Яблочный пирог. Литературная реконструкция

СЦЕНА 5. ЗУЕВО

АЛЕКСАНДР и НЯНЯ.

Стоит экипажу Рокотова исчезнуть в конце аллеи, как недовольство Александра улетучивается, и он начинает прыгать по пустым залам, выделывая балетные па.

НЯНЯ

Знаю, что гостей не жалуешь, но так прыгать и скакать, радуясь их отъезду, – это уже слишком.

Да, уймись же ты, егоза. Ишь ты, куролесить барин вздумал.

Дом-то не новый, того гляди развалится.

АЛЕКСАНДР

Мамушка, помнишь, ещё давно, когда вышел я только из Лицея, сказку ты мне рассказывала про Черномора с длиннющей бородой и витязя, что с ним в небесах боролся?

Я по ней пиесу сделал, а нынче к ней музыку написали и балет в Петербурге поставили! Огромный театр, полный первых людей государства, смотрит на твоего Черномора. Экие чудеса!

НЯНЯ

Даже не знаю, радоваться мне иль печалиться. Сказку-то я тебе не до конца тогда поведала, да приукрасила маленько. Побоялась, конец совсем был срамной. А мать твоя строго-настрого наказала таковых сказок тебе, мальчонке, не сказывать.

АЛЕКСАНДР

Ах, ты, старая хрычовка! То-то я чувствовал, что сюжет как-то не складывается.

Ну теперь-то можешь рассказать её целиком, я вырос как-никак?

НЯНЯ

Теперь-то могу. Иди, подставь своё ушко, проказник. (шепчет и смеется)

АЛЕКСАНДР

Ох, мамушка. За твои сказки да присказки, да песни святочные нынче в крепость угодить можно. Это пахнет палачом и каторгою.^[45]

СЦЕНА 6. ЗУЕВО

Снова серое унылое утро, точь-в-точь похожее на вчерашнее.

Няня раздвигает шторы.

АЛЕКСАНДР

Что, мамушка, здорова ли?

НЯНЯ

Благодарствую, батюшка.

Экий сон чудной нынче привиделся: будто дуб стоит огромный, весь цепями золотыми окован, да по цепям ходит кот. Вверх идет – сказки сказывает, вниз идет – песни поет.

Все во сне сказки да песни заучила, трижды повторила, чтоб тебе передать, а как проснулась – позабыла.

АЛЕКСАНДР

Снег-то нынче есть?

НЯНЯ

Какое, все дождь. Дождь – мужику рожь, а бурлаку – вошь. *

* Спасибо словарю В. И. Даля.

Александр умывается, надевает халат.

Сенная девушка Агафья приносит поднос с кофе, Александр привлекает её к себе за талию, но той неловко присутствие няни, и она осторожно высвобождается, хотя по лицу видно, что ей приятно внимание барина.

Няня уходит к себе и садится за веретено.

Из кабинета слышны воркующие голоса – Александра и Агафьи.

Вдруг раздается какой-то шум, звон битого стекла, истошный крик «Пошла вон, колода», и из кабинета выбегает босая полураздетая Агафья с полураспущенной косой.

НЯНЯ

Что такое приключилося?

АЛЕКСАНДР

Эта кобыла неповоротливая разбила мою единственную чернильницу! Мало того, что ковер теперь безнадежно испорчен, да у меня теперь ни капли чернил!

НЯНЯ

Не серчай, Сашенька, не кручинься!

Были ещё чернила в родительской спальне! За чернильницу помадная банка вполне сойдет. Давеча, как помада закончилась, я банку-то приберегла, вот теперь-то она и сгодится! А девок обижать тебе не дам!

АЛЕКСАНДР

Ай да мамушка! Что бы без тебя я делал!

Входит Архип, выполняющий роль дворецкого.

АРХИП

К Вам посетитель, барин.

АЛЕКСАНДР

Коня! Коня!

НЯНЯ

Готов, готов конь, Сашенька.

Александр сбрасывает халат, наспех накидывает рубашку, брюки, накидывает сюртук. Дворовые толпятся у заднего крыльца, где стоит оседланная лошадь.

АЛЕКСАНДР

Я просил Козьяка, а Вы опять вывели мне старую клячу.*

* Имя лошади настоящее.

МИХАЙЛО

Козьяк постарее этой кобылы будет. Только он две подковы потерял, а кузнеца сыскать нигде не можем.

Остальные белой масти, а Вы белой масти лошадей седлать не велели.^[46] На этой же вороной кобыле сама Надежда Осиповна всегда изволит кататься.

Александр с явным неудовольствием садится на клячу, та отвечает ему взаимностью и с выражением скуки на морде лениво плетется со двора. Седок стегает лошадь веткой, но она продолжает дряблую рысцу. С превеликим трудом он поднимает её в галоп, проезжает вдоль озерца Маленец, поворачивает к Савкиной горке, огибает её, и уже недалеко от псковской дороги лошадь поскальзывается на свежем льду и падает оземь, немного подмяв под себя седока.

На громкие ругательства Александра, огласившие окрестности, прибегают крестьяне из Тригорского. Они помогают барину подняться, но тот сильно хромает. Лошадь же его продолжить путь под седлом не может, потому что сама еле встала и покачивается из стороны в сторону. Александра сажают на телегу и везут в Тригорское, лошадь медленно под узды ведут в сторону Михайловского.

СЦЕНА 7. ТРИГОРСКОЕ

АЛЕКСАНДР и соседки: АННА, АЛИНА, ЗИЗИ.

В гостиной любезных соседей АЛЕКСАНДР чувствует себя глупо из-за своего падения и неловко, оттого что вовсе не одет для посещения гостей.

АННА

Может быть, Вы почитаете нам Ваши новые стихи?

Для стихов у Александра совсем нет настроения, что прямо так и написано на его лице.

Он видит что-то на полке в углу, берет с нее книгу и начинает читать ритмично, нараспев, с простовато-хитроватым прищуром. Что именно – понять трудно.

АЛИНА слушает его воодушевленно, ЗИЗИ удивленно, а АННА – недоуменно.

Входит ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Позвольте, что Вы читаете дамам?

АЛЕКСАНДР

Псалтирь. Поп Раевский наказал мне читать Псалтирь трижды в день, и лучше – вслух.

АННА возмущенно встает, ЗИЗИ краснеет от сдавленного смеха.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА осторожно берет Пушкина под руку и ведет в свой кабинет.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Наверное, Вам нужен отдых после падения с лошади.

АЛЕКСАНДР

Заметьте, что я упал не с лошади, а с лошадью, это большая разница!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Несмотря на столь досадное падение, я надеюсь, Вы понимаете, что читать Псалтирь подобным образом – это святотатство.

АЛЕКСАНДР

Вы походите на моего батюшку, ему тоже не понравилось моё поэтическое чтение Псалтири брату Лайону, он обвинил меня в атеизме и развращении юношества. Клянусь, я не имел в виду ничего богопротивного.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

То, что мы живем скромно и уединенно в деревне, ещё не дает Вам повода насмехаться над нами. Я надеюсь, что этого больше не повторится.

АЛЕКСАНДР хочет сказать что-то в своё оправдание, но его останавливают властным жестом.

И ещё одно,

она протягивает АЛЕКСАНДРУ небольшой запечатанный конверт без надписей.

Вам письмо от нашего общего друга, Василия Андреевича Жуковского. Вы узнаете его руку.

АЛЕКСАНДР с изумлением вскрывает конверт и издает возглас неподдельной радости.

АЛЕКСАНДР

Но почему письмо попало к Вам?

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Потому что Василию Андреевичу его положение при дворе дорого не менее, чем Ваше благополучие. А поскольку вся Ваша переписка досматривается, частный обмен корреспонденцией между вами может навлечь на Василия Андреевича ненужные подозрения.

Я взяла смелость написать ему, и он попросил меня быть посредницей в переписке. Письма будут вложенными или в двойных конвертах. Они могут не только приходить в Тригорское на моё имя или имя Анны, но также отправляться из Тригорского от моего имени или имени Анны Николаевны.

Надеюсь, что женскую почту пока не проверяют. В деревне мы не менее изобретательны, чем в столицах.

АЛЕКСАНДР

О, великодушная! Я готов на коленях молить Вашего прощения и благодарить господа, что он послал мне такого ангела!

Хотя в Петербурге это уже не модно, позвольте мне поцеловать Вашу руку…

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА милостиво протягивает руку молодому соседу.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Не теряйте времени, друг мой. Прочтите письмо и садитесь писать ответ. Лучше всего уединиться в библиотеке. Я попрошу Зизи принести для Вас перо и бумагу.

СЦЕНА 8

Там же, те же.

Переходят в библиотеку.

ЗИЗИ (весело показывая соседу красиво переплетенную «Записку, каким образом сделать из простого горячего вина самую лучшую французскую водку»)

Вот самый ценный экземпляр нашего собрания.

Это дедушка написал.

АЛЕКСАНДР

О, я надеюсь, Вы прочли эту книгу самым внимательным образом.

ЗИЗИ

Конечно. И многому научилась.

АЛЕКСАНДР

Чему же, например?

ЗИЗИ

Например, варить жженку.

АЛЕКСАНДР

Что? Этот крепкий гусарский напиток?

ЗИЗИ

Может, и гусарский, а по мне так лучше не бывает.

АЛЕКСАНДР

Осчастливьте меня, дайте отведать Вашего снадобья!

ЗИЗИ

Если Вы обещаете хорошо себя вести.

АЛЕКСАНДР

Это как же?

ЗИЗИ

Приходить к нам хотя бы через день и веселить нас стихами, поэмами и писать нам в альбомы.

АЛЕКСАНДР

Обещаю!

ЗИЗИ

А ещё, если Вы будете хорошо себя вести, я дам Вам почитать вот эту важную книгу.

ЗИЗИ вынимает некий фолиант из шкафа и прячет за спиной.

АЛЕКСАНДР

Что это?

ЗИЗИ

Голиковский Пётр Великий. *

* Имеется в виду Голиков И. И. «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России».

АЛЕКСАНДР

Неужто?

ЗИЗИ

Я знаю, он Вам очень-очень любопытен.

АЛЕКСАНДР

Умоляю, дайте взглянуть!

Но ЗИЗИ смеется и улетает с книгой в гостиную, оставив соседа любоваться содержимым книжных шкафов, откуда выглядывают знакомые новиковские корешки, заветное тиснение с именами Вольтера и Руссо, лакомые Сумароков и Княжнин. АЛЕКСАНДР застывает перед шкафами, не в силах оторвать глаз от открывшихся ему богатств. Ни одна из обитательниц Тригорского не столь притягательна, как эта сокровищница.

СЦЕНА 9. ТРИГОРСКОЕ

Закончив письма, АЛЕКСАНДР возвращается в гостиную, где находит ЗИЗИ и АЛИНУ.

АЛЕКСАНДР (обращаясь к ЗИЗИ)

Вот уже не в первый раз я пытаюсь завязать светскую беседу с Вашей сестрой, мы провели целый день в одной коляске по дороге в Опоч-ку, но за все время она сказала мне не более трех слов. Милая Зизи, не окажете ли Вы мне услугу, выступив в роли переводчика? Мне иногда кажется, что в нашем общении его недостает.

ЗИЗИ радостно усаживается между АЛЕКСАНДРОМ и АЛИНОЙ.

АЛЕКСАНДР (обращаясь к АЛИНЕ)

Поговорим о литературе. Читаете ли Вы романы?

ЗИЗИ

О, да, она сидит с книжкой все ночи напролет, мы скоро разоримся на свечах.

АЛЕКСАНДР

И что же Вы читаете?

АЛЕКСАНДР пытается поймать взгляд Алины из-за пышной шевелюры ЗИЗИ.

ЗИЗИ

Она читает Клариссу.

ЗИЗИ крутится и ёрзает, к чему обязывала её роль переводчика, занимающего промежуточное положение меж двух сторон.

АЛЕКСАНДР

О чем этот роман? Много слышал о нем, но не доводилось держать в руках лично.

ЗИЗИ (со вздохом)

Как о чем? О любви.

АЛЕКСАНДР

Неужели Вам уже разрешают читать любовные романы?

АЛИНА вспыхивает и пытается уйти, однако ЗИЗИ сидит на краю её платья, и выдернуть его сразу не получается. Затем платье вырывается, и АЛИНА отсаживается к роялю, чтобы углубиться в ноты и абстрагироваться от разговора.

ЗИЗИ

Почему бы и нет? Их читают у нас все, включая маман.

АЛЕКСАНДР

Тогда и я прочту. Если Клариссу читает даже маман, уверен, что в ней нет ничего предосудительного.

АЛИНА наигрывает что-то на рояле и тихо напевает.

АЛЕКСАНДР (подходя к роялю)

Ах, почему я могу слышать Ваш голос, только когда Вы поете?

Не бойтесь меня.

На звуки музыки входит АННА. Она садится рядом с АЛИНОЙ, и они что-то играют в две руки.

АЛЕКСАНДР

Обычно в моем присутствии барышни стесняются ошибок в русском языке, но я очень люблю такие ошибки и очаровательный французской прононс наших барышень, когда они говорят «сууп с кагтофелем», «бгуснична вода».^[47]

ЗИЗИ взрывается от смеха, АЛИНА готовится что-то сказать, силясь подобрать слова, но АННА прерывает её.

АННА

Алина молчит оттого, что знает, что с Вами девушкам почти неприлично разговаривать, Вы имеете репутацию дерзкого соблазнителя.

АЛЕКСАНДР

Почему же тогда Вы и Зизи разговариваете со мной, пренебрегая приличиями?

АННА

Вы сегодня – наш гость!

АЛЕКСАНДР

Слава моей лошади. Значит, я и гость мадмуазель Алины. По-Вашему, хозяйке прилично сидеть в углу букой и не вести дружеской беседы с гостем? В высшем свете действуют совсем другие правила. Легкая необременительная болтовня никогда никого ни к чему не обязывает и не следует воспринимать её серьезно.

АННА

Девушки всё воспринимают серьезно, поэтому красноречивые соседи опасны для них.

АЛЕКСАНДР

Сударыня, неужели Вы ещё не успели заметить, что я невиннее младенца? Будь это не так, разве Вы не почувствовали бы уже моих притязаний? А я держу пари, что Вы их не почувствовали, это-то Вас и волнует.

Признанный сердцеед, искусный интриган при всей ограниченности здешнего женского общества до сих пор ведет себя, как восьмидесятилетний подагрик. Хотя нет, подагрики куда игривее.

Наконец, в дверях появляется хозяйка дома.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Вижу, что письма написаны, а готова ли очередная глава Вашего нового романа в стихах?

АЛЕКСАНДР

Покамест нет.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Нам хотелось бы услышать ее первыми, по праву доброго соседства!

АЛЕКСАНДР

Если говорить начистоту, то я бы не хотел Вам её читать.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Почему же?

АЛЕКСАНДР

Боюсь, что Вы примете кое-что на свой счет, начнете обижаться и мне будет неловко бывать у вас. А лишиться Вашего общества мне было бы тяжело.^[48]

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Вы заинтриговали нас. Может, Вы написали что-то, помимо романа?

АЛЕКСАНДР

Я пишу мемуары. Я видел многое и многих.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Удивительно, ведь Вы ещё так молоды. Наверное, это сложно – писать беспристрастно о себе?

АЛЕКСАНДР

Писать мемуары заманчиво и приятно. Никого не любишь, как самого себя. Предмет неистощимый. Но трудно. Не лгать – можно; быть искренним – невозможность физическая. Перо иногда остановится, как с разбега перед пропастью, – на том, что посторонний прочел бы равнодушно.

ЗИЗИ (вклиниваясь в разговор)

Как же можно писать и роман, и мемуары одновременно?

В роман невольно примешается что-то автобиографическое!

АЛЕКСАНДР

Нет ничего более естественного: одни впечатления Вы складываете в одну корзину, другие – в другую. В первую попадает все образное и светлое, во вторую – чаще ядовитое и темное. Потом впечатления просеиваются сквозь решето памяти, перемалываются на жерновах личной критики, как на нашей бугровской мельнице, и из получившейся муки я пеку пироги: стихов или воспоминаний.

АННА

Главное – не перепутать корзины, так и отравиться недолго.

АЛЕКСАНДР

Я прошу прощения, не найдется ли у вас пера и бумаги, мне срочно надобно положить кое-что в одну из корзин.

ЗИЗИ мгновенно приносит откуда-то перо и бумагу.

О, я обожаю этот дом, здесь так великолепно заточены перья, а у меня одни огрызки. В Тригорском также великолепные свежие чернила, а у меня какие-то разбавленные и ржавые. Скоро я буду писать вином или кровью.

ЗИЗИ

Мы этого не допустим!

АЛЕКСАНДР пишет что-то, опершись на рояль, многое зачеркивает и сразу переписывает.

ЗИЗИ вытягивает шею и заглядывает в листок.

АЛЕКСАНДР

Не подсматривайте, Зизи. Это неприлично.

ЗИЗИ

Тогда покажите.

АЛЕКСАНДР

Я ещё не закончил.

ЗИЗИ

Тогда обещайте, что потом покажете.

АЛЕКСАНДР

Не могу, Зизи, я обещаю Вам и так слишком много. Лучше не давать женщинам обещаний, особенно таким очаровательным.

ЗИЗИ надувает губки. АЛИНА что-то наигрывает на фортепиано.

Через некоторое время АЛЕКСАНДР заканчивает писать и складывает листок вдвое.

ЗИЗИ

Покажите немедленно.

АЛЕКСАНДР

Вы дерзите, Зизи. Это глубоко личное. Я не могу.

Но ЗИЗИ пытается выхватить листок. Они кружат по комнате, играя в догонялки.

АЛЕКСАНДР убегает, ЗИЗИ пытается его настичь, хотя бегать в платье тяжелее.

Наконец, ЗИЗИ изворачивается и вырывает бумагу.

АЛЕКСАНДР

Пощадите, умоляю.

ЗИЗИ принимает торжественную позу и начинает декламировать с ошибками в паузах.

ЗИЗИ

Я Вас люблю, хоть я бешусь, хоть это труд и стыд напрасный, и в этой глупости несчастной у Ваших ног я признаюсь…

АЛЕКСАНДР

Нет, нет, отдайте!

АННА

К кому это обращено??

ЗИЗИ

Здесь все написано – Алина, сжальтесь надо мною, не смею требовать любви, мой ангел, за грехи мои… я любви не стою… но притворитесь…^[49]

Повисает пауза.

(полушепотом, который все слышат)

Это предложение?

АЛИНА вспыхивает. АЛЕКСАНДР более чем смущен.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Успокойтесь, девочки. Это всего лишь стихи, стихи, стихи.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА берет листок из рук ЗИЗИ и удаляется с ним. На следующий день АЛЕКСАНДР получает в Михайловском посылку от АННЫ. К ней приложена записка:

«Я наточила для Вас перья. Они столь же остры, как и Ваш язычок. Прилагаю также чернила. Они столь черны, как Ваша репутация. Мы ждем поэтического платежа, столь же легкого и светлого, как наши мысли о Вас».

АЛЕКСАНДР решает про себя, что АННА НИКОЛАЕВНА чертовски мила и совсем не глупа, и тут же забывает о ней, погрузившись в творчество.

СЦЕНА 10. ТРИГОРСКОЕ

Следующий день.

В гостиной собралась вся женская половина семейства Осиповых-Вульф.

Дамы вышивают на пяльцах, каждая молча думает о своем.

ЗИЗИ (про себя)

Наконец-то появился хоть кто-то, с кем не скучно! Мы будем играть. в прятки, в фанты, в рифмы! Конечно же, в рифмы!

АЛИНА (про себя)

Конечно, Алексей и выше, и стройнее, и красивее!

Но отчего-то я совсем не могу думать о нем, а все думаю о нашем новом соседе… Он и ростом маловат, и некрасив вовсе, и не богат. Но рядом с ним все словно оживает. Вроде бы тишина, но вчерашняя музыка все ещё звенит в воздухе. Удивительно, странно, чудесно.

АННА (про себя)

Наш новый сосед, словно блоха, что забирается под платье, вызывая чесотку и не позволяя ни на секунду забыть о себе. Мысль о нем и забавляет, и раздражает одновременно, и отделаться от нее невозможно.

Он замечает меня? Кажется, что нет. Чтобы он обращал на меня внимание, я сама должна обернуться назойливой блохой.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (про себя)

Для Анны это была бы самая подходящая партия. (посматривает на Анну) Но кажется, Александру куда более по душе Алина, их так и тянет друг к другу. (посматривает на Алину)

Нет, по характеру он ближе всего Зизи, но она ещё сущий ребенок, в этой паре должен быть хоть один взрослый человек. (недовольно смотрит на Зизи)

СЦЕНА 11. ТРИГОРСКОЕ

Дамы примеряют новые платья.

АЛЕКСАНДР

Я, кажется, не вовремя.

ЗИЗИ

Вовремя, вовремя. Вот скажите, это кремовое платье мне впору?

Анна говорит, что в талии оно мало. А по тесьме – так в самый раз.

АЛЕКСАНДР

Разрешите.

Берет в руку тесьму, которой меряли платье и прикладывает к себе.

Ну что же: либо у Вас талия 25-летнего мужчины, либо у меня талия 15-летней девушки!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Обе версии правдоподобны.

ЗИЗИ (Александру)

Ах, так! Вы мстительны и злопамятны!

АЛЕКСАНДР

А Вы надеялись остаться безнаказанной?

Вы посмеялись надо мной, а я посмеялся над Вами!

АННА (встревая в перепалку на стороне Зизи)

Или у Александра фигура пятнадцатилетнего юноши, что тоже недалеко от правды.

АЛЕКСАНДР

Это дерзость или комплимент?

АННА

Понимайте, как хотите!

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Прошу Вас, дети, помиритесь!

Право же, это глупые поводы для объявления войны. Пока Вы ссорились да рядились, Алина выбрала себе платье.

Выходит Алина в великолепном темно-голубом платье, которое идет к её темным волосам. Пояс подчеркивает её тонкую фигуру.

Все замирают в восхищении.

ЗИЗИ (прямодушно)

На Вашем месте я бы написала те давешние строки второй раз, и всерьез! Алина этого достойна!

СЦЕНА 12. ЗУЕВО

Барский дом. Снова утро.

НЯНЯ и АЛЕКСАНДР.

НЯНЯ

Заспался, свет ты мой. Уж за полдень перевалило.

АЛЕКСАНДР

Что, мамушка, нет снега?

НЯНЯ

Нет, батюшка.

АЛЕКСАНДР

Значит, можно остаться в постели и немного поработать.

НЯНЯ

Простыни уж чернилами опять заляпаны. Когда-то успели испачкаться?

АЛЕКСАНДР

Вдохновение иногда приходит и ночью.

НЯНЯ

Слышала я давеча, что ты в полночь стихи читал самому себе.

АЛЕКСАНДР

Да, и писал, и читал – декламировал написанное, но не себе, а господину, что стоит на столе. Спрашивал его мнения.

НЯНЯ крестится и с недоверием рассматривает портрет Байрона.

НЯНЯ

И что, доволен остался господин?

АЛЕКСАНДР

Нет, мамушка. Недоволен. Сказал мне у тебя учиться, твои сказки записывать.

НЯНЯ снова крестится.

НЯНЯ

Записывай, коли надобно.

МИХАЙЛО

Барин, запамятовал я: давеча от Львовых приезжали, звали Вас нынче на праздник!

АЛЕКСАНДР

Не поеду я, занят, видишь?

(показывает на ворох бумаг на столе)

А коли спрашивать будут – дескать, упал вчера я с лошади да ногу повредил.

МИХАЙЛО

А ещё от Рокотова прислали письмо и трех щенков.

Протягивает письмо АЛЕКСАНДРУ.

«Памятую Вашу привязанность к Руслану, и дабы скрасить Ваше одиночество и возместить потерю коляски, посылаю трех щенков сентябрьского помета.

Хоть породы они неизвестной, псковского замеса, но позабавят они Вас непременно».

НЯНЯ

Три лишних рта! Да каких зубастых!

АЛЕКСАНДР выбегает на крыльцо и видит там трех крепеньких щенков, обещающих превратиться в могучих волкодавов.

СЦЕНА 13. ЗУЕВО

В комнате няни (слева от входа в барский дом) сидят за прялками девицы и поют.

Перед ними горит лучина. Мягкий свет играет в их волосах.

Через приоткрытую дверь АЛЕКСАНДР видит отблески лучины, безымянное движение теней, слышит песни и говор НЯНИ.

НЯНЯ (ее рассказ слышен через открытые двери)

Как во времена да в стародавние, жил да был отрок Тимофей, сын Терентьев. Был ума он невеликого, что токмо коров пасти, да и тех недо-щитаисси. Пас, бывалоча, своё стадо он у речки Луговки, что меж двумя оврагами затерлася. Поигрывал Тимофей на дудочке, да на коровушек поглядывал.

Вдруг развеялися тучки, грянул гром среди ясного неба, и явися ему, по изволению Божия, образ Богородицы Умиления, в сиянии лучезарном, и был к нему глас: «Прииди, отрок, на Синичью гору и узриши Благодать Божию». Очнулся Тимофей да решил, что сон дивный ему привиделся. На другой день снова пас он своих коровушек. Как дошел до речки он до Луговки, снова воссияло солнце яркое, и явился снова образ Умиления и о будущем о чуде да напомнил. Не бывалоча, чтобы дважды повторялся сон да в точности. Поклонился Тимофей да помолился, и пошел в деревню всем рассказывать о явлении, о чуде да об образе. Тимофея во деревне почитали не блаженным, но юродивым, оттого ему и не поверили, токмо лишь над ним да посмеялися.

АЛЕКСАНДР (сам себе)

А не взять ли посох, не надеть ли рубище и не отправиться ли с посохом паломником до Константинополя и далее в Святую Землю? Странным людям паспорта не нужны и подорожных у них никто не спрашивает. Но какой из меня паломник? Молитв я не знаю, поститься не умею, а отрекаться от мирского долго не в силах. Плох тот чернец, что сам мечтает снять своё рубище. Вдвойне грешен тот, кто лишь для вида прикидывается праведником.

НЯНЯ (продолжая прясть, словно пряжу, свою историю)

В третий раз явилася Богородица.

И дала она указ Тимофею блаженному, чтоб на горе Синичьей в пятницу да собрать народ для чуда-чудного. Побежал юродивый на ярманку. И молил, и кричал, и уговаривал. Но народ ему не верил, да насмешничал. А мальчишки бежали вслед, пакостничали да кидали острыми каменьями. *

* Нам встретилось три или четыре разные версии истории отрока Тимофея. Приведенная история – это компиляция.

АЛЕКСАНДР (про себя)

Так и надо мною смеются сейчас Львовы, как над юродивым.

НЯНЯ (далее)

Но недолго нехристи смеялися. За неверие наказал их Господь безумием. А священнику Никите из Воронича было явлено господнее внушение: «Ако не послушаеши реченого рабом моим Тимофеем, то зле умреши, и дом твой расхищен будет».

И повел Никита народ за Тимофеем крестным ходом на Синичью гору. Как взошли все на гору, явлено было чудесное знамение: при чтении Евангелия озарило гору-то сияние необыкновенное, воздух наполнился благоуханием небесным.

Явилася икона Умиления во всей славе своей.

АЛЕКСАНДР (себе)

Так и муза является мне во всей славе своей, в ореоле божественном.

НЯНЯ (с чувством подъема)

Началися тогда исцеления: слепые прозрели, хромые костыли да отбросили. Повела икона Умиления народ выше на гору, и многие тогда хотели её в руки взять. Но далась она только Тимофею-юродивому, который во главе крестнаго хода понес её ко церкви ко вороничской, исцеляя болящих да немощных. И пошла о чудесах вороничских и о Тимофее молва великая по всей земле русской.

АГАФЬЯ

А к чему явилась Богоматерь-то?

НЯНЯ

Смута на Руси была великая. Псковскую землю все нехристи вытоптали, оттого и явилась, царство своё утвердить и благую весть людям дать. И поставил царь Иван на горе Святой монастырь. А архиепископ Псковский и Новгородский Пимен рукопись о том составил.