Глава 16
Вскоре мы прибыли к тому, что по местным меркам считалось городом. В нашем мире бы это сошло за деревню или максимум – село. Одноэтажные деревянные строения сменились двухэтажными постройками, но это был максимум. Впрочем, на улицах Шейчжоу царила суматоха, словно мы в центре мегаполиса. На узких улочках едва могли разминуться две повозки. Прохожие сновали туда-сюда без каких-либо правил движения. Хотя бы улицы были сухими. В дождливый сезон все это, наверняка, превратится в грязь.
Сати рассказывала мне о городе, показывая расположение основных хозяйств, заведений и достопримечательностей. Розоватый Жгучелист охотно высаживали и внутри города. Духов опасались не только в провинции. В некоторых оживленных местах виднелись представители городской стражи. Их можно было узнать по багровым тонам одежды и паре боевых клинков на поясе: коротком и длинном. Кое-кто носил чешуйчатые нагрудники и наплечники. Более богатые чины, как я понял. В целом, в городе никто не кутался в полный доспех. Боевые действия ведь не велись перманентно.
В Шейчжоу правил цзы Шу Хен Шей. Цзы, как я понял, являлось местным аналогом титула барона, но со своим особенностями. О Шу Хене говорили как о суровом, но справедливом правителе. Впрочем, Сати не исключала, что он в сговоре с различными группировками вроде Толстяка Чена и другими элементами.
Мы прогулялись мимо главного городского базара. Здесь царил настоящий хаос: сновали сервы, грузчики, толкались купцы, постоянно кто-то кричал, зазывая к своему лотку, разнообразные ароматы и миазмы свежей и не очень пищи витали в воздухе. Учитывая толчею, я старался внимательно следить за своим кошелем, висящим на поясе. Позднее и вовсе переместил кошелек за пазуху, потому что он привлекал слишком много внимания.
– А там мельница, – указала Бхоль на высокое по местным меркам здание, возле которого находились повозки с мешками. Рядом протекала река.
– Что-то не видно ветряных лопастей или водяного колеса, – протянул я задумчиво и посмотрел на крышу. – Там из трубы дым идет или пар?
– Главный мельник в Шейчжоу – практик ступени Рекрута, так что использует силу пара. Практиками становится малое число людей, поэтому не везде мельники владеют духовным огнем. Да и большой котел с приводами у небесных кузнецов стоит недешево. Как и боевые доспехи, – вздохнула Бхоль, погладив свой ученический амулет.
Мы прогуливались по улицам Шейчжоу, и я с интересом рассматривал местные диковинки. То, что люди здесь владеют огненной магией, дало толчок развитию паровых технологий. Но доступно сие было немногим. Эдакий паропанк для избранных. В остальном вполне себе традиционный уклад поздних средних, наверное. Не сильно я разбирался в исторических реалиях, поэтому параллели проводить было сложно.
– Ого. Паромобиль! – воскликнул я, увидав необычную карету, двигающуюся без запряженных лошадей.
Из трубы шел пар, а кучер управлял транспортом с помощью рулевой рейки и рычагов.
– Дилижанс, – поправила Сати.
Вернее, слово на местном звучало иначе, но сознание именно так интерпретировало самобеглую повозку.
– Лишь самые богатые могут позволить себе передвигаться на дилижансе. Иногда их заправляют местные кочегары, иногда возница-практик, иногда дилижансы принадлежат пламетворцам. Нескольких заправок огненного камня хватит, чтобы доехать до соседнего города.
Паромобиль проехал мимо нас, жужжа своим паровым нутром. Двигался он не слишком быстро. Мы продолжили экскурсию по городу, но больше дилижансы нам не встречались. Редкий экспонат. Простые люди и жители среднего достатка передвигалась пешком, верхом, в телегах и экипажах, запряженных разной скотиной. Паровые машины оставались уделом избранных.
Я попытался спросить, есть ли здесь нефть, уголь или природный газ, но быстро понял, что подходящие слова в языке отсутствуют. Разве что уголь были известен, но как древесный. Я попытался объясниться, но Сати не знала про бьющие из-под земли источники черной жижи, да и угольных шахт здесь не существовало. Однако другие рудники и шахты были – в них добывали металлы и прочие полезные ископаемые.
В городе меня также узнавал всякий: от млада до велика. Кто-то плевал вслед, кто-то просто хмуро глядел и спешил убраться с дороги. Связываться с Ублюдком Ли мало кто желал. Стражники, к счастью, также не связывались с нами. Я опасался, что охранники каравана поднимут переполох, но к нам с Сати никто не лез. Телефонов здесь не существовало, да и пусть еще попробуют доказать, что это я напал первым. Вряд ли кто-то поверит тем оборванцам.
Между собой люди, даже незнакомые, использовали обращения брат, сестра, отец, дядя, тетя и так далее. В случае большой социальной разницы в ход шел «мужик», «женщина», а с другой стороны – «господин», «сиятельство» и тому подобное. Я взял на заметку.
Разумеется, я также поспешил оценить представительниц прекрасного пола. Ни одними же сражениями и саке наполнена жизнь одинокого странника. Среди крестьянок редко попадались красавицы. Сервы имели загорелую кожу, что здесь было не в почете. Городские чаще пользовались косметикой, но мне местная мода полностью белить лицо в цвет снега, мазать красным щеки, выщипывать брови и городить сложные прически не пришлась по душе. Все же я больше за естественную красоту. Штукатурки должно быть в меру, а эти размалеванные девицы на манекены похожи. Одежда не позволяла как следует оценить фигуру, но в целом девушки Шейчжоу были стройными и невысокими.
Большинство проигрывало Сати вчистую. Ученица мне досталась весьма симпатичная, ее тренированное тело не было лишено женственных изгибов. Однако я прекрасно понимал, что подкатывать к Бхоль бесполезно от слова совсем. Она ведь только того и ждет, чтобы получить повод расторгнуть договор с ее сюзереном. Но одной Сати мир не ограничивался. Само собой, сначала следует разобраться в ситуации, а уже потом начинать ухаживать. Но смотреть и наслаждаться красотой ведь никто не запрещал?
– Ля какая! – воскликнул я, завидев даму выдающихся форм. Ее лицо хоть и было круглым, но вполне привлекательным, без сантиметрового слоя белил. – Аж воспылал!
Женщина прикрыла нижнюю часть лица рукавом своего роскошного узорчатого кимоно, бросила на меня лукавый взгляд и ухмыльнулась, заметив черную кочергу у меня на поясе. Дама явно знала себе цену. За ней следовала по пятам пара служанок. Прислуга посмотрела на меня с неудовольствием, сделав жест рукой, будто бы прогоняя. Они мне были не рады. Судя по всему, женщина была родственницей или женой кого-то из больших дяденек, и гун-наня она не опасалась.
Почуяв пристальный взгляд, я обернулся. Сати глядела на меня с нескрываемым презрением.
– К-хем, – кашлянул я. – То есть я хотел сказать…
Незавидна судьба одинокого воина:
Скитаться по свету, не зная любви.
Однорукий бандит, – я дернул своей культей, горюя о несправедливости мира.
– К вашему сведению, молодой господин, это была любовница Толстяка Чена.
– У Чена есть вкус, – кивнул я великодушно.
Почуяв сладкий запах, я направился к продавцу какими-то вкусностями, но тот, завидев меня, резко опустил створки и начал делать вид, что закрывает прилавок. Я не стал качать права, и вскоре мне удалось подловить другого лавочника, который не успел среагировать на мое появление. Постепенно учусь обходить подводные камни, вживаюсь в шкуру Ли Кона. Приобрел я две палочки, на которые были нанизаны зеленоватые шарики.
– Держи, – протянул я одну палочку Сати.
Девушка уставилась на угощение в недоумении. Я прям видел, как шестеренки крутятся в ее голове.
– Зачем? – спросила она.
– Просто так, – пожал я плечами.
Если угощение поможет сгладить отношение потенциальной союзницы к «Ублюдку Ли», то цена совсем невелика.
– Я не хочу быть у вас в долгу, молодой господин, – покачала она головой. – Возьмите монеты.
– Пара медяков – это разве долг? Ладно, раз ты настаиваешь…
Я взял протянутые монеты и убрал кошель. Мы с Сати спрятались от палящего солнца под навес рядом и продегустировали угощение. Шарики оказались рисовыми, но сладкие, с добавкой из муки, вроде бы. Вкус менялся кардинально. Вот же жители Фанши: дай им волю, и дом из риса построят.
– Господин Кон, городской лекарь живет дальше по улице.
– Лекарь? А он сможет исцелить мне руку?
– Нет, – покачала головой Сати. – Говорят, сие доступно лишь высшим лекарям. Да и практики высоких ступеней могут сами исцелять увечья.
– Тогда зачем идти к лекарю?
– Вы ведь желаете вернуть свою память?
– Ах да, память, ха-х, – неловко рассмеялся я. – Зайдем в следующий раз. Мне бы найти мастера по работе с металлом…
– Кузнец? Следуйте за мной…
Вскоре мы вышли к большой кузне. Часть инструментов, включая наковальню, располагалась под навесом. Завидев меня, широкоплечий мужчина с короткой бородкой смачно сплюнул на землю. А его помощники остановили работу и с интересом уставились на посетителей.
– Чего изволите, господин Кон? – вопросил он без радости в голосе.
– А вы…
– У господина Кона проблемы с памятью, – пояснила Сати.
– Да? Что ж, меня зовут Охидо, я – лучший кузнец Шейчжоу.
– Брат Охидо, не против неформального общения?
– Как хотите… брат Кон, – с заметным трудом выдавил мужчина.
Я отстегнул свою кочергу и протянул мастеру:
– Мне нужна гарда. Сможете сделать?
– Сделать-то смогу, но вы уверены, брат Кон? Это ведь кочерга, пускай и довольно крупная…
– Это личный предмет, к слову, – добавила Бхоль.
– Серьезно?! Первый раз в жизни вижу личную кочергу! Ха-ха-ха-ха! – огласил округу гулким смехом Охидо. – Хозяин – господин, любой каприз за ваши деньги.
– Сколько?
– Если без изысков, – посмотрел он на кочергу, – То за десяток серебряных сделаю.
– Десяток? Это ведь двадцать мешков риса! Побойтесь духов, натуральный грабеж!
– Ладно, такого заказа у меня еще не было, – почесал он бороду. – Работа и материал будут стоить не меньше пяти монет.
– Все равно дорого, но, похоже, выбора нет. Я согласен, – передал я монеты из кошеля, который прилично так оскудел. – Только справиться желательно в течение дня, брат Охидо.
– Сделаем, – кивнул кузнец. – Сейчас поищу заготовку…
Кузнец ушел в здание и вскоре вернулся с небольшим металлическим прутком и ножом. Обе вещи он протянул мне, и я взял их на автомате.
– И что?
– Господин Кон, – принялась объяснять Сати. – Вам необходимо окропить кровью и духовным огнем заготовку, иначе личный предмет не примет изменения.
– И тут чертовщина, – буркнул я, но последовал указаниям.
Уколов палец ножом, я измазал металл кровью, а также насытил своим черным духовным огнем. Мастер после этого сразу закинул заготовку в печь и поддал внутрь жара. Духовный огонь Охидо имел багровый цвет, а значит, он находился на ранге Бойца. Наравне с сильнейшими практиками Шейчжоу. Пламетворцы более высоких ступеней обычно перебирались в крупные города или небесные мастерские.
– Что-то еще, брат Кон? Может, вас интересуют более… традиционные виды оружия? – с усмешкой заметил кузнец, махнув рукой на стеллаж с разнообразным оружием.
– Благодарю, меня все устраивает. Хотел уточнить: вы слышали про доспехи Медный Солдат?
– Я уже говорил: починить их не в моих силах, – выказал осведомленность Охидо, покачав головой.
По всей видимости, Ли Кон уже обращался к нему ранее. Логично, если учесть, что он самый умелый кузнец в округе.
– А что насчет приобретения доспеха? Там много металла и полезных запчастей.
– Желаете продать Меднолобого, брат Кон? – слегка удивился Охидо. – Металл всегда пригодится. С учетом виденных мной повреждений я бы мог приобрести Медного Солдата за полтора золотых.
– Всего?! Да там же одной меди на несколько золотых минимум!
– Так уж и несколько! – произнес Охидо. – В одном золотом десять тысяч медных монет, каждая из которых весит около десяти граммов. Поэтому нужна примерно сотня килограмм, чтобы отлить монет на один золотой. В Медном Солдате ценность представляют приводы из закаленного железа и другие комплектующие – вроде того же индикатора давления.
– Сойдемся на двух золотых!
– Там еще предстоит масса работы по разборке и переплавке, – покачал головой Охидо. – Запасные части еще продать мастерам требуется. Так что полтора золотых – моя последняя цена. Но гарду сделаем за счет заведения.
– И то рис, – вздохнул я. – По рукам, брат Охидо!
– По рукам, брат Кон! Сможете доставить доспех к кузне?
Я обернулся к Сати с вопросом:
– Сможем?
– Силы вашего духовного огня может не хватить на помещение доспеха в амулет хранения.
– Ладно уж, я отправлю подмастерье на повозке к вам. Поможете погрузить доспех, – сжалился кузнец. – Приходите часа через два. Закончу с вашим… оружием, брат Кон.
– Благодарствуем, брат Охидо. Увидимся!
Глава 17
[Сати Бхоль]
Сегодня снова не удалось дождаться смерти сюзерена. Ли Кон довольно ловко раскидал тройку разбойников. Судя по всему, навыки он свои вместе с памятью не растерял. Впрочем, день был в самом разгаре, и всякое еще могло произойти. Ублюдок Ли успел нажить множество врагов.
Ли Кон Чай продолжал вести себя странно. Периодически изрекал диковинные поэтические короткие вирши, использовал непонятные слова. Сати думала, что кочерга – всего лишь мимолетная блажь, но, по всей видимости, он всерьез намеревался таскать ее с собой как основное боевое оружие. Ранее гун-нань никогда не жалел врагов, тем более атаковавших первыми. Теперь же он начал обвинять в кровожадности ее. Неслыханная наглость! Девушка даже потеряла равновесие Ши, а может, и Дао, стараясь оправдаться. Вероятно, этого Ублюдок Ли и добивался – нарушить ее гармонию и не дать ей достигнуть ступени Бойца.
Одно осталось неизменным: Ли Кон все также раздевал взглядом любую мало-мальски красивую встреченную женщину.
В любом действии сюзерена она искала подвох, поэтому отказалась от подарка в виде сладких рисовых шариков. Сати слишком хорошо знала гнилую натуру Ублюдка Ли, чтобы попадаться на такие примитивные уловки.
Решение продать Солдата изрядно удивило Сати. Раньше Ли Кон частенько грезил о том, как восстановит Меднолобого и проучит всех обидчиков.
Они покинули мастерскую Охидо. Некоторое время девушка шла молча, но затем все же задала интересующий ее вопрос:
– Почему вы решили продать доспех, господин? Вы ведь столько усилий приложили, чтобы его починить.
– Ага, и влез в долги по уши. Даже продажа доспеха покроет лишь половину долга, – покачал он головой. – Как говорят: если любишь – отпусти. Я принял решение распрощаться с Медным Солдатом. Но можешь не переживать: хороший кочегар без работы и без боевого доспеха надолго не останется!
Сати сузила глаза и задумалась. Что-то серьезное случилось в жизни Ли Кона, раз он решил продать свое любимое детище, подарок самого гуна. И дело не в потере памяти. Он изменился, и для этого должна быть веская причина.
– Нам необходимо узнать, кто же всучил мне Утренние Слезы. Кто этот злодей, решивший отравить самого гун-наня!
Сати подумала о том, что это скорее благодетель, а не злодей, но решила не высказывать свои мысли вслух.
– Здесь есть алкогольный рынок?
– На рынке вы вряд ли найдете элитные напитки. Вам стоит посетить питейные заведения Шейчжоу, молодой господин. Разузнать слухи. Возможно, кто-то видел вас с кувшином Утренних Слез в тот день.
– Лады, тогда веди.
Посомневавшись, Сати выбрала таверну Ночной Гость, в которой Ублюдка Ли откровенно не жаловали. Несколько раз ранее сюзерен устраивал там драки и разборки, так что его изгнали из заведения навсегда. Если он туда спокойно зайдет, можно считать, что у него действительно проблемы с памятью.
Бхоль не нравилось то, что она делает. Да, Ли Кон виновен во многих прегрешениях, а законы Ордена велят нещадно карать людей с прогнившей душой. Но все же самой вести господина к конфликту – это казалось ей низким, подлым. Словно это она из них двоих является главным злодеем. Девушка вспомнила о маленькой девочке, которая попалась пьяному Ли Кону под горячую руку. Теперь до конца дней она вынуждена будет ходить со шрамом через все лицо. Жизнь бедняжки испорчена навсегда. Это был лишь один маленький эпизод из жизни Ублюдка Ли. Вспомнив подробности, Сати отбросила сомнения и повела мужчину в кабак Ночной Гость.
– Ты не пойдешь? – остановился он возле входа, раздвинув тканные перегородки.
– Правила Ордена Семи Облаков рекомендуют адептам воздерживаться от посещений злачных заведений.
– Как знаешь…
Ли Кон прошел внутрь, и доносящиеся из таверны разговоры сразу же стихли. Сати отошла в сторону и приникла к окошку в стене. Пришлось придвинуться поближе, поскольку отблески солнца мешали разглядеть, что происходит внутри.
Однорукий гун-нань в мертвой тишине прошел к хозяйской стойке и обратился к владельцу. Говорил он тихо, и Сати с трудом разбирала слова. Но вот ответ услышала четко:
– Ублюдок Ли, тебе здесь не место! Убирайся!
– Что за дискриминация?! Чем я вам насолить успел? – вопросил Ли Кон удивленно.
– Всем!
– Сколько мебели и выпивки попортил!
– Ты мне руку сломал!
– А мне ухо отрезал!
– Да что вы с ним возитесь? Он ведь больше не в фаворе! Бей гада!
Несколько наиболее активных парней набросились на сюзерена, но парень ловко ушел в сторону и поставил подножку. Первый громила попался на удочку и неловко рухнул на один из столиков, за которым сидели стражи, служащие цзы. Кувшин с саке опрокинулся прямо на одежду сидящего за столом мужчины со шрамом в багровом кимоно. Тот резко вскочил и приподнял незадачливого здоровяка за отворот кимоно:
– Васаби переел?! Смотри, куда прешь!
– Эй, не трогай брата Кжан Хоня! – явились на выручку приятели.
Завязалась горячая потасовка между несколькими группами. Стражи не по своей воле пришли на помощь. Слуги цзы также были не против размять кулаки. Ли Кон прыгал по столам, наносил удары сандалиями и умело бил своей единственной правой рукой. Сати отметила про себя мимоходом, что сюзерена надо будет подучить рукопашному бою, хотя в целом справлялся он неплохо. Часть посетителей сцепилась между собой, но около десятка бегали именно за Ли Коном. Сюзерен активно отбивался черным огнем, грамотно расходуя ци. Обыватели разлетались в разные сторону. Однако среди посетителей также нашлось несколько практиков низких ступеней, поэтому Ублюдка Ли неплохо потрепало. На долю секунды Бхоль даже захотелось вмешаться и прийти на помощь, но она быстро избавилась от мимолетной слабости.
– Не дайте ему уйти! – рыкнул кто-то из посетителей.
Несколько человек встали у входа, обнажив клинки, что считалось крайне дурным тоном в кабацкой драке. Но, по-видимому, Ублюдок Ли успел доставить им неприятностей. Народ перекрыл пути отступления, не давая никому покинуть таверну Ночной Гость.
Ли Кона зажали в углу на столе. Кто-то сжимал в руках стул, кто-то посмел обнажить меч. У господина оставалось мало шансов уйти невредимым. Однако жалость снова кольнула девичье сердце, чего раньше не случалось. В ней все время боролось желание проучить Сумасшедшего Ублюдка Ли и одновременно исполнить свою роль защитницы, как того требовали догматы Ордена Семи Облаков. Сати решила, что проследит за тем, чтобы сюзерена всего лишь немного побили, а не убили. Как ученик-практик она обязана прийти на выручку в критической ситуации.
Однако Ли Кон, застрявший на столе, сумел удивить окружающих. Однорукий прыгнул со стола на голову одного из посетителей и сразу оттолкнулся. На лбу мужчины наверняка останутся следы от поперечин сандалий. Совершив героический прыжок, Ли Кон приземлился на соседнем столике, после чего побежал дальше, не снижая хода. Вот только у единственного выхода дежурило несколько головорезов. Беглец вдруг резко повернулся и побежал прямо на Сати!
Девушка едва успела откатиться в сторону и спрятаться за бочкой с водой, как окно разлетелось на щепки и осколки, а через проем вылетел молодой человек в кимоно. Перекувырнувшись пару раз, мужчина быстро поднялся на ноги и бросился в проулок за таверной, не заметив ее. Сати вышла из-за бочки, слегка удивленная таким развитием событий.
– Где Ублюдок Ли?! – высыпали из таверны разгневанные граждане.
– Он побежал в ту сторону! – выпалила Бхоль, указывая направление.
– Бежим! Отправим гада на перерождение!
Толпа побежала по улице, горя желанием проучить наглеца. Шляпа-конус частично скрывала ее лицо, но Сати все равно быстро юркнула в проулок, опасаясь, что ее узнают.
Главный вопрос, который ее терзал в этот момент: зачем она показала неправильное направление, а не помогла им выйти на след Ли Кона? Неужели она начала сочувствовать этому отвратительному существу, надевшему маску благородного человека? Похоже, того Ублюдок Ли и добивался. Ей необходимо отринуть лишнюю жалость и сосредоточиться на своей миссии. Хитрый Ли Кон мог довольно долго притворяться примерным и добродушным малым, но затем следовало неминуемое разочарование.
Сати направилась по следу Ли Кона, спрашивая очевидцев о пробегающем мимо одноруком мужчине. Очевидцы показали ей дорогу, и вскоре Сати отыскала сюзерена, который спрятался в конюшне, дабы перевести дух.
– Молодой господин, все в порядке?
– Ты откуда тут взялась?! За тобой кто-то шел?!
– Преследователи потеряли вас, так что можете не переживать.
– И где ты была, пока я отбивался от орд неадекватов?
– Прошу меня извинить. Мальчик застрял на дереве, и я помогала ему спуститься.
Сати не любила врать, но ложь патологическому лгуну за вранье не считала.
– Ага, ясно, – хмыкнул Ли Кон и поднялся со стога сена.
– Вы что это тут забыли?! – заметил их конюх и быстро узнал сюзерена. – О-у, господин Ли! Уходите, не то я стражу позову!
– Да-да, уже уходим. На улице чисто?
– Уверена, что эти оболтусы уже вернулись в кабак и продолжают распивать саке, обсуждая, как они вам наваляли и прогнали.
– Хорошо, если так…
Ли Кон осторожно выглянул из конюшни на улицу. Убедившись, что все тихо и за ним никто более не гонится, гун-нань принял более степенный вид и вышел на дорогу.
– В злобе и ненависти
Погрязли души людей. За тучи
Солнце зашло… –
изрек Ли Кон, поправляя съехавшую на спину шляпу и отряхиваясь.