– А я у вас денег не прошу, мне только разрешение ваше нужно. Ему учиться надо, нормально жить. Юлия в нём души не чает. Я так испугался, когда она со счёта сняла кучу денег, а потом ещё, каждый месяц. Знаете, нас ведь часто преследуют мошенники – *деточка, хочешь, я расскажу тебе о маме*. Юлия уже научилась защищаться, но тут я растерялся, не смертельные суммы, но большие. Я боялся шантажа и за её психическое состояние, от волнения у неё бывают ухудшения.

Господи, как всё знакомо, как всё ужасно! Я должна этому человеку всё вернуть, но как?

– Мы заплатим, потом, когда сын выучится, мы всё вернём. – глаза я поднять боялась.

– Вы меня не поняли. Я не просто так сказал о деньгах, но не для того, чтобы сделать вам больно. Я боюсь за дочь, а она сейчас пропадает с вашим сыном. Если ей так нужно, я готов сделать так, чтобы они пропадали вместе, но там, где им обоим помогут, если что. Я оплачу всё, даже свадьбу, если детям так это нужно! Только пусть будут благоразумны, я не могу её потерять!

– Вы забираете у меня сына?

Глупости сегодня просто решили обосноваться в моей несчастной голове!

– И это не так. Давайте я вам сейчас оставлю все документы на курс реабилитации, вы почитаете, посмотрите нашу копию документов для Юлии, а потом я вернусь, и мы всё спокойно обсудим? Мне очень нужно срочно уехать, а вы, заодно, присмотрите за ребятами. Ну, чтобы дом не спалили, а если спалят, то все из него ушли? – подмигнул мне Николай, и я вдруг расслабилась, уже не ожидая подвоха.

– Есть, спалить дом и вывести из него всех, шеф! – и сунула нос в кипу бумаг на столе.

– Не отказывайтесь поесть, Юлия вас покормит, если вспомнит, конечно.

Время прошло незаметно, ребята играли в настольные игры, потом танцевали, мне натащили кучу закусок и оставили в покое, только я так и не поняла разницу между курсами, они были слишком похожи. Во всём. Цен не было.

Шумно стало, когда я всё дочитала, и я вышла в коридор полюбопытствовать.

Пашка, в солдатской форме, с сумкой и такой смешной с отросшей стрижкой.

Он топтался в коридоре в объятьях ребят и девчонок.

Восторги ребят от встречи зашкаливали.

Я ушла обратно в кабинет.

Нет больше одеялка.

Её купили.

За здоровье сына.

Переживу.

Одиночество.

Подписала весь пакет документов со своей стороны.

Выпила стакан воды.

Покопалась в сумке в поисках платка или салфетки.

Сжала салфетку в кулачок и замерла.

– Вы успели прочитать? А теперь я вам расскажу, как всё происходит. Если раньше вы на процедуры водили сына каждый день, тут…

– Простите. Павел ваш сын? – прервала я его.

– Паша? Да, вы и его знаете? – Николай удивлён и сильно.

– Я всё подписала. Я вам доверяю. А сейчас, пожалуйста, проводите меня до такси, я уже вызвала машину. И не верьте, пожалуйста, тому, что можете увидеть. Это не будет полной правдой.

Шум в коридоре утих и мы спокойно вышли из дома.

Только далеко не ушли.

– Ода, я так рад тебя видеть! – радостный, весёлый, басовитый, но такой знакомый голос, до боли знакомый.

– Паша. – я не успела обернуться.

Он подхватил меня на руки и закружил!

– Ода, ты же волшебница, Руслан совсем здоров! Как же я по тебе соскучился! – он поставил меня на землю и продолжал обнимать.

– Паша, её зовут Мария.

– Пап, мне плевать, как её зовут по паспорту, я буду её называть так, как хочу, если только она сама не против. Ты же не против, Ода?

Меня замутило.

Эмоции, чувства, обязанности, ответственность…

– Паша, я не против.

– Ода? Я так обрадовался, что даже не спросил, как вы с Русланом тут оказались? Ну да, у Юльки днюха, и вроде как она обещала вас пригласить, я же и ехал к ней на день рождения, чтобы поздравить, а ещё хотел к тебе заехать, но не успевал – поезда так иногда медленно едут. Ода! Что ты тут делаешь?

– Руслан будет проходить курс реабилитации вместе с Юлией, я всё подписала. Спасибо тебе, Паша. – я уткнулась ему у грудь и вдыхала тихий спокойный мужской запах.

– Подожди, а ты? Руслик значит с Юлькой, а ты куда? Не отпущу. Я хочу в душ, а потом я весь твой, не уходи! – взял в ладошки мою голову и сжал её пальцами, крепкими пальцами.

Он мне так голову раздавит.

– Паша, отпусти её! – Николай уже нервничал.

– Папа, вы с Юлькой должны помочь! Я не могу её потерять, я не проживу без неё, слышишь? У тебя была мама, потом я и Юлька, у Юльки были мы, а у меня никого не было, никогда! Я никогда не мог прийти и просто посидеть тихо рядом!

– Павел!

Паша усаживал меня в такси и только ворчал, что деньги и сумку оставил дома.

Юлька на крыльце сползла на колени к Руслану – сломалась, как сказал Паша.

Николай, не переставая звонил на сотовый сыну, так, что его Паша просто вынул сим карту и сломал её.

После этого всю дорогу мы ехали молча.

Уже дома я не выдержала.

– Я буду хорошей, если так надо. Наверное, я даже смогу полюбить тебя, но как сына. Только не проси меня быть прежней. Ты же понял, ради сына я могу пойти на всё.

– Мне не надо ради Руслана. Мне надо ради тебя. И чуточку ради меня, совсем чуточку, как тогда, когда ты меня не знала, но разрешила посидеть и даже лечь рядом. Это была шутка, которая стала большим, может даже самым важным в моей жизни открытием, что человек может быть добрым просто так, не ожидая ничего взамен! Просто посидеть рядом. Просто обнять, просто проявить участие! Не отталкивай меня теперь, пожалуйста!

– Я же говорю, я буду хорошей. Тебе мама нужна, не я. Или наоброт… я так запуталась. И меня мутит, прости.

Ушла в ванну, потом разрешила туда сходить ему. Все вещи Руслана оказались малы Паше, особенно после армии.