Так сказала Франческа

– Я моментально разлюбила всех. И даже тех, кого хоть чуть-чуть уважала, за заслуги перед отечеством. Я их как-то совсем по-другому увидела. Получилось, роднее и ближе Сахарова никого нет. Я его даже с новой силой полюбила.

– Да, Сахарова есть за что любить, – уверенно сказала Ника. – Я тут не так давно кровь на анализ сдавала. Ну, а ты знаешь, я люблю в очереди «экспериментировать». Разговариваю с женщиной, и вдруг выясняется: она Мишу знает. К концу разговора я точно знала, кроме Сахарова у нас врачей нет.

– Сахаров родственников не оперирует. Я его люблю просто так. Жаль, что у нас всё так получилось. Почему хорошим людям не везет?

– Всё, всё!

Понимая, о чём сейчас пойдет разговор, Ника прервала подругу.

– Давай лучше про Дани поговорим. Для «нас» это более актуально. У «вас» есть Сахаров, а я «сирота». Про нашу жизнь, пожалуйста.

– Пожалуйста! Записываешься на приём и делаешь соответствующие выводы!

– Да, ну для этого нужна причина. А я вроде бы здорова.

– Скажи, что у тебя геморрой. На первом приеме показывать не обязательно. Литературного пересказа достаточно.

Ника очень выразительно посмотрела на подругу. Её молчание говорило само за себя.

– Не расстраивайся, и оперировать сразу не будет. По правилам сначала назначается медикаментозное лечение.

– А что-нибудь поприличнее можно?

– А чем тебе геморрой не нравится? Самая распространенная болезнь. Практически у всех или есть, или был. И потом, это самый скрытый дефект.

Представив сцену знакомства, подруги весело рассмеялись.

– Хорошенький повод для знакомства! Мне Сахаровская теория о естественном возникновении чувств как-то больше нравится, – удрученно вздохнула Ника.

– Ну ладно! Ждите, когда само получится! Репродуктивная функция, между прочим, с возрастом снижается. К пенсии не случится, приходи, дам визитку. Тогда точно геморрой будет.

Подруги от души посмеялись, выпили вино и доели вкусный салат.

С грустью вздохнув, Ника вдруг заплакала.

– Никусь, ну ты что? Хочешь, вместе сходим? Я скажу, что у меня геморрой.

– Да, я не об этом. Устала я! Сил никаких нет! Крутишься, крутишься, а для чего всё? Ни семьи, ни детей, и даже эту, твою. Как её? Конгруэнтность. Проверить не с кем. А тут ещё родители на старости лет развелись! Отец маме изменил. Я думала, в этом возрасте уже ничего не бывает, а оказывается… Чем эти мужчины думают?

Маша обняла подругу.

– Да, практически все мужики этим местом думают. У них там всё само, отдельно от мозгов, думается.

– Ну, я понимаю, в двадцать, когда гормональный рост, но в шестьдесят? Я думала, это пограничный возраст!

– Никусь, поверь мне, мужики в любом возрасте – сплошной геморрой, не плачь, всё образуется.

– Ну, у тебя Сахаров вроде другим местом думает.

– Сахаров слишком целеустремленный. Он если и подумает, времени нет. У него операции на полгода вперед расписаны, и это только плановые. Он со мной толком поговорить не может, а тут ещё где-то на стороне напрягаться.

В наш век научно-технического прогресса при таком широком выборе «подручных» средств, да ещё именных, хочешь со звездой экрана, а хочешь со звездой спорта, снять «напряжение» не проблема. Сейчас даже «Эротические выставки для взрослых» проводят. В новостях слышала. Кошмар! Лучше бы на эти деньги курсы ликбеза по вежливому обращению с женщиной открывали. Независимо от прогресса и возраста, женщине тепла и романтики хочется. А при современном темпе жизни, – Маша безнадежно улыбнулась, – у Сахарова в этом плане никакой перспективы. В автоматическом режиме только дома можно. И потом, если дамами увлекаться, где взять время на футбол? Ты лучше скажи, как мама?

– Мама как раз таки нормально. Она папу не простила. Представляешь, взяла и вышла замуж. За его друга. Она, как ни странно, счастлива, а у отца теперь ни жены, ни друга, и сердце болит. Девица «развела» отца, как первоклассника. Возомнил себя героем-любовником. Квартиру ей купил. Она тут же его бросила. А я теперь мечусь, как не знаю кто. Отца жалко. Мама обижается. У неё редко бываю. Я ведь их обоих люблю. У отца с сердцем проблемы. Я бояться стала.

– Ну, так покажи его Сахарову. Хочешь, я с ним поговорю?

– Поговори. В прошлый раз отца еле «откачали».

– А я думала, мы с Сахаровым надоели тебе со своими проблемами, и ты про нас забыла.

– Нет! Что ты! Вы с вашими проблемами, наоборот, мне как родные стали. Это я со своими проблемами разобраться никак не могу. И профессия не помогает. Дома психолог – не психолог!

– Не переживай! Сахаров – врач от Бога. Он поможет.

– Я думала про Мишу, но как-то постеснялась его просить, вначале казалось, ничего серьезного.

Немного успокоившись, подруги допили «божественный нектар», сварили пельмени, с аппетитом их съели, и в очередной раз поклялись: «Завтрашний день начать с утренней пробежки».

Так и не дождавшись Сахарова, легли спать.

Глава 3

В полусонном состоянии Михаил похлопал рукой по подушке. Жены рядом не было.

Он хотел позвать её, но в это время дверь ванной комнаты открылась и Маша в спортивном костюме вышла в спальню.

– Ты куда? – Сонно зевнув, спросил Михаил.

– Бегать.

– Одна?

– Нет. С Никой.

– Почему в выходной день у нас в доме посторонние люди?

– Ну, во-первых, она не посторонняя, а во-вторых, чем у нас выходной день отличается от буднего? Тем, что ты спишь до трех часов дня?

Михаил недовольно повернулся, и из-под подушки выпали его трусы. Маша усмехнулась:

– Я думаю, нарушение «технологического процесса» не смертельно. Эмоциональной составляющей нет. А ваше состояние имеет вполне естественную этиологию. Пописаешь – пройдет. Обед в холодильнике, выбор достаточный.

Маша подняла трусы мужа,

– Нехватку серотонина восполните употреблением пищи. И удовольствие, я думаю, будет более ярким и насыщенным. Ну, а я свою дозу эндорфина получу от общения с природой. Вернусь вечером. Мы едем на море.

Михаил хотел встать, но Маша, дойдя до двери, остановилась и, заложив руки за спину, прислонилась к стене. Вставать абсолютно голым при одетой жене он передумал.

– Сахаров, представляешь, оказывается не только у нас с тобой проблемы. У других тоже не райский сад. Но все как-то стараются помочь друг другу. Гуляют. Пытаются развлекаться, а главное, разговаривают друг с другом. В конце концов, шашлыки на море жарят.

Не дождавшись ответа, Маша вышла из спальни.

Миша встал, зло швырнул свои трусы и пошел в туалет.

Вернувшись за забытой в ванной косметичкой, Маша нажала дверную ручку, но дверь в ванную была закрыта.

– Сахаров, – раздраженно сказал она, – что ты всегда закрываешься? Я что, тебя голым не видела? Ну, кто в наш туалет, кроме нас, заходит? У нас и в гостевой никто не ходит. Косметичку дай!

В чуть приоткрытую дверь Сахаров отдал Маше косметичку и снова закрыл дверь на защёлку.

Маша с Никой уехали на море, а Сахаров лег спать.

Ровно в три часа дня Сахаров проснулся. Он твердо решил позвонить Маше.

Но почему-то передумал и пошел завтракать.

Михаил приготовил кофе, открыл новую коробку своих любимых конфет «Baci», согрел в тостере булочки с кунжутом, которые ему вчера купила Маша. В холодильнике нашел салат из авокадо, нарезал несколько видов сыров, включил телевизор и стал завтракать.

Позавтракав, он почитал журнал, потом сел за компьютер: проверить почту и посмотреть новые статьи. Так незаметно прошли оставшиеся после сна полдня.

Ближе к вечеру, не дождавшись Машу, он пообедал или поужинал, съев с удовольствием салат из брокколи и пельмени.

Домой Маша вернулась в хорошем настроении и с красивым загаром.

– Утром забыл сказать, тебе пришло письмо из редакции, – не отрываясь от телевизора, проинформировал жену Михаил, – похоже, твой незабвенный Эдд никак не может успокоиться.

– Человек старается помочь. Неужели непонятно? В любом возрасте хочется быть нужным. За что ты его так не любишь? Я понимаю, если бы ты ревновал!

Сахаров недовольно посмотрел на Машу:

– Пусть только попробует. Старый пень! Кухонным ножом всё вырежу без наркоза.

Маша просмотрела почту и нашла адресованное ей письмо. В конверте лежало приглашение, информационный лист с кодом электронного билета и вежливая записка с просьбой подтвердить дату вылета.

– Что это? – поинтересовался Михаил.

– Надо же! Я думала, Эдд шутит. Похоже, и правда, книгу перевели, – удивилась Маша, – теперь вот на родину героя приглашают.

– На встречу с благодарными читателями? – простодушно-ироничным тоном пошутил Миша.

– Нет! На встречу с благодарным героем! – таким же тоном ответила Маша.

Миша пропустил мимо ушей шутку жены.

После душа Маша легла на кровать и попросила мужа намазать ей кремом загоревшую спину.

– Маш, ну ты где? Иди сюда, сейчас будут повторять забитые голы, я не видел, как второй гол забили.

Не глядя, вернее, глядя в телевизор, Михаил намазал кремом спину жене, никак не прореагировав на её нагое тело, прикрытое полотенцем спереди.

Надев в спальне легкий халат, Маша вернулась в салон.

– Сахаров, может быть, у тебя кто-то есть? Ты скажи. Я на пути высокого и светлого чувства не встану. Ты же знаешь, у меня всё на добровольных началах. Да – да! Нет – нет! Отпущу с миром.

Сахаров повернулся лицом к жене. В это время как раз повторили второй гол.

– Ну вот, из-за тебя опять второй гол не увидел, – не скрывая раздражения, Михаил зло стукнул кулаком по спинке дивана, – не приставай ко мне со всякой ерундой.

– Смотри, его ещё сто раз повторят.

Не дождавшись ответа на свой вопрос, Маша ушла в спальню.

Погасив свет, она хотела лечь, но вдруг почувствовала, что не может дышать. Она попыталась глубоко вдохнуть, но у неё не получилось. Словно затянутое в жесткий «корсет», тело стало непослушным, и от наступившего удушья появилась слабость.

Ей стало страшно.

«Двери. Надо открыть двери».

Сделав несколько шагов, ослабевшими руками Маша раздвинула стеклянные окна-двери и вышла на небольшой балкон. Опираясь на спинку кресла, она старалась чаще дышать и пыталась вспомнить как правильно вести себя при задержке дыхания. На ум пришло только желание ослабить «корсет». Маша дернула за конец пояса. Атласный поясок легко развязался и половинки легкого халатика свободно распалились.

«Надо медленно и неглубоко дышать».

После нескольких вдохов, Маше наконец удалось вздохнуть полной грудью, но нечаянный страх не проходил. Ей хотелось быстрее избавиться от этого неприятного чувства, но быстро, как хотелось, не получалось.

В этот момент она подумала о смерти.

«А вдруг я умру? Лягу спать и больше не проснусь. А может, так оно и лучше. Ничего не буду чувствовать. Может это совсем не страшно. Без меня, я думаю, Сахаров не пропадет, у него работа главное. Макса жалко. Несмотря на свою показную взрослость, он еще совсем ребенок. Максималист. Не зря ему Мишка такое имя дал».

Маша села в кресло, положив ноги на соседнее. Откинув голову на спинку кресла, она закрыла глаза.

«Нет, несмотря ни на что, Сахаров не бросит Макса. Сахаров порядочный человек. И потом, у них профессии одинаковые».

Сидеть в кресле полулежа оказалось не совсем удобно. Маша встала, немного постояла на балконе и вернулась в спальню, оставив двери открытыми. Не снимая халата, она легла на кровать.

Спать не хотелось. Дурацкие мысли о смерти не давали покоя.

«Вдруг, правда, сейчас усну и всё».

Просмотрев все повторы забитых голов, Сахаров пришел в спальню. Маша не спала.

Несмотря на глубокое знание Михаилом анатомии и умелое владение техникой «процесса», сам «процесс» не доставил никому никакого удовольствия.

Не проронив ни слова, Сахаров немного полежал рядом с женой, а чуть погодя молча встал и ушёл в кабинет.

Утром, уходя на работу, Михаил спросил:

– Ты поедешь?

– Да, – ответила Маша.

– Я надеюсь, творческий процесс не помешает встретиться с сыном?

Маша испуганно посмотрела на мужа.

– Сахаров, ты в своем уме? Быть в одном городе с ребенком и не встретиться с ним?

– Прости, – зло сказал Михаил и громко хлопнул дверью. Маша вздрогнула.

Проплакав от обиды всё утро, она по электронной почте подтвердила дату вылета, и стала собирать чемодан.

После нескольких попыток ей все же удалось дозвониться до сына. Но, к сожалению, он так же, как и отец, занят какой-то работой, и встретить Машу не может. Какие-то очень важные исследования оказались главнее. Непрерывный процесс работы требовал его постоянного присутствия в лаборатории.

По указанному в приглашении номеру телефона поговорить с живым человеком у Маши не получилось. Оставив на автоответчике свой номер телефона, Маша решила, что возьмет такси и остановится у подруги. Но подруги, как назло, не оказалось дома. Отказываться от запланированного Маше не хотелось. Она еще раз прочитала приглашение. Найдя номер телефона администратора предлагаемой гостиницы, Маша позвонила ему и сообщила дату своего прилета. А просмотрев в Интернете информацию о гостинице, приятно удивилась. Для неё забронировали и оплатили номер в пятизвездочном отеле.

Глава 4

Сандра поставила на стол чашку кофе и корзинку с миндальным печеньем. Она хотела уйти, но муж попросил её остаться и посидеть рядом с ним.

Крис закончил читать книгу о Лео, а, как выяснилось, и о себе.

«И все же непонятно, – продолжая размышлять над прочитанным, – если она ни с кем не встречалась, а со мной и Лео точно, то как можно так чувствовать другого человека? А может, она все-таки встречалась с Барбарой? Или, ещё хуже, с Мадлен»?

Крис положил руку на книгу:

– Странно. У меня такое ощущение, будто я снова вернулся в своё детство.

«… Из школы, по дороге домой, друзья всегда проходили мимо стадиона. И каждый раз, забыв обо всём на свете, они наблюдали за тренировкой местной команды. Но когда на смену взрослым приходили дети, друзья уходили домой. В эти минуты они задыхались от оскорбленного мальчишеского самолюбия. Чувство собственной непригодности больно ранило их еще не окрепшее сознание. Они даже втайне друг от друга плакали.

Они очень хотели играть в футбол, но их не взяли».

Вспомнив детскую мечту, Крис улыбнулся. И вдруг, неожиданно почувствовал щемящую боль в груди. От обиды. Как в детстве.

– Почему всегда хочется именно то, что нельзя?

«Мальчики мечтали попасть в детскую футбольную команду. Но у одного обнаружились какие-то шумы в сердце и ему запретили бегать, а у другого оказался лишний вес.

Ребята из команды посмеивались над ними и, не стесняясь, называли их неразлучной парочкой неудачников. Они действительно были неразлучны. Да и как им разлучаться? Живут рядом, учатся в одном классе. У них даже дни рождения в одном месяце. Наверное, поэтому им нравится одно и то же. А ещё они могут наперегонки съесть бессчетное количество пирожных или сладких булочек, с одной лишь разницей: один не толстеет, а у второго мгновенно перестают застёгиваться штаны.

Но самое главное в их жизни – это любовь к футболу! Они знают про футбол всё! Они знают в лицо всех своих кумиров, а с некоторыми даже дружат.

Футбол! Что может быть для мальчишки заманчивее? Особенно, если друг твоего отца – знаменитый футболист»!

Через год непонятные шумы в сердце Лео исчезли.

Друг отца подарил Лео настоящие вратарские перчатки и майку:

– Так ты будешь играть, и тебе не надо будет много бегать. Я буду тебе помогать.

Выбор сделан!

Долгожданное утро. И вот оно – счастье!

Мечта Лео начинала сбываться.

На первую тренировку он гордо шёл рядом со своим наставником.

Крис остался не у дел.

Родители Криса нашли выход – подарили сыну видеокамеру. Это отвлечет его от переживаний, решили они. Не столько по поводу футбола, сколько по поводу дружбы с Лео: теперь они будут реже видеться. Родительская мудрость быстро вернула всё на свои места.

Отец Криса сказал: «Ты будешь снимать игру Лео. Это поможет быстрее увидеть удачные моменты и ошибки. Только настоящий друг скажет другу правду. Так Лео быстро станет хорошим игроком».

Так, как хочется, не всегда получается.

Лео играл мало. По большей части он сидел на скамейке запасных.

Но упорство этой неразлучной парочки было поистине героическим.

Крис стал личным оператором у Лео, а Лео личным тренером у Криса.

У них была одна цель – стать лучшими.

Шло время.

Не всё в жизни незыблемо, не все места заняты и не всё сделано.

Накануне отборочных игр заболел спортивный комментатор на местном телевидении.

Срочно объявили конкурс. Крис победил.

Любовь к футболу и знание игроков не только в лицо, но и изнутри, сделало его репортаж интересным и веселым. Его беззлобные шутки понравились даже тем, над кем он шутил.

Так Крис попал на телевидение.

Но со временем лавры спортивного комментатора, хоть и любимого, мало устраивали Криса. Ему хотелось сделать нечто большее, чем веселые репортажи с «поля боя» о «битве титанов».

Получив образование, он вернулся на телевидение с огромным запасом знаний и бесчисленным количеством идей. Тематическое и техническое реформирование телевидения требовало колоссальных усилий, материальных затрат и времени.

Работа, работа, работа! Крис потерял счет времени.

Лео тоже работал. Бесконечные тренировки, мечты о Барбаре и ничего другого.

Барбара!

Эта беззаботная девчонка однажды небрежно крикнула ему вслед всего лишь одно слово «запасной» и задела за самое больное.

Не жалея сил и времени, Лео тренировался дни напролет.

«Непреодолимое желание играть. Играть лучше всех»! Эта мысль не покидала его ни на секунду.

Его упрямство заметили и взяли в городскую команду.

В двух играх подряд Лео пропустил шесть мячей. Без всякой надежды он еще год просидел на скамейке запасных.

Крах?! Нет! Для Лео – это стимул работать. Работать еще больше и лучше!

Он забыл обо всём! О Барбаре, о развлечениях, о всём, что отвлекало его от тренировок.

Удача? Или, как всегда, случай?

Перед финалом кубка страны основной вратарь получил травму. Кроме Лео, других кандидатур не было.

Подобно льву, охраняющему свою территорию, Лео защищал ворота. Ни в основное, ни в добавочное время он не пропустил ни одного мяча. Вратарь соперников тоже.

Пенальти.

Теперь все решали пенальти, вернее, вратари!

Лео не слышал ни свиста, ни криков болельщиков. Он не слышал, что ему говорил тренер. Он не видел игроков. Он не видел даже их ног.

Его магнетический взгляд был прикован к маленькой белой точке.

Мяч!

В это мгновение для Лео не существовало ничего другого. Он видел только мяч! Сейчас эта белая точка на необъятном зеленом поле стала центром вселенной.

Первый удар!

Мяч пойман!

Стадион взревел, оглушив Лео своим криком.

Второй… Третий!

Дальше играть бесполезно.

Обхватив крепко мяч, Лео лежал на траве, не чувствуя тяжести навалившихся тел.

Наконец-то он встал, вернее, его подняли. По лицу Лео катились капли пота, смешанные со слезами, которых никто не заметил.

Глоток свежего воздуха, и вновь чьи-то крепкие объятья.

Тренер, обхватив Лео за голову, целовал его, как самого дорого на земле человека: «Поймать три мяча подряд! Лео – ты герой»!

Лео не слышал этих слов! Он «оглох» от рева и ликования трибун!

«Извини, но это всего лишь игра», – скажет Лео вратарю соперников.

«Это всего лишь игра». Так скажет Лео, но истинный смысл этих правильных слов сам поймет много позже.

– Лео! – изо всех сил закричал ворвавшийся в раздевалку Крис.

Под общий хохот команды Крис отобрал у Лео крепко прижатый к груди мяч, предварительно, конечно же, сделав фото героя.

– Лео, я сейчас брал интервью у главного тренера сборной, он сказал, ты кандидат в сборную! Лео, ты слышишь?

Непробиваемый Томас играет последний сезон!

Лео! Очнись! Ты победил!

«Лео! Ты победил»!

Кофе давно остыл. А Крис, обняв Сандру, сидел на садовом диванчике и вспоминал свою прошедшую юность.

Телефонный звонок прервал его приятные воспоминания.

Звонила переводчица с русского телеканала. По просьбе Криса она читала книгу о Лео в оригинале и в переводе. Она сказала, что книга ей понравилась. Но в оригинале книга лучше, чем в переводе. В ней ярче переданы чувства героя, благодаря юмору и игре слов лучше понимаешь его состояние, настроение, переживания. В оригинале чувства сильнее.

Крис открыл книгу. Напряженно разглядывая портрет автора, он невольно спросил: «Ты была нашей тенью? Неужели так можно чувствовать? Как?».

От «взгляда» её зеленых глаз у Криса пробежал холодок по спине.

– У неё красивые глаза, – разглядывая фото, сказала Сандра, – взгляд глубокий. Интересно, сколько ей лет?

– Не знаю, – ответил Крис, – в предисловии ничего не сказано ни о возрасте, ни о месте, где родилась, ни о семье.

Он перевернул книгу. На узкой фотографии, озорно взмахнув сумкой и поджав одну ногу, автор книги, как девчонка, прыгала по начерченным на асфальте детским классикам.

Крис снова прочел аннотацию:

«…автор не встречалась с прототипом героя романа. Всё, описанное автором, – это личное восприятие героя в предполагаемых ситуациях.

Это не биографический роман».

«Не биографический роман». Крис вздохнул и еще раз растерянно посмотрел на книгу:

– Это как раз самый лучший биографический роман.