Потрясение людей должно было достичь поистине вселенского масштаба. Но вот, сначала один, а затем и все остальные, ранее вскочившие с кресел, сели обратно на свои места.

Маэстро с холоднокровной точностью и безупречной чувственностью доиграл программу. Раздались сначала робкие, смущенные, а затем уверенные, громогласные аплодисменты. Маэстро поднялся с места, подошел к краю сцены и поклонился зрителям. Весь зал встал со своих мест и рукоплескал мастеру. Не было и намёка на то, что произошло на сцене чуть ранее. Я вглядывался в лицо Маэстро. Оно выражало чинное спокойствие и удовлетворение собой. Люди рукоплескали, кто-то выкрикивал «Браво!».

Я сидел в кресле с широко открытыми глазами. Я решительно не верил происходящему. Чувства прекрасного и ужасного переплелись во мне в единый клубок. Распутать его, понять чего в нем больше, в данный момент было решительно невозможно. Среди зрителей я заметил одного молодого человека с растерянным взглядом, но вскоре и он, поддавшись общему воодушевлению, начал похлопывать в ладоши, озираясь по сторонам.

В столпотворении людей у гардероба, главными темами обсуждения были эмоции от соприкосновения с величественной музыкой, и великолепие исполнительского мастерства Маэстро. Люди то ли боялись смазать своё впечатление от концерта, то ли уже забыли о жутком инциденте, то ли это событие и вовсе не представлялось им сколько-нибудь впечатляющим.

На следующий день пресса в восторженных тонах писала о петербургском концерте в рамках прощального тура Маэстро, завершающего свою блестящую профессиональную карьеру. Об омрачившем это событие эпизоде написала лишь одна местная газетёнка. Привожу её заметку в полном объеме на ваш высокий суд:

Вчера вечером в нашем городе прошел долгожданный музыкальный концерт неподражаемого Маэстро. Концерт оставил неизгладимое впечатление на всех присутствующих. Маэстро подарил слушателям настоящий водопад эмоций и невероятные музыкальные ощущения в рамках заключительного представления своего прощального тура.