Помимо этого подарила дивная ночь Тане и Лизе большое праздничное застолье в кругу доброй семьи Авдотьи. Первым к трапезе приступил глава семейства, батюшка Авдотьи Прокоп. Он прочел молитву, очистил освященное пасхальное яйцо и раздал всем домочадцам по маленькому кусочку со словами: «Дай, Господь, и на следующий год дожить до Пасхи, в мире, здравии и счастье!» Точно так же был съеден и первый кулич. Затем все отведали творожную пасху, мясные и рыбные закуски.
– Ешьте, подруженьки-павушки, досыта, – обратилась к сестрам девица Авдотья. – Наготовили мы с матушкой стол не хуже барского в сорок восемь блюд.
После вкусной еды все гурьбой отправились снова к Храму принимать участие в игрищах. Разбивали яйца, забирая трофеи. Играли в «Бачу», где длинной расписной палкой сбивали деревянную фигурку; «Ручеек», в котором юноши выбирали девушек. Смеялись над забавой парней «Башней», в которой, забираясь, друг к другу на плечи по пятеро человек, совершали парни обход Храма, то и дело падая.
– Настало время заглянуть в мою волшебную корзинку, – сказала нежданно белолицая подруга, тактично вытащив за руки Таню и Лизу из веселой круговерти развлечений.
Успели только сестренки головы склонить над Авдотьиным лукошком, как посыпались им в глаза звездочки из скорлупок разноцветных от ладоней волшебницы, застилая усладным безмятежным сном.
Купалинка и Купальская ночь
Высокое золотистое солнышко заглядывало в покосившиеся оконца старой избушки, пытаясь разбудить девочек сияющими лучиками. Яблонька с беспечным летним ветерком тоже пытались поднять сестричек легким постукиванием по стеклу. И только пушистой серой кошечке удалось пробудить хозяек, слегка покусывая то одну, то другую за ушки.
Лиза, проснувшись, опять побежала к печке в надежде отыскать хотя бы что-то из чудес Пасхальной ночи. И не напрасно! За печью лежала деревянная форма для приготовления творожной пасхи с той же резьбой. Кроме этого, рядом лежали две миниатюрные корзинки, в которых хранились по одному деревянному яичку на подставке, мешочек с разноцветным бисером и схемы-орнаменты для изготовления пасхальных сувениров.
– Танюша! – раздался радостный голосок младшей сестренки с кухни. – Добрая Пасочница нам такие подарки оставила, ты только посмотри!
– Вот так сюрприз! – воскликнула Таня, беря из рук прибежавшей Лизы дары ночной гостьи.
– На сегодня нам еще одно интересное занятие обеспечено, – резво протараторила Лиза.
– Только сначала немножко приберемся и вареников налепим, – мягко распорядилась старшая сестра.
Лишь сестры с уборкой закончили, как пожаловал в дом гость, соседский богатырь Шурик. Пришел он звать девочек старинные монеты искать в развалинах деревенской церквушки. Уговорил Шурик сестер варениками в другой раз заняться, даже в лепке помочь обещал. Согласились Таня и Лиза, уж больно заманчивое предложение было.
– Саша, что нам нужно с собой взять? – поинтересовалась Таня.
– Кисенка, – улыбнулся сосед, глядя на Лизу.
– Ну, правда? – хихикнула Лиза. – Может мешок достать большой под сокровища?
– Одевайте девчонки плотную одежду и обувь на жесткой подошве, – рекомендовал Александр. – Больше ничего не нужно. Все у меня уже в Бешеной кибитке приготовлено: металлоискатель, лопата, ломик, молоток.
В отличном настроении, переполненные мечтами о таинственных раскопках, забрались все в мотовездеход и отправились к церкви.
Унылое зрелище представлял собой старый Храм, особенно после его созерцания волшебной ночью. Сохранились лишь главные опоры и свод в нижнем ярусе колокольни. Все поросло деревьями и бурьяном. Кладоискатели оставили вездеход возле дороги и по небольшой тропке пробрались к развалинам. Каково же было их удивление, когда увидели они на останках стен церкви почерневшие иконы. Сестренки были потрясены увиденным, говорили только шепотом, боясь спугнуть царившую здесь тишину. Посередине Храма росло огромное дерево, не было и следа от былого великолепия.
– Надо будет обследовать местность в радиусе километра, – произнес Александр. – Есть вероятность, что найдется ярмарочное поле, на котором люди веками теряли деньги в дни праздников. – Эх, попался бы мне какой-нибудь тайный погребок с заветным горшочком серебра! – пылко проговорил он.
– Девчонки, будьте внимательны и смотрите под ноги, – попросил сосед. – Можете наткнуться на колодцы, заросшие травой.
Он аккуратно простучал каменные руины, затем прошелся и прозвонил кругом металлоискателем. Тщетно.
Вдруг из-за огромного дерева в серых одеждах и черном платке вышла сгорбленная старуха. Ее седые взлохмаченные волосы выбились из-под смоляного платка, губы были плотно сжаты, взгляд стеклянно-желтых глаз смотрел исподлобья зло.
Сестренки замерли, вцепившись друг в друга. На них будто смотрел тот же волк, который заставил вчера сбежать с пруда.
– Уходите прочь! – гневно прохрипела карга, сверкнув недобро глазами. – Не бередите души мертвых!
– Простите нас! – первым опомнился Александр. – Мы исследуем развалины для музея.
– Знаю я, почто вы явились! – закричала старая женщина. – Прочь отсюда!
Внезапно раздался пронзительный гудок мотовездехода. Сосед бросился к машине, сестры следом ринулись за ним. По богатырскому коню Шурика стучал палкой какой-то старый дед из местных жителей в коричневом пиджаке, усыпанном дырками.
– Эка диковина, – приговаривал старичок.
– Дедуль, – обратился к нему Александр. – Убери палку. Хочешь, я тебя домой отвезу?
– Боязно, – отказался местный житель. – Но за предложение спасибо! – Вы чевось тут шарите? – поинтересовался он. – Богатства ищите? Зазря! Я тут всю жизнь прожил, всяко повидал. Тожа искал, но только время попусту потратил. – Бабку Зину случаем не встретили? – спросил дед.
– Встретили какую-то женщину, – сказал в ответ сосед.
– Вы ее не бойтесь. Она баба не злая, скорбящая. Дети ее в этих развалинах сгинули в войну, – пояснил старик.
– А что здесь случилось? – задала вопрос Таня.
– Так в етом самом Храме молодежь, баб и детвору немцы заперли и взорвали. Померли да погорели все сердешные. Зинаида тогда в соседнем селе у сестры была.
– Боже, какое несчастье, – в слезах проговорила Таня.
Тут вдруг сосед побледнел, за бок схватился. – Что-то нехорошо мне, – с трудом вымолвил он.
– Вернемся домой, – попросила Таня. – Тебе, наверное, доктора следует вызвать.
– Поехали, – не стал возражать Александр. Сделав несколько протяжных вдохов и выдохов, сосед сел в машину. – Богатырь я или кто? Трещат боевые раны, но до свадьбы заживет, – улыбнулся он, подмигнув Тане.
– Это все бабка Зина, старая колдунья! Вон, какие у нее глаза страшные! Жуть! – выразилась Лиза, подернувшись. – Навела на нашего богатыря злые чары!
– Не говори глупости! – строго произнесла старшая сестра.
– Жаль, что вас не удалось порадовать, – расстроено проговорил Александр.
– Саша, нам вчера было хорошо, – попыталась утешить Таня.
Распрощавшись со старичком, кладоискатели поехали восвояси. Как только подъехали к калитке, болезнь соседа, будто рукой сняло.
Остаток дня провели втроем. Александр пригласил соседок к себе. Показал дом. Рассказал о своей работе, об отце, директоре столичного музея. Описал коллекцию собранных древних монет, продемонстрировал несколько штук на фотографиях. Угостил мясом на углях. Вечер скоротали в беседке, играя в русское лото. Расстались, когда уже начало смеркаться.
– Как же мне хочется поскорее узнать, кто посетит нас этой ночью, – сказала Лиза, расстилая постель. – Василиночка, серая пушинка, иди ко мне! Раскрой секрет, кто сегодня нас на праздник позовет?
– Мя-я-я, – откликнулась кошечка, спрыгнув с печи.
– Ты меня позовешь этой ночкой гулять? – снова спросила Лиза.
– Мя-мя-у, – ответила Василинка, укладываясь в постель к Лизе.
Младшая сестренка обняла кошку, свернулась в кровати калачиком и сладко посапывая, задремала. Таня подошла и ласково накрыла сестру одеялом. Зажгла свечу на столе рядом со своей кроватью, легла и стала читать любимую книгу. Чувствуя, что клюет носом, девушка дунула на огонек, погасив свечку.
Раздался странный звук с кухни. Что-то булькнуло, будто плюхнулось в ведро с водой возле умывальника. Прямо между кроватями девочек появилось трехцветное полотно, плавно уходящее в кухоньку. В свете луны были видны отчетливо три полосы сверкающей волшебной стежки-дорожки: средняя полоса из густых трав с цветами, левая была огненной, правая, будто речушка, водно-голубой. Таня наклонилась и коснулась пальчиками ближайшей – голубой полосы. Это оказалась живая вода. Девушка зачерпнула водицы и брызнула на младшую сестренку.
– Лисенок, просыпайся! Праздник новый проспишь! – позвала старшая сестра Лизу.
Только проснулась не Лиза, а Василинка. Спрыгнула она стремительно на травяную дорожку и исчезла во тьме кухни. Таня снова брызнула голубыми каплями в личико сестры. Лиза встрепенулась, открыла глаза и диву далась на трехцветное полотно в блестках.
Старшая сестра протянула руки Лизе и помогла ей перепрыгнуть огненную полосу. Взявшись за руки, девочки направились на кухню, осторожно ступая по мягкому покрову из волшебных трав. Чудо-полотно привело сестер к скамье с ведром, в котором плавала гостья-матрешка. Платье куколки было простым белым с красной вышивкой, на светлой головке был нарисован красивый венок из ярких фиолетово-желтых цветов, переплетенных зеленью трав. Таня вынула синеокую игрушку из воды и подала Лизе.
– Держи, Лисенок! Открывай новую сказку! – прошептала сестра.
Лиза разделила матрешку на половинки и расстроилась. Вытекла ее сказка капельками в ведро, оставив лишь мокрыми ладоши.
– Мя-я-я-у-у, – промяукала Василинка, наблюдавшая за сестрами с табурета.
– Смотрите глубже в воду, – донеслось до слуха девочек мягкое мурлыканье.
Вгляделись сестренки в водицу. Заиграла она тремя красками, забурлила. Со дна ведра медленно поднялся кристаллик-пузырь и лопнул на поверхности. Увидели девочки малышку-капельку, моргающую глазками-жемчужинками из-под белых ресничек. Бледно-розовые точечки рта ее произнесли журчащим тоненьким голоском: – Добрый вечер! Я – Купалинка. Хочу пригласить вас на праздник макушки лета Ивана Купала, или, как его называют в народе Иванов день. – Возьми меня, Лизонька, в свои ладошки, поднеси к окну ближе к свету лунному, – попросила капелька.
– Здравствуй, Купалинка! Какая же ты красивая! – прошептала Лиза, осторожно снимая гостью с воды и направляя ладони к окну.
– Милая Купалинка, – обратилась к волшебнице Таня. – Расскажи нам о своем празднике.
– Отмечают его в ночь летнего солнцестояния, – сообщила капелька. – Как ни один другой, наполнен он мистикой, любовной негой и невероятной таинственностью. – Послушайте его легенду, – начала свой рассказ Купалинка. – Жили давным-давно Купала и Кострома, маленькие брат и сестра. Однажды гуляли они в поле и слушали птицу Сирина. Случилось с ними несчастье. Сирин унесла Купалу в Темное царство. Прошло много лет, Кострома выросла, и как-то, гуляя вдоль реки, уронила в воду венок. Красивый молодой парень, проплывая в лодке мимо венка, подобрал его и вернул Костроме. Это был Купала. Купала и Кострома полюбили друг друга и поженились, не зная, что они брат и сестра. Когда же раскрылась страшная тайна их происхождения, покончили молодые люди с собой. Однако боги смилостивились над несчастными влюбленными, не разлучив их хотя бы после смерти, и превратили в красивый фиолетово-желтый цветок Иван-да-Марья.
– Какая трогательная история, – смахнула слезинки Таня.
– Что это за птица такая Сирин? – спросила Лиза.
– Птица черная с головой девы, предвестница бед и несчастий, – объяснила Купалинка.
– Ух, как бы стукнула я по голове той девы сковородкой! Все из-за нее! – проворчала Лиза.
– Тогда не было бы такого волшебного праздника, – улыбнулась в ответ капелька. – Знайте, в праздник этот, особое внимание уделяется водной и огненной стихиям.
– Это почему? – задала вопрос Лиза.
– Иван Купала бросился с горя в огонь, узнав о тайне. Желтый цвет огня в цветке олицетворяет это. А вот фиолетово-синий оттенок цветок приобрел от воды, в которой утопилась Кострома, бросившись в озеро.
– Ах, несчастные, – печально отозвалась в темноту Таня.
– А как это внимание уделяется стихиям огня и воды? – снова спросила Лиза.
– В ночь солнцестояния каждый должен перепрыгнуть через пламя и искупаться в водоеме, чтобы очиститься, – ответила ночная гостья.
– Значит, мы сегодня пойдем с тобой купаться и прыгать через огонь? – обрадовалась Лиза.
– Значит, так и будет, – сказала Купалинка. – Только помните, мои дорогие девочки, в эту ночь оживает вся нечисть: ведьмы, колдуны, лешие! Получают они колоссальную разрушительную силу и возможность пакостить людям. Будьте осторожны! – предупредила волшебница.
Внезапно, как гром среди ясного неба, разбилось оконное стекло кухни. Закричали сестренки от испуга. Влетела на метле старуха в серых одеждах и черном платке, сверкая стеклянно-желтыми глазищами. Выхватила она из рук Лизы малышку-волшебницу и попыталась утащить за собой в темную ночь.
Не растерялась Лиза, схватила обеими руками сковородку с плитки и ударила что было сил ведьму по голове.
– Вот тебе, злая бабка Зина! – выкрикнула, топнув ногой смелая девочка.
Нежданно-негаданно старуха исчезла. Не было нигде и гостьи-капельки. Заплакала тут Лиза, бросила сковороду, спрятав лицо в ладонях: – Гадкая бабка, весь праздник испортила!
– Не плачь, родная моя, – попыталась утешить ее старшая сестра. Посмотрела Таня под ноги и воскликнула радостно: – Лисенок, погляди-ка, а ведь сверкающее трехцветное полотно не исчезло! Наверняка, выведет оно нас на праздник!
Посмотрела младшая сестренка на пол и впрямь, чудо-дорожка сверкает под босыми ногами. Ожило тут полотно, задвигалось и вынесло сестренок через разбитое окно, петляя с быстротой молнии, к старой узкой калитке в саду.
Возле калитки ждала их белокурая девушка с распущенными волосами ниже пояса. Хрупкий стан ее был облачен в тонкую белую рубаху с ярко-красной вышивкой по вырезу горловины, рукавам и подолу. На маленьком круглом личике сияла улыбка. Под низким лбом ее были прорисованы изящные черные брови. Большие бездонные глаза синего цвета смотрели выразительно и приветливо. На голове ее красовался фиолетово-желтый венок.
– Купалинка? – в один голос спросили удивленно Таня с Лизой.
– Она самая, сестрицы, – весело отозвалась волшебница.
– Значит, не сумела тебя старуха схватить? – обрадовалась Лиза.
– Не сумела! Я сильнее ее! И ты, Лизонька, здорово помогла, – подмигнула девочке Купалинка. – Думаете, ведьма пропала? Ничего подобного! По делам своим улетела. Угадайте куда?
– На шабаш к Лысой горе, – ответила Таня. – Я где-то об этом читала.
– А вот и нет! Травы собирать! – пояснила белокурая гостья. – Нынче ночью они чудодейственны. Пока простой люд веселится, поет, пляшет, да купается, ведьмы и колдуны рыщут по лесам и лугам, травы рвут. Чем приворожить, чем счастье принести, чем насмерть «засушить» – все в свою котомку складывают.
– Вот, к примеру, дудочник, он же любисток, кладут ведьмы в специальное приворотное одурманивающее зелье. Другое зелье с той же травой помогает унять сердечную боль от несчастливой любви, – сообщила Купалинка. – А ведь это растение лекарственное и, по поверьям, добрым людям счастье приносит. Матери купают малышей в настое любистка, чтобы малюток все любили.
– Собирают ведьмы еще непременно траву – тирлич, она же горечавка. Тирлич ценен тем, что дает способность летать. Натирает нечисть соком этой травы себе подмышки и превращается в любого зверя, – продолжила волшебница рассказ о травах. – Весьма ценной находкой для колдунов является разрыв-трава, она же прыгун. У кого она есть, тому нипочем замки, запоры, цепи, кандалы. Если эту траву бросить в кузницу, кузнец не сможет работать. Ломает разрыв-трава любой металл.
– Ну, что же вы меня, милые, не остановите? – спросила обескураженных сестер Купалинка. – Я о волшебных травах могу говорить бесконечно! Праздник так пропустим в болтовне.
Улыбнулась белокурая гостья прелестной улыбкой, повернула тихонько венок на голове другой стороной и протянулась перед девушками трехцветная дорожка от калитки до самого пруда, освещая все вокруг светом дивным.
– Сейчас к пруду подойдем, венки в воду опустим, – сказала Купалинка. – Растолкую вам, сестрицы, одно древнее гадание.
– Так у нас нет венков, – разочарованно произнесла Лиза.
– А это что, милая? – рассмеялась девушка и коснулась слегка головок сестер.
Подняли девочки руки вверх, нащупали большие венки, усыпанные благоухающими цветами.
– Ух, ты! – протянула восторженно Лиза.
Вдруг неизвестно откуда выбежал деревенский мальчишка в холщевых штанишках и короткой рубашонке. Облил он грязной водой Лизину голубую пижамку и побежал быстро вперед по трехцветной стежке.
– Ах, ты, хрюндя! – опомнилась девочка и помчалась за обидчиком.
– Это ты хрю-хрю-хрюндя, – дразнился, убегая сорванец.
Таня и Купалинка начали задорно смеяться над детьми. Но тут же оказались облитыми с ног до головы потоком мутной жижи трясины. Появившиеся хохочущие парни, подхватили девушек за руки и стремительно потянули купаться в пруду.
Окунувшись в приятной прохладе воды и смыв грязь, сестренки, развеселившись, выбрались вместе с волшебницей на травянистый берег пруда. Парни и маленький сорванец уплыли к другому берегу, где горел огромный костер.
– Вот вам лучины, – протянула волшебница Тане и Лизе тонкие длинные щепки сухого дерева. – Снимайте венки, вставляйте их в плетение.
Девочки послушно выполнили просьбу Купалинки. Коснулась она тонкими пальчиками лучин, и появились мерцающие блудливые огоньки на концах щепочек. Наклонились сестренки над водой, только хотели в воду венки опустить, как появилась возле них черноглазая девушка с распущенными волосами цвета воронова крыла.
– Отойдите, я первая! – дерзко произнесла незнакомка и, растолкав сестер, бросила свой венок на воду пруда. Сразу же утонуло цветочное кольцо черноглазой девушки, зашипела лучина и пропала в омуте пруда. Закрыла лицо босоногая незнакомка, заплакала и пропала в темноте.
– Разлюбит ее суженый, – объяснила безрадостно Купалинка.
Затаив дыхание, опустили свои венки две сестры. Вдогонку за ними положили на водную гладь свои цветочные плетения и другие девушки, гурьбой прибежавшие к покатому берегу. Венок Тани уплыл дальше других по темной водице, зато венок Лизы сохранил горящую лучину дольше других, качаясь на зеркальной поверхности.
– Быть тебе, Татьяна, счастливее всех, замуж скоренько выйдешь, – растолковала Купалинка. – А ты, Лизонька, проживешь очень долгую жизнь.
Обняла волшебница сестричек и повела к другому берегу, к большому полыхающему костру. – Обогреемся сейчас, подзарядимся магией огня и будем через искрящееся пламя перепрыгивать, загадывая желание, – сказала девочкам ночная гостья.
Прошли они сквозь травяные заросли, держась за руки, и вышли на луговой берег, покрытый сказочным ковром из золотых искрометных огней. Такого количества костров сестренки не видели никогда! Словно божественные звезды мигали они в ночи вокруг жаркого центрального костра. Людей на берегу было видимо-невидимо.
– Будьте осмотрительны, – прошептала Купалинка. – Ведьмы могут шастать среди людей, обернувшись прекрасными девушками. От меня не уходите никуда.
– Знала бы, взяла бы сковородку, – шепнула в ответ Лиза.
Центральный костер представлял собой высокую пирамиду из хвороста, в центре которой был установлен длинный шест с горящим колесом.
– А для чего колесо нужно? – спросила тихонько Таня волшебницу.
– Это символ сокращения дня и убывания лета, – ответила Купалинка. – Пустят его сейчас вон с того пригорка в воду. Коли огонь не затухнет, пока оно движется, будет людям хороший урожай. Коли огонь исчезнет, будет зима тяжелая и урожай плохой.
– Купалинка, скажи, что такое люди в костер бросают? – поинтересовалась Лиза.
– Вещи старые они бросают, одежду больных и умерших. Ведь огонь в эту ночь имеет лечебные свойства. Все плохое, что связано с теми предметами, исчезнет навсегда, – разъяснила девушка. – Некоторые даже волосы свои жгут, чтобы избавила их сила волшебная огня от плохих мыслей.
– Надо же, – задумалась Лиза. – А вон там, левее, дерево какое-то необычное, для чего? – тут же задала она новый вопрос.
– Это срубленное молодое дерево березки, купальское деревце Марена, – улыбнулась белокурая волшебница. – Деревенские девушки украсили его празднично разноцветными гирляндами из полевых цветов, фруктами, ленточками и свечами, чтобы хоровод с песнями водить. Посмотрите-ка на ту ватагу парней позади дерева. Сейчас они девушек дразнить будут, пытаться утащить украшения с деревца, а те будут отнимать. Парни, может, и вернут за поцелуи, пляски и припевки шуточные. Вот уж веселье начнется!
– А нам с ними можно? – попросила Лиза.
– Конечно, – разрешила волшебница и подтолкнула сестренок в хоровод.
Окунулись с головой девочки вместе с волшебницей в сказочный летний праздник. Наплясались от души. Напелись песен разных, игровых хороводных, лирических. Через «живой» огонь трижды перепрыгнули, загадав желание заветное. Подивились на других, ведь через огонь прыгали все, и дети, недавно научившиеся ходить, и старики, для кого это было очень трудно, даже скот через костер деревенские жители переводили.
Побегали сестренки с факелами по лесочку позади пруда, правда, безуспешно, пытаясь отыскать вместе со всеми цветок папоротника магический ярко-красный.
– Но папоротник не цветет, – не переставала сомневаться Таня, бегая вприпрыжку за Лизой.
– Это в материальной вселенной, – пыталась убедить ее Купалинка. – На тонком же плане папоротник дает удивительное красивое свечение, которое в народе называют цветком. Редко, кто его может увидеть. Но стараются найти все, потому что станут обладать сверхъестественной силой, способной на многое, например, чтобы клад глубоко под землей сыскать, или понимать животных и птиц, или вообще стать невидимкой.
Бегали они также по утренней росе, пили ее, умывались, собирали в ладошки для богатства и вечной красоты. Дружно со всеми смотрели на восходящее солнце, стараясь разглядеть игру лучиков.
– Подошла к концу Купальская ночь, девочки мои, – произнесла с сожалением волшебница. – Пора нам расставаться.
Накинула она на тоненькие шейки сестер нити с белыми атласными мешочками. – Примите в дар от меня обереги священные, – сказала Купалинка. – В них угольки из костра и травы чудодейственные. Коли при себе носить будете, максимум здоровой силы в вас будет. Коли в доме захотите держать, не сможет на жилище ваше напасть ни ведьма, ни колдун.
Повернула ночная гостья венок на голове в обратную сторону. Очутились снова Таня с Лизой на полотне трехцветном, которое унесло их как ковре-самолете в старенький желтенький домик.