– Нет! – строго возразила Варя. – Такой красотой все должны любоваться, а не я одна. Да и в банке она не будет такой красивой, как здесь.
– Ну и зря, – ухмыльнулся Матвей. – Знаешь, как моим щеглам хорошо живётся. О еде думать не надо, я их всякими вкусностями кормлю, клетку чищу, воду меняю. Не жизнь – а малина. А как они поют! Заслушаешься!
Девочка с укором посмотрела на собеседника.
– А ты знаешь, о чём они поют?
– Да как же это можно знать? Щегол птица неразумная, у неё ума на полкопейки, поёт себе, да и поёт.
– Ты бы послушал Матвейка, их внимательно. Поют они о том, как хорошо летать на воле, как хорошо петь на чистом воздухе, выводить и растить птенчиков. Вот о чём они поют, и песни у них в клетке – ох какие невесёлые.
Встал Матвей на ноги и насупившись ответил:
– Выдумываешь тут всякие глупости, а я дурак тебя слушаю.
Поднял хворостину и направился к плескавшимся в луже гусям.
На следующее утро Матвей сидел на крылечке и увлеченно строгал из гусиных перьев поплавки для удочек. Из сеней, потягиваясь, вышел дед Степан и присел рядом с внуком.
– Что-то сегодня твоих щеглов не слыхать? – заворачивая самокрутку, с ядреным табаком, спросил он. – Может ты их покормить забыл, или клетку прибрать?
– Деда, а их нет в клетке.
– Как так? – удивился Степан.
– Я их выпустил.
– Вот это новость.
– Понимаешь, они сегодня так грустно пели. Пели, о том, что хотят на волю. Я их пожалел, – смущённо оправдывался Матвей.