«Ты убивал людей как мух: без особых мук совести и переживаний. А здесь испугался костей?»
Не обратил внимания на это. Не знал, кто это – поэтому не знал, как быть с их останками. Вдруг, это был кто-то порядочный, хороший? Да и не привык смотреть на смерть в таком виде: останки просто лежали в куче мусора
Мы пошли вдоль путей. Старался обходить скелеты людей и не смотреть на черепа – самое жуткое, что есть в человеке после его смерти. У кого-то была прострелена голова, у кого-то – нет. Кто-то даже ещё не успел разложиться. Конечно, я верил Паше – раз уж он сюда пошёл, то здесь безопасно – но всё равно аккуратно проходил возле трупа каждый раз. От охотников не застрахован никто.
Вообще, меня впечатлил огромный зал. Такое ощущение, что станция – это маленький вокзал. И вот-вот должен прийти твой рейс… Но этого уже никогда не будет.
Мы вошли в боковой туннель – переход к следующей станции. Было немного страшновато. Знал, что никакого поезда здесь быть не может, но всё же мы шли по путям и смутное ощущение страха присутствовало. Тишина и мрак окутали, словно кошмарное покрывало.
«Страх помогает держать голову наготове и не даёт отвлекаться – это хорошее чувство, полезное»
Паша остановился и повернулся. Он приложил палец к губам, а затем схватил меня и Катрин, толкнул к стене и прижал собой.
– Фонарики! – шепнул он.
– Что? – переспросил я.
– Выключите фонарики! – повторил Паша, выхватывая у меня из руки фонарь и выключая его. Паша пригнулся и жестом указал Катрин сделать то же самое.
Я прижался к стене и опустился на одно колено.
– Что такое? – спросил я.
Паша не ответил. Он смотрел вперёд, как бы пытаясь заглянуть за поворот туннеля. Вдруг, я увидел лучи света из той стороны. От неожиданности даже подскочил. Это были люди!
– Люди, Кэт! – радостно воскликнул я. Паша резко обернулся и схватил мой рот рукой. Огни резко зашевелились, а затем плавно исчезли. Через минуту Паша убрал руку.
– Ты чего? Это же живые люди, – шепнул я. Но понимал на самом деле, что сглупил. Мы ничего не знали об этих людях. – Ты же сказал, что здесь никого.
– Я и сам так думал, – сказал Паша. Заметил, что он уже держал пистолет наготове в левой руке. Паша встал и только засобирался вперёд, как позади нас резко включился свет.
– Куда собрался? Стой-ка, – скомандовал человек, которого не мог рассмотреть из-за прямо бьющего в глаза света. Паша остановился. – Опусти ствол. Давай.
– Кто вы? – спросил Паша, медленно опускаясь, чтобы положить пистолет, а затем вставая.
– Это наш вопрос к вам: кто вы, блять, за покемоны такие? И что вы здесь забыли?
Паша несколько секунд не отвечал. Неожиданно Катрин решила вмешаться:
– Послушайте. Это ошибка. Давайте мирно разойдёмся. Думаю, вы так же, как и мы, просто хотите выжить – так давайте не…
– Молчи! – гневно прошипел Паша. Он всё так же стоял спиной к неизвестным.
– Повторяю вопрос: куда намылились? Ходите тут по нашему городу, по нашему метро. Повернись-ка, – сказал неизвестный человек Паше – он не двигался. – Повернись!
Паша медленно развернулся.
– Что-то рожа у тебя знакомая, – сказал он. Я так и не смог разглядеть никого за лучом света – фонарик был очень мощным. – Случаем, не пересекались?
– Сомневаюсь.
Чувствовал в кармане тяжесть пистолета. Секунда – и он окажется у меня в руках.
«Это происходит, – начал Голос. – Видишь? это то, о чём я предупреждал тебя.»
«Нет. Всё будет нормально»
– Будьте людьми, – начала Катрин, – дайте нам уйти. Мы не хотим никому зла. Ничего у вас не взяли. Нам просто нужно пройти.
– Куда? – спросил неизвестный.
Катрин посмотрела на Пашу, но он лишь ответил ей взглядом, который говорил: «Не говори ничего!».
– Вижу, ваш друг не из разговорчивых, – сказал неизвестный.
«Стреляй. Просто достань пистолет и стреляй.»
Не мог выстрелить. Не знал какие это люди. А убивать их за простое недоразумение – чем тогда буду лучше тех, кого так ненавижу?
«Ты же понимаешь, что стрелять всё равно придётся. Либо ты, либо они, Костя.»
Но не мог выстрелить первым.
– Давайте так – мы же не суки бессердечные, да и среди вас есть женщина: бросайте всю снарягу, а там, может, мы за вами не пойдём.
– Что? – переспросил Паша.
– И это, по-вашему, «не бессердечные»? – возмутилась Катрин. – Да мы через два шага умрём! По-вашему, это лучше: оставить нас без оружия и кинуть к толпе восставших?
– Восставшие? – переспросил неизвестный с заметной усмешкой. – Это вы про безмозглых этих? Если так, то да, это было бы даже забавно. Но, всё равно, это же лучше, чем если бы мы каждому из вас всадили по пуле в голову – и дело с концом. Так и так у нас будет ваша снаряга, но в первом варианте у вас будет шанс, во втором – не будет. В метро безмозглых нет – мы за этим следим. Ну, а если вздумаете что – там впереди наши друзья, так что отбиваться и бежать вам некуда.
«Стреляй!» – кричал Голос. Я даже почувствовал, как кто-то скользнул по внутреннему карману моей куртки, нащупывая очертания металлического ствола. И сам потянулся за ним, но тут что-то металлическое звякнуло.
– Глаза! – крикнула Катрин. Посмотрел в сторону, откуда был звук, затем хлопок и резкая вспышка ударила в глаза. Потерял ориентацию. Перед глазами стояла белая стена.
– Бежим! – крикнула Катрин. Услышал шаги, выстрелы – несколько пролетели совсем рядом с моей головой.
Снова очередь, снова кто-то отстрелялся. Наощупь заполз за небольшое заграждение, стараясь ориентироваться по звукам выстрелов, и прижался.
– Костя, сюда! Выламывай! – кричала Кэт.
– Я ничего не вижу! – сказал я.
– Мой голос. Иди на мой голос! Прямо!
Ещё одна очередь прошла прямо по моему заграждению. Несколько раз выстрелил наугад в ответ.
– Я не успею!
– Успеешь! Давай! Всего несколько шагов. Там, с другой стороны, наступают – у нас есть секунд десять, чтобы смотаться!
Помедлил, пытаясь заставить себя, а затем собрался с силами и, после ещё одной очереди, вынырнул. И сразу же резкая боль – левая рука повисла, словно ватная, но не остановился, пока чьи-то руки не словили меня.
– Быстрее… – сказал Паша.
– Рука, – сказал я, – я не чувствую руку…
– Потом, – ответил Паша.
Белая пелена постепенно рассеивалась. Начал улавливать силуэты и их слабые движения. Тронул плечо – вся ладонь оказалась в чём-то тёплом.
– Что?.. – меня всё ещё вели. Не понимал куда меня ведут и кто, но не сопротивлялся. Был уверен, что это Кэт или Паша.
– Всё будет нормально, – неожиданно сказала она, но тихо, как бы успокаивая. Я уже различал окружающий туннель. – У него плечо прострелено. Ерунда.
– Нам надо быстрее них пройти к следующей станции… Они не знают, пойдём мы обратно или вперёд – у нас тут преимущество. Но лучше двигаться быстрее. Костя, ты как, видишь уже?
– Не всё, но силуэты различаю.
– Тогда ускоримся, – сказал Паша и побежал вперёд. Кэт выпустила меня и побежала за ним. Сделал то же, одновременно смотря на руку – она была вся в крови. При каждом движении начал ощущать тупую боль в плече, но решил терпеть.
Мы добежали до следующей станции и остановились у выхода на платформу. Нужно было осмотреться, прежде чем бежать.
Рукав у меня уже был весь в крови.
– Жив? Голова не кружится? – спросил Паша.
– Нормально, – ответил я.
– Хорошо. Сейчас быстро пробежим, а там, наверху, залатаем тебя как-нибудь.
– Паша, кто это? Ты точно не знаешь? Ты сказал, что здесь никого, – спросил я.
– Потом, Костя. Не сейчас, – шепнул Паша и, запрыгнув на платформу, помог нам с Катрин.
Мы быстро побежали наверх по лестнице. Паша держал наготове нож. У меня начала кружиться голова, подташнивало, но старался бежать наравне со всеми, перепрыгивая по несколько ступенек. Конечно, так быстро бежать опасно, но нам сейчас было не до предосторожностей.
Через минуту мы вырвались за двери и поднялись по засыпанной листьями лестнице на улицу. Свет улицы с непривычки ударил в глаза. Мы были прямо возле огромного перекрёстка.
– Сюда, – сказал Паша, сворачивая сразу в сторону. Заметил, что вдалеке была огромная толпа – нет, даже волна – восставших. Это заметил и Паша: – Сука… Быстрее.
Пока ещё не было сигнала крикуна – они нас не заметили. Но это был вопрос времени. Восставшие всегда замечают живых.
Мы вбежали в открытые двери на углу здания. Паша сразу же закрыл дверь за нами, но нечем было подпереть. Здесь был проход влево по первому этажу и двери, за которыми находилась лестница наверх – она оказалась закрытой.
– Дай посмотрю, – сказал Паша, подходя ко мне и неожиданно резко дёргая за плечо. Я едва сдержался от вскрика. – Похоже, пуля не прошла. Надо доставать и прижигать рану. Блять, да что за непруха…
– Может дома достанем? Ты же видел, сколько там восставших, – сказала Катрин. – Аня, вроде, в анатомии разбирается.
– Нет. У него пробита артерия – пуля ещё осталась, но всё равно кровь слишком быстро выходит. Не успеем. Можно перевязать, но всё равно не успеем.
Стоял и смотрел на это всё беспомощно, не зная, что мне делать. Такое ощущение, будто от меня уже мало что зависело.
«Я говорил тебе: стреляй. Ты никогда меня не слушаешь, а это только начало.»
«Я уже сказал: не будет ничего.»
«Уже есть», – ответил Голос и замолчал.
– Это херово, – откровенно призналась Катрин. – Пиздец… что делать…
– Давайте реально доедем до дома. Тут же недалеко идти до машины? – спросил я с надеждой в голосе.
– Либо обратно в метро, либо в обход около часа, – Паша отвернулся от моего взгляда. – У нас нет столько времени.
Отошёл и прижался к стене.
«Нет. Это всё не по-настоящему. Это просто сон. Нет. Просто сон…»
«Очнись! Ты умираешь! Хватит истерить! Тебе нужно что-то делать! Соглашайся на то, чтобы пулю достали сейчас.»
– Я не могу решать за тебя, Костя, – тихо произнёс Паша.
– Если надо – тогда делайте, – решил я.
Катрин с волнением смотрела на меня, но решил не отвечать на её взгляд.
– Учти, что это лишь временно. Когда мы приедем, нужно будет твою рану снова вскрыть и прочистить, потому что не смогу достать весь мусор, и нет подходящих инструментов. В любом случае, нам нужно торопиться. Идём.
Паша прошёл дальше по коридору.
– Чего встали? Идём, – сказал он. Мы с Кэт замешкались, но через секунду догнали его.
Идти стало тяжелее. Тело бросало в стороны, а ноги дрожали. Держал свободной рукой ноющее от боли плечо, но это нисколько не помогало – за мной тянулся след из капель крови.
Мы вышли в новый коридор с кучей боковых комнат вдоль стен. Паша дёрнул ручку одной двери, другой, третьей – она оказалась открыта. Мы зашли внутрь.
Всё происходило одновременно и быстро, и крайне медленно. Точнее, я понимал, что всё быстро, но видел как замедленную съёмку: меня положили на пол, разрезали ткань вокруг раны, я увидел огромную кровавую дырку в плече, но мне показалось, что это не моя рука. Казалось, что это всё вообще происходит не со мной.
Паша достал из рюкзака небольшую баночку и оплеснул сначала руки.
– Зачем? – спросила Кэт, сев сверху на грудь и придавив руку, не давая двигаться. Она просунула мне в рот кусок какой-то ткани. – Терпи, будет очень больно.
– Сначала нужно нащупать пулю. Попадая в тело, она не прямо летит, а немного смещается. Держи его крепко, – ответил Паша и вставил палец прямо в рану. Боль была такой сильной, что не мог сдержаться и кричал, брыкался. Такое ощущение, будто тело само пыталось изгнать палец Паши, но Кэт крепко держала.
– Блятфф! БЛЯТФФ! СУФКА, СУФКА, СУФКА! – кричал я, сквозь кляп.
– Терпи, Костя. Терпи… – с тяжестью проговорил Паша.
– Кость, терпи, пожалуйста, – сказала Кэт. Ей самой было тяжело видеть мои мучения.
– БЛЯТФФ! БОВФНО! БОВФНО! А-А!
Паша достал палец, достал зажигалку и нож. Я тяжело дышал. Голова кружилась. Рука адски болела.
– Сейчас будет ещё больнее, но тебе нужно вытерпеть – иначе нельзя, – сказал он, нагревая лезвие огнём. Паша поднёс его к ране, помедлил секунду, а затем выдохнул и сказал: – С богом, – и вставил нож в рану.
– А-А! – завизжал я каким-то не своим голосом. Окончательно потерял контроль и уже не мог сдерживаться. – СУФКА!!!
Прошла целая вечность, прежде чем Паша достал маленькое тело пули.
– А теперь последнее… – сказал он, но его прервал резкий крик, который ни с чем никогда не спутаешь. Это был крикун – значит, нас нашли. Паша резко подскочил к окну: – Блять… Меняем план. Кэт, поднимай его.
Паша подошёл и быстро побросал всё обратно в рюкзак Катрин.
– А рана? – спросила она, доставая ткань у меня изо рта и помогая встать.
– Потом прижжём. Просто перевяжи сейчас тканью от рукава.
– Но… – начала она, однако Паша перебил.
– Быстрее! Там их сотни. Сотни, понимаешь?
Больше возражений не было. Я слабо понимал, что происходит. Всё ходило ходуном. Кэт по-быстрому перевязала плечо. Паша помог мне подняться. Кое-как мог стоять сам на ногах.
Сразу, как только мы вышли из кабинета, справа появились восставшие – несколько бегунов неслось прямо к нам. Попытался достать нож трясущимися руками, но не получилось. Один восставший повалил Пашу, у них завязалась борьба. Кэт достала пистолет и прострелила двум мертвецам головы. Только Кэт прицелилась в восставшего, с которым боролся Паша, как резкий крик повалил нас. Я упёрся в стену и поэтому не упал. Собрался с силами, подошёл и с силой ударил восставшего ногой по лицу, сам чуть не упав – он перевернулся, и Паша вонзил нож ему в голову.
– Спасибо, – сказал Паша. Появились новые восставшие.
Отошёл к Кэт, но заметил, что Паша боролся с ещё несколькими восставшими, а позади него почти на расстоянии прыжка, был бегун – Паша его не видел. И он не смог бы отбиться или увернуться. Времени, чтобы доставать пистолет или нож не было. Да и чтобы обдумать всё – тоже. Я просто бросился вперёд, а в следующую секунду зубы больно впились мне в руку.
– А-А! – крикнул я. Паша обернулся. В его глазах застыл ужас. Я откинул восставшего в сторону.
– Что… – сказал он и быстро убил своих восставших, а затем и моего. – Зачем?
– Ты не видел, – сказал я как бы в оправдание. Меня кинуло в жар.
Посмотрел на Кэт: она с паникой смотрела на нас, но ещё не понимала, что произошло. Да и я сам не понимал до конца. Быстро бросил взгляд на правую руку – там, чуть ниже плеча, была рана от укуса.
«Меня укусили. Это конец», – но думать было некогда – надо было бежать от восставших. Хотя бы спасти Пашу и Кэт.
Восставших впереди становилось всё больше. Мы все быстро отступали назад.
– Что случилось? – спросила Кэт, но я ей не ответил, пропуская вопрос без внимания.
– Надо бежать, – ответил я.
Только мы развернулись, как позади, как гром среди ясного неба, раздался ещё один крикун. Теперь восставшие появились и позади. Пути выхода были отрезаны.
– Туда! – скомандовал Паша и, подхватив меня, затащил внутрь соседней комнаты. Кэт захлопнула дверь и начала тянуть стол к двери. Усадив меня на стул, Паша помог ей. – На какое-то время это их задержит.
– Что случилось? – в панике спросила Кэт. Я молча показал ей рану от укуса.
Она несколько секунд тупо смотрела, не принимая всё за правду.
– Зачем? – тихо спросил Паша. Он стоял у окна, не смотря на меня.
– Ты бы не успел среагировать, – сказал я, пытаясь улыбаться.
– Я бы успел.
– Нет. Ты даже не видел.
– Ну и пусть меня бы укусили! – резко сказал он, повернувшись. В его глазах стояли слёзы. Кэт стояла рядом, ничего не говоря. – Я должен был умереть, а не ты! Зачем?!
Паша подошёл ко мне и взял за края одежды. Восставшие стучали в дверь, пытаясь выломать её.
– Вам надо идти. Долго их это не задержит, – проговорил я, как бы пытаясь перевести внимание от своей проблемы.
Паша заплакал. По его щекам потекли слёзы.
– Я не могу потерять ещё и тебя… Нет. НЕТ! – крикнул он, отпустил меня и со всей силы ударил в стену в отчаянии. – СУКА!
– Паша, послушай… – начал я, но Паша меня оборвал.
– Нет. Мы приедем домой и что-нибудь придумаем. Здесь первый этаж – можно будет тебя спустить.
– Да, – еле слышно сказала Кэт и упала лицом в мои колени, плача.
– БЛЯТЬ! Я уже не жилец, Паша! И буду лишним грузом! – крикнул я со всей силы, что у меня была, чтобы отрезвить их. Паша посмотрел на меня. – Послушайте, вам надо бежать. Бежать без меня, потому что со мной вы не сможете быстро бежать. А я их задержу.
– Нет! – ответил Паша.
– Вы должны! Времени нет. Скоро они всё здание окружат, – я замолчал. Паша молчал. Кэт плакала у меня на коленях. Я решил добавить: – Паша, у меня будет к тебе просьба, – он внимательно уставился на меня. – Позаботься о Кэт… и о нашем доме.
– Костя, что ты несёшь… Не могу… – начал он.
– Нет, ты можешь! – твёрдо сказал я.
Паша отвернулся и ещё раз ударил в стену.
– Блять… Хорошо… – сказал он, вытирая слёзы. Затем начал открывать окно.
– Кэт, любимая, – от этих слов Катрин ещё больше заплакала, – я люблю тебя.
Кэт подняла голову и резко примкнула к моим губам, а затем отпрянула и уткнулась лбом в моей лоб.
– Пойдём, прошу… – тихо проговорила она. – Как…
– Позаботься о моём глупом брате, – она едва кивнула. – Обещаешь?
– Костя, почему… так? – говорила она сквозь слёзы, как бы не слыша меня.
– Кэт… обещай. Это моё последнее желание.
– Обещаю, – еле слышно сказала она.
Ещё раз, напоследок, поцеловал её.
– Идите.
– Нет! – крикнула Кэт, но Паша молча уже взял её за руку и потянул к открытому окну.
Я молча проводил их взглядом. Кэт, перед тем как спрыгнуть, еле слышно сказала:
– Я люблю тебя, – после этого я остался один-на-один с восставшими за дверью.
Было так странно с ними прощаться. Понимал их тяжесть, но для меня, как будто, всё уже было решено – никакого страха.
Неожиданно моему взгляду попалось что-то живое под столом. Кое-как слез со стула и посмотрел: там прятался маленький чёрный котёнок.
– Как ты здесь оказался, малыш? – тихонько подхватил его и прижал к груди. Котёнок пытался сопротивляться, но ему было слишком страшно для активной борьбы. – Тебе нельзя здесь быть… Скоро здесь будут злые восставшие.
Кое-как встал. Голова кружилась. Боль в плече отдавалась по всему телу. И пошёл, упираясь плечом в стену. За мной тянулся кровавый след. Медленно дошёл до окна.
– Беги, – сказал я, выпуская котёнка вниз на землю, и посмотрел вокруг: Паша и Кэт уже скрылись.
Улыбнулся и медленно опустился на пол, прямо у окна, напротив двери. Кое-как достал пистолет из кармана. В обойме оставалось всего два патрона. Теперь я был совсем один.
«Один?..»
–… Ты никогда не был один, – неожиданно раздался детский голос совсем рядом. Маленький мальчик сидел на стуле и болтал ногами. – Я же говорил тебе: стреляй… А ты!
– Ты и сейчас будешь меня мучить? – спросил я.
– Дурак, – обиженно ответил мальчик. – Я хочу, чтобы ты поговорил кое с кем. Секунду.
После этих слов мальчик исчез. Через несколько секунд услышал знакомый голос:
– Не сдержал ты обещание, да? Эх, ну что с тобой поделаешь, – передо мной, на корточках, сидел человек в военной форме. Теперь он уже не казался таким высоким. Это был Павлов. – Зато ты защитил своих близких – можешь этим гордиться.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я.
– Я всегда был с тобой, здесь, – ответил Павлов, указывая на сердце, а затем на голову, – и здесь.
– Ты – моя галлюцинация?
– А разве это имеет значение? Я здесь – это главное.
Мы несколько секунд молчали.
– Как думаешь, я смог стать героем, как ты? Хотя бы приблизиться к этому? – неожиданно спросил я.
– Как я? – он усмехнулся. – Конечно. Я думаю, что для них, да и для остальных, ты останешься героем в сердцах, как я для тебя. Ты молодец. Я тобой горжусь – все гордятся, – ответил Павлов с улыбкой. – Секунду, с тобой ещё один человек хотел поговорить.
За дверью раздавались крики, но уже не реагировал на них. Восставшие ломились в дверь. Заметил как шатаются петли у двери – она совсем скоро не выдержит.
– Привет, Костя, – сказал нежный женский голос. Я неожиданно заплакал, хотя не сразу понял, чей он.
– Мама? – она, улыбаясь, кивнула. Мама была одета в лёгкое светлое платье и была совсем молодая, как в воспоминаниях из моего детства.
– Мама… я искал тебя. Долгие месяцы. Искал… Извини, пожалуйста… – начал я, но расплакался. Мама обняла меня.
– Ну-ну, – сказала она, успокаивая: – Я знаю. Теперь ты можешь отдохнуть. Ты проделал большой путь и вырос хорошим человеком. Мы с отцом гордимся тобой. Вы с Пашей вышли замечательными мужчинами… Ой, чуть не забыла: с Днём Рождения! Теперь ты совсем взрослый! Эх, а ещё совсем недавно я тебя на руках держала…
Снова расплакался и уткнулся в мамину грудь:
– Спасибо.
Мама чуть отпрянула и кивнула мне. После этого снова появился Максим. Он стоял на месте мамы:
– Вот видишь, ты никогда не был один, – я кивнул. – Послушал бы ты меня – всё нормально было. Эх, ладно – после драки кулаками не машут… – он сел рядом со мной. – Что делать будешь?
Ещё раз посмотрел на дверь, за которой были сотни голодных восставших. А затем передал пистолет мальчику. Он встал и приставил ствол к моей голове. Не хотел стать одним из них.
Мне не было грустно. Наоборот, даже появилось какое-то облегчение.
– Хорошо. Удачи тебе, где бы ты ни был потом… – сказал Максим, взвёл курок и раздался выстрел.