Под дверью стук конечностей и топот убегающей собаки. Из внешнего мира мысль: «Гоняет кошек!». Вперёд – в пучину повседневности. «Лери! Нельзя!».
Отходы
С грохотом и неудержимым напором Ниагарского водопада вода, вырвавшись из фаянсового компакт бака, подхватила объект жертвоприношения, предварительно помещённый в унитаз, и увлекла его в мрачные, дурно пахнущие трубы канализации. Там несясь по всё расширяющимся каналам канализации и соединяясь с себе подобными потоками, она превратится в мерзкую вонючую жижу и, уже в таком состоянии, достигнет очистных сооружений, которые находятся за городом. Туда люди решили сливать всё жидкое, или то, что может быть жидким или просто проходит в горловину унитаза. Туда на городские очистные иногда прилетают лебеди и постоянно дежурят люди.
То, что не проходит в унитаз называется ТБО (твёрдо бытовые отходы) их собирают отдельно в специально отведённых или в не отведённых местах и машинами вывозят за город, на полигон.
На полигоне всегда живут крысы, вороны, лисы и люди. Все они питаются этими ТБО, а люди ещё и одеваются, ищут и находят предметы интерьера и сами, наверно, являются отходами, только не бытовыми, а социальными отходами общества. Отходы – это то, что уже не нужно. Наверно, в каждом обществе, состоящем из людей, есть люди, которые когда-то были, а сейчас не нужны обществу и есть люди, которым общество не нужно, но это уже отшельники, которые тоже, кстати, могут жить на полигоне.
Встреча
Вечер. Лето. Я стою на автобусной остановке возле автовокзала. Народ, работающий в городе, уже прошёл, работающие на заводах и добирающиеся до города на автобусах, ещё не подъехали. Жду один из последних химзаводских автобусов. Он идёт с нижней проходной и поэтому приезжает позже остальных.
Решили с женой после работы пешком пройтись по магазинам. Остановка и перрон пустынны. Даже голубей нет, видимо, куда-то улетели. Вдруг из глубины остановки, асфальтовый пол в остановке сделан с уклоном в глубину и там внутри внизу вдоль стен стоят скамейки как в пещере, с одной из скамеек застенчивый голос:
– Скажите, пожалуйста, можно с Вами поговорить?
Оглянувшись, я увидел маленькую аккуратную старушку. С палочкой в одной руке и с пустой маленькой пластиковой бутылочкой в другой, она, не быстро встав со скамейки, подошла ко мне.
– Я по вечерам прихожу сюда, чтобы посмотреть на людей. Посижу, посмотрю, а когда водичка кончится – иду домой. Дома то я одна. Я Вас не сильно отвлекаю?
Конечно же, она меня не отвлекала. Я всё равно просто ждал, и не было у меня ни дел, ни мыслей.
–Я здесь недалеко живу – продолжала старушка – Старик уже давно умер. Дома одной скучно целый день сиднем сидеть.
–А Вы бы телевизор смотрели, сейчас куча всяких передач интересных – предложил я.
–Да слышу я очень плохо, с аппаратом и то еле-еле.
–Ну, можно книги почитать – ляпнул я, не обратив внимания на толстые стёкла очков в роговой оправе.
–Не вижу я совсем. Так чуть-чуть, а буквы совсем не вижу. Сейчас с Вами поговорю и пойду потихоньку, водичку то всю выпила. Или, может быть, я Вас зря побеспокоила?
Нет не зря, как же ей помочь? Может быть, в дом интернат попробовать пристроить? Там хоть будет с кем общаться.
–А у Вас дети есть? – начал я собирать информацию.
–Конечно. Четверо их у меня. Старшие сын и дочь в Перми живут. На Северном (посёлок в получасе езды от города) -сын, дочь -в городе. У всех семьи. Дочь в своём доме живёт. Они ко мне изредка забегают, да всё некогда им – семьи, работа. А я их не беспокою, у них своих забот хватает. Спасибо, что поговорили со мной. Я Вас не обидела? Нет? Ну, хорошо, пойду я потихоньку, завра, может быть опять приду, посижу, на людей посмотрю, может, поговорю с кем ни будь. А то плохо одной весь день дома. А вечером не так жарко, как днём.
Она ушла. Одинокая старушка, которая не хочет никого зря беспокоить. У каждого – свои заботы. Просто иногда ей хочется побыть среди людей. А детям некогда – у них свои семьи, а мать выпала из понятия «семья». Ведь у каждого своя, а мама не входит не в одну из них. Мама и не семья. Может быть – это очень редкий случай?