор, пока не вытеснит из нее всю душу.

Пробуждение не принесло облегчения: Амина обнаружила, что вся промокла. Дождевые струи все-таки нашли лазейку в ее укрытие, стекая с потяжелевших накренившихся листьев. Крупные капли падали на нее и казались во сне назойливыми пауками, но из-за усталости Амина продолжала спать. Если бы она проснулась сразу, как только почувствовала, что намокает, перебралась бы в другое место, а теперь платье хоть выжимай. Да еще земля раскисла от влаги и превратилась в грязь. Завтра она тут всех туристов распугает своим видом!

Вспомнив о том, что она собиралась устроиться на ночлег в живописной пагоде, Амина на четвереньках выползла из-под пальмы и прислушалась, прежде чем двинуться дальше. Поляну с «божками» заливал серебристый свет. Надеясь увидеть большую и яркую луну, Амина подняла голову и обомлела: в черной вышине сияло лицо Гуаньинь, подсвеченное мощными лучами, идущими откуда-то снизу. Растительность и постройки заслоняли источник света. Можно стоять и молиться хоть всю ночь, к тому же теперь, когда вокруг нет ни души, гораздо больше шансов быть услышанной, но Амине хотелось поскорее добраться до нового убежища и снять с себя мокрое платье, – может быть, оно хоть немного просохнет до утра.

Боковым зрением Амина уловила какое-то шевеление справа от себя. Вспыхнувший приступ страха обжег все тело. Показалось, что один из «божков» соскочил со своего насиженного места и скрылся в тени пальм, куда не достигал свет, отражающийся от статуи Гуаньинь. Что-то зашуршало там едва слышно, но звук становился все более отчетливым: оно приближалось! Амина подхватила потяжелевший от грязи подол платья, собираясь пуститься наутек, но в этот момент кто-то грубо набросился на нее сзади, сорвал с ее плеча сумочку, грубо повалил на землю и начал обматывать чем-то вроде плотной ткани. Попытка закричать не увенчалась успехом: ткань туго обтянула лицо, не позволяя открыть рот, и она смогла издать лишь глухое мычание. Сильные и, судя по всему, мужские руки ловко ворочали ее, запеленывая точно младенца, а затем оторвали от земли, и таинственный злодей понес ее куда-то, положив себе на плечо, как бревно.