Теперь он плачет. Нет, только не это! Что я делаю? Мне больно видеть этого мальчика заплаканным, но мой ужасный характер не позволяет мне остановиться.

– Это, мой друг, не моя проблема.

"И вправду, а мне то что?" – успокаиваю я себя.

– Она не обязана тебе давать деньги, – сказала Серафима.

Серафима – девушка обычного телосложения с круглым лицом, узкими голубыми глазами и курносым носом. Моя самовлюблённая подруга никогда не бывает доброй. Хотя, мне ли это говорить?

– Но я должен помочь сестре, прошу, хочешь стану на колени? – тихо произнёс Гриша.

Что? Нет, не хочу!

– А давай, – ответила я.

Что я только что сказала?!

Но менять что-либо поздно, тем более рядом Серафима, мне нельзя упасть в её глазах. Я ведь самая крутая по таким случаям.

Когда он сел на колени, я сказала ему:

– Проси.

– Пожалуйста, помоги мне помочь сестре, ей тринадцать лет. Если она умрёт, то и я умру.

Его сестра, Нина, точно, я часто с ней делилась некоторыми секретами, также я её даже приглашала года два назад домой. Она очень сильная и уверенная в себе девочка.

– Всё, теперь вставай, – произнесла я.

Вот бы он ушёл наконец. Чисто из моих чёртовых побуждений я не могу дать ему денег.

Он встал и посмотрел на меня своими карими глазами.

Он ждал. Ладно, ещё немного и всё закончится. Чёртово сердце, но почему ты разрываешься будто на мелкие кусочки на каждом моём слове, произнесённым в адрес этого ничем неприглядного мальчика, полностью заполнившего все мои мысли?

Но я должна закончить начатое, должна.

– Теперь можешь идти, неудачник, – сказала я и засмеялась.

– Но… ты меня обманула, ты обманула меня, – закричал он.

Отвечай, Рит. Еще немного, и он уйдет.

– Это же я. И, кстати, когда она умрёт…

– Заткнись, – перебил меня Гриша.

Затем он убежал. А я стояла там и думал: "Что же я наделала?" Но для себя решила, будь, что будет.

Спустя две недели Гриша подошёл ко мне. Он посмотрел на меня глазами, полными ненависти. Он сказал, что ненавидит меня, что это из-за меня его сестра умерла. Его последними словами были: "Я тебе отомщу!" Но позже он уехал с нашей школы и вообще, из Москвы.

А я же продолжила издеваться над другими, не переставая думать о Грише. Но это не любовь, сказала я себе. Это просто небольшое сочувствие, которое я решила забыть, и забыла, не ожидая, что он вернётся.

Глава третья. Это моя вина

Это точно Гриша, я уверена в этом. Но что он хочет мне сделать? Его последние слова, как наяву звучат в моей голове: "Я тебе отомщу". Теперь мне стало очень страшно. Как он мне отомстит? Убьёт? Может мне надо притвориться, что я ещё не вспомнила о Грише, тогда всё затянется, и, возможно, он меня пока не убьёт. Но я устала ждать, и Богдан не приходит. Хотя, если задержу время, он придёт и спасёт меня. Я почувствовала облегчение, подумав об этом.

Да, точно, решено, я не скажу ничего. Пусть думают, что я ещё не вспомнила ничего о Грише. После этого решения я вернулась к теме с Гришиной сестрой и начала искать себе оправдание, при этом чувствуя укор вины.

Мне очень жаль его с сестрой. Я знаю, каково это потерять любимого и близкого человека. Та сумма, которую он попросил на лечение сестры, для моей семьи ничто. Но, если посмотреть с другой стороны, я не обязана была давать ему их.

Однако, я признаю, что поступила несправедливо. Зачем я просила Гришу встать на колени и просить, пользуясь его трудным и безвыходным положением. Ведь я могла всё прекратить. Блин, какая же я была стерва… Что я наделала, чёрт возьми? Как бы мне сейчас хотелось повернуть время вспять.

***

Страх – это состояние сильной тревоги, боязни, беспокойства и душевного волнения о грозящей или ожидаемой опасности. Сейчас он полностью охватил меня. Мне очень страшно. Я боюсь следующей секунды, минуты, часа и завтрашнего дня. В любой момент Григорий заставит меня поплатиться за смерть его сестры. Но насколько ужасной будет расплата? Своё спасение я вижу только в Богдане и в маме. Меня ведь нет уже второй день. Они точно вызвали полицию. Мама очень сильно волнуется, а Богдан, я уверена, ищет меня везде.

***

Пап, если бы только ты был жив. Спасибо Богдану, ведь я даже и не знаю, как бы справилась, если бы он не появился со мной рядом и не поддержал, когда ты умер после автокатастрофы. Я помню, как тебя везли в больницу. Ты тогда был на последнем издыхании, но ты дышал. И я просила, умоляла, чтобы ты выжил. Я всё время вспоминаю тот ужасный вечер, когда мы с мамой сидели пили чай и обсуждали мой наряд на выпускной. Я хотела надеть короткое фиолетовое платье, а мама сказала, что лучше длинное и пышное. Я не согласилась, и тогда она сказала что-то вроде этого:

– Так, Маргарита, если ты хочешь сразить всех наповал и стать королевой бала, слушайся свою маму.

А я всё равно стояла на своём, что хочу быть в коротком. Господи, какие же пустяковые проблемы на тот момент у нас были. Мы так долго спорили с мамой, что я уже хотела согласиться с её идеей, но не успела сказать и слова, как постучали в дверь.

– Это папа. Пойду открою, – сказала мама и ушла из кухни, но через две секунды вернулась, чтобы добавить. – Насчёт твоего выпускного, мы ещё не закончили, – и она удалилась.

А я сидела и думала, правильно ли я поступлю, если соглашусь с маминой идеей. Она будет стоять на своём и не изменит своего мнения. Эта мысль крутилась в моей голове не больше одной минуты, пока я не услышала какой-то шум.

Полное недоумение отразилось на моём лице.

Не теряя ни секунды, я резко направилась к двери. Я очень испугалась, когда увидела маму, она лежала на полу без сознания, а рядом сидел и держал её дядя Женя, папин лучший друг.

– Что…

Я подбежала к маме.

– Что происходит?

– Она потеряла сознание.

Я всё ещё помню, как себя успокаивала. У меня было на тот момент чувство – чувство неизвестности. Я говорила себе не думать о плохом. Может дядя тут по другому поводу. Но внутри я уже догадывалась, что что-то случилось с папой, ведь почему тогда маме стало плохо? Как же мне тогда было трудно задать следующий вопрос:

– Что-то с папой?

Он кивнул.

О, нет!

– Ритонька, милая, – он говорил сквозь слёзы, отчего я вся вспотела, жадно слушая каждое его следующее слово. – Сегодня мы с твоим отцом поспорили, подрались чуток, он сел в машину и уехал. Я последовал за ним, чтобы помириться, но он будто обезумел. Он гнал машину на огромной скорости. Я кричал ему остановить машину, а не то разобьёшься, но он и не слушал. Потом он врезался в мост, и его машина угодила в реку. Я сразу же прыгнул в воду и вытащил его, но…

Папа, папочка, пожалуйста… Нет, ты не умер, я знаю.

– Он мёртв? – с моего лица скатилась слеза.

– Нет, но он в очень плохом состоянии.

***

– Ну и, ты вспомнила? – спросил тот самый длинноволосый парень.

Я должна скрыть всё, я должна. Лишь бы дрожь в голосе не выдала меня.

– Нет, – собравшись, резко ответила я.

– Врёшь, по глазам вижу, – я вздрогнула от его слов, но ничего не ответила. – Ладно, пойду принесу тебе еду.

– Я не хочу есть, – резко сказала я, но сразу же пожалела об этом.

– Будешь, а то у меня есть нож, ты ведь помнишь.

Как он смеет мне угрожать? Чёрт, я опять превратилась в ту Риту. Хотя… может это мне и поможет?

– Всё равно не буду, – решившись, твёрдо ответила я, смерив длинноволосого убийственным взглядом, как бы показывая, что меня не заставишь.

Его глаза вспыхнули от гнева, и он вытащил нож и приставил его мне к горлу.

О нет! Что я делаю?! Меня же могут убить.

"Рита, возьми себя в руки, он просто наёмный урод, который должен за тобой следить'', – сказало мне моё подсознание. Послушавшись его, я взяла себя в руки, несмотря на то, что моё тело дрожало от страха и мне казалось, что я сейчас точно потеряю сознание.

– Ну, давай же, убей меня, – заикаясь, неразборчиво проговорила я, но потом продолжила говорить, но уже уверенно, всеми силами стараясь не показывать своего страха. – Хотя, я знаю, что ты ничего мне не сделаешь. Вы всего лишь ничтожные преступники, которым платят деньги, чтоб за мной следили.

Помогло! Длинноволосый сразу убрал нож и посмотрел на меня каким-то, как мне показалось, ехидным взглядом.

– Ты права, я не могу тебя убить, – он убрал нож и направился к выходу.

Я вздохнула с облегчением.

Но не тут то было, он резко развернулся и очень сильно ударил меня по лицу, отчего я вскрикнула от боли.

– Но могу покалечить, – и, сказав это, он ушёл.

Спокойно, Маргарита, спокойно. Только не плачь. Не давай силу эмоциям. Да, это больно, но терпимо. Я успокаивала себя как могла. Меня ведь никто никогда не бил. Я больше так не могу. Попытка утешить себя окончилась безуспешно. Я сдалась и заплакала так сильно, как никогда. Все последние события мигом пронеслись в моей голове. Я больше так не могу. Зачем Гриша так со мной?

Мне так хотелось приложить руку к левой щеке, но, к сожалению, руки были завязаны и сильно затекли, отчего жутко болели.

Через минуту пришёл опять этот парень, но уже с едой.

Увидев его, я ощутила ужасный озноб, как будто моё тело покрылось льдинками и начала дрожать ещё сильнее, мечтая, чтоб длинноволосый поскорее ушёл.

– Если не хочешь снова, чтоб я тебя ударил, никогда не отказывайся от еды. Ты меня поняла?

– Да, – всё ещё всхлипывая, ответила я.

– Вот и умница, – сказал он и развязал мне руки, одну из которых я сразу же поднесла к щеке, а потом продолжил, – можешь спокойно поесть, я потом приду и снова завяжу тебе руки, – и он ушёл, так и не заметив моё состояние.

Как только длинноволосый закрыл за собой дверь, у меня закружилась голова, и я моментально потеряла сознание.

Глава четвёртая. Потеря

– Мама, не плачь, с папой всё будет хорошо, – всеми силами успокаивала я маму.

Она из тех женщин, которые не сдаются никогда. Её идеально подходящий ей длинный рыжеватый хвостик, который она постоянно делает, и аккуратно постриженная чёлка на весь лоб, делает её похожей на богиню. Любой представитель сильного пола и даже не только они, которые видят мою маму, не могут отвести от неё взгляда. Я постоянно замечаю это. У неё длинные ресницы, ярко-зелёные глаза и немного пухлые, оттого и красивые губы.

Даже сейчас, смотря на неё, я удивляюсь её красотой. Возраст маме дашь не больше двадцати пяти, это ей постоянно говорят.

Да, сейчас, у неё другой вид: бледное лицо, нервный взгляд, красные глаза, от всё ещё текущих слёз, но всё равно – она прекрасна.

– Я не знаю, как я буду жить без него, – с глазами, полными боли и страха, произносит мама.

Я должна быть сильной, ради папы, ради неё.

– Прошу, не говори так. Он всё ещё дышит, – уверяла я маму и саму себя.

– А вдруг он умрёт? – сквозь слёзы шёпотом произнесла она.

Умрёт. Мамины слова, как иголки, воткнулись мне в сердце.

Папа – мой милый и самый лучший на свете. Почему всё это произошло с тобой, с нашей семьёй? Неужели наше семейное счастье закончится?

Нет, я не верю в это.

"Ты обязан жить, только посмей оставить нас с мамой", – мысленно говорила я ему и разрыдалась, понимая, что это от отца совсем не зависит.

Через час вышел врач из операционной. Он, увидев мою маму, на секунду замер, любуясь её красотой, но потом вспомнил, зачем он здесь и хмуро ответил:

– Мы сделали всё, что могли, соболезную.

– Нет, – закричала мама и снова упала в обморок.

***

Уже третий день, как я здесь нахожусь. Но мне кажется, прошла целая вечность. Я очень устала от этого всего. Где вообще Богдан, мама и полиция? Когда они наконец найдут и спасут меня? Сегодня меня перевели из той жуткой комнаты в какую-то другую.

Я думала, что будет возможность убежать и мысленно приготовилась к этому. Выйдя из той первой комнаты, где меня держали, я узнала, что это какой-то огромный заброшенный дом. Тут такая тишина, наверное, я нахожусь где-то загородом.

Убежать я попыталась, со всей силы ударив парня, сопровождавшего меня. Он был зеленоглазым, одним из тех двоих, похитивших меня. Но сбежать я не смогла, потому что как только я побежала к двери в конце дома, парень резко схватил меня за ногу. Я упала, и резкая небольшая боль пронзила мою руку. Я начала плакать, задыхаться. Он взял меня на руки и направился в какую-то другую небольшую комнату, где меня оставил, снова привязав руки, но на этот раз к кровати и закрыв на ключ дверь.

Парень спокойно связывал меня, несмотря на то, что мне было очень плохо. Неужели у него нет сочувствия? Разве могут быть такие люди?

Спустя некоторое время, когда я немного успокоилась, я стала осматривать комнату.

Здесь яркие цветочные обои, одно маленькое окошко, куда пролезет разве что кошка или кот. Больше никакой другой мебели, кроме кровати, здесь не было.

Да, по сравнению с предыдущей моей обстановкой – эта просто рай. Но этот рай полностью угнетает.

Сегодня мне также позволили принять душ. Правда это было под присмотром китаянки с пистолетом на руках. Я отказалась принимать душ в такой обстановке поначалу, но потом осознала, что другого шанса принять душ у меня может и не быть, поэтому пришлось согласиться. Китаянка следила за каждым моим шагом, поэтому пришлось сделать вид, что не обращаю на неё внимание. После душа она дала мне надеть новую красную блузку моего размера и брюки чёрного цвета тоже моего размера. В повседневной жизни я всегда одеваюсь вот так, но откуда они знают мой вкус. Похоже они за мной следили. Интересно только, с каких пор? Я умоляла китаянку помочь мне сбежать, сказала, что дам больше денег чем ей дали, но она не поняла по-русски или сделала вид, что не поняла.

И вот спустя час я лежу на кровати с завязанными руками, после душа и в чистой новой одежде.

***

– С тобой всё в порядке?

Ко мне подошёл красивый высокий блондин моего возраста с зелёными глазами, когда я сидела у могилы отца и плакала. Его сегодня похоронили, и я попросила маму оставить меня одну здесь.

Я ничего не ответила этому парню. Мне было совсем не до него. Мне хотелось побыть одной. Но он не уходил.

– Эй, принцесса, хватит плакать, всё будет хорошо, – очень нежно произнёс он, и этот голос сразу же очаровал меня.

– Уйди, – единственное слово, что мне удалось сказать ему вначале.

– Ни за что не оставлю в таком состоянии красивую девушку.

Ну что он хочет? Какой настырный!

– Ты не видешь мне плохо, уйди, придурок, – последнее слово я сказала, посмотрев в его глаза, и это были самые красивые очи, которые я когда-либо видела.

Этот зеленоватый оттенок напоминал мне болото, но оттого он и завораживал.

– Я думаю, ему не понравилось бы, что ты так разговариваешь, – сказал он и вернул меня в горькую реальность. Реальность, где нет уже дорогого мне человека.

– Ты думаешь отец здесь? – тяжело вздохнув, спросила я этого блондина.

– Да, теперь он будет для тебя как ангел-хранитель. Он видит и слышит тебя, и я в этом уверен, потому что у меня есть дар: я вижу призраков.

Ну да. Призраки.

– Врёшь.

– Не вру. Сейчас он твердит, чтоб ты взяла себя в руки и перестала плакать, – я, конечно же, не поверила, но решила подыграть парню, иначе окончательно скисну.

– Хорошо пап, я сделаю это. Я люблю тебя, и мама тебя любит.

– Он тоже вас любит и говорит: "Иди и поддержи маму. Ты и так здесь уже несколько часов." – Я посмотрела на часы на руках, подаренные папой на моё шестнадцатилетие, отчего захотелось ещё сильнее плакать, но я не стала этого делать, и решила пойти домой, ведь прошло уже четыре часа.

Посмотрев на могилу отца и в последний раз сказав, что люблю его, мы ушли.

Мне повезло, что у меня сильный характер, и я не могу плакать при других, особенно чужих, таких как этот парень.

– У тебя нет никакого дара, – сказала я, как только мы вышли из кладбища.

– Да, я сказал это, чтоб ты успокоилась.

А он милый и очень заботливый.

– Спасибо, – искренне ответила я, слегка улыбнувшись.

– Всегда пожалуйста. И, кстати, я Богдан, – произнёс он и посмотрел на меня таким родным взглядом, отчего у меня сильно кольнуло в сердце.

– Маргарита, Рита, Марго. Называй как вздумается, – сказала я с ноткой горечи, думая о потере близкого мне человека.

– Ты об отце думаешь?

Я кивнула.

– Как я смогу жить дальше? Почему судьба так несправедлива. Папы больше нет, но мне всё кажется, что сейчас я приду домой и увижу его как обычно, сидящего возле мамы и радостно смеющегося вместе с ней над чем-то. Мне не верится, что он умер, понимаешь…? Я не смогу без него, – сказала я и вытерла хлынувшие слёзы с лица.

– Сможешь. Ты привыкнешь. Время лечит всё, знай это. И, кстати, у тебя красивое имя, – сказал он, желая помочь мне перейти на другую тему.

Посмотрев на него, я на миг забыла обо всём. И это было бы неправдой, если бы я сказала, что меня Богдан не заинтересовал. Но кто знал, что это перерастёт в безумную любовь?