Глава четвертая
Иван Дмитриевич переступил порог вагончика и почувствовал невероятное облегчение. Он пил с носика закопченного чайника и никак не мог напиться. На лбу проступил холодный пот, кровь пульсировала в жилах. Признаки болезни уставшего сердца были ему хорошо знакомы. Не снимая ботинок, он опустился на постель и долго глубоко дышал с закрытыми глазами.
Дыхание стало ровнее.
– Этого только не хватало, – причитал дед, – и надо же мне было на экскурсию эту ехать, чего спрашивается, я там не видел?!
За окном сгущался мрак. Старик расстегнул все пуговицы на рубашке. Толкая поочередно носком одного ботинка каблук другого, он сбросил пыльную обувь и заснул.
Сторожа разбудил глухой металлический звон. За окном ярко светило солнце. Пачка сигарет топорщилась в кармане брюк. Лежа достать сигареты не получилось. Опираясь на жесткую постель, он слегка приподнялся. Ноющая боль шла от левой ноги к пояснице. Проклиная всё, на чем стоит свет, Дмитрич все же встал с кровати и, шатаясь, покинул свое жилище.
Андрей отбивал молотком застывший на лопате бетон. Увидев старика, он отложил инструменты в сторону и поднялся с колен. Мужчины молча поприветствовали друг друга рукопожатием. Дмитрич вынул из кармана мятую пачку «Явы», заглянул в нее и швырнул в сторону, что означало – сигарет не осталось.
– И у меня кончились, – нарушил тишину Андрей, – но есть кофе. Растворимый.
Старик кивнул:
– Пойду, поставлю чайник.
В стороне от вагончика сторожа стояла печка-буржуйка. Добротная армейская печь из чугуна в теплые месяцы стояла на улице. На ней Дмитрич варил кашу, которой питался сам и кормил собаку. Зимой печью отапливался вагончик.
Старик сунул в топку смятую газету, обложил её щепками и поджег. Из трубы пошел белый дым, медленно опускаясь и разъедая глаза. В огонь отправились несколько просушенных дощечек. Дым заструился ровно и почти без запаха. Вскоре вода в чайнике закипела. Андрей высыпал в кружки кофе из пакетиков, залил кипятком и поставил на колоду для колки дров. Туда же он положил пачку сигарет, которую купил, пока грелся чайник.
Утро было прохладным. Старика знобило. Крепко, обеими руками, он сжимал кружку с кофе, легонько дуя на горячий напиток. Отпив маленький глоток, Дмитрич поставил кружку обратно на пень. Он задумчиво смотрел на пар, поднимающийся с кружки. События, которые происходили давно, старик помнил очень точно, до мелочей, но не всегда был уверен в том, что происходило вчера. Дед утешал себя тем, что ни вчера, ни позавчера не происходило ничего, о чем стоило бы вспоминать.
– Хороший ты, Андрюха, человек всё-таки. Много тут народу разного до тебя работало. Важные все, деловые ходили. Не здоровались даже, не то, что б кофеем угостить.
– На здоровье, Иван Дмитриевич, чем богаты, так сказать.
– Не в богатстве дело. Богачи народ скупой, уж поверь на слово. И называй меня, пожалуйста, просто – Дмитрич, я, так больше привык.
– Да, уж, легче будет верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу войти в царствие небесное, – заключил Андрей уверенно, и добавил, – так в Библии написано.
– Правильно написано, я хоть и не читал, а соглашусь, что правильно. В мое время Библию не читали, а жили, получается, так, как написано. Сейчас все образованные, в церкви ходят, свечи ставят, а стакана воды не допросишься. Одно на уме – деньги.
Андрей соглашался с каждым словом.
– Сейчас принято считать, что при коммунистах все атеистами были, – продолжал старик, – это не так. И раньше в Бога верили, просто не принято было это обсуждать. Кто очень хотел, тот и крестик носил и даже в церковь ходил. Я как-то не думал об этом раньше. При крепком здоровье об этом вообще мало кто думает. Случилось же мне как-то на кладбище поработать…
Андрей вздрогнул и уставился на старика взглядом, полным недоумения.
– В смысле, на кладбище? Кем?
– Ну, я ж строитель, вот и строил там склепы, памятники устанавливал. Так вот, должен тебе сказать, что даже партийным работникам, почившим, желали царствия небесного. Никто ведь не знает, что их там ждет, а страх перед неизвестностью любого идеолога сломает. Работал со мной парень, Айказом его звали. Невысокий, на первый взгляд щупленький, как ты, но жилистый. Выпить любил, ну, как любой человек. Пошли мы с ним как-то в пивную. Пиво такое сейчас уже не делают, – Дмитрич облизнулся, – выпили, много выпили. Поздно уже было, а возвращаться далеко. Спустились на станцию «Пролетарскую» Горьковского метро, это Нижний Новгород сейчас, ну Айказа и придавило по маленькому сходить. Людей на станции не было. Отошел он за мраморную колону и стал там свою нужду справлять. Я это дело, конечно, осуждаю, но ситуация казалась безвыходной, так что я его прикрывал на всякий случай. Надо же было такому случиться, что именно в этот момент шел по станции патруль. Айказа задержали. Меня отпустили сразу, это ж не я на мраморную колону мочился, так что, я домой поехал. Ну, думаю, не скоро мы свидимся. Приезжаю утром на кладбище, а он уже там. Раньше меня приехал. Я, конечно, удивился, такое дело, всё-таки хулиганство, да ещё и пьяненький. Рассказал он мне тогда историю, что посадили его в бобик и отвезли в отделение. Обращались грубо, кто-то даже пенка под задницу отвесил, неуместно шутили, в общем, приняли, как-то не радушно. Лысенький лейтенант, которому с виду Айказ дал лет сорок, и он еще удивился, что сорок лет, а лейтенант, заполнял какие-то бумаги. Айказ ему тогда строго так сказал:
– Знаешь, милиционер, я к тебе попал. Сегодня ты власть имеешь и меня тут унижаешь, но я отсюда уйду. Запомни, милиционер, хорошо запомни, что придет такой день, когда ты попадешь ко мне, и от меня ты точно не уйдешь.
Все эмоции, на какие только был способен лейтенант милиции, поочередно сменялись на залитом багровой краской лице.
– Ты кто?!? Ты угрожаешь мне, что ли!?! – вопил лейтенант.
– Я – могильщик! – гордо ответил Айказ, глядя ему прямо в глаза.
Лейтенант пришел в бешенство, он рвал об колено бумаги, над которыми корпел только что. На крики вбежал сержант, которому было дано поручение вышвырнуть Айказа к чертовой матери, чтоб духу его больше здесь не было.
– Позднее мы узнали, – сказал Дмитрич, – что с лейтенантом тем, на заре его карьеры, приключился курьезный случай. Ехал он темной ночью с коллегой по служебным делам и увидел ползущего по обочине на четвереньках гражданина. Не сомневаясь в том, что это их клиент, милиционеры загрузили гражданина в тесный отсек УАЗика и повезли в отделение. На крики гражданина о том, что они не имеют права, и что тот их пересажает, и так далее, милиционеры привычно не реагировали, и лишь в отделении узнали, что новый прокурор района обмывал в узком кругу свою должность и так некстати попался на их пути. Прокурора проводили домой, извинились, но тот, видимо, обиду затаил.
Глава пятая
Андрей внимательно слушал рассказ старика, как вдруг почувствовал назойливый зуд. Он подпрыгнул и неловко стал закидывать руку за спину, стараясь пальцами достать ниже лопаток.
– Дмитрич, гляньте, пожалуйста, что там такое, – сказал Андрей насторожено и повернул к старику загорелую спину.
– Э, брат, да тут дело – дрянь. Совсем плохо, вот, невезет, так невезет.
Старик внимательно разглядывал подставленную ему спину, щурился, причитал шепотом и качал головой.
– Да, что же там такое? – ещё больше встревожился Андрей.
– Клещ!
– Уберите его скорее.
– Нельзя. Голова внутри останется. Нужно, что б он сам ушел.
Юноша с ужасом смотрел на старика. Мгновенно он осознал, что вся его судьба находится теперь в грязных трясущихся руках.
Дмитрич принес банку с подсолнечным маслом, обмакнул в нее тряпочку и обильно помазал спину Андрея вокруг черного бугорка.
– Теперь только ждать. Масло не даст пройти воздуху и он уйдет, – пояснил старик.
Минуту спустя, мужчины убедились в отсутствии предсказанного стариком эффекта. Дмитрич принес граненый стакан. Нагрев спичкой емкость изнутри, он приложил её на спину Андрея, таким образом, что бы клещ оказался внутри.
– Сейчас мы его оттуда выкурим, проверенный метод.
Кожа в стакане покраснела и набухла, но клещ остался на месте.
– Время терять нельзя. Звони в скорую, – подытожил Дмитрич.
Дрожащими руками Андрей набрал номер станции скорой помощи и сообщил о нападении клеща, затем полностью представился и указал адрес места своего нахождения. Соединение с диспетчером прервалось. Время остановилось. Андрей и Дмитрич беспомощно молча курили.
За воротами блеснули синие маячки. Андрей хотел бежать на встречу своему спасению, но ноги предательски подкосились, и он остался на месте. Дмитрич открыл ворота и проводил фельдшера к пострадавшему.
– Здесь у нас клещ, значит, – докладывал Дмитрич, – мы его маслом мазали, и баночкой тянули. Нет толку, глубоко засел, кровопивец.
Врач осмотрел спину Андрея и покачал головой.
– Ну, раз маслом мазали, и не помогло, то теперь только к хирургу – окончил осмотр фельдшер.
Карета скорой помощи везла молодого человека в ЗИПовскую больницу. В нескольких метрах от хирургического корпуса машина остановилась. Андрей вышел и неуверенной походкой прошел в приемный покой. Молодая медсестра, в кокетливо-коротком халате, направила юношу в смотровую, а оттуда проводила в тесную комнату с кафельными стенками и велела ждать. Несколько минут спустя в комнату вошла тучная женщина в белом застиранном халате. Она скучающим взглядом посмотрела на Андрея, сидевшего к ней спиной, судорожно сжимающего в руках рубашку. Женщина подошла ближе и стала внимательно рассматривать клеща.
– Надя! Надя! – вдруг закричала тучная женщина.
В комнату заглянула медсестра.
– Надя, ты не видела, где мои очки?
Надя взяла со стола рыжий футляр и протянула коллеге.
Очки с толстыми круглыми линзами придавали женщине комичный вид. Андрей усмехнулся, но тут же вспомнил о своем бедственном положении и опустил голову.
– Тут хирург нужен, – констатировала женщина, и тяжело шаркая ногами, ушла.
В комнату вошел молодой парень. Он окинул Андрея взглядом полным недоумения, затем взял из металлической баночки пинцет, ухватил им клеща и несколькими рывками удалил крохотное насекомое. Смазав ранку зеленкой, врач добавил:
– Если температура поднимется, сходи в свою поликлинику.
Андрей растерянно смотрел на хирурга.
– Прием окончен. Вы свободны, можете идти, – кивком указал врач на дверь и принялся заполнять журнал.
Юноша секунду помялся, затем надел рубашку и покинул кабинет, на ходу застегивая пуговицы.
Дмитрич сидел возле вагончика и широко улыбался. Андрей никогда не видел старика таким счастливым.
– Врач его просто выдернул. Выдернул и помазал спину зеленкой. Представляете, зеленкой, – задыхаясь от возмущения, начал Андрей, – ты всё знал, что ли?
– Ну, конечно, знал, – смеялся старик, – но это ничего не меняет, – добавил он уже серьезным тоном, – у меня всё равно не было зеленки, а с этим делом лучше не шутить. Зверь, тот, что на тебя напал, в наших широтах редко опасен, а вот заразу в рану может занести. Надо бы зеленку, на всякий случай, купить.