Следующая станция

Билл отвязал Чейза, но тот еще не мог подняться с постели, небольшой пробежкой он нанес себе еще более значительный вред и теперь рана должна была затягиваться еще больше.

– Думаю к сочельнику вы будите как новенький.

Кайлеб уже не думал о белых и черных камнях, он знал, что это все выдумки одного сумасшедшего. Чейз также отпустил все мысли и переживания по поводу мисс Анны. Теперь он знал, что этот красивый лебедь занят неотесанным чурбаном Крекером, но в нем не было ревности или каких-либо других чувств. Он теперь считал Билла за несмышлёного старшего брата, который все это время его опекал. Кайлеб позволил встречаться Анне и Биллу под крышей «Ласточкиного гнезда», но как ранее было сказано, встречаться в «Гнезде» не удалось. Все больше и больше людей собиралось на поляне около дома и просто смотрело на жилище Чейза. С каждым днем они подходили все ближе и ближе.

– Ублюдок!

– Дерьма кусок!

– Чтоб ты сдох, свинья!

– Возвращайся в Лондон, тварь!

Такие высказывания теперь слышались за окнами «Гнезда», через несколько дней люди в конец обнаглели и стали подходить прямо к стенам дома. Они стали писать навозом ругательства и напутствия для Кайлеба. Каждый день один два камня прилетали в то или иное окно и как только был слышен треск, прекрасные граждане скрывались за холмами.

Билл пытался их шугать и запугивать, но после двух или трех выходов с ружьем они осмелели и больше Билла не боялись.

Двадцать первого декабря Билл позволил себе выстрелить в воздух, потому как некоторые попытались влезть в конюшню. Засранцы смылись, но все прекрасно понимали, что будет дальше. Анна больше не приходила, а Билл не мог покинуть Кайлеба, чтобы позвать полицию, но потом необходимость в этом отпала. Так как один из полицейских, которого знавал Билл, запустил камнем в окно Кайлеба и разбив его, гнусно засмеялся. Все встало на свои места, полиция не появляется тут и не разгоняет народ, потому что она уже здесь и помогает островитянам разгромить владение Чейза.

Двадцать четвертого числа Анне все-таки удалось прийти в дом Кайлеба. Она поведала Биллу и Чейзу о том, что ее отец зазывает всех на званый ужин по случаю Рождества. Там будут присутствовать весь высший свет острова Мэн.

Кайлебу было плевать, кто там и что организует. Его порядком достали люди, что слоняются под его окнами. Он не мог спокойно отдохнуть, выслушивая крики за окном, в доме было холодно, потому что не осталось целых стекол и теперь окна были просто забиты дощечками, из которых тянул страшный сквозняк. Кайлеб уже мог спокойно передвигаться и в этот день Анна пришла, чтобы снять Кайлебу швы. После успешно проведенной операции он вышел на улицу и не узнал своего дома. Тот был весь вымазан навозом и белой краской. Местные также принялись таскать ведра с мочой и выливать их под крыльцо, от чего стоял ужасный смрад. Кайлеб не узнавал дом, а люди, что наконец дождались его появления, стали смеяться и улюлюкать, наблюдая за выражением его лица.

Кайлеб находясь в пределе ярости вернулся в дом и принялся искать свой револьвер.

– Что вы делаете? – спросил у него Билл.

– Ищу, свой револьвер!

– Зачем?

– Застрелю одну из собак, что стоит на улице и упивается моими страданиями.

– Сэр. Вы ничего этим не добьетесь. Их множество и после такой выходки вас, скорее всего, повесят.

– Плевать, я хочу задавить одну из гадин.

– Вы будете жалеть, сэр.

Кайлеб остановил поиски и задумался. Билл говорил стоящую вещь, убийство одного из тех ублюдков ничего не даст. Чтобы убить гидру, нужно рубить центральную голову.

– Я отдам вам пистолет, сэр. – Кайлеб удивленно посмотрел на Билла. – Потому что знаю, что вы умный человек и не причините себе вреда. – Билл запустил руку в карман куртки и вынув револьвер, протянул его Чейзу.

Кайлеб выхватил оружие и проверил, заряжен ли он или нет. Все шесть были там. Как только холодная сталь оружия прикоснулась к его руке, Кайлеб стал чувствовать себя намного уверенней, он теперь мог свернуть горы, идти по воде, даже взлететь если это понадобиться. Толпа все еще выкрикивала оскорбления в его адрес. Кайлеб посмотрел сквозь щель и улыбнулся.

– Кое-что, я все же сделаю.

Он быстро выскочил на вонючее крыльцо и разрядил пистолет в сторону толпы. Они и не заметили, что тот целил намного выше. Не успело вылететь и трех пуль из дула пистолета, как все пустились в рассыпную и крича скрылись за холмом.

– Бегите, твари, бегите! Ха-ха-ха.

Билл стоял позади. Скрестив руки, он смеялся вместе с Кайлебом.

– Ну как? – спросил Чейз у Крекера.

– Неплохо, сэр. Видимо они считают вас психом?

– Более чем уверен. Ха-ха-ха.

– Мне сегодня нужно будет сходить в город. Завтра как-никак Рождество. Я бы хотел купить что-нибудь к праздничному столу.

– Отлично! Всецело поддерживаю тебя.

– Тогда я прямиком направлюсь.

Кайлеб пошарил в карманах брюк и достав содержимое отдал Биллу.

– Это последние деньги, нам удалось выжить на эти слезы, но завтра рождество, верно?

– Верно, сэр. Я думаю, мы еще что-то придумаем.

– Правильно. Главное настрой.

Билл ушел, оставив Кайлеба в полной тишине. Он уселся возле камина и стал смотреть в танцующее пламя, поглаживая Фифи, что залезла к нему на колени и чудом уместилась на них. Кайлеб был в прекрасном настроении духа. Он перезарядил револьвер и уложил его на столик возле кресла. Затем он прикрыл глаза и уснул.

В эту ночь ему ничего не снилось, он проснулся на следующее утро. Было очень холодно, потому что камин опять был потухшим. Тело все ломило от боли. Потому как он спал в кресле при этом не двигался, чтобы не скинуть с себя Фифи. Именно она помогла пережить эту ледяную ночь. Поднявшись с Кайлеба, она побежала в сторону кухни, чтобы напиться из своей миски.

Чейз поднялся и пару раз качнувшись, пошел к окну. Он не мог поверить, что так долго проспал. Выйдя во двор, он не нашел Билла ни в сарае, ни в конюшне. Вернувшись в дом, он прошелся по всем этажам, но так и не нашел Крекера. Спустившись вниз, он зашел на кухню, но каких-либо следов Билла не обнаружил. Купленные продукты отсутствовали. Он ходил взад, вперед и не мог понять, что произошло с Биллом. Кайлеб подумал, что Билл зашел в одно из заведений и решил изрядно принять на грудь, но оставшись после второй решил пропить все деньги. Сейчас он скорее всего идет домой с повинной, но Билла не было. Часы отбили одиннадцать ударов, а Крекер все еще не вернулся. У Кайлеба заурчало в животе, но припасы истощились, так что он должен был ждать и надеяться, что Билл сейчас вернется и накормит его, но Билл не возвращался. Кайлеб снова выбрался на улицу. Он стоял около часа и смотрел в сторону уходящей дороги, ведущей в Порт-Эрин. Также он поглядывал и в сторону деревни, но с холма никого не было видно. Начало темнеть, он достал отцовские часы и увидел, что уже пять часов. Теперь Кайлеб и не думал насчет того, что Билл просто пропил деньги, он бы так не поступил, в этом Чейз был точно уверен. Вчера он ушел в районе трех часов дня и его уже как сутки нету.

Кайлеб подумал, что Билл попросту смылся, взял деньги и сев на паром покинул деревню, но это идея была полным абсурдом, на те деньги, что Кайлеб ему дал, не добраться даже до Ливерпуля.

Теперь только Кайлеб стал замечать, что люди, галдевшие последние две недели под его окнами испарились, он стал связывать этот факт с исчезновением Билла. Чейз вдруг подумал, что Билл возможно в заложниках у тех ублюдков, а может они вовсе убили Крекера и теперь не появляются, потому как бояться, что труп Билла повесят на них. Рождество уже подходило к концу. Кайлеб вернулся в дом, но места он себе так и не нашел. Билл все еще не появлялся. Стало совсем темно и Кайлеб зажег свечи. Мысли роились в его голове как куча мух на трупе.

– Где же ты? – задавал он этот вопрос, снова и снова, но не знал на него ответа. Билл не приходил.

Кайлеб сел напротив погасшего еще ночью камина и посмотрел на револьвер. Он взял его в руку, и приложил к горячему лбу холодный кусок метала. Так ему было легче думать. Он снова посмотрел на свои часы. Было половина десятого вечера. Нет. Билл больше не придет. Решил Кайлеб.

Встав, он решительными шагами направился наверх. Как-то он перебирал вещи предыдущих хозяев и нашел кое-что стоящее. Поднявшись на второй этаж, он оставил свечу на столе. И открыв шкаф, вытащил охотничью куртку из темно-коричневой дубленой кожи. Она была настолько плотная, что даже клык кабана ее не пробьет. Таким позавидовали бы даже легендарные лучники Генриха пятого, что дрались на поле вблизи деревушки Азенкур с войском французов, превышающим их в шесть раз.

Надев куртку и затянув все шнурки, он спустился вниз, убирая за пазуху пистолет. Зайдя в кабинет, он нашел нож, что когда-то видел. Острое, как бритва, лезвие отражало его вспыхнувшие местью глаза. Сунув нож в сапог, он выбрался на улицу и направился к сараю. Зайдя внутрь, он увидел, что тот абсолютно пуст. В одном из дальних углов он увидел пень, на котором Билл колол дрова, подойдя ко пню и запустив за него руку он нашел то, за чем пришел. Достав наполовину пустую бутылку анисовой водки, он зубами вынул пробку и выплюнув ее в сторону сделал пару глотков. Обжигающая жидкость заполнила все его внутренности и с легкостью вздохнув Кайлеб пошел к конюшне.

Зайдя внутрь, он открыл настежь ворота и принялся выбирать для себя лошадь. Он был удивлен, потому что конюшня была пуста, он прошел до самого конца и нашел в одном из последних стоил белоснежную кобылу. Он был еще сильнее удивлен, когда увидел у нее на спине седло. Допив бутылку до конца, он швырнул ее в угол и, та разбилась вдребезги. Через минуту Кайлеб вылетел галопом из конюшни верхом на белой кобыле. Копыта быстро отстукивали звуки смерти. Не повезет тем безумцам, что повстречаются ему по дороге и не дай Бог они попытаются ему преградить дорогу. Он несся во весь опор, словно ангел апокалипсиса, несущий горе и ужас.

***

Кайлеб влетел во двор серого поместья лорда Найтвуда и резко развернув лошадь остановил ее возле парадного входа. Один единственный слуга, оставленный для того, чтобы проверять приглашения, тут же подскочил к Чейзу. Слугу смутил наряд вновь прибывшего, и он тут же подумал, что вторгшийся во владения лорда человек не приглашен.

– Ваше приглашение, сэр. – протянув руку произнес слуга.

Кайлеб не стал отвечать. В его руке блеснул металлический предмет, и слуга подумал, что это был футляр для бумаг. Оказалось – это был револьвер. Кайлеб схватил пистолет за дуло и ударил старого слугу рукояткой по виску. Тот даже не успел понять, что его убило. Удар был настолько сильным, что мимо лица Кайлеба пролетела одна из ног слуги. Безжизненное тело упало чуть поодаль от Чейза, и он пошел прямо в дом.

Внутри он беспрепятственно определил, где собрались гости и направился прямиков в большой зал, откуда доносились радостные крики и смех. Он нажал на ручку двери и распахнув ее настежь ворвался на праздник. В конце комнаты играли для господ музыканты. Все кругом веселились, пили и танцевали. Слуга, что стоял у двери отпрянул от неожиданности и теперь удивленно рассматривал его наряд. Чейз прошел в самый центр комнаты не обращая внимание на танцующих. Женщины и мужчины расходились перед Кайлебом, потому как самое первое, что они видели, был револьвер, что он вытянул перед собой. Музыканты остановили музыку, послышались испуганные крики. Все в комнате теперь смотрели на человека в кожаной куртке. Кайлеб жадно выхватывал каждое лицо из окружившей его толпы, но свою цель он так и не обнаружил. Крутанувшись, он все-таки его заметил.

Лорд Найтвуд не видел, что держал в руке Кайлеб и теперь широкими шагами направлялся к нему, чтобы отчитать нарушителя его праздника. Старый лорд остановился всего в двух шагах, когда дуло было нацелено ему на лицо, а по залу прокатился звук взводившегося курка. Кайлеб не стал нести весь тот бред, что обычно говорят в романах в такую минуту. Он вообще ничего не сказал, всего лишь посмотрел в глаза своему обидчику и его палец стал плавно давить на спусковой крючок. Кто-то сзади прыгнул ему на спину и попытался повалить. Прозвучал выстрел, завязалась потасовка, женщины и мужчины стали кричать. Кайлеб скинул героя со своей спины и выпустил две пули ему в лицо. Развернувшись, он увидел, что Найтвуд держась за плечо облокотился на стену.

Все вдруг прыгнули на Кайлеба и стали бить по чем попало. Он получил скользкий выпад в ухо и почувствовал, как по шее потекла кровь, скорее всего в этот момент он лишился левой мочки. Толпа напирала, не давая Кайлебу вздохнуть. Удары продолжали лететь в него, и он стал закрываться от них руками, пистолет выпал из ладони, и кто-то швырнул его ногой подальше от Чейза. Куртка спасала Кайлеба как только могла, и он благодарил судьбу за то, что надел ее в этот вечер. Толпа все продолжала на него наваливаться, прижимая все ближе и ближе к земле. Он встал на одно колено и убрал одну из рук, чтобы дотянуться до своего сапога.

Кайлеб сунул руку в сапог и нащупал рукоятку ножа. Вытащив нож из сапога, он сделал выпад в первого попавшего. Нож вошел в тело как будто то была отварная говядина. Вытащив нож, он почувствовал, как струя крови обдала его руку и только в этот момент, кто-то истошно заорал. Никто не остановился и не отпрянул от Кайлеба, чтобы помочь раненому. Он сделал еще один выпад и еще, и еще, и еще. Теперь крики раненых начинали заглушать крик тех, кто еще продолжал бить Кайлеба. Воздух стал поступать к Чейзу и он, вздохнув полной грудью выпрямился и наотмашь ударил одного из мужчин, что его бил. Тот успел поднять перед собой руки, чтобы закрыться от удара. Два пальца с его кисти слетели и упали на пол, он закричал и повернувшись стал убегать. Кайлеб расправил плечи и взглянул на тех, кто его избивал. Тяжело дыша, они стояли на расстоянии от Чейза. Все были в крови, либо чужой, либо своей. Шикарный, отполированный паркет теперь был весь в крови. В разных участках комнаты продолжали стонать раненые. Один из них лежал прямо перед ногами Кайлеба. Бедолага держал содержимое своего живота и подходил к кончине. Чейз развернулся и увидел, как Найтвуд продолжает опираться о стену держась за свое плечо. Чейз шагнул к лорду.

– Ну и что это поменяет?

Кайлеб не ответил и ударил лорда ножом в живот. Тот загнулся и упал на пол. Чейз сел на старика и стал бить ножом старика. Удар за ударом, снова и снова, пока руки не устали поднимать и опускать нож. Все это время оставшиеся в живых гости смотрели на чудовищную расправу с ужасом, и никто не вздумал вмешаться в это безумство. Когда Кайлеб закончил, он был полностью красный, не было ни одного участка его одежды и тела, где бы не багровела кровь его врагов.

Он вытер лицо тыльной стороной ладони и покачиваясь пошел на выход. Выйдя на улицу, он вздохнул полной грудью и выпустил из рук нож. В прихожей валялось тело одного из поверженных. Кайлеб нагнулся, чтобы вынуть портсигар и спички. Закурив, он посмотрел на большую бочку виски. Подойдя к ней, он снял верхнюю крышку и толкнул ногой. Содержимое бочки разлилось по всему дому. Подойдя к камину, он вынул из него горящее полено, а также взял рядом стоящую кочергу. Бросив полено в виски, он вышел на улицу и закрыв дверь просунул в дугообразные ручки кочергу.

Серый дом разгорелся как рождественская свеча. Послышались крики и звук разбивающихся стекол. Кайлеб не поворачиваясь забрался на лошадь обтерев ее белые бока изрядным количеством свежей крови и ударив ее пятками, медленно поехал домой.

***

Вернувшись домой, он заехал в конюшню, сам распряг лошадь и закрыв стойло направился домой. Страшный смрад все еще витал вокруг дома, но запах крови на его одежде перебивал запах мочи и дерьма. Зайдя в нетопленный дом, он уселся в кресло Билла напротив камина и достав еще одну папиросу, зажег ее и стал поглаживать за ухом пришедшую к нему Фифи.

Теперь ему ничего не хотелось, он был готов жить, он был готов умереть, ему было плевать на судьбу. Он был готов сесть в тюрьму, отправиться на каторгу или виселицу, теперь его это не волновало. Часы пробили двенадцать.

– Значит осталось четыре дня. – произнес, улыбаясь Кайлеб. – Хотя… кто знает? Может я умру сегодня. – Фифи не ответила, она молча сидела возле своего хозяина и не двигалась.

Кайлеба морил сон, но он не хотел засыпать, он хотел увидеть, как это будет, он жаждал расправы, он жаждал отмщения.

Наверху послышались тяжелые шаги. Пройдясь по игровой комнате над головой Кайлеба, они вышли в коридор и теперь направились к лестнице. Кайлеб заулыбался и повернул голову к лестнице.

– Ну, давай, ублюдок, я давно тебе жду. – произнес он и засмеялся, выпуская изо рта дым.

На лестнице появился мистер Барлоу. Вид у него был грозный, он сжимал свои руки в кулаках. Кайлеб поднялся со своего кресла и поманил Барлоу к себе.

– Иди сюда, дерьма кусок.

– Пошел прочь из моего дома, ублюдок!

В разбитое окно что-то влетело и разбившись загорелось. На улице послышался визг собаки и хохот мужчин. Кайлеб повернулся к камину и увидел, как вся гостиная полыхает. Еще что-то прилетело в кабинет, как только послышался треск разбивающегося стекла, кабинет заполыхал адским пламенем. В парадную дверь ворвались несколько мужчин. Кайлеб спокойно стоял и ждал дальнейших действий.

– Вот он! – заорал один из них и ринулся к Чейзу.

Подбежав, он ударил его в лицо. Трое остальных подбежали к ним и тоже нанесли несколько ударов Кайлебу. Сбив его с ног, они потащили его на улицу. Кайлеба спустили с лестницы, и он упал в лужу грязи, образовавшуюся от натасканных добрыми людьми ведер с мочой. Дом полностью горел, толпа позади Кайлеба ликовала. Его взгляд скользнул по толпе, и он увидел свою собаку. Кто-то подвесил ее вниз головой за задние лапы и вспорол брюхо. Фифи мучилась, но не долго.

– Твари! – закричал Чейз.

Но кто-то приложил ему ногой в лицо разбив нос. Его схватили за волосы и потащили к собаке. Кто-то накинул ему на горло петлю. Кайлеб схватился за веревку, но было поздно, она была натянута на его шее до предела. Полетели удары по ногам рукам, голове и торсу. Кайлеб был уже почти без чувства, краем глаза он увидел, как то-то вбежал в дом и теперь этот кто-то стоял на пороге дома.

Прозвучал выстрел. Толпа расступилась и Кайлеб увидел на крыльце Билла. У Крекера в руках было ружье, он выстрелил дуплетом, чтобы отрезвить толпу и теперь наскоро его перезаряжал.

– А ну отойдите от него! – приказ Билл.

– Нас много! – закричал кто-то из толпы.

– Да! – поддержали его остальные.

– Да? В моем ружье два патрона, на поясе револьвер. Как минимум восемь человек я смогу прихватить с собой. У меня есть также руки, которыми я смогу вам свернуть шею. Кто первый? А?! Подходим, не стесняемся!

Толпа расступилась, давая Чейзу еще больше пространства. Кайлеб поднялся на ноги и побрел к Биллу.

– Кто из вас, ублюдков, убил собаку?! – заорал Крекер. – Я не слышу?! – заорал он еще сильнее.

– Я!

– Кто?!

– Я!

Кайлеб посмотрел на человека в толпе, что тянул вверх руку.

– Ты это сделал один?!

– Нет. – сказал другой голос. – Я помогал Джонни.

– Идите сюда, оба! – гаркнул Билл.

Живодеры подошли к Биллу. Сначала он подошел к Джонни. Тот ухмылялся и то и дело вертелся, чтобы почувствовать поддержку толпы.

– Ну и что ты мн…

Джонни не успел договорить, потому что Билл упер дуло ружья ему в лоб и нажал на курок. Голова Джонни лопнула как арбуз, по толпе прошелся ропот и испуганный крик. Подельник Джонни упал на землю рядом с телом своего друга и попытался убежать. Билл развернулся и направив ружье в затылок труса выпустил второй патрон. Ублюдка постигла та же участь, что и Джонни.

Билл перезарядил и вернулся на крыльцо. Поднявшись на последнюю ступень, он упер приклад себе на бедро и обвел толпу взглядом.

– А теперь вызывайте полицию. – сказал он спокойно.

Глава 15 «Следующая станция»

Чейза втолкнули в сырую узкую камеру. Попав внутрь, он свалился на холодный влажный пол от бессилия. За спиной захлопнулась тяжелая тюремная дверь, а затем прозвучал звук поворачивающегося засова. Кайлеб подполз к небольшой кушетке и взобравшись улегся головой к двери. В камере было очень холодно, так как под самым потолком было небольшое окошко с толстыми прутьями. Было слышно, как тюремщик закрывает дверь другой камеры, в которую упрятали Билла. Он несколько раз стукнул костяшками по сырой бетонной стене, но Билл его не услышал. Бросив попытки переговорить с Крекером, Кайлеб сжался посильнее на кушетке и со стуком своих зубов уснул.

Дверь распахнулась и в камеру вошел уже другой тюремщик. Он, не церемонясь стащил Кайлеба с постели на пол и дал носком ботинка ему в живот. Кайлеб попытался согнуться от боли, но его тут же подняли на ноги. Послышался звон кандалов за спиной, и как только они защелкнулись тюремщик толкнул Кайлеба к выходу.

– Куда вы меня…

– Закрой пасть!

– Я прост…

– Ты что тупой?! Я сказал: «Закрой пасть»!

Чейз не успел ничего сказать, как тюремщик оприходовал его дубиной и Кайлеб завалившись на пол заскулил от боли. В это время тюремщик открыл следующую дверь и через некоторое время из камеры вышел Билл. Тюремщик подошел к Кайлебу и подняв его на ноги толкнул вперед.

– Куда нас? – спросил Кайлеб, но не успел Билл ответить, как Кайлебу по ногам прилетел удар дубиной.

– Молчать!

Чейз послушался, и они молча дошли до двери в конце коридора. Тюремщик открыл дверь и все трое вошли внутрь.

Они оказались в зале судебных заседаний. У дверей стояли вооруженные приставы, скамья для присяжных пустовала, как и скамьи напротив судейского стола. Справа от судейского стола сидел секретарь, который вычищал спичкой застрявший завтрак. Распахнулась дверь и человек в мантии и парике вошел в зал. Секретарь тут же поднялся с места и выкрикнул: «Встать суд идет».

В судейское кресло сел пожилой человек, Кайлеб сначала не узнал его, так как его лицо было очень напудрено, да и парик мешал различить его владельца.

– Садитесь. – прозвучал голос старика и Кайлеб был теперь убежден, что перед ним мистер Пэдброк и даже немного повеселел.

Тем временем тюремщик посадил Кайлеба и Билла на судейское кресло.

– Двадцать шестое декабря тысяча восемьсот шестьдесят девятого года, девять утра, рассматривается применение меры в виде ареста подозреваемого – Кайлеба Чейза в убийстве пяти лиц: Лорда Майкла Найтвуда, Энтони Финса, Эдгара Фили, Руперта Фили и слугу лорда Найтвуда, Джека Терен, а также поджогу, что за собой повлек смерть еще трех человек, на данный момент не опознанных. Ко всему прочему подозреваемый подозревается в нанесении тяжких телесных повреждений… Эм… – мистер Пэдброк стал рыться в бумагах, в поисках документа. – Говард? Где списки?

Секретарь оторвался от протокола судебного заседания и выпучив глаза на судью поднял вверх плечи.

– Ладно. Так, о чем я? А, да… нанесении тяжких телесных повреждений семи лицам.

– Списки еще не составлены, ваша честь. – высказался судебный пристав.

– Почему?

– Пострадавшие сейчас находятся в медучреждении, весь персонал занимался спасением их жизней и списки еще не подготовлены, думаю к вечеру нам будет известны имена тех семи людей.

– Хорошо. – ответил судья, поправив очки.

– Так вы вернулись? – радостно спросил Кайлеб не обращая внимание, на тот факт, что он на скамье подсудимых.

– Мистер Чейз, делаю вам замечание, так как во время судебного заседания, разрешено говорить, когда я вам даю слово и слово это должно быть в рамках судебного процесса. Сейчас мы с вами не добрые соседи, а судья и подозреваемый. Вам понятно?

– Да, сэр. – сказал Кайлеб опустив взгляд.

– Отлично. – он прочистил горло и продолжил. – Считаю целесообразным избрать меру в качестве заключения под арест в тюремном помещении суда до окончания следственных мероприятий. – Судья стукнул молотком и тут же принялся рыться в других бумагах.

– Следующий протокол, Говард. – обратился, мистер Пэдброк к своему секретарю. – Двадцать шестое декабря тысяча восемьсот шестьдесят девятого года, девять часов, пять минут, рассматривается применение меры в виде ареста подозреваемого – Билла Барлоу-Мартинса в убийстве двух лиц, Джонна Клоди и Нормана Хенди. Считаю целесообразным избрать меру в качестве заключения под арест в тюремном помещении суда до окончания следственных мероприятий. – судья ударил молотком и встал. – Судебное заседание окончено.

Кайлеба и Билла потащили обратно в сырой коридор. Проходя мимо камер, в которых они ночевали, Кайлеб обернулся, но увидев раздраженное лицо тюремщика не стал ничего говорить. Они прошли в другой конец коридора и Кайлеб увидел винтовую лестницу, ведущую вниз. Спустившись вниз, они прошли еще пару шагов перед тем как их остановили возле двери. Тюремщик открыл дверь, затем он подвел Кайлеба ко входу, снял кандалы и втолкнул его внутрь, после он проделал ту же операцию с Биллом, и закрыв за ними дверь ушел.

Эта камера была в разы больше той в которой ночевал Чейз. Здесь не было окна с решеткой, но из-за этого в камере не было теплее, а возможно и холоднее, ко всему прочему в камере отсутствовал свет, и Билл с Кайлебом сидели в кромешной темноте.

– Билл?

– Да.

– Ты где?

– Тут возле стенки.

Кайлеб на ощупь пополз в сторону Билла и нащупав лацкан его пиджака уселся рядом.

– Где ты был?

– Здесь.

– Что это значит?

– В тот день я пошел на рынок, чтобы прикупить чего-нибудь, но меня тут же схватили и сунули сюда.

– Без суда?

– Конечно без суда. Просто так. Мне ничего не объяснили, просто два ублюдка схватили меня на улице, а потом бросили в камеру.

– И как же ты выбрался?

– Было рождество. Они изрядно приняли на грудь и решили поразвлечься. Единственным заключенным был я они решили меня избить в честь святого праздника, но не тут-то было. Как только открылась дверь, я подскочил к ним и быстро обезвредил. Теперь они в больнице и именно поэтому тюремщик сейчас один.

– Ха.

– Я знал, что не просто так попал сюда. Видимо меня решили подержать здесь, пока с вами разбираются, но я смог вырваться и пришел вовремя.

– На самом деле я уже жаждал смерти, мне было плевать, а теперь мне даже некуда идти, да и тебе, собственно говоря, тоже. Они сожгли дом, «око за око», так сказать.

– Мне вот кстати интересно, чей же дом вы спалили и тем самым убили трех человек.

Кайлеб тяжело вздохнул.

– Дом Найтвудов…

– Что?!

Кайлеб услышал, как Билл поднимается с места и нависнув над ним сопит.

– Уверен, что с Анной все в порядке.

– Для вас лучше, чтобы это так и было, а если нет, я вам клянусь. Вы умрете страшной смертью, если она попала в списки потерпевших.

– Я тебя понимаю и даже не пытаюсь спорить. Я хорошо к ней отношусь.

– Надеюсь, что с ней все хорошо, иначе вам конец.

– Знаю, ты уже говорил.

– Чего это вы вообще поперлись в тот дом?

– Потому что я думал, что они тебя убили и это стало последней каплей, я решил им отомстить за тебя и себя. Я вообще не надеялся выйти оттуда живым, но каким-то образом я все же добрался до дома и смог уснуть…

– Уснуть?! Как можно уснуть после такой кровавой бани, что вы учинили?

– Представь себе, можно. Я сильно устал, а потом пришли они, а после и ты.

– Честно говоря, мистер Чейз, вы конченый псих.

– Скорее всего. – Кайлеб улыбнулся, но Билл не увидел этого.

– Так значит вы пошли туда ради меня?

– Да, чтобы отомстить. Я привязался к тебе, Билл. Ничего не поделаешь.

– Сэр…

– Да?

– Спасибо.

– Обращайся если что, хотя, я думаю, ни ты, ни я уже друг другу помочь не сможем.

– Что с нами будет, как считаете?

– Они быстренько проведут следствие, назначат судебное заседание и меня скорее всего повесят, насчет тебя не знаю. Видимо тебе будет какая-то поблажка. Ведь ты защищал мое имущество…

– Да ладно вам, я знаю, что по мне уже плачет виселица. Закон для всех един. Убил, значит и сам умрешь.

– Не знаю, чем это закончится, но знаю одно нам с тобой места на острове Мэн не осталось.

Весь оставшийся день они сидели в молчании, только иногда Билл сетовал об отсутствии своей трубки, но Кайлеб не отвечал. Он не знал сколько прошло времени и через какой-то промежуток времени уснул.

Он открыл глаза, потому что послышался звук открывающейся двери. Свет от свечи, что держал тюремщик, ослепил его. Прищурившись он увидел, что охранник держит в другой руке тарелку.

– Ужин, сэр! – сказав это он рассмеялся.

Поставив тарелку на тумбу, он начал уходить.

– Стой! Почему одна тарелка?!

– А у тебя, что, два рта?!

Кайлеб воспользовавшись моментом, когда камера была озарена, оглядел каждую щель своей темницы. Билла не было, Кайлеб сидел в камере один.

– Где Билл?! – Кайлеб встал на ноги и стиснув руки в кулаки, пошел на тюремщика.

– Эй! А ну тихло! – тюремщик вытащил деревянную дубину. – Забрали твоего Билла.

– Куда?!

– Следствие по нему закончилось, так как человек сто сказало кого он убил и при каких обстоятельствах. Сегодня над ним прошел суд и его отправили в тюрьму.

– Но как же так?!

– Да вот так. Закрой рот и пошел к черту! – тюремщик вышел из камеры, закрыл дверь и ушел.

Теперь Кайлеб остался совсем один.

***

Кайлеб видел свет всего лишь дважды за день, когда ему приносили завтрак и ужин. Таким образом он мог определять дни. Если следовать этой логике, то на дворе уже было тридцать первое декабря. Кайлебу вдруг стало дурно, он снова вспомнил встречу со своим отцом и о том, что он ему говорил. Он вспомнил свой гроб, где отсутствовал день и месяц его смерти, был указан только год. Сегодня был последний день тысяча восемьсот шестьдесят девятого года. Хотя Кайлеб и рассчитывал, что данные галлюцинации возникали в его голове, потому что кто-то ему что-то подсыпал, но связать кого-то с этим преступлением он не мог и поэтому частично верил в то, что ему сказал отец и в само ведение. Если ему верить это последний день его жалкой жизни.

На рождество Кайлеб не боялся смерти и даже свыкся с ее приближением, он не сопротивлялся, когда за ним пришли и возможно ждал, когда его повесят. Билл испортил планы селян застрелив двоих из них и после никто не решился напасть на Кайлеба, но теперь что-то изменилось, что-то в нем сломалось. Теперь в нем появилась жажда жизни, теперь он желал, чтобы его оправдали и отпустили, хотя он понимал, что это невозможно. Скорее всего суд присяжных осудит его на смерть, и он не сможет с этим ничего сделать. Теперь он думал о побеге, рассчитывал, что сможет сбежать и начать жизнь с чистого листа в «Новом свете». Многие преступники сбежали на запад и стали там другими людьми. Кайлеб думал, о том, что и он тоже сможет стать кем-то в Америке, он знал, что рука Британского правосудия не настигнет его за океаном.