Следует отметить также, что патологическое стремление к власти особенно характерно при психопатиях, о чем более подробно изложено в разделе «Психопатии vs акцентуации».
1. Болезнь истероидности и нарциссизма. Инволюция организационной культуры по истероидному типу. Истероидные личности
Согласно наблюдениям Карла Леонгарда[95] и многих других психиатров, для истероидов главное – привлечь внимание, быть в центре. Истероид всегда будет стараться казаться благополучным, даже если это благополучие иллюзорно. Или, наоборот, порой может представлять ситуацию совершенно безнадежной, ожидая, естественно, участия окружающих.
Для истероидов прежде всего характерна выраженная защитная реакция вытеснения из сознания и памяти всех событий, которые могут их огорчать. Может показаться, что истероиды симулируют и притворствуют, но они и правда ничего не помнят или помнят смутно: реакция вытеснения, словно ластиком, все подчистила, прежде всего в эмоциональном плане. «Да, а что здесь такого?» – весьма характерная реплика истероида.
Юлия Борисова в роли Настасьи Филипповны в фильме «Идиот» по одноименному роману Ф. М. Достоевского
Истероиды склонны к самовосхвалению. Частые предложения с «я» являются характерным маркером истероида. При любой возможности они будут стараться выставить дело так, чтобы любые заслуги были отнесены на их счет. Они будут делать все, чтобы владеть вниманием окружающих: яркая, броская одежда, манерность, речь с капризными растягивающими нотками, выдуманные истории с их участием в главной роли и пр. Истероиды всегда озабочены производимым впечатлением. Однако им несвойственно рассчитывать стратегические ходы, выстраивать линию поведения наперед. Они подвластны порывам. Порой без очевидной корысти.
Истероид не мыслит себя вне отношений, в том числе – на работе. Потребность чувствовать себя особенным требует чрезмерного вовлечения в отношения и окружения себя «воздыхателями». Интриги и соперничество являются непременной частью таких отношений. Стоит также учитывать, что истероиды – искусные обольстители. Они совершенно осознанно и умело будут вас очаровывать, если это им необходимо для получения какой-либо выгоды. Они могут быть предельно обходительны со своим руководством и втираться к нему в доверие. И одновременно с этим манипулировать коллегами и подчиненными.
Типичное шоу истероида – театральная игра. Они играют на работе: серьезно надувают щеки, высказывают «глубокие» суждения, позиционируют себя менеджером самого высокого полета. Могут вжиться в любую другую профессиональную роль в соответствии со своим представлением о том, какой она должна быть. В быту они тоже играют те или иные роли – порой даже не ради получения каких-то благ, а просто из любви к искусству. Следует помнить, что истероидный топ-менеджер – это всегда «Лжедмитрий». Он не настоящий. Когда истероид чересчур вживается в роль, определить, где правда, а где ложь, невозможно. Он и сам забывает о том, что всего лишь играет, поэтому его «перформанс» и выглядит так убедительно. Убедительности им добавляет дерзкая самоуверенность и стремление во чтобы то ни стало «настоять на своем». Момент истины наступает тогда, когда приходит реальная угроза и топ-менеджер должен сконцентрироваться, чтобы быстро и эффективно принять решение. Вот тут «Лжедмитрий» тушуется и быстро идет на попятную: например, экстренно госпитализируется с «ужасной» болезнью. Одним словом, если в такой момент менеджерская роль радикально меняется – можно смело ставить «диагноз».
Истероиду нравится «чувствовать себя человеком, настолько полным удовлетворением во всем, что оно щедро перетекает через край». Желание удовольствия является самостоятельным мотивом и часто является заменой любви[96]. При этом самолюбие «пресыщенного благами» истероида тешится ролью сочувствующего и помогающего нуждающимся. Но может включаться и противоположная роль: истероид может давить на жалость, изображать мученика, которому приходится перерабатывать, служа организации верой и правдой, или может преувеличивать свою немощность.
Истероид будет всегда стараться представлять дело самым благоприятным образом: «В Багдаде все спокойно!» До тех пор, пока провал не вскроется, конечно. Тогда истероид найдет повод переложить вину на других.
Нетрудно предугадать, что если истероиду случится быть во главе организации, она обречена быть вовлеченной в чрезмерные межличностные отношения и быть «театром одного актера». Часто такие коллективы создаются в «творческой» среде – на телевидении, в редакциях и т. п. Траектория развития таких «бизнес-единиц» представляет собой неразрешимую загадку для теории регулярного менеджмента.
2. Нарциссические личности
Крайнюю степень истероидности с акцентом на самолюбование Нэнси Мак-Вильямс предлагает называть нарциссизмом[97]. Нарциссические личности – это уже проблема, и для организации, и для близких людей. Проблема в том, что добрая детская часть «Я» нарцисса уничтожена завышенными ожиданиями и теперь он любой ценой пытается привести свое отвергнутое «ничтожное Я» к недостижимому «грандиозному Я». Поэтому нарцисс – это эгоцентричная оболочка с пустым, беспринципным, манипулирующим, обесценивающим ядром личности.
Бред Питт в многочисленных ролях как «секс-символ»
Причем нарциссы, также будучи актерами, проявляют удивительную способность к социальной мимикрии. Они способны при первой встрече производить весьма благоприятное впечатление. Их девиз – создать иллюзию. Они всегда стремятся к лидерству, ибо оно в состоянии обеспечить их сияние. При этом они всегда стараются окружить себя людьми, готовыми эту иллюзию поддерживать. Их на самом деле мало заботит реальный результат бизнеса, они в принципе нелояльны к организации. Их главная мотивация – всеобщее восхищение и стремление к совершенству. Они всегда будут способны надувать щеки и продолжать играть незаменимую для организации фигуру. Для своей игры, если присмотреться, нарциссы пользуются набором мимических масок и театральных поз. Их игра удается еще и потому, что сами они искренне верят в свою одаренность и уникальность. И на самом деле, как считают психологи, они бегут от страха внутреннего разоблачения своей несостоятельности.
Окружающим нарцисса и особенно близким тяжело не только из-за необходимости постоянно лить воду на эго-мельницу, но и потому, что нарцисс в принципе безразличен к окружающим, может провоцировать конфликты с целью привлечения к себе внимания и обесценивать окружающих.
Получив должность генерального директора, нарциссическая личность выстроит в своем представлении образ грандиозного, непогрешимого, гениального руководителя и будет всеми силами транслировать этот образ окружающим. Как уже отмечалось, особенность нарциссической психопатии состоит в том, что со временем такая личность, будучи внутренне пустой, будет думать, что созданный в представлении великий образ и есть он сам, и значительная часть личностной энергии и энергии компании будет направляться на поддержание этого величия.
Нарциссический директор, считая, что компания – это его «Я», будет отождествлять достижения компании со своими собственными. Он будет чрезвычайно требователен ко всем, будет держать компанию в постоянном напряжении и даже может добиваться значительных достижений в краткосрочной перспективе. Основной личностный дефект: чувства нарциссов поверхностны, они совершенно лишены эмпатии, способности сопереживания, в личной жизни – любви. Они крайне редко отмечают успехи подчиненных и воздают похвалой. Могут ронять направо и налево обесценивающие утверждения в адрес сотрудников. Утверждения часто в безапелляционном тоне. Нанеся обиду, они никогда не извиняются. Нарциссы склонны к оцениванию и ранжированию всего, что их окружает, включая сотрудников, проявляя к одним покровительственное отношение, к другим – заносчивое. Нарциссы беспринципны. Такой стиль поведения, безусловно, будет действовать демотивирующе на команду, и рано или поздно нарциссический директор растеряет ключевых сотрудников. Впрочем, сами нарциссы не сильно расстроятся.
Если нарцисс увидит в ком-то потенциального соперника, будь это даже ключевой сотрудник компании, он постарается его «уничтожить» и по возможности сделает это так, чтобы одновременно еще и возвеличить себя. Компания будет упускать одну возможность развития за другой и, в конце концов, неминуемо «слетит с орбиты».
Распознать нарциссическую личность не составляет большого труда. Яркий. Осанка – важная. Походка – царская. Сразу видно, что внешности уделяет достаточно много внимания. Насыщенные краски. Максимально дорогие часы либо косметика. Автомобиль – топовых брендов, в эгоистичном исполнении «купе». Свой офис и дом нарцисс превращает в «музей имени себя». Манерность. Претензия на оригинальность. В голосе могут проскакивать капризные нотки. Если присмотреться поближе, то станет понятно, что нарцисс пользуется определенным набором мимических масок. Говорит преимущественно от первого лица, то есть от своего грандиозного «Я», и всегда оживляется, стоит заговорить о нем и его достижениях. Он всегда выделяется на фоне остальных. Любит все ранжировать, давать пренебрежительные оценки.
3. Болезнь контроля. Инволюция организационной культуры по обсессивно-эпилептоидному типу
Чрезмерное усиление характера контролирующих (A) личностей, проявляется, так называемой, эпилептоидной акцентуацией личности и отражает их внутреннее стремление к всемогущему контролю. На бессознательном уровне стремление к контролю, приобретающему черты навязчивости, или обсессии, отображает внутреннюю тревогу в связи с восприятием окружающих людей и мира вообще как источника потенциальных угроз. Эпилептоиды живут ложной установкой, что максимизация властных полномочий через установление контроля означает максимальный для них уровень безопасности. Отсюда устремленность эпилептоидов к позициям топ-менеджеров, легализующих бессознательное стремление к контролю и власти, включающей также контроль за ресурсами организации.
Эпилептоидное «царство» часто устанавливается в закрытых организациях, относящихся к силовым ведомствам, пенитенциарным учреждениям, либо министерствам и прочим госструктурам. Когда в такого рода организации попадает личность с контролирующими чертами характера, общеорганизационная атмосфера контроля и подозрительности будет драйвером для личностной трансформации контролирующего характера в эпилептоидную личность. Случись же эпилептоиду быть назначенным генеральным директором в организацию открытого типа, где корпоративная культура ориентирована на взаимное доверие, доброжелательность и рост, то заложенные в структуре личности эпилептоидного директора внутренние установки будут действовать отравляюще на такую корпоративную культуру.
Для эпилептоидов характерно застревание в преимущественно негативных эмоциях, выражающих ту или иную степень злобы, либо раздражения. Они могут подолгу собираться, чтобы сформулировать мысль, подолгу вынашивать идеи, подолгу застревать в каком-либо эмоциональном состоянии, чаще всего выражающем ту или иную степень недовольства. В состоянии возбуждения могут проявлять реакции от раздражения до вербальной агрессии.
Роберт Де Ниро в роли Джека Бёрнса в фильме «Знакомство с родителями», 2000 г.
Вообще для эпилептоидов свойственно болезненно бдительно придерживаться очерченных границ социальной иерархии. Такие люди не выходят за обозначенные «флажки», но тщательно блюдут порядок на своей территории. Склонны делить коллектив на «своих» и «чужих» и любят выступать в роли опекунов: «Своих в обиду не дам». Насаждаемый повсеместный контроль для них служит инструментом проявления власти.
Другим вариантом доминирования может быть морализаторство. Они любят декларировать моральные нормы и следить за «облико морале»: «Наши люди в булочную на такси не ездят!»; «Живут не для радости, а для совести».
На руководящих должностях эпилептоиды отказывают себе в отдыхе и ожидают того же от подчиненных. Будучи склонными к агрессии, на работе могут активно выражать неудовольствие, раздражение, а дома впадать в ярость, если что-то оказалось неподконтрольным. Особенность такой реакции в том, что, бурно выплеснув агрессию, они успокоятся и будут вести себя как ни в чем не бывало. Раскаяний и извинений после такого всплеска не последует.
Как уже было отмечено, эпилептоидам свойственна преходящая злобно-тоскливая окраска настроения, а закипающее раздражение должно быть обязательно на кого-то выплеснуто. Они могут находить подходящий «молниеотвод» среди подчиненных или домашних, которые представляют собой «легкую мишень» и не дают «сдачи». Могут также переносить негатив на «удаленный объект» – «дурное» правительство, например. При этом для них характерно не только долгое «закипание», но и долгое «остывание». Могут застревать в чувстве обиды или даже мести.
Будучи эмоционально глухими, эпилептоиды не церемонятся с чувствами других людей, считая лишним распускать нюни. Чтобы понять, насколько они склонны к азарту, достаточно вспомнить роман Достоевского «Игрок».
Эпилептоиды могут быть подчеркнуто правильными на работе, а дома создавать атмосферу невыносимого тоталитарного контроля. Ревнивы, особенно если вторая половина, иногда намеренно, чтобы позлить, посылает двойственные сигналы в своем поведении. Если нужно «сообразить на троих», то предпочитают крепкий алкоголь, чаще водку, и могут пить до «отключки». Интересно, что насчет эпилептоидов Фрейд считал, что каждый «образец порядочности» должен иметь «островок порока», своего рода «темные импульсы», которым вынужден сопротивляться, но не всегда успешно.
Давайте посмотрим, как распознать эпилептоида. Эпилептоиды довольно-таки часто обладают плотным, но нескладным телосложением: большое туловище, коротковатые ноги и шея, грубоватые черты лица. Как говорится, «неладно скроен, да крепко сшит». Молодые женщины, однако, чаще всего скроены вполне ладно, но с годами они «тяжелеют». На работе, даже в субботу, эпилептоид всегда при костюме с галстуком. Держит лицо сообразно воспринимаемому «статусу». Если есть машина, она тоже обязательно соответствует «статусу». Любит обращение к себе по имени-отчеству.
На работе придерживается трех стилей общения, выработанных по принципу иерархии. Тех, кто выше по статусу, предпочитает слушать с напряженным вниманием. С равными ведет себя сдержанно, безэмоционально, говоря отрывистыми фразами. С подчиненными – с легким оттенком покровительственности или раздражения, используя зачастую «ты» и повелительное наклонение. В суждениях прям, без обиняков. В разговоре часто зарывается в детали, так что собеседнику для того, чтобы дослушать, требуется недюжая доля терпения.
В поступках других, пусть даже определенно положительных, нередко видит некую корысть. Часто говорит, что правильно, а что нет. Что хорошо, что нехорошо. Эмоционально скуп. Создается ощущение, что он недолюбливает других людей, будто они его раздражают самим фактом своего существования. Приходя домой, снимает рабочую маску напряжения – и это его любимые минуты жизни, переживаемое счастье. Однако закоренелый эпилептоид не может расслабиться даже дома.
Генеральный директор или руководитель департамента с обсессивно-эпилептоидными чертами личности будет повсеместно насаждать контроль как инструмент власти. Если эпилептоид – руководитель департамента, он будет вести себя как в «волчьей стае»: сначала тестировать, на какое место в иерархии он может претендовать, и далее держаться за эту позицию «руками и ногами». Эпилептоид любит играть роль «вожака», покровительственного «папы» для своих подчиненных и одновременно с этим держать их в напряжении, выражая неудовольствие по тому или иному поводу. Транслируемая им атмосфера хронического неудовольствия будет каскадом спускаться по иерархической лестнице, причем чем ниже, тем она будет сильнее. В ситуациях, в которых нужно найти ответственного, будет практиковаться поиск «козлов отпущения». Атмосфера морализаторства – что принято, что нет, что хорошо, что нехорошо – также будет действовать подавляюще на компанию. Строгий контроль времени прихода и ухода на работу, строгое согласование графика отпусков на год вперед, дисциплина. Строгие правила субординации и передачи информации – от подчиненного руководителю, и так по ступенькам. Процветание иерархической корпоративной культуры. Правило «Начальник всегда прав». Порицание неформального общения. Как это все узнаваемо и знакомо для постсоветской системы управления!
Нетрудно предсказать, что исходящая от генерального директора эпилептоидная культура стелет ковровую дорожку к бюрократизации и преждевременному старению организации.
4. Болезнь деятельного перфекционизма
По сути, деятельный топ-менеджер-перфекционист – это деятельная личность с чрезмерно усиленными чертами характера, выросшая в атмосфере завышенных требований и недостатка признания и с детских лет привыкшая быть «маленьким адвокатом самому себе»[98]. Чувство долга и ощущение «я – хороший» выходят на первый план.
Однако, мина замедленного действия, заложенная глубоко в душе такого ребенка, будущего топ-менеджера, в том, что на неосознаваемом уровне у него остается ощущение, что «на самом деле, я – плохой». И для того, чтобы поддерживать статус «хорошего» деятельному перфекционисту приходится постоянно «грести» в полную силу. Как метко подметил Наранхо, такие люди как бы заключают сделку с судьбой: «раз я честен, справедлив, верен долгу, то имею право на справедливое отношение со стороны других и жизни в целом». По сути, они становятся заложниками восприятия своего статусного успеха, материального процветания и даже хорошего здоровья не как чего-то, чем можно наслаждаться, а как доказательства своей добродетели. Став топ-менеджером, деятельный перфекционист в доказательство своей добродетельности вовлекает всю компанию в эту нескончаемую круговерть. Как считает Ирвин Ялом, по сути, создаваемая трудоголиком круговерть есть не что иное, как борьба со временем, а именно с посланием времени, что «прошлое расширяется за счет сокращения будущего». Яростная борьба со временем может быть проявлением сильнейшего страха смерти, чаще на бессознательном уровне.
Мерил Стрип в роли Миранда Пристли в фильме «Дьявол носит Прада»
Энергетическим топливом деятельного перфекциониста, так же как и обсессивного эпилептоида из предыдущей главы служит плохо осознаваемое чувство гнева. Этот гнев не всегда на поверхности, но может проявляться время от времени, например, в связи с ощущением несправедливости, что приходится брать на себя большую ответственность и прилагать больше усилий, чем другим. Это же чувство является фоном для повышенной критичности и требовательности по отношению к сотрудникам, заставляющих их чувствовать себя неловко и испытывать заранее виноватость.
Деятельные перфекционисты внешне имеют практически те же черты, что и топ-менеджеры с деятельным характером. Часто имеют атлетическое телосложение и обожают спорт. Энергичны. Походка порывистая, энергичная, уверенная. Предпочитают короткую стрижку и строгий костюм. Смотрят прямо, в зависимости от иерархии. Предложения короткие. Не любит «размусоливать» обсуждения. В голосе уверенность. На работе всегда деловое приподнятое настроение. Аналитические способности хорошие. Внимание к мелочам и деталям. Склонен к детальной проработке плана действий для достижения поставленных задач. Также как у деятельного характера, выраженная мотивация к решению краткосрочных задач. Тяготеет к регламентам и операционным процедурам. Предпочитает оперировать краткосрочными и среднесрочными планами.
От перфекционизма деятельного с чрезмерными чертами характера исходит приверженность нормам, регламентам и санкционированной власти. Одновременно с этим деятельные топ-менеджеры склонны к авторитарному стилю общения. В общении с коллегами и малознакомыми людьми придерживаются несколько надменного стиля поведения, исполненного собственного достоинства. По отношению к подчиненным прослеживаются нотки снисходительности и покровительственного отношения.
Чрезмерный контроль деятельного перфекциониста, так же как и эпилептоида, чреват недостатком спонтанности – неспособностью функционировать в неструктурированных ситуациях или когда требуется импровизация. Негибкость поведения, чувство неловкости наводит на окружающих скуку. Когда чрезмерный контроль выходит за рамки поведения и распространяется на психологическую деятельность в целом – мышление становится излишне ограниченным правилами, что приводит к утрате креативности и интуиции. Контроль над чувствами ведет не только к блокировке выражения эмоций, но также к отчуждению от эмоциональных переживаний.
Создаваемая таким топ-менеджером организационная культура хороша разве только на контрольно-пропускном пункте военного блок-поста. Действительно, тщательно подогреваемая атмосфера «верности долгу» характерна для армейской культуры. Однако эта атмосфера противопоказана всякой организации, нацеленной на развитие в постоянно меняющемся и непредсказуемом факторном окружении.