Тариф 1822 года, или Поощрение развития промышленности в отношении к благосостоянию государств и особенно России

Нигде применение сих начал не может быть столь удобно и полезно как в России, Россия во многих отношениях еще новый мир. Он должен быть разработан промышленностью. Обозрите умственным взглядом статистику России: обширность государства, разнообразие климатов, народонаселений, языков, вероисповеданий, нравов, прав, понятий. Вникните в сие не столько соединение, сколько смешение исторической древности с молодостью гражданственною, которая не отпрыск столетнего корня, а свежая в полном цвете прививка к нему. исследуйте неравенство в успехах гражданственности её, так, что одно звание от другого, одна губерния от другой отделены не столько политическими правами и поверстными расстояниями, сколько столетиями в образованности, и скажите потом, легко ли подвести сей мир, сплоченный из противоречий, под один общий закон просвещения? Можно ли требовать от сего держанного великана, мужа и отрока в одно время, полного согласия и единства в проявлении нравственных и умственных сил? Но за то Россия тем доступнее к принятию практического просвещения, которое и скорее водворяется, и зависит более от воли и способов правительства. Нравственное и политическое образование государства не может быть нечаянным событием, выражением одной мысли. Напротив, народное благоденствие, основанное на прямых началах практического просвещения, есть часто ускоренный, но зрелый плод благовременно изданного коммерческого постановления, некоторых прав, законных поощрений, дарованных промышленности и торговле, согласно с истинными потребностями и выгодами народа и казны. В этом отношении правительство может действительно преобразовать бытие государственное в известный срок. Оно может ежегодно поверять счастливые последствия принятых им мер, обозревая обогащающиеся и возникающие города, обстроенные села, пристани, обставленные судами своими и заграничными, пути и рынки, оживленные деятельностью народною. Оно может видеть, как благодеяния довольства разливаются по всем ступеням общежития, как искореняется невежество и как народ мужает и бодрствует в успехах трудолюбия, как утверждается производительная независимость государства, опора и ручательство независимости политической.

Вопрос: такой-то державе не лучше ли быть исключительно земледельческою, другой мануфактурною, третьей торговою? – давно разрешен на деле и принадлежит к пустым умствованиям теории Природа определила лучшие границы сего вопроса, одарив каждое государство особенными ему преимуществами. Ни одно государство не может соединять в себе все роды промышленности, это неоспоримо; но из правила, что безрассудно было бы поставить себе цель пересадить на север, например, отрасль виноделия, или на юг промышленность пеньки и железа, нельзя же вывести заключения, что такому то народу не должно обращаться к промышленности, потому что все предметы обрабатывания не находятся у него под руками. Строгое разделение работ полезно в частной деятельности, но оно несбыточно в применении к народам. Смешно разделить род человеческий на цеха, и из уважении к школьному правилу не позволить одному разряду вмешиваться в ремесло другого, или расставить народы, как роговой оркестр, и осудить каждого, из опасения расстроить общее согласие, брать всегда одну ноту и испускать один звук. Во всяком случае сей вопрос уже никак нейдет к России. В ней есть время и место для всего, определительные, готовые системы ей, благодарение Богу, не по росту. Как ни растягивай их, они её не обхватят. Все с какого-нибудь края, но выдается она из положенной мерки. Земледельческая в одной полосе своей, мануфактурная в другой, торговая по рубежам своим, сухопутным и водяным, опоясывающим пол мира, она стоит лицом на все четыре стороны, сеет и жнет, кует и ткет в обе руки и, сидя у моря, ждет ветра, куда послать свои запасы. К тому же, на всякий случай и повсеместно ратная, во всеоружии с ног до головы, всегда готовая на вызов дерзновенного доказать ему, что, в числе других промышленностей и в застрахование всех прочих, есть у неё из чего выбивать штыки и кому ими действовать. Таковою создал ее в начале Бог, а потом Петр. Так промышленность наша есть также дочь Полтавской битвы и ровесница всем другим отраслям нашей гражданственности и государственной независимости. Довольно и сих прав её на уважение наше. Живоначальное имя Петра сопряжено со всеми успехами нашими на поприщах ратном и мирном. Куда ни пойди в России, везде отыщешь глубокие, путеводительные следы богатырской его ноги, до чего ни дотронешься, нигде еще не остыло впечатление мощной и пламенной руки его.