– Чё встал? – спросил Рома, который уже спустился вниз.
– У вас есть свет? – удивлённо спросил я.
– У нас много чё есть, – посмеялся Рома. – Давай бырей.
Я осторожно спустился по шаткой железной лестнице вниз. Здесь воняло сыростью, а на стенах кое-где висела плесень.
После лестницы мы вышли в небольшой коридор, в стенах которого было три двери: влево, прямо и вправо. Рома уже открыл левую дверь и с кем-то говорил внутри:
– … малой совсем, как мой Генка, – затем повернулся ко мне: – Давай, скоренько. Тебя уже ждут.
Я быстро подошёл к двери и вошёл внутрь. Я оказался внутри небольшой комнаты, где вмещался только железный стол, два стула по сторонам от него, и ещё маленький железный шкафчик в половину моего роста у стены, который стоял впритык к дверному косяку. За столом сидел седой мужчина в военной униформе. С потолка свисал провод с голой слабой лампочкой, которая тихонько покачивалась из стороны в сторону.
– Разрешите идти? – спросил Рома.
– Свободен, – тихо сказал мужчина за столом. Рома улыбнулся, прикрыл дверь, и я услышал быстро удаляющиеся шаги. Хоть человек напротив и был седой, но в каждой клетке его тела виделась сила. Весь его образ был будто отлит из свинца. Он пристально посмотрел на меня несколько секунд. У него были тёмные глаза с большими мешками. После этого тихим железным голосом проговорил: – Присаживайся.
Тело само подчинилось приказу, и я оказался на стуле.
– Имя? – спросил он.
– Костя, – ответил я как можно твёрже.
– Константин? – переспросил он, внимательно посмотрев на меня.
– Д-да, – я немного запнулся.
– Фамилия?
– Р… Рудвенов.
– Рудвенов… – мужчина медленно повторил мою фамилию, а затем снова уставился на меня: – Знакомая фамилия. Отец военный?
– Нет. Точнее, я не помню. Он давно умер. Вроде бы учёный, но я его не помню почти, – честно ответил я.
– Ладно. Неважно. Дата рождения?
Я на пару секунд задумался, пытаясь вспомнить. Совсем вылетело из головы.
– Семнадцатого декабря, тысяча девятьсот девяносто восьмого года.
– Шестнадцать лет, получается?
– Да.
– По тебе не скажешь, – сказал мужчина всё с тем же серьёзным лицом.
– Умру молодо, – пошутил я без задней мысли, но седой мужчина в форме мою шутку не понял.
– Сейчас много молодых умирает. Лучше бы тебе такими словами не разбрасываться. Думаете, что бессмертные, а мне вас потом хорони. А теперь ещё и упокоить надо до конца, – добавил он в конце как-то мрачно.
– Х-хорошо, – я опешил.
Мужчина закрыл журнал, прикрыл лицо руками и тяжело вздохнул. Затем громко позвал:
– Дежурный! – двери открылись через секунду, а в проёме показался высокий мужчина всё в той же тёмной униформе. – Проверьте его, помойте и дайте чистую одежду. А эту сожгите. Потом доложите обо всём. Выполняйте.
– Есть! – охранник резко приставил руку ко лбу на несколько секунд, а затем повернулся в пол-оборота.
– Тебя проводит дежурный. Потом продолжим, – сказал мне мужчина в форме и отвернулся, посмотрел в маленькое окно под самым потолком, закрытое решёткой.
Я молча встал и пошёл из комнаты. Охранник закрыл за мной дверь. Затем мы пошли к средней двери. Охранник достал связку ключей, покопался немного, и открыл дверь. Мне всё ещё не верилось в то, что теперь я нахожусь среди людей. Среди живых людей…
– Проходи, – скомандовал он. Его лицо было изуродовано несколькими грубыми шрамами от губы и до самых волос.
Мы вошли в просторную комнату, отделанную плиткой. В слабом жёлтом свете едва было видно, как вдоль стенок рядами стояли шкафчики. Впереди были огорожены душевые секции, а в полу находились чёрные сливные отверстия. Воздух здесь был более влажный и холодный.
– Раздевайся полностью, – прозвучала команда. – Всё нужное сложи в рюкзак, остальное оставь на скамейке, – охранник дулом автомата указал на прилегающие к стенам деревянные лавки. – Потом становись в центре.
– Хорошо, – я начал раздеваться, но взгляд охранника меня смущал. – Можешь отвернуться?
Охранник фыркнул, но всё же отвернулся.
Я снял с себя светлую кофту с улыбающейся жёлтой мордой, на которой было теперь огромной засохшее тёмное пятно, затем стянул тёмную майку, спустил джинсы, присел на холодную скамейку и снял кроссовки, а затем и носки. Ноги коснулись холодной плитки. После всего этого я снял трусы и сложил всё аккуратно на скамейке. Затем встал в середине комнаты, прикрываясь рукой.
– Всё, – сказал я. Охранник дёрнул рубильник у стены.
– Иди, мойся. В крайних ящиках что-нибудь найдёшь. Только быстрее, – парень сел на скамейку, достал светлую пачку из кармана жилета, затем вытянул сигарету, а остальное положил обратно. Достал маленькую зажигалку из другого кармана, щелчок – и огненный круг начал двигаться к его губам. Он словил мой взгляд и недовольно ругнулся: – Чего уставился? Иди давай. Ждать никто не будет.
Я быстрыми шагами пошёл к железным ящикам. Холод жёстко отдавал в ноги. Такое ощущение, будто я шёл по льду. Открыл самый крайний ящик – внутри оказалось смятое серое полотенце, полупустая бутылка шампуня и маленькая чёрная мочалка. Взяв в охапку мочалку и бутылку шампуня, я пошёл к секции с душем. Несколько секунд не мог поверить, что сейчас действительно пойдёт вода. Но всё же крутанул кран и резко отпрыгнул в сторону – меня ошпарило горячим потоком. Я быстро покрутил другой кран – вода стала холодная. Несколько секунд ещё прошло перед тем, как я смог настроить тёплую воду.
– Чего ты там возишься? – спросил недовольно охранник.
– Воду настраивал, – я постарался перебить шум воды.
Меня действительно обдавало тёплой струёй воды. Только изредка температура воды резко менялась, но через секунду уже была прежняя. Некоторое время я просто стоял под душем, наслаждаясь потоком. Мне казалось, что он будто по волшебству смывает с меня всю грязь этого нового мира. Будто сейчас жизнь начинается по-новому, и я перерождаюсь. Тёплые струи смывали с меня всю боль, все слёзы, всю горечь и одиночество, оставляя чистое полотно.
Я открыл баночку, затем размазал по рукам содержимое и начал втирать шампунь в волосы. Как же давно я этого не чувствовал… После этого намылил мочалку и начал вымывать тело. Спустя несколько минут я уже выключил воду. Холодный воздух неприятно обдал тело. Я прошёл к шкафчику и обтёрся полотенцем.
– Закончил? Встань теперь спиной, ближе к свету, – я послушно переместился к стене со шкафчиками, где и крепились за стеклом слабые лампочки. Охранник несколько минут пристально рассматривал моё тело, а затем заключил: – Чисто. Можешь одеваться, – он указал на другую скамейку, где теперь лежали чистые светлые джинсы, синяя рубашка и кеды. Внутри так же оказалось и нижнее бельё.
Я быстро одел всё. Охранник дёрнул рубильник, тем самым выключив воду.
– Теперь обратно, – скомандовал он.
Мы прошли обратно в комнату с седым командиром.
– Чист, – отчитался охранник.
– Хорошо. Свободен, – прозвучала команда и охранник скрылся. Седой мужчина указал на стул: – Присаживайся.
Я прошёл ближе и сел на стул.
– А анализы не будете брать?
– Анализы? – переспросил командир.
– Ну, да, на вирусы там…
– А, ты про это. Нет, анализов не будет. У нас давно уже нет возможности это делать: ни тестов, ни оборудования. Да и не нужно – сразу было бы по тебе видно. А теперь продолжим: как ты узнал о нас? – спросил командир.
– По рации. Моя подруга услышала ваш сигнал по рации где-то месяц назад… может больше, – ответил я.
– Где она сейчас? Почему ты один?
– Она… мы… – начал я, но мысли как-то не формировались в слова. – Нам пришлось разъединиться. Восставшие…
– Восставшие? Ты так называешь этих мертвецов? – переспросил мужчина.
– Да… мертвецы.
– Понятно. Продолжай.
– А что продолжать… – я непроизвольно сжимал и разжимал руки от волнения. – Я убежал. До этого мы договорились где встретимся, она не пришла – вот и вся история. Я думал найти её здесь, – я замолчал.
– И ты решил уйти один? – мои последние слова были будто проигнорированы.
– Да, – каждый мой ответ записывался в небольшой журнал.
– Что было потом?
– Потом?.. – я задумался, пытаясь вызвать в голове образы недавних событий. Однообразные картины быстро сменяли друг друга. – Пытался выжить, прийти сюда – что ещё мне оставалось?
– Один? – тихим голосом спросил седой мужчина.
– Да, – ответил я, а затем добавил: – Старался держаться подальше от городов. В книге прочитал как строить простые укрытия и шалаши, как огонь разводить, как в котелке еду варить – в общем, разное узнал.
– Понятно-понятно, – сказал он задумчиво, а затем снова пристально посмотрел на меня. От его резкого твёрдого взгляда непроизвольно появлялся небольшой страх. – Есть ещё какие-нибудь навыки?
– Не знаю… Немного умею стрелять, – начал я и сразу же понял, что этим список и кончился. – Ничем не увлекался до… до этого всего.
– Ладно, найдём тебе работу. У нас тут такие порядки: каждый друг за друга. Поэтому каждый работает, понятно?
– Да, – тихо ответил я.
– Есть что-нибудь опасное с собой? – командир закрыл журнал. – Кроме того, что показывал.
– Нет. Только нож. И пистолет в рюкзаке. Больше ничего.
– Пока всё конфискуем. У нас тут нельзя с оружием без разрешения.
– Постойте, но… но это мой пистолет. Это память.
– О чём?
– О друге. Это его пистолет.
– А где он сам?
– Его… его уже нет, – ответил я.
Мужчина приподнял руку вверх в знак того, чтобы я успокоился.
– Может и вернём твой пистолет. Раз сам выживал, то, возможно, присоединишься к поисковому отряду. И вещи твои позже передадут. Но это не сейчас… Дежурный!
Двери открылись – в проёме стоял всё тот же охранник.
– Всё оружие ко мне, пока что. Остальное на склад до завтра.
Дежурный внёс мой рюкзак и поставил на стол. Он выложил на стол пистолет, а затем и нож.
– Можно спросить напоследок? – я не дождался ответа и продолжил: – Можно узнать насчёт нескольких людей здесь?
– Не понял, – ответил командир.
– Можно узнать находится ли здесь конкретный человек?
– Это можно, – тихо сказал мужчина. Он нагнулся, открыл железный ящик в столе, убрал мою папку, оружие, а затем достал другую папку. – Фамилия, имя?
– «Рудвенова Ангелина».
– Рудвенова, Рудвенова… – командир открыл новую папку и теперь пристально водил глазами по бумаге. – Нет такой.
Мамы здесь не было, но, может, хотя бы кто-нибудь…
– А «Рудвенов Павел»?
– Нет, извини, но никого с фамилией «Рудвенов» у нас нет. Может они не указали свою настоящую фамилию. Ещё кто-нибудь?
Не то, что бы я был потрясён или огорчён. Я и так думал, что их здесь не будет, но пока не мог согласиться с Голосом. Пока я точно не узнаю, что они мертвы – стоит, хотя бы, спрашивать, хоть как-то искать. Возможно, они придут сюда позже… или они где-то в другом месте укрылись. Не может же это быть последнее убежище людей…
Оставалось узнать об одном человеке:
– «Светлана Диренкова».
– Светлана… – повторил командир. Через несколько десятков секунд он озвучил результат: – Нет. Такой тоже нет. Вообще никого с таким именем нет.
Я встал и направился к выходу.
– Спасибо, – сказал на ходу. – До свидания.
– С тобой завтра свяжутся, – сказал он мне в спину.
– Хорошо.
Вместе с охранником мы прошли по коридору, затем вверх по лестнице, и через минуту в глаза уже приятно светил мягкий вечерний свет. Тёплый лёгкий ветер приятно обдувал лицо. Голубое небо было разбавлено алыми пятнами ближе к горизонту. В противоположной стороне уже темнело.
– Тебе туда, – сказал мне охранник и указал на противоположный дом. – Третий подъезд, шестой этаж, квартира сорок семь – там пока что будешь жить.
– Спасибо, – ответил я. Охранник ничего не ответил и пошёл обратно.
«Грустно, наверное, ему там постоянно в темноте сидеть», – подумал, глядя на уходящего человека. Он пошёл обратно и скрылся в полутемноте петляющих коридоров.
«Я же говорил тебе, что они все мертвы, но нет – ты наивно верил, что найдёшь их здесь, и всё будет хорошо, но «хорошо» никогда не будет, – сказал Голос. Сейчас не было возможности ему ответить – слишком много людей вокруг. – Когда же ты поймёшь, что все близкие тебе люди умирают? Любой человек, который станет тебе близким – умирает. Это твоё проклятье. И я – тоже».
Я действительно думал, что здесь никого не встречу. Это было бы слишком легко и хорошо. В моей жизни так не может быть. Такое бывает только в книгах или фильмах. Но всё равно надеялся: а вдруг? Разве в жизни не бывает волшебной случайности? Зачем же тогда жить, без надежды?
Об мою ногу тихонько потёрся мордочкой маленький полосатый котёнок. Он был совсем маленький и, как только встретил мой взгляд, жалобно мяукнул. Его маленькие кристаллики глаз пристально смотрели на меня. Он двумя лапками упёрся мне в кеды, вытянул шею, а затем прыгнул и начал лезть по штанине вверх.
– Маленький… – я подхватил его под маленькие лапки и посадил на руки, начал гладить – он сначала слабо замурлыкал, но с каждой секундой делал это всё сильнее. Я пошёл в сторону указанного дома.
– О, а ты кто? – спросила пожилая женщина у подъезда. Рядом с ней сидели ещё две, которые о чём-то тихо говорили между собой.
– Я… – мыслей никаких не было. Улыбнувшись, ответил: – Человек.
– Ты новенький чтоль? – я кивнул. – Понятно-понятно. Не волнуйся за Барсика. Мы за ним присматриваем. Он тут ко всем трётся – ласковый, ужас. Может заберёшь?
– Я пока не знаю даже где живу, – улыбнулся я. Котёнок залез мне на плечо и начал тереться мордой об мою голову. – Сказал сюда прийти.
Я несколько секунд ещё гладил котёнка, а потом подошёл к лавке и аккуратно положил его рядом с бабушками.
– А где твои родители?
– Я… я один пришёл, – сейчас не очень хотелось разговаривать. Хотелось просто быстрее дойти до квартиры и отдохнуть, но уходить было бы невежливо. То, что я так просто мог стоять и разговаривать у подъезда, как раньше, казалось странным сном.
– Понимаю, понимаю, – она закивала в подтверждение своим словам. – Сейчас всем тяжело. Ты не отчаивайся. Теперь всё будет хорошо, – женщина улыбнулась.
– Я пойду. Устал сегодня.
– Иди, конечно, иди. С Богом. Отдыхай.
– До свидания, – я отвернулся и пошёл к лестнице, затем пробежал несколько пролётов, но к четвёртому этажу перешёл на шаг, и в таком темпе добрался до шестого.
Удивительно, но раньше я бы сильно устал, а сейчас чувствовал лишь лёгкую пульсацию в ногах. Неужели я незаметно стал сильнее? Хотя, если задуматься, то уже давно привык к большим походам и сильным нагрузкам. Но всё равно странно, что не замечал этого раньше – просто привык, и всё.
Нужная мне дверь находилась в левом коридоре, в самом конце: старенькая, деревянная, на которой висели небольшие железные цифры «47». Никого рядом не было.
Я дёрнул ручку, но дверь оказалась закрытой. Дёрнул ещё раз, на всякий случай, но результат всё тот же – закрыто. Постучал, ещё раз, постоял несколько секунд в нерешительности, развернулся, пошёл к лестнице, и тут дверь позади меня открылась.
– Кто там? – в дверях показался невысокий молодой парень. Поскольку никого больше не было, то он уставился на меня: – Чего хотел?
Я растерялся.
– Я? Мне сказали, что я тут буду жить.
– А-а, – парень вышел из квартиры и жестами начал приглашать внутрь. – Заходи-заходи. Да, мне сообщили.
Я ещё несколько секунд стоял, непонимающе смотря на него.
«Кажется, тут про меня уже все знают», – парень выглядел радостным и весёлым.
«Разве веселье ещё существует?», – я быстро откинул эту мысль и вошёл внутрь.
– Столько раз просил ко мне подселить кого-нибудь. А то одному скучно совсем – ты не представляешь.
Мы вошли в небольшую квартиру. Коридор имел три боковых прохода в комнаты. На стенах были белые обои с непонятным узором: то ли в виде цветов, то ли просто в виде фигур. В квартире не было холода одиночества, как я уже привык видеть – сразу было видно, что она жилая.
Мой сосед закрыл за мной дверь и протянул руку:
– Меня Михаилом зовут, но можно просто Миша, – улыбнулся он.
– Костя, – я пожал руку.
– Оставь обувь здесь. Сейчас тапочки принесу. У меня тут лёгкий беспорядок – не обращай внимания, хорошо? – он быстро прошёл в комнату.
– Ладно, – ответил я, удивляясь такой заморочке. Эта квартира была царской палатой в сравнении с тем, где я иногда ночевал.
Миша принёс пару резиновых синих шлёпок.
– Только такое есть, – сказал он, немного смущаясь.
Я сел на старенький деревянный стул и снял кеды.
– Не волнуйся ты так, – сказал я с улыбкой. Вся его суматоха приятно забавляла. Я уже давно не видел этого. Отвык от простой человеческой жизни.
Миша быстрыми шагами ушёл в левую комнату в конце коридора. Я решил немного посидеть и отдохнуть.
– Будешь чай? – спросил он из комнаты.
– Не отказался бы.
– Есть зелёный и чёрный чай, кофе даже какой-то, но я его не пробовал, – он говорил быстро и немного заикался, будто слова опережали мысли. – Особо выбора нет, ты уж извини.
Чай? Кофе? Когда я их пил в последний раз? Уже даже вкус забывался. Не помню даже, что мне нравилось.
– Всё нормально. Знаешь… ничего не нужно. Давай позже, – сказал я и встал со стула. – Где можно прилечь? Очень устал.
– Прилечь? – Миша подошёл ко мне, а затем прошёл в первую комнату. Он подошёл к шкафу у стены и начал там рыться. – Вот, диван. Можешь разложить, или так ложись – как хочешь. Сейчас… постельное надо найти…
Я прошёл в комнату и сел на край дивана.
– Держи, – сказал Миша через несколько минут, протягивая стопку тканей.
– Спасибо, – я взял эту кучу и начал застилась себе кровать. Как же давно этого не было…
Раньше если и удавалось поспать на нормальной кровати, то обязательно приходилось в одежде: теплее, да и время не тратилось, можно было убежать быстро. А теперь вот не нужно было…
Мне всё больше казалось, что я пришёл в какой-то другой мир, где нет ни смертей, ни боли. Где люди не становятся монстрами после смерти. Где, возможно, они не становятся монстрами даже при жизни. Но что-то внутри противилось этому, не веря в чудо. Я даже подозревал что это за «что-то», а, вернее, «кто».
– А ты откуда? – спросил Миша. Он странным образом сидел на стуле, как в фильмах: грудью упирался на спинку.
– Из Номира.
– У-у, – протянул он. – Далековато тебя занесло. Номир же в другой половине Борусии вообще.
– У меня было полно времени.
– А ты действительно один пришёл? Просто смотрю на тебя и не могу поверить, чтобы подросток, в одиночку, прошёл половину страны.
– Да. Я уже давно один – привык как-то… – соврал я. Мне казалось, что он начнёт всё дальше расспрашивать, а этого сейчас не хотел.
«Скорее всего, это проверка от того полковника – не могли же тебя просто так привести к человеку жить», – сказал Голос.
– И много ты этих замочил?
– Ты про восставших? – я уже закончил с постельным бельём и начал раздеваться. Всё ещё непривычно был ощущать себя чистым.
– Ну… да…
– Да. Достаточно, чтобы больше не хотеть, – тихо ответил я.
– Интересно… – ответил Миша. – А по тебе и не скажешь. Тебе же лет четырнадцать?
– Шестнадцать, – я всё ждал пока он уйдёт или пока разговор закончится, но, видимо, нужно было пресекать это. – Слушай, я понимаю, что у тебя много вопросов, но не мог бы оставить меня одного? Реально очень устал и хочу поспать. Потом спросишь – на всё отвечу.
– Ладно… – Миша смотрел не на меня, а куда-то в стену, затем быстро встал со стула. – Хорошо-хорошо. Ухожу, – он улыбнулся и закрыл за собой дверь. Теперь я остался наедине с собой.
«Всё ещё думаешь, что смог сбежать? Всё ещё думаешь, что теперь всё станет лучше? А разве было что-то хорошее в том мире? Тебя били, унижали. Ты был мусором, игрушкой для битья и издёвок. А теперь? Посмотри, что дал тебе этот новый мир. Все твои враги мертвы, а ты жив. Твоя фигура осталась стоять на их костях. Ты смеёшься последним, понимаешь? И после всего этого ты хочешь вернуться к прежней жизни?» – говорил Голос.
– Я не смеюсь, и этот мир забрал у меня намного больше, – тихо ответил я.
«Это небольшая цена. Тем более, ты ведь знаешь, что не может быть всё так хорошо здесь – где-то что-то точно найдётся. Он же как мираж того мира, а он был ещё хуже… Не отнекивайся от меня – я знаю это, а, значит, знаешь и ты».
– «Небольшая цена»? Уж лучше бы надо мной и дальше издевались, но все близкие люди были живы. Света, Павлов, Максим… я никого не защитил, – слёзы появились на глазах. – Все только и жертвуют собой… а зачем? Чтобы я жил. Жил и помнил, что они умерли из-за меня… Нет. Это не тот мир, в котором я хочу жить. Это хуйня, а не мир – скажу я тебе.
«Это не было их выбором. Это твоё проклятие, помнишь? И с этим ничего не поделаешь. Ни там, ни здесь. Все близкие тебе люди будут умирать лишь потому, что они близки для тебя. Ни больше, ни меньше. Ты дурак, раз думаешь, что смог сбежать.»
– Посмотрим…
Я долго не мог уснуть. Миша периодически тихо шуршал за стеной, а я ворочался. К нему несколько раз кто-то приходил, но они выходили в подъезд и я ничего не слышал.
За окном уже успело стемнеть. Я всё думал о том, может ли быть здесь что-то опасное. А если есть – что делать? Бежать без всего? А если и бежать, то куда? И зачем?.. Но усталость, в итоге, взяла первенство над разумом, и я провалился в тёмный хрупкий иллюзорный мир снов – чаще кошмаров.
* * *
Следующим утром меня разбудил напористый стук в дверь квартиры.
Я нехотя открыл глаза, посмотрел на часы: «8:46». Проспал около четырнадцати часов. Давно так не спал, но, казалось, что и этого было мало.
В коридоре зашаркали шаги, затем открылась дверь в квартиру.
– Костя? – послышался голос Миши. – Да, он здесь… Спит ещё. Может я смогу передать? Хорошо. Пока, – после этого дверь закрылась.
Снова шаги, и дверь в комнату открылась:
– Спишь? – спросил Миша, стоя в дверях.
– Нет… уже нет.
– Сейчас приходил создал, сказал что тебе к десяти часам нужно спуститься в командный пункт.
– Зачем? – я прикрыл лицо правой рукой.
– Не знаю, – Миша пожал плечами. – Попросил передать – я передал.
– Ладно… спасибо.
– Ты есть будешь? – спросил Миша уже из коридора, уходя.
– Есть? – задумчиво повторил я, и сел на кровати. – Буду…
– Тогда выходи. Я уже сходил за утренней порцией – тебе тоже взял.
Я быстро оделся и вышел из комнаты. Тело слегка побаливало. Это была приятная боль после нормального отдыха.
Прошёл по коридору и смог посмотреть на остальные комнаты. Везде были открыты двери. Проход влево вёл в ещё одну маленькую спальню: у стены стояла большая двуспальная кровать, а справа от входа большой белый шкаф-купе. Также, я вчера не заметил, что есть ещё двери посередине проходов – в туалет и ванную. Что удивительно: туалет работал. Да и в ванной из кранов текла вода. Пусть и только холодная, и очень слабо. Но всё равно это выглядело как волшебство, хотя ещё совсем недавно было обыденностью.
Дверь вправо вела в небольшую кухню, где у стены плотной стеной были приставлены сидения и к ним придвинут деревянный стол. Над плитой висело много разных шкафчиков. На небольшом холодильнике стояла белая микроволновка. К моему удивлению, из неё небольшой струйкой шёл белый пар.
– Работает? – удивился я.
Миша улыбнулся.
– Конечно. Недавно вот начали утром и вечером электричество подавать. Слабо, конечно, но вот чтобы еду разогреть – хватает… Присаживайся, сейчас есть будем, – он достал одну тарелку с разогретой едой и поставил другую, включил. – В последнее время порции уменьшили – может продукты кончаются – но такое уже бывало. Так что посмотрим: может и восстановится.
Миша достал из микроволновки вторую тарелку и поставил передо мной, достал две вилки:
– Давай есть.
– А откуда у вас электричество?
– Солнечные батареи, – ответил Миша, садясь за стол. – У нас их много сейчас. Конечно, ещё недостаточно: включают свет на несколько часов, но он есть – и это радует. Уже несколько месяцев всё работает нормально.
– Чтобы обеспечить даже несколько квартир надо несколько плит… – задумчиво сказал я. – Откуда же на весь район?
– Не знаю. Накапливают, наверное, – ответил Миша. – Этим военные занимаются. Дармова ты видел, наверное. И ещё Евгений Олегович. Это они здесь главные.
– Полковник Дармов – седой мужик, невысокий, с таким жёстким взглядом?
– Да, его по взгляду сразу узнаешь. Жутковатый тип…
Давно я не ел нормальную еду. За нескольких секунд тарелка опустела.
– Спасибо, – сказал я и откинулся на спинку, посмотрел на часы: «9:20».
Мы сидели молча, и я решил немного разбавить это, тем более что про своего сожителя совсем ничего не знал:
– Миша, а ты откуда?
– Я? Отсюда. Родился и всю жизнь прожил в Остании. Даже за стеной не был после того, как военные городок начали зачищать, – Миша тоже уже доел и теперь сидел, упёршись головой об руку.
– То есть, ты даже в других городах не был? – удивился я. – Расскажи, что вообще у вас творилось?
– Хотел уехать, денег скопил, да времени не хватило: всю жизнь хотел попутешествовать и, когда уже билеты даже купил на поезд, объявили полный карантин. Такой бардак тут был… Но это нам ещё повезло, что рядом была военная часть. Быстро эвакуировали: кого на временные базы, кого – в ту часть. Спустя месяц всем уже стало ясно, что никакой вакцины не будет и что мы одни. Ребята наши собрались, обговорили с вояками – не без конфликтов, конечно – но вместе решили что надо в город возвращаться. Целую неделю они зачищали здесь район, делали ограждения, – Миша ненадолго замолчал. – Если бы не вояки – не знаю, что и было бы. Они тут и порядок поддерживают, и, вот, электричество настроили, водоснабжение починили. О стариках, детях заботятся.
– Повезло, – сказал я, вспоминая свои последние полгода. – А где твои родные? Надеюсь, ты никого не потерял?
– Не потерял, – грустно улыбнулся Миша. – Я сирота.
– Ох, – от неожиданности даже немного перехватило дыхание. – Извини.
– Да ничего. А ты? Ты кого-то потерял?
– Да, – тихо сказал я. – С самого начала этого безумия ищу свою семью. Думал найти кого-то здесь, но в списках никого.
– Понимаю, – Миша сделал паузу.
– А кем ты был? Ну, до того…
– Я? – спросил Миша. – Да так: то тут, то там подрабатывал. Да это неважно.
– Понятно, – ответил я, но про себя отметил это его нежелание отвечать. – А сейчас что делаешь? Тут же, наверное, у каждого своя роль, работа какая-то…
– Ну вот так же и сейчас: то тут, то там. Где-то надо машину разгрузить – иду. Надо починить что-то или перенести – тоже. Вот так как-то и живём потихоньку.
– Понимаю, – ответил я и встал из-за стола: – Ты меня извини, идти нужно. А то опоздаю.
– Конечно-конечно, – Миша полез в карман, вытащил оттуда несколько ключей, связанных тонким металлическим кольцом из проволоки, и протянул мне. – Держи. Мало ли, вдруг меня не будет. Дверь не закрывай сейчас – сам закрою.
– Спасибо, – сказал я и положил ключи в карман. Затем быстрым шагом вышел из квартиры, спустился по лестнице и вышел во двор.
Свежий утренний ветер приятно обдувал лицо. На улице было пустынно. На секунду показалось, что людей здесь и не было. Лёгкое волнение захватило разум. Но вот вдалеке прошло несколько людей в форме, где-то крикнул ребёнок, и иллюзия разрушилась. Я выдохнул с облегчением. После этого более твёрдым шагом пошёл в центр двора, где стояло одноэтажное серое здание – то, где вчера моя жизнь изменилась.
Я потянул за ручку железную дверь – она нехотя поддалась, отдавая лёгким неприятным скрипом.
– Ты куда? – спросил человек в форме, сидящий прямо за дверью за небольшим столиком. Над ним горела слабая лампа. Не очень удобная позиция, если будет обстрел.
– Мне сказали прибыть к десяти часам.
– Имя? – спросил охранник, опуская глаза на стол.
– Константин Рудвенов. Я здесь только второй день.
– Да мне похер, хоть сто второй… Ага, вот твоё имя, – охранник остановил палец под моей фамилией. – Прямо по коридору, первая дверь налево.
– Ага, спасибо, – ответил я пренебрежительно, отошёл от стола и пошёл по тёмному коридору. Через несколько секунд я уже стоял внутри небольшого кабинета. Выглядел он примерно так же, как и тот, в котором меня опрашивал командир: металлический стол, шкафчик, несколько стульев.
– Рудвенов? – спросил человек за столом. Это был высокий мужчина с длинными волосами, аккуратно собранными в хвост.
– Да.
– Хорошо… хорошо-хорошо, – задумчиво проговорил человек в форме. Он закрыл журнал и пристально посмотрел на меня с улыбкой. У него был очень живой взгляд – я уже успел подумать, что все они без эмоциональные роботы. – Готов к работе?
– Наверное…
– Чего так вяло? Взбодрись! Работа непыльная, но её много, – мужчина встал из-за стола, затем в несколько шагов подошёл ко мне и мягко вытолкнул из кабинета хлопками по спине, закрыл за собой дверь на ключ. – Идём.
– А что за работа? – спросил я, когда мы уже выходили из здания.
– Будешь ухаживать за теплицей – ничего ужасного.
Мы вышли на улицу и пошли в сторону одного из домов.
– Но я не умею, – снова как-то неуверенно сказал я.
– Да ты не волнуйся. Научим! – мужчина достал светлую пачку. – Куришь?
– Нет, спасибо, – отмахнулся я.
– Это правильно. А вот я не могу отказаться. Много раз пробовал – бесполезно, – мужчина закурил, а я отошёл в сторону от дыма.
После этого мы шли молча, не спеша, пока не вошли в небольшую пятиэтажку. Там сопровождающий меня военный бросил сигарету в сторону, и мы пошли по лестнице вверх.
– Не люблю я эти подъёмы. Гималаи, блять, – ругнулся он, тяжело выдыхая, когда мы проходили четвёртый этаж. Я усмехнулся. Через минуту мы уже были на крыше. Здесь было жарче, чем внизу. Но ветер здесь был сильнее. Так же отсюда были видны все три огороженных двора. С десяток солдат в чёрной униформе патрулировали улицы. В одном из дворов несколько детей играли в песочнице, беззаботно улыбаясь и веселясь.
Напротив выхода стояла небольшая теплица.
– Пришли, – с облегчением сказал военный. – Эй, Женёк, вылазь! Я тебе подмогу привёл.
Из дверей теплицы вышел тощий высокий человек в очках и с каким-то ананасом из волос на голове вместо нормальной причёски. Под глазами были тёмные мешки.
– Привет, – тихо сказал «Женёк» и протянул руку.
– Костя, – я пожал руку в ответ.
– Женя, введёшь его в курс дела? У меня ещё работы много – так я бы и пошёл.
– Хорошо, – так же тихо ответил Женя. Мужчина кивнул, развернулся и пошёл к выходу, пока не скрылся в проёме.
В течение следующих нескольких часов Женя мне объяснял что здесь и как. Он оказался ботаником в прямом смысле этого слова – увлекался растениями. И делал это ещё до конца света. Его манера тихо и размеренно говорить про растения навевала скуку и желание спать, а попытки поговорить на другие темы откровенно игнорировались. Плюс к этому, внутри теплицы было ужасно душно. Хотя Женя, как будто этого не замечал.
Я вышел на улицу подышать свежим воздухом. Ухаживать за растениями – скука смертная.