До похорон мать даже не плакала. А на кладбище, когда начали закапывать могилу, мать вдруг упала на колени, закрыв лицо руками, и я увидела, как из-под её ладоней потекли слёзы.
Мне было жалко отца. Но я отчётливо помню, как на кладбище мне пришла мысль, что нам втроём будет лучше. Мать будет больше нас любить, а мы с братом будем заботиться о ней. Но ничего не изменилось.
Мать много работала: нянечкой в саду, помогала кому-то по хозяйству, по вечерам мыла полы в школе. Дома была такой же тихой и безучастной. И лишь брату доставалась толика её тепла. Бывало, возьмёт его ладони в свои, прижмёт к губам, что-то пошепчет и улыбнётся. В такие минуты я думала, что сейчас она меня позовёт, приласкает, и мы будем сидеть втроём в обнимку и тихо разговаривать. Но нет…
А через два года брат утонул. В речке, которая течёт недалеко от посёлка. Речка небольшая, но полноводная, с быстрым течением. Она приняла брата бесшумно, даже как-то буднично, с тихим вздохом облегчения.
И я опять подумала, что нам с матерью будет лучше. Теперь-то она уж точно будет меня любить, ведь больше ей любить некого. Но я опять ошиблась.