Святой против Льва. Иоанн Кронштадтский и Лев Толстой: история одной вражды

"Ничто духовное не приобретается духовным путем: ни религиозность, ни любовь, ничто. Духовное все творится матерьяльной жизнью, в пространстве и времени. Духовное творится делом." Толстой.

видел в Толстом мудреца, который постиг самую суть человеческих отношений. И вдруг этот мудрец вступает в какой-то яростный спор с Церковью, пытаясь отвоевать у нее правильное понимание христианства. Во-первых, с точки зрения Фета, это борьба с ветряными мельницами. Во-вторых, по его убеждению, эти ветряные мельницы как раз необходимы как обманка для народа или, выражаясь высоким языком любимого им Шопенгауэра, как «покрывало Майи», то есть иллюзия для простолюдинов. И вот Фет видит серьезную опасность в том, что, сокрушив мельницы, Толстой нарушит естественный «порядок»

"Ничего нет в жизни, а есть смерть, а ее не должно быть."

всем требованиям моего ума и сердца; если я узнаю такую, я сейчас же приму ее, потому что Богу ничего, кроме истины, не нужно. Вернуться же к тому, от чего я с такими страданиями только что вышел, я уже никак не могу, как не может летающая птица войти в скорлупу того яйца, из которого она вышла».

Пожалуйста, любите и ласкайте их. Вы всё сделаете лаской

«Я люблю няню; няня любит меня и Митеньку; а я люблю Митеньку; а Митенька любит меня и няню. А няню любит Тарас; а я люблю Тараса, и Митенька любит. А няня любит маму, и меня, и папу. Все любят, и всем хорошо»

Женщины в России часто оказывались мудрее мужчин.

В могилах двух великих антагонистов, Иоанна Кронштадтского и Льва Толстого, как это ни странно, есть чтото общее. Хотя различий, разумеется, гораздо больше. Оба похоронены не на родных погостах и не на обычных кладбищах, церковных или гражданских. Оба придумали для себя исключительные и загадочные места захоронения, к которым по сей день не зарастает «народная тропа».

объяснение дает младший брат Софьи Андреевны С.А.Берс: «…Лев Николаевич разочаровался и в этой эпохе. Он утверждал, что декабрьский бунт есть результат влияния французской аристократии, большая часть которой эмигрировала в Россию после Французской революции. Она и воспитывала потом всю русскую аристократию в качестве гувернеров. Этим объясняется, что многие из декабристов были католики…»

Тома, считал Толстой, «любил драпироваться в роль наставника», «увлекался своим величием». «Его