Решено было стелить Людке на ночь постель на полу. Родители, как всегда, ложились в своем углу землянки, детвора засыпала в отведенном им помещении. Но однажды среди ночи в темноте вдруг раздался истошный вопль: «А-а-а!» Это что есть мочи кричала старшая дочь Никитиных. Родители вбежали в комнату детей, зажгли свет.
– Что случилось? – испуганно спросила Екатерина, глядя на испуганную детвору.
– Не знаю! По мне что-то ползало! – чуть не заикаясь, выдавила из себя Людка. – Я сплю, а по мне что-то ползет. Большое! Я рукой его откинула, вон туда.
Все повернули головы в том направлении, куда показала девочка. Недалеко от ножки кровати, на которой спала Валька, одеяло свесилось. Отец приподнял одеяло, и все семейство увидело огромного паука, пытающегося сбежать. Тогда Николай мгновенно сдернул шлепок с ноги и прихлопнул многоногое чудовище.
– Людка, ты что, забыла? Это фаланга! Их сейчас здесь полно. Днем прячутся, а ночью выходят на охоту, – сообщил отец.
– А если бы она меня укусила? – все еще дрожа от страха, глядя на раздавленного хищника, прохныкала перепуганная девчонка.
– Ну, укусила бы, ничего страшного, не умерла бы, – успокоил дочь Николай. – Их здесь летом море. – И продолжил: − Да… Отвыкла значит!
– Какие лапы у нее мохнатые, фу! – сидя на кровати с поджатыми ногами брезгливо произнесла Валька.
– Ладно, – прервала разговор Екатерина, – ложитесь спать. А ты, Людка, свет не выключай, может, больше ни один паук не приползет.
Но не тут-то было. Заснуть после ужасного происшествия девочка не могла. Так и лежала, глядя в камышовый потолок, водя глазами по стенкам и углам комнаты. И опять увидела хищника. Он полз по кошме из-под кровати малышей прямо к ней, быстро семеня волосатыми лапами. Теперь уже девчонка смело проделала то, что и отец: с размаху ударила паука шлепанцем. Вид раздавленного животного был еще отвратительней, чем живого – Людку едва не стошнило. Она прикрыла останки паука листом бумаги и легла на прежнее место.
Сон не шел. Людка бездумно, бесчувственно смотрела в потолок, и тут увидела еще одного своего врага. Он висел спиной вниз, огромный, желтый, отвратительный, прямо над лампочкой, на проводе свисающей с потолка. Подниматься с постели полуночница не стала, отрешенно лежала и наблюдала за ним до тех пор, пока он куда-то не исчез.
Со дня приезда домой школьниц прошло около двух месяцев. За это время Людка осунулась, похудела, потускнела. Ночами она почти не спала: мешали постоянно горящий свет и боязнь ползущих на него пустынных пауков. Чтобы как-то обезопасить себя от ночных пришельцев, девочка сооружала из простыни полог, подтыкала края ткани под ватное одеяло, служащее ей матрасом, долго прислушивалась к шорохам. Страх опять почувствовать на своем теле волосатые лапы и ночная духота не давали заснуть. Так и бодрствовала девчонка до тех пор, пока наконец к воспаленным глазам не подбирался неспокойный сон, и тогда она забывалась.
− Слушай, Коля! Что будем делать? Людка совсем извелась, − как-то заговорила Екатерина с мужем.
− Даже не знаю, что и придумать, − ответил Николай.
− А что тут думать? Выход только один: отправить ее в интернатский лагерь отдыха.
− Да рано еще.
− Рано, не рано, пусть едет. Не могу больше смотреть на ее мучения.
Николай помолчал.
− Ну что ж, пусть собирается.
Как только на буровую прилетел очередной транспорт, родители проводили дочь. Она не сопротивлялась, скорее, была рада, что муки ее закончатся, что она в летнем лагере, несмотря на жужжание комаров за пологом, будет спать спокойно.
Глава 11
В страну сбывшихся мечтаний
Одноклассники вернувшуюся в интернатские пенаты Людку встретили радушно: с жизнерадостной подругой здорово играть в пионербол, соревноваться, разучивать и распевать песни, толкаться и секретничать в сумерках, танцевать на вечерах.
– Людка, ты чего прикатила? Еще целый месяц каникул, – в первый же день пристали с расспросами к ней сестры Пьянковы. – С родителями поскандалила?
– Нет, девочки, с родителями все в норме. Замучили клопы и фаланги. Клопы кровь сосут, фаланги ползают. Бр-р-р!
– Про клопов мы знаем. Расскажи про фаланг, – попросила Светка.
– Это большие волосатые животные, у них тонкие длинные лапы, длинное туловище, большая голова, а на ней маленькие, как шарики, темненькие глазки, такие ехидненькие. Бегают фаланги – попробуй догони!
– Ну и пусть себе бегают. А ты-то чего их боишься? – поинтересовалась Светкина сестра Людка.
– Ага, могут укусить. На меня одна ночью как залезла, я орала, как дикая. Они очень любят выползать ночью. Особенно на свет лезут. К нам в землянку часто заползают. Нет, девочки, я чуть не сдурела от всех этих жителей пустыни.
– Никитина, а раньше как ты их терпела? Ведь все летние каникулы в прошлом году дома была, – удивилась Светка.
– Сама не знаю, девочки. Да ладно про них. А вы чего тут? Как вы тут отдыхаете?
И все девчонки, дружно усевшись на скамейку под большим лиственным деревом, весело хохоча, долго болтали обо всем, что их привлекало и вызывало у них бурную реакцию.
Дни, наполненные свободой, играми, весельем, летели один за другим. Но однажды к Никитиной, помогавшей на кухне поварихам чистить картошку, подошла вожатая Анечка.
– Люда, отложи нож и за мной. Тебя вызывает начальник лагеря, Саламат Мансурович, – весело сообщила пионерский вожак.
– Аня, а что случилось? – напряглась Людка.
– Ничего плохого не стряслось. Скоро все сама узнаешь, – загадочно улыбнулась девушка.
Неожиданных вызовов к кому бы то ни было Никитина всегда боялась, так как они не сулили ничего хорошего. И бояться-то, вроде бы, нечего, но все равно пугалась. И в этот раз ее сердечко сжалось в ожидании неприятностей, хотя вид у Анечки был такой, будто в лагерь привезли новые барабан и горн.
Войдя в кабинет начальника детского лагеря отдыха, Никитина поздоровалась и осмотрелась. Саламат Мансурович сидел во главе т-образного стола, с добродушным вниманием глядя на вошедших девушек. Перед ним сидели четверо ребят: Джантуреев Адаш, Светка Пьянкова, Ким Боря и Ахметов Тимур. При виде Людки, они, как по команде, уставились на нее удивленными глазами, как бы спрашивая: «И тебя сюда позвали?»
– Присаживайтесь, девочки, – радушно пригласил мужчина вошедших и легонько постучал карандашом по столу. – Ну, как отдыхается? – затем обратился он с дежурным вопросом ко всем притихшим на лагерных стульях мальчишкам и девчонкам.
Все пятеро с видимым желанием продемонстрировать удовольствие от пребывания на отдыхе ответили:
– Хорошо!
– А у нас для вас есть одно очень приятое сообщение. Анна, расскажи! – передал Саламат Мансурович пионерскому организатору эстафету на донесение чрезвычайно важной для каждого пионера новости.
– Ребята, – с традиционным энтузиазмом вожатых заговорила Анечка. – Решением совета дружины за активное участие в жизни пионерской организации интерната вы награждаетесь путевкой во Всесоюзный пионерский лагерь «Артек». Мы долго думали, кого послать. Посчитали достойными вас. Во-первых, у вас нет троек. Во-вторых, вы победители различных соревнований, наша гордость. Скоро получите путевки – и в путь. Так что собирайтесь!
– Что ж, поздравляю, вы молодцы, – широко улыбнулся Саламат Мансурович и добавил: – Вернетесь, расскажете всем нам, чем во всесоюзной пионерской здравнице занимались, где побывали, что видели, чему научились. А теперь можете идти.
Обалдевшие от услышанного, дети молча вышли из кабинета директора. Новость для них была из области фантастики. Получить путевку в «Артек» для большинства ребят страны – это как до Луны долететь. Везло самым счастливым. И вот среди везунчиков они, школьники из приюта, и среди них Людка, девчонка из многодетной рядовой семьи, живущей у черта на куличках, не имеющей ни кола, ни двора.
Молчать больше не было сил, и детвору прорвало. «Ура!» – заорали все во всю глотку следом за Тимуром, заплясали дико на игровой площадке. Сумасшедше громкие голоса будущих артековцев взорвали тишину обеденного времени лагеря, всполошили птиц в тенистых кронах деревьев, взлетели в пылающее летнее небо к самым облакам – вселенская радость детей из интерната понеслась над землей.
И вот он в руках, этот драгоценный пропуск в ребячью страну сбывшихся мечтаний. «Направление во Всесоюзный ордена Трудового Красного Знамени пионерский лагерь «Артек» имени В. И. Ленина», – читает Людка и не может поверить, что она действительно поедет в Крым, к Черному морю.
Готовых к поездке пионеров, с упакованными в чемоданы по списку вещами, Анечка привезла в Нукус и в республиканском комитете комсомола передала ответственным за доставку детей в пионерскую здравницу. Попутчиков у тахиаташских пионеров оказалось прилично. Когда подошел туристический автобус, все неспешно заняли свои места. Никитина уселась в мягкое кресло рядом со Светкой Пьянковой, и автомобиль двинулся в аэропорт.
Школьницы Никитины время летних каникул обычно проводили на открытой всем устюртским ветрам буровой «Шахпахты» либо в интернатском пионерском лагере. И с родителями дети вообще никуда не ездили отдыхать: чрезвычайно затратным был бы отдых, не потянуть. Поэтому никто о развлекательных поездках в семье не думал и не заикался. А тут Людка летит – не на грузовом вертолете с коробками макарон, мешками муки, круп, ящиками овощей, бидонами масла и сметаны, как еще один предмет необходимости, – летит как настоящая путешественница, да еще на большом пассажирском лайнере. И не во время очередного переезда с семьей на новое место жительства, а в международный пионерский лагерь «Артек»!
Переполненная отрадными чувствами, сидя в салоне мурлыкающего самолета, девочка оглядывается. Она ловит на себе символичные, все понимающие и разделяющие ее настроение взгляды Борьки и Тимура, сидящих через проход, с довольным видом смотрит на волнующуюся рядом Светку (Адаша не видит, он спрятан спинкой кресла перед ней, но ощущает свое и с ним единение).
Поворачивается к иллюминатору – повезло же ей с местом: в полете между небом и землей (она это знает) столько необычного! То ослепительно яркое солнце глянет прямо в глаза и заставит зажмуриться; то молочный туман облаков затянет стекло иллюминатора, и Людка будто ослепнет; то завораживающе, словно на живой карте по географии, медленно сменится ландшафт, и девочка, не отрывая всеобъемлющего взгляда, проследит за тем, как недосягаемо далеко внизу проплывут незнакомые города и поселки, изовьются змейками реки и станут близкими (кажется, только руку протяни) горы в белоснежных шапках и шарфиках снега.
А крылатая машина безостановочно поет свою песню. И девочка, насытившись разнообразными картинами земной поверхности и небесными сюрпризами, удобно устроившись в кресле, незаметно для себя начинает подремывать.
Через два с половиной часа самолет, летящий рейсом «Нукус-Симферополь», приземляется на крымском полуострове. Для избранных фортуной детей начинается чудесная сказка «Отдых в «Артеке».
Через три дня Людка отправила домой письмо. В нем она писала:
– Здравствуйте, дорогие мама, папа, Валя, Витя и Света! Вы не поверите, но я пишу вам из «Артека», куда меня и еще наших четверых ребят отправили 27 июля. Здесь мы будем отдыхать 22 дня.
Сначала мы из Нукуса прилетели на красивом самолете в Симферополь. В этом городе на автобусе для туристов нас отвезли в эвакопункт, где всех ребят проверил врач, а потом опять на автобусе мы поехали в сам «Артек». По дороге было немного страшно, когда петляли в горах, и в то же время очень интересно. А море я сразу не узнала: оно сливалось на горизонте с небом.
В лагере нам выдали артековскую форму обычную и праздничную: будем ходить в шортиках, в рубашках и панамках. А свою одежду оставили в камере хранения.
У нас две вожатых: Лариса и Вера. Они рассказали нам, что в «Артеке» пять лагерей: «Морской», «Горный», «Лазурный», «Кипарисный» и «Прибрежный». Какие интересные названия! Я буду жить в «Прибрежном». Дружина наша называется «Речная», а корпус, в котором нас поселили, – «Волга». Представляете, буду жить как будто на реке Волге.
Комната, где живу я и еще семь девочек, – на втором этаже, просторная и светлая. А одна стена раздвижная. Я такую нигде не видела. Двери стеклянные раздвинешь, и ты уже как будто не в комнате, а на балконе. Дует прохладный морской ветерок. И видно огромное Черное море и вдалеке горы – их названия я пока не знаю. Так красиво, что вам не передать!
Мама и папа! Обо мне не беспокойтесь. Мне здесь очень-очень нравится.
До свидания! Целую! Люда
Получив письмо, Екатерина здесь же надорвала конверт и занялась чтением. Прочитав послание, с удивлением еще раз взглянула на конверт и глазам своим не поверила: обратный адрес «Артека»! Не может этого быть! Ведь недавно только отправили Людку в Тахиаташ, в интернатский лагерь отдыха. А тут на тебе – «Артек»!
Новость была сногсшибательной. Вечером Екатерина, уже вслух, читала письмо Николаю и детям. Долго семейство не могло успокоиться от неожиданного, совершенно невероятного известия.
− Как же так?! – удивлялась мать. – Наша Людка – и в «Артеке»!
− А что? – говорил Николай. – Чем наша дочь хуже других? Она умница! И ты, мать, гордись ею.
− Да я и горжусь! – вытирая слезы счастья, смеялась Екатерина. – Повезло нашей дочери. Дай бог, чтобы всем нашим детям так везло.
Умолчать о таком происшествии Никитины, конечно же, не смогли. Скоро весь поселок узнал, что Людка Никитина отдыхает на Черном море, в «Артеке». Соседи поздравляли родителей, дети завидовали.
Глава 12
Творческий порыв
Легкий говор морских волн, голубая чаша ясного небосвода, ласковое тепло дневного светила – все это вызвало у Людки, греющей тело на реечном лежаке после окунания в холодную воду, истинное блаженство. Если бы она была кошкой, то обязательно замурлыкала. Но она была двенадцатилетней девочкой и поэтому просто лежала на спине с открытыми глазами и посылала свое улыбчивое настроение в прогретый воздух берега моря.
Конечно, ее немного расстроило само купание.
− Ну что это такое! – говорила она Катьке, девчонке из Латвии, с которой сразу же подружилась. − Только один раз по свистку Ларисы забежали в воду, через пять минут, опять по свистку, вышли на берег. На этом все и закончилось. Вот хоть дали обсохнуть на лежаках.
− Нас же предупреждали об этом, − лениво тянула слова подруга, − в первый раз в воде будем недолго.
− Но все равно немного обидно, − жаловалась Людка и тут же, нежась на солнце, примиряюще восклицала: − Да ладно, еще накупаемся!
– Люда, а ты на какой кружок записалась? – помолчав, потревожила ее блаженное состояние Катька.
– Буду ходить на рисование, − вяло отозвалась Людка.
− А я пойду на хор: люблю петь. Почему ты не выбрала, например, хор или драматический? – продолжала допытываться подруга, лежа на животе и перебирая руками гальку.
– Я бы на все кружки ходила, но сказали выбрать какой-то один. Мне нравится рисовать. Может, научусь еще что-нибудь изображать, кроме цветов.
Вскоре ей представился случай блеснуть талантом художника. На одном из занятий кружка был объявлен конкурс рисунка на космическую тему. Можно было использовать карандаши или краски – на усмотрение кружковца. Людка выбрала краски.
И вот перед ней чистый лист плотной белой бумаги. Простым карандашом девочка старательно наносит контуры земного шара, рядом с которым на космическом корабле летит космонавт. Ей бы очень хотелось нарисовать Юрия Гагарина, но она не уверена, что сможет − люди у нее не очень получаются. Ничего! Главное, чтобы получился космонавт. Он в скафандре, поэтому лица не будет видно. Это ее спасение.
Картина получилась невероятно яркой и насыщенной. Людка своим художеством осталась довольна.
Когда сеанс живописи подошел к концу, к юным художникам обратился руководитель кружка, Иван Константинович.
− Ребята! Положите свои рисунки на столе так, чтобы все уместились.
Людка свою работу пристроила рядом с другими.
− Так… − продолжил мужчина. – Давайте посмотрим, что у нас получилось. А получился у нас коллаж «Космос глазами артековцев».
Ребятня, окружив стол, уставилась на рисунки. На них красовалась земля в своем лучшем убранстве; взлетали и уносились прочь от нее ракеты, космические корабли разных форм, размеров и окраски; космонавты дружески выглядывали из скафандров, приветственно махали рукой землянам; горели разноцветные звезды в ночном небе над проплывающими под ними космическими летательными аппаратами. Людка сравнила свою работу с картинами других ребят. Все работы ей понравились. Назвать лучшую она не могла.
− Ну, что? Кого выберем победителем? – спросил Иван Константинович. – Что скажете?
Все молчали: победителем хотелось быть каждому.
− Есть предложения?
− Иван Константинович! – обратился к нему рослый парень с голубыми глазами. – Лично мне нравятся все рисунки ребят. Может, не будем проводить конкурс?
Руководитель кружка обвел взглядом кружковцев.
− Есть против такого предложения возражения?
Никто возражать не стал.
− Вы все, ребята, очень творческие люди. Объявлять победителя, с вашего молчаливого согласия, мы не будем. Победила дружба и ваша любовь к рисованию…
Ночью Людка спала плохо. Необычайно взволнованная, она то и дело просыпалась, вертелась ужом на кровати, не находя удобного положения своему телу. Мысленно просматривая конкурсные космические пейзажи, вспоминала Юрия Гагарина, думала о том, понравилось бы ему его изображение неопытной художницей или он бы огорчился, глядя на нарисованное в шлемофоне свое лицо. И тут в ее голове стали складываться поэтические строчки. Ей хотелось выразить необъятность загадочной вселенной, передать свое и всемирное восхищение героизмом первого космонавта, взлетевшего над землей и увидевшего ее такой, какой в жизни никто не видел.
На следующий день стихи были аккуратно записаны в школьной тетрадке. Не зная почему, Людка никому их не показала, даже своим близким подругам Светке и Катьке. Несколько дней она ходила в приподнятом настроении. Возбуждение от творческого порыва не угасало, и она решила отправить стихи в «Пионерскую правду», указав при этом обратным адресом местонахождение «Артека». Ведь печатают стихи других ребят в пионерской газете, может, и ей повезет.
Ответ пришел довольно быстро. Получив письмо, Людка уединилась на уличной скамейке и нетерпеливо вскрыла конверт. Доброжелательная редакция сообщала, что стихотворение получилось очень эмоциональным, но напечатать его на страницах пионерского издания она не может. Далее было сказано, что нужно хорошо обдумывать тему, искать для ее раскрытия нужные слова, изучать правила стихосложения. В конце письма чуткие люди пожелали автору здоровья и творческих успехов.
Несостоявшаяся поэтесса безвольно опустила руку с письмом на колени, огорченно повздыхала, глядя на цветочную клумбу и не видя ее, окончательно успокоилась и решила никогда больше стихов не сочинять.
Наверное, каждый из нас, людей и людишек, однажды, в состоянии повышенного разочарования, торжественно или не очень клялся: «Да никогда больше!». Но жизнь идет без остановок. Меняются обстоятельства, иными становятся люди. И снова кто-то выкинет что-нибудь необычное, несвойственное, неожиданное для себя самого, а потом в ярости, в замешательстве или в отчаянии опять бросит решительно: «Да никогда больше!».
Ну, а если у дерзнувшего на революционный переворот в собственном сознании и в существовании все сойдется, все получится? Тогда он, восхищенный самим собой, возможно, скромно скажет: «Я сам от себя этого не ожидал». Или, если очень образован, чувственно воскликнет знаменитое: «Ай да Пушкин!..»
Что произойдет в будущем, предполагать Людка-подросток не могла. Верно говорят, не зарекайся – правда, в этом случае не от сумы и от тюрьмы, а от скоропалительных обещаний.
Глава 13
Отдыхать здорово
Артековские дни пролетали незаметно и весело. В письмах домой Людка писала, что отдыхать в «Артеке» просто здорово. Здесь очень вкусно кормят. Особенно ей понравился нежный, по вкусу похожий на блинчик омлет: такого вкусного она еще никогда не ела. Вечерами все ребята ходят на танцы или в кино. Она тоже. Уже разучила артековские песни и с удовольствием их поет. Еще ей нравится ходить строем и скандировать речевки.
Раз, два, три, четыре!
Ноги выше, плечи шире.
А недавно в дружине проходила военно-патриотическая игра «Зарница». Людка с девчонками своего отряда были санитарками. Где только они не лазали: по канавам, по каким-то кустарниковым дебрям! Надо правду сказать, раненых они не нашли, только очень устали. А когда Сморогов Виталька, мальчишка из Курска, начал над ними смеяться, его тут же поймали и обвязали голову бинтом – хоть какой-то «раненый» попался.
А еще они всем отрядом ходили на вершину Медведь-горы. Эту гору еще называют Аю-Даг. Было жарко. Добирались долго, с трудом, очень хотелось пить. Но вожатые попросили потерпеть, потому что взбираться на самый верх горы с полными воды животами будет еще труднее. На обратном пути пить никто не запрещал, и все пили от пуза из встреченной колонки.
По пути на Аю-Даг отдыхали на стоянках. Но долго находились на самой вершине «медведя». Там и обедали. А какая красота открылась перед ней, когда она стояла высоко над землей! Видно было море, побережье, «Артек»! Людка разглядела даже свой корпус. Восхождение на Аю-Даг прошло без особых происшествий.
А вот поездка в Севастополь была не очень благополучной. Накануне вечером «волжане» долго не засыпали, пробирались друг к другу в спальни, и девчонки визжали как резаные. Пионервожатая Вера долго успокаивала разбушевавшийся отряд и пообещала всех наказать. На следующий день обе вожатые отчитывали своих пионеров.
− Как вы себя ведете! Как вам не стыдно! Вы же артековцы! – возмущалась Вера.
− Скорее всего, мы в Севастополь не поедем, − вторила ей Лариса. – Ехать долго, с остановками в памятных местах. А если в поездке тоже будете вести себя безобразно?
− К сожалению, Лариса, отказаться от экскурсии не получится: паек уже выделили.
− Ничего, придумаем, как наказать.
Весь отряд вмиг онемел. А что можно было сказать в свое оправдание? Не раскрыла рот и Людка.
Расплата за ночное безобразие все-таки последовала. Первым пунктом остановки намечалось посещение знаменитой Сапун-горы. Ребята из других корпусов отправились с гидом знакомиться с диорамой «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года», а отряд Веры и Ларисы остался на автобусной стоянке. Было до слез обидно и ужасно скучно. Но что поделаешь? Заслужили.
Слоняясь по площадке с припаркованными автобусами, наказанные, и Людка в том числе, рассмотрели все сувениры в киосках, купили значки и открытки, посвященные героической обороне Севастополя в годы Великой Отечественной войны и затем, разглядывая их, понуро ждали возвращения остальных экскурсантов.
− Кто скажет, что будем делать? – спросила Людка, сидя на прогретом солнцем цветочном бордюре.
− Надо просить прощения, − предложила Катька, примостившаяся рядом.
− Я «за»! − сказала Семеренко Оксанка, стоя перед подругами. – Как-то не хочется караулить автобусы, когда другие смотрят на достопримечательности.
− Надо ребятам сказать, − решительно поднялась с бордюра Олька Рябинина. – Пусть присоединяются. – И направилась к группе мальчишек, кучкой стоящих в отдалении от девчонок.
Объединившись, все «волжане» поднялись в автобус, где одиноко сидели их вожатые.
− Лариса и Вера! – обратилась к ним Рябинина. − Я как председатель совета отряда даю обещание от имени всех пионеров «Волги» дисциплину больше не нарушать, соблюдать все правила «Артека». Пожалуйста, простите нас!
− Вера! Что скажешь? Простим? – посмотрела на подругу Лариса.
− Ты думаешь, им можно доверять?
− Даже не знаю.
И тут, как по команде, загалдели сразу все мальчишки и девчонки. Такого количества обещаний вожатые еще не слышали.
Что было, то прошло! Осознавшие свою вину пионеры были прощены и допущены ко всем запланированным в этой поездке экскурсиям.
В письме к родным о неприятном инциденте Людка не сообщала: об этом писать было стыдно – она ведь тоже участие в ночной вакханалии принимала. Зато рассказала про величественное зрелище – панораму про оборону Севастополя, где сражение казалось настоящим, а люди живыми; упомянула о Приморском бульваре и Памятнике погибшим кораблям, о посещении Военно-исторического музея Черноморского флота; восторженно поведала о севастопольском аквариуме, где без отдыха туда, сюда сновали огромные и маленькие необыкновенной раскраски рыбы, важно плавала невероятной величины черепаха, дремал и хитро посмеивался крокодил.
Не написала Людка и о том, как она сочинила стихотворение, отправила его в «Пионерскую правду» и получила отказ в его издании – ну зачем лишний раз огорчать родных?! Зато похвасталась, что на спартакиаде дружины получила Диплом победителя за третье место по прыжкам в длину. Она привезет домой эту награду и еще три фотографии, где снимались все пионеры отряда на лестнице своего корпуса, на берегу моря и на фоне столовой, крыша которой очень похожа на тесно прижатые друг к другу шляпки грибов.
Глава 14
Финальные шесть дней
«Уже 12 августа, – думает Людка, сидя на своей любимой скамейке и глядя в небо. – Будем в лагере еще шесть дней. Как хорошо! Завтра обещали прогулку по морю. Наконец-то!»
– Никитина, ты чего тут расселась, не слышишь, сбор отряда объявили! – выпалила подруге в лицо запыхавшаяся Варька Панова.
– Не знаешь, почему? – лениво подняла на нее глаза Людка.
– Наверное, что-то важное, если с утра не было объявлено. Пошли скорее!
– А куда идти? – следуя за полненькой фигурой Варьки, спросила Людка.
– На площадку солярия, – пыхтя, как паровоз, бросила на ходу поднимающаяся по ступенькам лестницы посланница вожатых.
Весь отряд был уже в сборе. Вожатые стояли спиной к перилам и о чем-то оживленно говорили, ребята сидели перед ними на скамейках и в ожидании вестей развлекались кто как мог.
– Валдис, подвинься, пожалуйста! – попросила Людка и села рядом со светловолосым рослым мальчишкой, сидящим с краю на ближайшей скамье. Варя вернулась на свое место.
Лариса и Вера продолжали о чем-то тихо переговариваться, а члены их отряда дружески шлепали друг друга по затылкам и затем сидели с отрешенным видом, будто не они, а кто-то другой произвел легкий шлепок по голове товарища.
Как-то Людка, глядя на совместное фото, подсчитала, что в их отряде тридцать девять ребят: двадцать мальчишек и девятнадцать девчонок. И еще подумала о том, из каких только мест они не приехали. Если она, Светка Пьянкова и тахиаташские мальчишки – из Каракалпакии, то Катька Самсонова, Губанов Юрка, Марис Лиепиньш – из Прибалтики. А Оксана Семеренко, Богдан Седых – из Украины. Есть ребята из Минска, Иркутска, Ташкента, других городов и республик. Людке нравилось думать о том, что все ребята разные, но какие дружные! И это здорово! Правда, ей было немного обидно, что она не вошла в совет отряда и не ее, а длиннокосую Ольку Рябинину из Ленинграда выбрали председателем совета отряда, но это было в самом начале смены, а сейчас ей все равно, ей и так хорошо.
Крымское полуденное солнце донимало землю летним жаром, но детвору от его горячих лучей прятала крыша корпуса. А вот морской ветер беспрепятственно гулял в тени площадки, огражденной перилами, шарил в стрижках ребятни, играл концами алых шейных косынок, и когда вожатые наконец повернулись лицами к своим артековцам, порывисто взмахнул длинными концами их пионерских галстуков. И Людка обомлела: не шелковая ткань затрепетала под порывами бриза, а пара алых птиц взмахивала легкими крыльями, готовая унестись далеко-далеко от веселой суеты детей и забот их старших товарищей.
– Ребята! Мы с Ларисой собрали вас здесь для того, чтобы всем отрядом принять важное решение, – обратилась к слушателям Вера.
– Отменяется морская прогулка к Адаларам? – спросил сидящий рядом с Людкой парень.
– Ну что ты, Валдис, к скалам-близнецам мы обязательно поплывем, – успокоила взволнованного мальчишку вожатая. – Мы о другом. Завтра на костровой «Морского» будет проходить «космическая эстафета». В «Артек» приедут космонавты Юрий Алексеевич Гагарин и Павел Романович Попович. Космонавты будут не одни, они привезут с собой собачку Жульку. Знаете, кто такая Жулька?
– Это собачка! – послышался озорной голос из середины отряда.
Вся ребятня и их старшие товарищи дружно рассмеялись.
– Да, Юра, ты правильно услышал: это не кошечка, а собачка, – подыграла Губанову Лариса.
Новый взрыв смеха раздался под навесом солярия.
– А все же, что вы знаете о Жульке? – улыбаясь, спросила девушка.
Никто из пионеров ничего сказать не мог, и Лариса продолжила:
– Жулька – это не обыкновенное животное, а настоящая собачка-космонавт. Она побывала в космосе не один раз. Но самым опасным полетом для Жульки был полет 22 декабря 1960 года. Летала она не одна, с ней была еще собачка, Альфа. Стартовали они с космодрома Байконур в аппарате «Спутник», но в космос ракета не попала: произошла какая-то авария. Капсула с животными приземлилась на Крайнем Севере. Спасатели нашли аппарат только 25 декабря. Представляете, в ужасный мороз три дня в металлической капсуле! Все поисковики думали, что животные погибли. Но они оказались живы. И вот эта Жулька тоже будет завтра гостьей «Артека».
– Космонавты в «Артеке» – это здорово! – Людка услышала голос Катьки Самоновой.
– Здорово-то, здорово! Только увидят космонавтов, к сожалению, не все, – вздохнула Вера. – Ведь костровая «Морского», где пройдет встреча, принять ребят из всех пяти лагерей просто не может. От каждого отряда предстоит выбрать по три делегата. Так что давайте думать, кто отправится на встречу от нашей «Волги».
На площадке установилась необычная тишина. Только ничего не понимающий ветер продолжал тормошить прически и галстуки задумавшихся пионеров. Затянувшееся молчание отряда нарушила Вера:
– Ну что же вы, предлагайте кандидатуры, будем голосовать.
Но на этот призыв не поднялась ни одна рука, не раздался ни один ребячий голос.
– Ребята, почему вы молчите? – заговорила Лариса. – Каждый из вас достоин увидеть героев страны. Вы все большие молодцы. Ведь не случайно оказались в «Артеке». Но придется выбрать только троих. Я думаю, что никто не будет против, чтобы наш отряд в «Морском» представляла председатель совета отряда Оля Рябинина. Есть возражения?
Возражений не было. «Опять эта Олька!» – мелькнуло в голове у Людки, но и она ничего не сказала.
– А давайте выберем уже мальчишек. Ведь космонавты все-таки мужчины, – подала голос Катька. – Я предлагаю Валдиса и Адаша. Они очень активные, никогда отряд не подводили.