Разрешили купаться, отчего мальчик отвлекся от мыслей, чтобы вовремя отпрыгнуть с дороги, ибо дядя Николай с безграничным рвением и шумом потащил своих сыновей в воду. Даня обернулся к машинам в надежде, что отец тоже потащит его так же неистово купаться и брызгаться, но Владимир Аполлонович все еще сидел на своем месте под пологом. Мимо него прошел к своей машине дядя Гриша и, оглянувшись по сторонам, открыл багажник – отец обратил на него внимание и встал с раскладного стула. Любопытный Данил невольно решил приблизиться к ним.
– Что ты здесь прячешь? – Владимир Аполлонович незаметно подобрался к дяде Грише, подтянутому, доброму молодому человеку со светлыми кудрявыми волосами и ослепительной улыбкой. Григорию было не больше 30-ти лет.
– Вы прям застали меня врасплох, Владимир Аполлонович. Здесь и так не скрыться, – добродушно перешел на шепот дядя Гриша.
– Завязывай так меня называть. Можно просто Володя. Давай лучше признавайся, чего задумал? – с интересом спрашивал Озеров-старший.
Григорий вытащил из багажника ящичек, поделенный на секции, в которых лежали опутанные фитилями шашечки, заполненные порошком, что напомнил Дане специи.
– Смахивает на динамит, – несколько насторожился Владимир Аполлонович, как и его сын, что тихонечко стоял с другой стороны машины. При этом бизнесмен сохранял самообладание и непринужденную улыбку.
– Нет-нет, – отмахнулся дядя Гриша с призывом присмотреться. – Это же фейерверки. Я хочу сегодня, – он говорил тихо и отрывисто, оглядываясь по сторонам, – сделать Оксане предложение, – Даня не понял, что именно имеет в виду Григорий.
Тем не менее Озеров-старший обрадовался и обнял молодого человека, пожал ему руку:
– Это же замечательно.
– И это сюрприз, – прошептал Григорий.
– Само собой, – отец Данила провел пальцами по губам в знак того, что никому не скажет.
– Только я немного волнуюсь.
– Да успокойся, мужик. Дрейфить не надо. Особенно в вопросах создания семьи.
– Легко сказать, – вздохнул дядя Гриша, выудив из шорт красную коробочку с обручальным кольцом внутри. – Его удалось купить только благодаря вам.
– Всего лишь достойная оплата за дело чести, Гриша. Твой отец бы гордился тобой, будь он с нами. Я многим ему обязан.
– Его доброе имя я не посрамлю, – дядя Гриша стал серьезен и крепко сжал в руках красную коробочку. – Многие бы этого хотели…
– Тебе больше не угрожали? – так же серьезно спросил Владимир Аполлонович.
– Нет. Я и не жалею того, что сделал. Они этого заслуживали. Бояться мне нечего.
– Но если вдруг…
– Владимир Апо… Володя… Мы все-таки на отдыхе. Не будем прошлое ворошить, ладно?
– Хорошо, – Озеров-старший вновь взглянул на Григория с уважением: парень не побоялся пойти на все, дабы защитить честь покойного отца и наказать виновных. – Я просто хотел сказать, что я в тебе никогда не сомневался. Отец бы гордился тобой.
– Приятно слышать, что я оправдал ваши ожидания.
Владимир Аполлонович сменил тему:
– Я вот смотрю на кольцо – нахлынули воспоминания о том, как я делал предложение своей жене. Надо же, как давно это было… А вы молодые, у вас все самое главное еще впереди.
– Да, у нас большие планы. Пока вроде как с работой неплохо. Поднакопим денег, купим квартиру. Я хотел бы завести свое дело, как и вы. Встанем на ноги и родим детей – много-много, как у всех вас.
– Давайте. Может, невесту хорошую моему Даньке состряпаете.
– Дети – это моя мечта. Мама рано ушла из жизни, а отец… В общем, я хочу своих детей иметь, хочу подарить им всю любовь, которую недополучил сам.
– Это большое дело, – Озеров-старший положил руку на плечо дяде Грише. – Ты отличный парень, Гриня. И можешь без проблем обратиться ко мне, если что понадобится.
– Вы и без того много сделали для нас. Не хочется лишний раз вас утруждать. Вон какой у вас бизнес, дел невпроворот. Мне к вам и за 20 лет не приблизиться.
– Кроме шуток, Гриша. Я говорю искреннее. Я к твоим услугам в любое время дня и ночи.
– Благодарю вас.
– Я желаю вам с Оксаной счастья.
– Спасибо.
– Ты уверен, что Оксанка ни о чем не догадывается и не видела всего этого добра? Вы же практически не отходите друг от друга.
– Думаю, она не догадывается.
– На улице жара, а у тебя здесь такой арсенал. Безопасно ли?
– Не беспокойтесь. Все как надо. Лично проверял.
– Ты же в инженерных войсках служил, верно?
– Да, в подрывном деле я профи.
«Мы уже удостоверились в этом», – подумал про себя Озеров-старший.
– А на гражданке решил пиротехникой заняться. Этот набор фейерверков особенный. Специально для Оксанки. Разные цвета, заряды помощнее. Вся округа увидит.
«Будет фейерверк, – подумал Данька. – Здорово! – он обожал в новогоднюю ночь выглядывать в окно и наблюдать за яркими залпами. А после они сами выходили во двор и запускали свои – самые красивые во всем поселке. – Наверняка их делал для нас дядя Гриша». Мальчик хотел уточнить у мамы про предложение, но решил соблюсти секретность, хоть и стал тайным слушателем разговора. Остаток дня Данил провел в раздумьях, что такое предложение и зачем необходима такая церемония. Обязательный ритуал признания в любви публично или просьба завести ребенка? Может, ему тоже стоит сделать предложение любимой девочке в панамке?
Чтобы найти ответы, мальчик сел на хвост тете Оксане. Она, естественно, выкупила слежку.
– Ты что-то от меня хотел, малыш? – ласково спросила она.
– Тетя Оксана, а вы любите дядю Гришу?
Она рассмеялась.
– Конечно.
– Сильно?
– Не описать словами насколько. Он – вся моя жизнь. А почему ты спрашиваешь?
– Интересно просто. Дети ведь появляются из-за любви. Почему же у вас их нет? Вы с дядей Гришей любите друг друга какой-то особенной любовью?
Оксана удивилась любознательности мальчика:
– Знаешь, Дань, у каждого ведь своя любовь. У нас с дядей Гришей она одна. У твоих родителей она другая. У дяди Коли с его женой она тоже особая. К тому же любить можно не только мужа и жену да маму с папой, но и близких, друзей, какую-нибудь знаменитость. При выборе спутника жизни не нужно торопиться. Нужно узнать друг друга получше – нельзя ведь растить ребеночка с ненадежным человеком.
– Но дядя Гриша ведь очень надежный человек.
– Точно.
– Тогда я не понимаю, где же ваши дети?
– Я тебе обещаю, что очень скоро обрадую дядю Гришу на этот счет.
– Только не тяните.
Даня решил перенести вектор внимания на Григория, а Оксана решилась переговорить с возлюбленным. Устами младенца глаголет истина, решила она.
Дело шло к вечеру. Казалось, что после разговора с Озеровым Григорий слегка изменился – свойственные ему легкость и непринужденность куда-то улетучились. Наверняка его беспокоило предстоящее предложение, решил Данил. Почему же он так переживает? Зачем переживать перед радостным событием? Словно тетю Оксану у него кто-то отнимет. Любят взрослые все усложнять. Данька предвкушал фейерверк, поглядывая на своих сверстников и ощущая превосходство над ними из-за обладания таким инсайдом.
Все чаще мальчик замечал, как дядя Гриша стал прикладываться к бутылкам с «плохой водой». Причем вода эта не похожа на ту, которую все пили днем. Она делала молодого человека раскованнее, озорнее. И аромат у нее иной – более выразительный и терпкий.
Когда все добрались до ужина, загадочный Гриня сидел красный, как сваренный рак. Вроде бы притихнет, но вскоре вновь потянется через весь стол за бутылкой коньячка – Оксана смотрела на своего возлюбленного подозрительно, раздумывая, верное ли решение она приняла, что призналась ему. Он ведь искренне обрадовался, а сейчас уж больно много употребляет. «Волнуется парень», – решил Владимир Аполлонович.
– Отличный шашлык, Володя!
– По специальному рецепту.
– Руки до сих пор зудят от твоего рецепта, – вмешалась мама Данила. – Девчонки, поддержите меня. А кто ж все сделал-то, а?! Мужчины только шампурами покрутили.
– Правильно.
– Вот ведь бабы, хе-хе, – ухмыльнулся дядя Коля, запивая шашлык пивом.
В центре полянки горел костер.
Когда достаточно стемнело и даже слегка похолодало, а на небе появились первые звезды, Гриша наконец решился. Вышел из-за стола, сходил за коробкой с фейерверками:
– У меня для вас объявление, друзья! – привлек внимание остальных он.
– Вставай, – толкнул жену Озеров-старший.
– Зачем?
– Я тебе говорю, вставай. Торжественный момент.
Вслед за организатором поездки с мест поднялись и остальные. Встали полукругом у костра, на расстоянии нескольких метров от Гриши, который опустил коробку на землю у самой кромки пляжа. Вперед вышли детишки, не понимая, чего все так всполошились. Практически вплотную к Дане стояла Полина. Он заметил, как она изучающе глазеет на него, отчего решил стоять смирно и никак не реагировать.
В свете костра видно, как у Григория трясутся руки и как он покачивается на месте. «Плохая вода» и волнения не подавила, и уверенности не прибавила. Кажется, Оксана догадывалась, что сейчас произойдет.
– Мандраж у парня, – шепнул Николай.
– Сейчас отдышусь… – произнес Гриша. – Я хотел сказать огромное спасибо всем, что пригласили нас сюда. И когда, как не сейчас, нужно сказать то, что я уже не могу держать в себе. Ибо это несправедливо в первую очередь по отношению к Оксане… Вы знаете, что я пиротехник. Чтобы отметить этот прекрасный вечер, я привез пару зарядов, чтобы порадовать всех вас красочным фейерверком.
– Ух ты!
– Молодца, Гриня!
– Я постарался сделать его максимально ярким, разнообразным, красивым и необыкновенным. И посвятить этот запуск такой же прекрасной и волшебной Оксане, моей девушке, – произнес он, поджигая фитиль.
– Отходи же скорей, – крикнула растроганная Оксана, когда фитиль загорелся и зашипел, начав свой путь по проводам к зарядам.
– Ничего, – уверенно говорил Гриша, неторопливо обогнув коробку и медленно приближаясь к Оксане, не сводя с нее глаз. Ни шипение фитиля, ни возгласы восторженных детей не отвлекали его от главных слов. – Оксана… – сердце сжимается, когда любимая девушка проникновенно глядит тебе в глаза. Переборов самого себя, Гриша продолжил. – Милая… Я люблю тебя больше всех на свете… И новую жизнь, которая недавно появилась в твоем чреве, люблю точно так же.
– Боже мой, да ладно?!
– Неужели… Ах…
– Оксаночка, мы тебя поздравляем.
– Оглушит же тебя сейчас, Ромео! Отойди.
– Заряды не вылетят, пока я не скажу, – отрезал Григорий, продолжив признание. – Ты именно та, с кем я хочу быть… – Оксана пискнула. Женщины вокруг догадались, что сейчас произойдет, – и в горе, и в радости… – новоиспеченная невеста прикрыла рот ладонями и расплакалась от счастья. Все – даже самые суровые мужики – умилялись. Даня почуял, как его за руку взяла Полиночка, – в богатстве и бедности… в болезни и в здравии… и пока смерть не разлучит нас… Оксан, будь моей женой, – Григорий опустился перед ней на одно колено и открыл футлярчик с кольцом.
Сойдя с ума от счастья, Оксана кинулась к Грише в объятия.
– Горько! – крикнул самый подпитой из всех дядя Павлик.
– Соглашайся, Оксана, – шептали позади дамы.
– Да… да… Конечно, да! – во всеуслышание произнесла блондинка в оранжевой майке и джинсовых шортах. Новоиспеченный жених взял на руки невесту и под аплодисменты и возгласы компании стал покрывать ее поцелуями. – Если под венец, то только с тобой. Ни с кем более. Не встреться ты мне, я умерла бы в одиночестве. Я люблю тебя, люблю… Я согласна…
Детишки медленно подходили к коробке с салютом, не обращая внимания на то, чем там заняты взрослые. Однако в столь торжественный момент фейерверка не последовало.
– Где же салют?! – печально выдал младшенький сын дяди Коли.
– Надо же, подвел…
– Ну и ладно. Без этого все замечательно. Совет да любовь!
– Столько трудов… – приговаривал дядя Гриша, когда опустил на землю невесту, которая разглядывала дорогостоящее кольцо. – Сейчас посмотрю. Потух, наверное.
– Вот теперь есть повод выпить по-настоящему, – обрадовался дядя Коля, вылив в траву остатки теплого пива.
Даня предвкушал грандиозный салют – неведомая сила толкала его вперед. Он не спускал глаз с дяди Гриши, что пошел проверить коробку с зарядами. Параллельно Данил понял, что его крепко держит за руку Поля и не пускает дальше.
– Пусти.
– Нельзя близко подходить, – беспокойно предостерегла она.
Мальчик в белой футболке бестактно оборвал ее руку и повернул голову в сторону дяди Гриши. Вокруг все гоготали, поздравляли невесту, разглядывали колечко. «Знали бы вы, чем паренек пожертвовал ради него», – думалось Озерову-старшему.
«Вы молодец, дядя Гриша! Больше переживали, – размышлял Даня. – Все ведь отлично прошло. Незачем было пить «плохую воду». Неужели взрослые настолько слабы, что так над собой издеваются ради пары мгновений?» Его мысли вновь прервали. Девчонка в панамке схватила Данила за плечо и дернула на себя так, что тот чуть не упал, но все же отодвинулся от коробки с фейерверками.
Дядя Гриша тем временем озадаченно присел над фитилями и шашками, чтобы разобраться, что же помешало сделать предложение руки и сердца действительно незабываемым. Озеров-младший злобно зыркнул на Полину, что настойчиво оттолкнула его, но не смог ничего вымолвить. Позади взрослые подошли к столам, чтобы разлить по стаканчикам очередную порцию «плохой воды» ради тоста за молодых. Краем глаза Даня приметил: девчонки стояли рядом с матерями, братья предвкушали начало салюта с другой стороны, несколько в тени.
Данил посмотрел на дядю Гришу – его лицо излучало счастье и веру в светлое будущее с любимой женщиной. Кажется, мужичок даже всплакнул.
Григорий протянул руку к фитилю…
Неприметный светло-коричневый ящик то ли со специями, то ли с песком на глазах Дани взорвался так громко и ярко, словно в нескольких метрах от них на мгновение зажглось самое настоящее солнце. Словно в руках у Гриши рванула граната, оглушительно ударив по ушам, толкнув тебя невидимыми руками в сторону палаток, напустив неприятного порохового запаха, содрогнув землю, застелив глаза прибрежной пылью и песком. Хлопок отозвался эхом по озеру, полям и лесам в округе. А далее воцарилась безмятежность, словно на кладбище в ночь полнолуния: не стрекотали сверчки, не квакали лягушки, даже музыка вдалеке стихла. От бомбы замедленного действия, что должна была принести счастье и праздник, не осталось и следа.
Данил не сразу понял, что непрерывный визг в ушах на самом деле обусловлен тем, что его оглушило. Он в испуге поднялся и понял, что невольно прикрыл собой Полину, что лежала на траве, боясь пошевелиться. Все, кто нетвердо стоял на ногах тем вечером, мигом оказались на земле. Слева ревели оба брата-акробата, раскрыв рты так широко, что в них беспрепятственно поместился бы спелый грейпфрут. Даня толком их не слышал, но представлял, как громко они орут.
Пацан кинулся теребить за плечи девчонку, что упорно не давала ему подойти ближе к источнику взрыва, будто предчувствуя опасность. Выходит, она спасла его. Полиночка неторопливо раскрыла глазки и взглянула на мордашку Дани – его вид ошарашил девочку. Озеров-младший принялся быстро стряхивать грязь со своего лица и волос – неприятная смесь полностью покрыла его. Пыль все еще застилала глаза, и он толком не мог рассмотреть, в чем испачканы его руки. Он опустил взгляд на белую футболку и увидел на ней крапинки чего-то красноватого и водянистого, что разлетелось вместе со взрывной волной. Он понял, что бордовый сироп с привкусом железа вперемешку с грязью облепил лицо с руками. И откуда он только взялся?
Девочку с выпученными глазами, в которых поселился вселенский страх, подняла на руки мама и принялась оттаскивать подальше от Дани, попутно рыдая, что-то ей вещая на ухо и стараясь прикрыть дочери глаза. Данил понял, что стоит на полянке как истукан, уставившись на костер: горящие угли разбросало взрывом по всей полянке. Сквозь гул в ушах он отдаленно слышал, что его истошно звали родители – они вот-вот подбегут к нему. Посему он сейчас же должен поднять глаза в сторону дяди Гриши, ибо ослепительного солнца на его месте уже нет. Пацан верил, что мужчина остался цел и невредим – как же дядя Гриша был счастлив всего лишь полминуты назад, как хотел наслаждаться жизнью…
На месте взрыва, у ошметков коробки, лежало окровавленное бездыханное тело Гриши, припорошенное слоем пыли. Улыбчивое и доброе лицо молодого человека превратилось в сплошной ожог. В нескольких метрах от трупа, на берегу озера, лежала мускулистая рука Григория, по локоть оторванная от тела.
Мальчик почувствовал себя нехорошо. Во рту возник неприятный привкус горечи, кислоты и металла.
«Плохая вода». «Плохая вода». «Плохая вода».
Все из-за нее. Все из-за нее. Из-за нее.
Она убила его. Убила его. Убила его. Убила.
Кровь. На мне его кровь. Его кровь. Его. Кровь.
Мальчика мгновенно вывернуло.
К нему подлетела мама, обняла сына и прикрыла его глаза ладонью, ибо он не мог оторвать взгляда от кровавого месива на берегу. Кромешный мрак заставил Даню резко провалиться в сон.
Последующие несколько дней он помнил смутно. Единственное, что врезалось в его то ли сон, то ли затяжной обморок буквально через мгновение, как его обняла мать, так это пронзительный и леденящий, словно самурайский меч, крик Оксаны. Так кричат только самые несчастные и одинокие на свете…
Сейчас Даня тоже услышал ее крик, который будто свернул пространство и время, чтобы разбудить его очередным декабрьским утром – в субботу, 17 декабря 2011 года. Парень очнулся в клубе «Хамелеон».
От увиденного во сне ему стало не по себе. Даже сильнее, чем от дезориентации в пространстве и времени. Как он мог забыть то, что произошло тем летом? Время сгладило углы, стерло детали, но мораль осталась с ним навечно. Выходит, дело не в желудке и не в индивидуальной непереносимости. Дело в голове. А парень уже потерял надежду разобраться в том, что послужило источником его заболевания.
«Плохая вода» во всем виновата», – эхом раздавалось в подкорках его мозга. Вот и ответ на главный вопрос. Не события, а именно их главный вывод навсегда врезался в память Данила. В подсознании впечатлительного мальчика отложился тезис о смертельном вреде алкоголя («плохой воды»), причем так сильно, что организм стал отторгать любые его проявления, попадавшие внутрь: даже при желании самого хозяина, когда он мыслил, что пьет простую воду.
Далее он осознал, что совершенно не помнит, как долго испытывал шок от увиденного. Наверняка такие события просто так не забываются. Однако ему это удалось. Но сколько он их помнил? От такого и не спят, и не едят, и с ума сходят в итоге. Покопавшись в памяти, что устроила рассекречивание архивов, Даня вспомнил, что взрыв на озере сильно его подкосил, а потом все как-то пришло в норму. И вот эта самая норма наступила как раз после визита в их дом того приезжего дядьки – парень смутно его помнил. Не этот ли детский супермозгоправ (гипнотизер) из Екатеринбурга наставил Озерову блок на те воспоминания еще в детстве? Он не мог знать, что стер все события частично. А сильнейшее эмоциональное потрясение, что он испытал сегодня, явно заставило обо всем вспомнить. Тяжелые воспоминания невозможно уничтожить.
«Если б дядя Гриша тогда не пил, возможно, он бы вспомнил о технике безопасности и не пошел бы проверять тот злополучный ящик, – размышлял Данил. – Через 12 лет события того вечера – особенно подслушанный диалог – видятся совершенно иначе. Не просто так ведь мозг четко выстроил и показал мне хронологию того дня. Что же сделал для отца подрывник Григорий? Почему честь Гришиного папы задели и кто на нее покушался? Может, этот взрыв – месть за то, что совершил Гриша? А они точно целились именно в Гришу, а не в кого-нибудь другого вроде моего отца?» – такие вопросы никак не могли прийти в голову дошколенку.
Картинки далекого прошлого так ясно всплывали в голове, словно все произошло вчера. Причем настоящее вчера Данька помнит смутно.
В темной подсобке с воздухом напряженка. Озеров в холодном поту принялся вертеть руками вокруг себя, пытаясь на ощупь за что-нибудь зацепиться. Пару раз ему в голову прилетело черенком от швабры. Он решил прощупать стену с другой стороны и весьма удачно обнаружил дверную ручку. За ней пустой коридор клуба «Хамелеон». Свет залился внутрь и явил его взгляду подсобку. С чего бы это он вздумал валяться там, когда провалил свою миссию?
Что вообще случилось? Который час? Неужели эта ужасная ночь еще продолжается? Вряд ли, ибо музыка не орет, а толп посетителей не видно. Даня щурился от света, неуверенно шагая по коридору прямиком к барной стойке. В танцевальном зале бросились в глаза несколько сидящих в ложах и за столиками посетителей, недовольных и уставших, с которыми общались люди в форме и в штатском. Дане пришлось протереть глаза, чтобы убедиться в реальности того, что у дверей тут и там стоят вооруженные люди в камуфляже и бронежилетах с надписью «СОБР».
– С добрым утром! – крикнули ему откуда-то сзади.
Озеров развернулся так резко, что в глазах потемнело. Это Вячеслав, бармен. Даня, все еще не понимая, спит он или нет, вскарабкался на стул у стойки.
– Что будешь пить? – спросил бармен.
– Впредь я буду только есть, – зарекся Данил.
– Может, хотя бы водички хлебнешь?
– Пожалуй.
Осушив стакан за секунду, Озеров попросил бармена повторить. И так четыре раза.
– Сушняк?
– Что здесь произошло? – спросил Даня.
– Полицейский штурм.
– Вот те раз. И ты так спокойно об этом говоришь?
– Я привык уже.
– Гонишь?
– Ни грамма.
– Впрочем, какая мне разница… Сидел бы да не высовывался. Все шло бы своим чередом.
– Я не согласен. Ты даже представить себе не можешь, сколько полезного ты сделал.
– Подвел отца, – взялся за голову Озеров. – Это раз. Выставил себя посмешищем. Это два.
– Вряд ли.
– Почему ты, Славик, постоянно так во всем уверен?
– Потому что я знаю, как было на самом деле.
– Ну давай, наблюдательный ты наш, расскажи мне, что вчера было.
– Книжку можно написать о том, что вчера было.
– Конкретно обо мне расскажи.
– Ты просрал Олегу пари.
– Низкий тебе поклон за то, что напомнил.
– Потом твои друзья по хоккею заступились за тебя. Ты внезапно соизволил нажраться и упал в обморок в сортире. Я тебя обнаружил и спрятал в подсобку. А потом был штурм и всех положили на пол. Ты в это время благополучно спал.
– Хорошо. Где же Олег?
– Арестован.
– Шутишь?
– Нет, я серьезно.
– Надолго?
– Вроде навсегда.
– А Артур? Лиза?
– Сбежали.
– Надо же. Какой номер у этой Вселенной? Я точно не сплю?
– Ущипнуть тебя?
– Не надо. Подожди, то есть я пил?
– Да, по-черному.
– И меня потом полоскало?
– Такого не припомню.
– Неужели дальше все на моей совести? – Озеров понял, что недуг, кажется, оставил его. Теперь Даня вправе самостоятельно решать, гробить себя спиртным или нет, зная, к чему это приводит на фоне разблокированных воспоминаний 12-летней давности и событий прошедшей ночи.
– Ты это мне?
– Нет, Славик. Я просто понял кое-что важное… А куда же делись мои друзья?
– После того как Олег пожелал их убить за публичное унижение, они огрели Артура бутылкой по башке и сбежали вместе с Лизой. Больше я их не видел.
– Арсен хотел без моего разрешения…
– Лиза, кстати, потом вернулась.
– Да?
– А потом был штурм и всех положили на пол.
– Как же узнать, где сейчас находится то, за чем я охотился всю ночь?
– Думаю, тебе больше незачем беспокоиться, – Славик достал из кармана мобильник Озерова и протянул его другу. На экране висит уведомление об SMS от Арсения Митяева с текстом: «Компромата больше нет. Расслабься!»
– У них получилось.
– И вообще «Хамелеону» нынче хана.
– Чего ж ты тогда бокалы протираешь?
– Профессиональная привычка. Чего ж ты такой печальный? Ты же победил.
– Ага, я еще тот победитель по жизни. Чуйка говорит мне, что не все так просто.
– Ну смотри, – стал загибать пальцы Славик. – Олег в тюрьме. Беглецов рано или поздно поймают. Их сейчас вообще должен заботить вопрос выживания, а не счеты с твоим отцом.
– Удачно я уснул. А почему на меня не реагируют СОБРовцы?
– Все из-за полковника Меркурьева, Дань. Он же друг твоего отца. И-и… честно говоря…
Озеров-младший насторожился.
– Та-а-а-к. Что еще интересного ты скрыл от меня?
Вячеслав решил признаться:
– Запахло жареным, поэтому я подлил тебе в коктейль снотворное и спрятал. Но сейчас ты можешь беспрепятственно выйти отсюда и…
– Ты все рассказал моему отцу?
– Это был единственно возможный выход из ситуации…
Озеров не мог поверить, что все обернулось именно так.
– …И твой отец предложил мне на него работать.
– Я просплюсь, и мы с тобой серьезно поговорим.
– Сейчас пойдут новогодние корпоративы. Я буду рубить бабки на барах, так что ты меня не найдешь. И в подобные заведения, думаю, ты вернешься нескоро.
– Мне все противно теперь. Алкашка в том числе.
– Немудрено.
– А ты, Славик, у нас на коне, как всегда. Повалил своим снотворным полгорода, а теперь еще и у отца будешь работать. Замечательно.
– Поверь, я все сделал правильно. Лучше б тебе не видеть, что здесь творилось.
– И все из-за меня, получается. Как я теперь отцу покажусь?
– Это твой отец должен стрематься перед тобой, а не ты. Он тебе должен все объяснить – никак не ты. Можно сказать, что ты подтолкнул всех разрешить давно тлеющий конфликт.
– Я, значит, своим идиотизмом…
– Изящным планом, ты хотел сказать?
– Я за одну ночь своим… изящным планом… перевернул весь криминальный расклад в городе?
– Типа того.
– И меня не хотят убить?
– Нет.
– Пиздец!
– Только не грохнись в обморок снова.
– Не дождешься.
– Хм, невольно ты, мой друг, помог идентифицировать всю побочку нашего снотворного. Хоть диссертацию пиши, как необходимо модернизировать препарат. Пятерка с плюсом обеспечена.
– Наркота это, а не снотворное! Похуже атомной бомбы.
– Да, партия чудом по аптекам не расползлась. А то, глядишь, лунатики устроили бы нам революцию. А вообще я тебе жизнь спас: иначе вместо снотворного понадобилось бы обезболивающее.
– Все равно у меня смешанные чувства.
– А наш мир не белый и даже не черный – он как раз серый. Это естественно. Я б тоже очумел от такого.
Даня спрыгнул со стула.
– Тебя подвести?
– Нет.
– Уверен? – переспросил бармен.
– Да.
– Тогда еще один момент.
– Что еще?
– Сходи и умойся хотя бы. А то выглядишь как обсос.
– Да мне насрать!
– Просто снаружи тебя ожидает девушка.
– Какая еще девушка? – вытаращил глаза Данил. Славик поведал другу об Анне. – Ясно. Жаль ее разочаровывать, но мне хотелось бы побыть одному в ближайшую недельку.
– Зря ты так, Дань. Тебе надо девчонку хорошую, чтоб ты больше не сооружал своих гениальных планов, а отвлекся на что-то приземленное.
– Вот и забирай эту девчонку себе. Что тебе мешает?
– Нет, ее интересуешь именно ты. Подумай.
– Нечем уже думать.
Озеров тем не менее воспользовался дружеским советом. Чтобы узнать, кто твой настоящий друг, нужно просто бросить пить.
В уборной он оперся об одну из раковин и взглянул на свою физиономию в зеркало. Опухший, уставший, потрепанный видок: «Надо же, каким-то девушкам еще и нравится». Воспоминания никак не шли из его головы. Они ведь не просто так нежданно-негаданно нахлынули. Они явили себя как раз в тот самый момент, когда повзрослевший обормот задумал по-настоящему напиться – перед глазами теперь отличное напоминание ужаснейших последствий злоупотребления алкоголем. Вначале парня охранял желудок, но затем организм пошел ва-банк и задействовал потаенные архивы мозга.
Дядя Гриша все еще лежит на берегу… окровавленный… мертвый… И тетя Оксана кричит… кричит… кричит…
Данил набрал в ладошки холодной водички и окатил ею лицо.
– Бармен не обманул, – произнесла Аня, все еще дежурившая неподалеку от ночного клуба. Она восприняла брошенную Славиком фразу буквально: нужно подождать снаружи, и ее счастье обязательно к ней явится.
И вот после томительного ожидания девушка с цветными волосами и вызывающим прикидом увидела, как из «Хамелеона» вышел Даня Озеров, скукожившись от мороза.
– Твой выход, дорогая, – сказала она себе и вылезла из своей миниатюрной машинки, чтобы помахать Данилу.
– Хочу сразу тебя предупредить, – сказал Озеров уже в салоне Аниного автомобиля, – что я смутно помню прошлую ночь. Но мой друг, который бармен, вкратце мне все рассказал.
– Рассказал? Молодец. Я в нем не сомневалась.
– Слушай, Ань…
– О, ты и имя мое помнишь? Бармену я не представлялась.
– Трудно забыть имена девчонок, что сами к тебе подкатывают.
– Восприму это как комплимент.
– Я могу попросить тебя до дома меня довести? Ночь выдалась тяжелая, – он назвал адрес. – Далековато, конечно, но я могу заплатить за…
– Даже не вздумай. Мне не трудно.
– Спасибо.
Они выехали из злополучного квартала – клуб «Хамелеон», опустевший и безлюдный, остался позади. Даня отныне будет обходить это место за километр.
– Я хотела бы внести ясность относительно того, что произошло ночью…
«Симпатичная. Надеюсь, меня не вырвало на нее», – напряженно думал Данил.
– …Вот и дождалась тебя, дабы ты не сформировал неверного мнения обо мне. Просто накипело за последнее время: никто тебя не понимает, не слушает, толком узнать не хочет, а любить – и подавно. Вот и решила перебеситься, отвлечься, почувствовать себя в чужой шкуре, понять, чего хотят те, кто играет в отношения чисто ради секса. У таких ведь тоже есть аргументы, из-за которых они не желают связываться с настоящими чувствами. Вот ты и попался под руку.
– Ничего страшного. Забыли.
– Нет-нет. Забывать не нужно. После общения с тобой я почувствовала, что ты… не просто первый встречный. И я все говорила искренне.
Озеров-младший поймал себя на мысли, что чувства и желания Ани ему знакомы не понаслышке. Он ведь тоже не мог найти надежных партнеров и вторую половинку. Друзей имеется вагон, но вряд ли кто-то кроме Славика дружит с ним по-настоящему. Претенденток на сердце парня мало интересует его душа. Все больше обращают внимание на шикарный особняк, на деньги, которые ему доступны, на отцовский бизнес (потенциальное наследство). Анна не договорила, но ее наверняка тоже эксплуатировали не по назначению, толком и не помышляя узнать человека по-настоящему (просто-напросто наплевав на данный аспект).
– Ты прождала меня всю ночь?
– Видишь, как сильно я хотела объясниться. Эта сумасшедшая ночь точно не могла кончиться разочарованием. Вокруг клуба и так никто не спал: веселье творилось еще то.
Автомобиль остановился на светофоре.
– Ты не представляешь, – произнес Данил, – как мне знакомо чувство ненужности.
– Мне казалось, что я одна на всем свете заморачиваюсь по этому поводу.
– Дико стало жить в продажном мире, не правда ли? Все, что нам необходимо – это же не аномалия, а здоровые отношения. Как и должно быть.
– Согласна, – они переглянулись.
– Напомни, пожалуйста, чем я тебя зацепил?