6
Сознание возвращалось к Чебе частями, раскрывая чувства по очереди. Сначала вернулось обоняние – Чеба угадал всё тот же запах, под который отключился. Потом он услышал мужской шёпот:
– Я, представляешь, сколько лет в посёлке живу, а здание это впервые увидел. Тут склад какой-то что ль?
– Библиотека.
– А-а-а…
Чеба не без испуга приоткрыл глаза и увидел двух сидящих на стульях мужчин, один в белом халате врача, другой в чёрной форме охранника. Попробовал подняться.
– Андрей, смотри! Ещё один оживает! Итого семь, – мужчина в форме охранника осветил Чебу фонарём.
– На мертвеца не похож…
– По мне, так самый страшный из них. Ты на уши его глянь!
– Я живой, балда, – хрипло процедил Чеба и поднялся. – Фонарь убери.
– Ещё и говорит! А за балду в шар накачу! Понимаешь меня? Русский язык помнишь?
– Пал Юрич, он правда живой. В обмороке был, – разъяснил врач.
Чеба огляделся и вздрогнул. Свечи, оставленные им кадавру, ещё горели. В их дрожащем свете, отбрасывая тени до потолка, стояли четверо. У одного из них на спине, наивно обняв за шею, сидел пятый, безногий. Все зловеще не двигались. Лежал, замерев, и его личный мертвец.
– Слышь, земеля, иди сюда. Сядь, не загораживай. Ща всё объясню, – зашептал Чебе охранник.
Чеба взял третий стул и сел в импровизированный зрительный зал.
– Смотри. Они сейчас замерли все, потому что общаются. Как ты сказал, Андрюш?
– Синхронизируются.
– Ну да. Сейчас тот вон, он у них за старшего, всё объяснит тому, которого они тут нашли, лежит вон. Как объяснит, Андрюш?
– Через обоняние. Испускают что-то, по типу феромонов.
– Ну да. Чувствуешь запах, земеля?
– Что-то есть такое… Слушайте, Андрей? И Павел, верно? Что происходит? Вы вообще кто? Они вообще кто?
Вспомнили про снятое в морге видео. Показали, непонятное пояснили. Синичкин, пользуясь случаем, был полезным и подсвечивал неживую группировку фонарём.
Вот в кругу мёртвых началось движение. Мертвец Чебы с помощью остальных трупов встал, недопиленная рука висела плетью, но особых неудобств не причиняла. После опять замерли.
– О, смотри, новенький влился в коллектив! – комментировал Синичкин. – Зема, слышь, а ты в курсе вообще, откуда он тут взялся?
– Кто, кадавр?
– Кадавр? Еврей что ль? Знаешь его?
– Никого я не знаю, – огрызнулся Чеба, – пришёл, а труп лежит. Я тут ночую, в библиотеке…
Андрей посмотрел на него внимательно. Вдруг вскочил со стула и наставил на Чебу обвиняющий указательный палец:
– Да это ж вы! Вы его! У вас одежда в крови! – шёпотом взорвался доктор. – Пал Юрич, это ж он собутыльника зарезал!
– Чего я? Чего я? – Чеба быстро скрестил руки на груди.
– Вон нож лежит, вон водка – пили, поругались, вы его ударили ножом. Так было?
– Допустим, так. И что? – он нагло посмотрел Андрею в глаза.
– Да как что, – возмутился на это удивлённый охранник, – ты же человека убил, гад!
– Кого это убил? – изобразил удивление Чеба. – Успокойся. Вон же он, живой стоит! Глаза протри, балда!
– Да это что же…
Пока напарники подыскивали как ответить, Чеба подскочил со стула, метнулся к паре бутылок с водкой, одну допил сразу, выбросил, вторую взял с собой и вернулся на место.
– Хотите? – предложил он остальным.
– Нет уж, спасибо.
– Фу, мерзость. После бомжа брезгую.
Чеба заметно оживился.
В это время мертвецы начали вести себя ещё страннее. Одновременно, как по команде, они повернулись к библиотечным стеллажам. Действуя слаженно, стянули защитную плёнку. Так же слаженно схватили каждый по книге, безногий при этом шлёпнулся на пол. Тот, который у них за старшего, открыл книгу, правда, кверху ногами. Подумал, повернул боком, подумал, повернул как надо. Остальные тут же повторили за ним. Хором зашуршали переворачиваемые страницы. Чтобы закончить первую книгу, у каждого ушло минуты две-три. «Дочитав», мертвые отпустили на пол первую и взяли со стеллажа вторую. Безногий орудовал на нижних полках.
– Гля, гля чё делают! – шёпотом обрадовался действию Синичкин. – Типа читают! Во дают!
Чеба засмеялся.
– Истерите? – с неприязнью прошептал Андрей.
– Нет, тут просто невероятное совпадение! Я как раз кадавру своему рассказывал про упадок культуры чтения. Вряд ли он при жизни что-то читал, а как умер – пожалуйста! Слышите? Слышите этот, прекрасный, образно говоря, шум переворачиваемых страниц? Давненько в этих стенах не звучало ничего подобного! Павел, будьте добры, посветите-ка в рожу вон тому, бойцу с пробитой головой. Ага, спасибо!
Чеба тихо подкрался поближе, стал вглядываться в лицо читающего. Тот не реагировал. Чеба осмелел, встал в полный рост, подошёл вплотную. Никакой реакции. Он тогда попробовал забрать книгу. Читатель держал крепко, не отдавал. Тогда между книгой и глазами мертвеца Чеба подставил ладонь. Отдёрнул. Подставил опять. Отдёрнул назад. Хмыкнул и вернулся к удивлённо глазеющим на него напарникам.
– Представляете, – с воодушевлением начал Чеба, – у них зрачки двигаются. А когда ладонью книгу прикрываю – останавливаются! Знаете, что это значит? Они взаправду читают! Невероятно!
– Невероятно столько пить, как вы, – шёпотом ответил ему Андрей. – Померещилось.
– Проверьте сами, молодой неверующий доктор, – обижено прошептал Чеба в ответ.
– Слушайте, – шёпотом перебил их Синичкин, – а чего мы всё шепчем? Им же до нас дела нет.
– Потому, что мы в библиотеке, балда! – Чеба глотнул из бутылки.
– Мы не знаем, как они отреагируют на звуки, – прошептал Андрей.
– Эй, трупаки! – закричал Синичкин. – Как вы отреагируете на звуки?!
Андрей и Чеба вздрогнули от неожиданности. Мёртвые не отреагировали.
– Никак, – в полный голос подытожил Синичкин.
Андрей вскочил:
– Им до нас дела нет, видите? А нам есть! Действовать надо! Чёрт с остальными, но главного надо в морг вернуть. Я дальше жить хочу! Пал Юрич, – всплеснул он руками, – ну я не знаю, давайте его потащим как-то! Ну что мы сидим, в самом деле!
– Эка ты разгорячился. Я голого мужика трогать не буду. А ещё вдруг укусит? Может верёвкой какой-то?
– Нет тут верёвки. И штор нет. И скатертей. Всё, образно говоря, украдено до вас, – пояснил Чеба, как местный.
– Может, палкой какой-то толкать его? – задумался Синичкин. – Шваброй?
– О-о-о! Кабы тут были швабры! Мы жили бы совершенно иной, чистой жизнью, – глумился Чеба.
– Хорошо! – не сдавался Андрей. – Ладно. Сделаем так. Пусть Магомед идёт к горе. Номер отморозков этих у меня остался, я им позвоню и просто всё объясню, где тело их друга и как оно сюда попало! Пусть приезжают и забирают!
– Просто объясните? Прямо вот так просто вот это всё объясните? – ёрничал Чеба.
– Правда, Андрюш. Магомед точно не поймёт. Был бы хоть из наших кто… – задумался Синичкин.
– Ой не могу! «Магомед не поймёт»! Великолепно, Павел! – засмеялся Чеба.
– Да что вы всё зубоскалите! – сорвался Андрей. – Мы хоть что-то пытаемся придумать! Интеллигента из себя строите, самого умного, а пользы от вас никакой! Вы совершенно бесполезный тип!
– Так бы в шар и накатил… – буркнул Синичкин.
– Вы же человека сегодня убили! И дальше водку жрёте, как ни в чём ни бывало. Осталось в вас вообще хоть что-то человеческое?
– Ага. Еврея своего прирезал и хоть бы что…
Чеба застыл и поражённый, со страхом слушал обвинения Андрея. Руки его мелко затряслись. Какое-то время он молчал.
– Вы правы, доктор, – наконец тускло проговорил он. – Во мне, как и в них, – Чеба кивнул в сторону мёртвых, – не осталось уже ничего. Одна оболочка.
– Расплачься ещё тут… – ворчал Синичкин.
– Касаемо выхода из положения. Не представляю, как вам вернуть в морг хотя бы одного. И не представляю зачем. А сами они никуда уже не пойдут, как мне кажется. Посмотрите – их заинтересовали книги. Пока всё не прочитают – не упокоятся. По себе помню. Звоните этому вашему, образно говоря, Магомеду, пусть сам сюда приезжает. Только не сейчас, сейчас ночь уже. Поздно. А завтра с утра как раз всё ему объясните.
– А сейчас что делать?
– Сейчас? Ничего. Успокоиться. Сидеть. Ждать. Наблюдать.
Все замолчали. Мерцали свечи. Книги шелестели страницами. Блуждающий луч фонаря высвечивал то одного, то другого читателя.