= 23 =
Глава 23
Только вот дурной силы в теле наглеца не так уж и мало. Мужчина далеко не стар, мускулист, явно смотрит за собой и поддерживает неплохую форму. Если бы не показная наглость и надменность, то его даже можно было бы найти весьма привлекательным.
Все попытки девушки вырваться из его лапищ оказались абсолютно бесполезными. Зажатая с одной стороны столом, а с другой его телом, Люба пошевелиться не могла. А Мартов только усилил свои старания, до боли сжимая её в своих объятиях, болезненно терзая губы, не давая вздохнуть, грубо вцепившись ручищей в волосы девушки на затылке.
Люба чувствовала, как он злится, как бесится из – за её сопротивления, увеличивая напор, стремясь просунуть язык в рот девушки, которая отчаянно сжимала зубы, решительно настроенная на то, чтобы не позволить ему это сделать.
Люба была шокирована такой вопиющей наглостью со стороны управленца.
Да что же этот кретин себе позволяет?
Совсем от похоти разума лишился?
Или хам полагает, что таким отвратительным поступком добьётся расположения девушки к себе?
Так она не кобыла, которая жаждет, чтобы её укротили.
Придурок! Возомнил себя дамским угодником от которого женщины непременно должны быть без ума и не смеют говорить ему «нет».
Люба очень быстро поняла, что не имеет ни единой возможности своими силами отделаться от нахала. Вцепился в неё мёртвой хваткой, как хищник в жертву и не отпустит ведь. Оставалось надеяться, что ей не придётся орать и позориться на всю школу. Потому что боров этот непременно выкрутится, а вот её после такого позора ни в одной школе этого города на работу больше не возьмут.
Мартов же почти не обращал никакого внимания на жалкие попытки девушки вырваться. Более того, Любе казалось, что её сопротивление лишь больше распаляет мужлана.
Его рука оторвалась от её талии и начала движение вверх, вцепившись так по хозяйски нагло в грудь девушки, словно он имел все права на эту женщину.
Люба замычала, когда нахал рванул цепкими пальцами блузку, сорвав сразу три первых пуговицы.
Вот сейчас девушка абсолютно поняла, что на этом её работа в этой школе окончательно закончена. Больше она сюда не вернётся.
Ни за что. Никогда.
Только бы вырваться из этих грубых, противных тисков и после отправить заявление на увольнение заказным письмом по почте. Потому что лично она здесь больше не задержится.
Люба даже понятия не имела, как сильно ненавидит этого мужчину. Сейчас вот узнала.
Кажется, готова была уже драться и кричать, и неважно кто и что подумает. Если этот мужлан не отстанет от её губ, то она просто задохнётся. В голове уже стало шуметь, а перед глазами заплясали круги.
Наглец всего лишь на секунду оторвался от её губ, словно нарочно дождался, когда девушка сделает такой необходимый ей вздох, разжав зубы, и тут же снова набросился на её рот, проталкивая свой отвратный язык в рот Любы.
Люба и сама не поняла, как, но с силой сжала зубы, укусив мерзавца, который тихо вскрикнул и оторвался от её рта.
Мартов зло уставился на раскрасневшееся личико девушки, не ослабляя хватки на талии, но Люба смогла освободить руку, демонстративно вытерла губы тыльной стороной ладони, показывая, как омерзителен ей этот слюнявый поцелуй и залепила Мартову звонкую оплеуху.
Голова мужчины дёрнулась, руку девушки тут же снова сжал и устремил взбешённый взгляд в её испуганные глаза, которые искрились брезгливыми искорками.
Впрочем, она и не думала скрывать от него, как противны и мерзки ей прикосновения этого мужчины. Хотелось плеваться и промыть рот, чтобы избавиться от отвратительного привкуса этого поцелуя.
Но все действия девушки не произвели никакого эффекта, наоборот, похоже, что лишь раззадорили мужчину. Кажется, что ему, ослеплённому похотью, абсолютно плевать, что они находятся в учебном заведении.
Или же домогаться коллег таким образом для него привычное дело?
Что же, теперь Люба знает, что этот человек лишён всяких нравственных принципов и не придерживается никакой здравой морали.
– Ты совершила большую ошибку, Любовь, очень большую, – словно змея зашипел Мартов, – я ведь к тебе по – хорошему, со всей душой. Но, ты не умеешь ценить доброго отношения. Что же, тогда будет иначе…
Любу передёрнуло от отвратительной ухмылки, когда он вновь с силой прижал её к своему телу.
Наверное сейчас Люба поняла, что будет кричать во всю силу своих лёгких. Услышат ученики и коллеги… и ладно. Пусть слышат и делают какие угодно выводы, но быть опозоренной лучше, чем быть изнасилованной прямо в классе в здании школы.
– Отпусти меня! – взвизгнула Люба, задыхаясь от гнева, не зная куда девать взгляд, чтобы не видеть отвратную рожу наглеца.
Люба испуганно охнула, когда Мартов посадил её на стол.
Понимая, что жертва сейчас будет кричать, не позволил ей и пискнуть, снова запечатывая рот грубым поцелуем, запуская при этом руки под юбку девушки.
Люба не могла и пошевелиться, замерла в его руках, просто не зная, как избавиться от такого наказания.
В этот момент послышался скрип двери. Распалённый похотью Мартов не сразу его услышал, поэтому вошедший прекрасно рассмотрел, чем именно здесь занималась эта парочка. Кажется, что девушка по собственному желанию уединилась с одним из своих ухажёров, чтобы приятно провести время.
Поняв, что больше здесь они не одни, Мартов отскочил от Любы, перевёл расширившиеся глаза на вошедшего ему неизвестного мужчину, острый взгляд которого остановился на раскрасневшейся девушке, которая сидела на столе в весьма недвусмысленной позе, подмечая и подранный верх блузки и распухшие губы. А после, ни слова ни говоря, незнакомец закрыл двери с обратной стороны, удалившись.
– Проклятье! Кто это вообще такой? – рыкнул Мартов, переводя взгляд на Любу, – наверное один из родителей. Шляются здесь всякие.
Люба наблюдала, как от досады у Мартова скулы задёргались, похоти во взгляде поубавилось. Дошло до болвана, что так желал поскорее вкусить прелестей девчонки, что даже не подумал о том, чтобы закрыть двери.
– Мы с тобой ещё не закончили, – процедил он, направившись к дверям, – если хочешь и дальше работать здесь, будешь делать то, что тебе сказано. Намёков ты не понимаешь, поэтому специально для тебя я буду говорить прямо и в лоб, – карий его взгляд снова с похотью и издёвкой заскользил по девичьей фигурке, наглядно демонстрируя девушке свой надменно – низменный интерес.
– Закончили, – но, если вы думаете, что я и теперь смогу здесь работать, то вам надо лечиться. А, если вы и дальше будете ставить свои «хотелки» превыше рабочих интересов, то в школе не останется ни одной учительницы моложе тридцати пяти лет.
– Это не твоя забота, Ларинцева. Подумай лучше о своих малолетних пацанах, которые в сентября пойдут в первый класс в мою школу, – наглец довольно потёр руки.
– Слава богу, что эта школа не единственная в городе.
– Не единственная, только вот от меня зависит, сможешь ли ты хоть в одной из них найти работу!
Люба тяжело вздохнула.
Вот за что всё это ей?
За какие такие грехи она не может просто спокойно жить?
Что же за злой рок такой её преследует?
Нет, город этот точно проклят.
И не жильё она здесь искать будет, а собирать вещи и уезжать. Обратно в Петербург.
Сейчас же необходимо держать себя в руках и не поддаваться на провокации этого низменного человечишки, который целенаправленно задался целью довести девушку, чтобы та сорвалась.
Люба за последние годы уже почти основательно уверилась в том, что все мужики просто похотливые кобели, которым нельзя верить. Для неё сейчас был лишь один нормальный мужчина – её брат.
Андрей был как тот живительный глоток воздуха среди кромешного хаоса. По – настоящему сильное мужское плечо на которое она всегда и во всём могла положиться. Лишь он один так искусно умел заряжать энергией, уверенностью и верой в лучшее.
На примере Андрея Люба точно знала, что не все мужчины ущербные, лживые и переполнены ядовитой желчью. Андрей явно был исключением из большинства.
Расставаться с ним было особенно больно, но придётся. У него своя жизнь, а Люба не имеет права ему её портить, вешая на брата заботу о сестре – неудачнице с двумя детьми. Тем более сейчас, когда Андрей собрался жениться.
Мешаться в его личную жизнь было бы верхом эгоизма со стороны Любы, тем более, что Андрей итак слишком много для неё сделал. По – сути он спас её, заново научил жить, без него она бы не справилась, не выстояла. Просто сломалась бы и погибла.
С замиранием в сердце Люба наблюдала, как Мартов покинул класс, хлопнув дверью.
Оставшись сама, она смогла отдышаться, хоть немного успокоиться.
Схватив рабочий портфель, накинув на плечо сумочку, Люба поплотнее задёрнула пиджак на груди, пытаясь скрыть то безобразие, которое творилось с её блузкой и направилась в учительскую.
Там она оставила на столе все учебные материалы, методички и учебники. Больше они ей не пригодятся. Сюда она не вернётся даже под пытками. Подняться в кабинет завуча, чтобы забрать документы мальчиков из этой школы девушка не рискнула. Боялась. Кабинет ведь находился рядом с кабинетом озабоченного директора, напоминавшего своими повадками не управленца, а маньяка.
После сходит с Андреем и заберёт документы сыновей, так будет безопаснее.
= 24 =
Глава 24
Люба старалась не обращать внимания на коллег, которые открыто шептались за её спиной, заметив её такой странный вид. Впрочем, слухи распространяются быстро, интерес Мартова к новой молоденькой учительнице не остался не замеченным для особо наблюдательных кумушек, которые любят потрещать в учительской и посплетничать, перемыв кости своим коллегам.
Выскочив на улицу, девушка направилась поскорее домой. Хотелось переодеться и отмыться от лап этого подонка. Нельзя идти за детьми в сад в таком взвинченном состоянии. Дети ведь всё чувствуют. Надо успокоиться.
Свернув за угол, Люба вздрогнула, когда увидела знакомую вишнёвую машину, хозяин которой встал прямо перед Любой, словно возник из ниоткуда.
Вячеслав Яров!
Девушка часто заморгала, словно пыталась избавиться от видения. Только вот видение не исчезло, мужчина был реален. И, судя по его взбешённому взгляду, он был очень зол.
Стоило девушке бросить взгляд в сторону, как она стала догадываться о причине по которой он злится.
Справа, недалеко от машины Славы, находился незнакомец, тот самый, который ввалился в класс в школе, когда Мартов лапал Любу.
Теперь девушка поняла, что незнакомец имеет какое – то отношение к Вячеславу.
Только вот, какое право Вячеслав имеет на то, чтобы следить за ней?
Люба постаралась обойти Вячеслава, проигнорировать и пойти прочь, только вот никому не позволено игнорить Ярого.
Вячеслав среагировал мгновенно. Схватил её за руки, рванул на себя. Синие проницательные глаза с дикостью уставились на опухшие губы, растрёпанные волосы и оторванные пуговицы на её блузке.
Люба поверить не могла, что снова вляпалась. Кажется, что неприятности её сегодня лишь только начинаются. Ярый не Мартов, его нельзя недооценивать.
– Отпусти меня, Слава, – пискнула Люба, не узнавая собственного голоса. Вот почему этот мужчина всегда так влияет на неё?
– В машину пошла, живо! – резко рявкнул и весьма неучтиво.
– Слав, я…
– И слышать не хочу, что там ты, шалава. В машину пошла. Живо! – повысил голос, сверкая бешеными искорками, плескавшимися в яростном синем мужском взгляде, – или сама пойдёшь, или я помогу, только вот тогда тебе это совсем не понравится.
– Я никуда не поеду с тобой. Нет, – Люба замотала головой, Вячеслав же яростно уставился на неё, а после легко подхватил на руки, перекинул через плечо посредине улицы и размашистым шагом двинулся вперёд. В одно мгновение оказался рядом со своей машиной.
Бесцеремонно запихнул девушку на заднее сиденье авто, где уже сидел незнакомый мужчина, которого Люба видела мельком в классе. Сбежать просто нереально.
Люба расширившимися глазами наблюдала, как Вячеслав уселся за руль, заблокировал двери, мгновенно рванув с места.
Страх затопил девушку до самого основания: тягучий и неприятный.
Куда он везёт её?
Зачем?
Что хочет сделать?
.
.
Вячеслав выехал на широкую автомагистраль и на приличной скорости повёл автомобиль. Мужчину одолевало бешеное негодование, невероятное раздражение на себя самого. Сейчас он уже в который раз оказался неспособным контролировать собственные эмоции. И снова с этой женщиной.
Едва сдерживался, чтобы не высказать этой девке всё, что думает о ней. Когда Виталий сообщил ему, чем именно, а, вернее, кем именно занимается Люба на работе, Вячеслава накрыло лавиной ярости. Закипел весь внутри, как та лава в жерле вулкана. Он всегда равнодушно относился к женщинам, которые окружали его… ко всем… без исключения… почти, но только не к этой.
Ярый примчался к школе не просто так, собирался встретиться с Любой, чтобы серьёзно поговорить, но звонок Виталия и та информация, что он сообщил ему, просто взбесили мужчину.
Грудь разрывалась от гнева и щемящего чувства, которое в нём всё ещё жило к этой недостойной женщине. Яров уже ненавидел сам себя за эту слабость, он так хотел, но не мог убить абсолютно все чувства к Любе, это было выше его сил. Хотя прекрасно понимал, что женщина, которая очаровала его семь лет назад, была лишь его иллюзией.
Он сам создал её, слепил из своих мечтаний. Он видел её такой, какой хотел видеть, но её не существовало… той верной, скромной, искренней, которую он любил так преданно.
Яров умом понимал, что должен навсегда вычеркнуть её из своей жизни, так как нельзя грузить свой мозг мыслями о женщине, чьи клятвы верности и чести грязны и лживы. Нельзя думать о той, которая, прыгая в постель с одним мужчиной, после целует другого с такой же страстью и огнём, заверяя его в своей вечной любви. Наверное в этом и крылась его наибольшую боль, в этом причина его самых сильных терзаний: она лгала ему всё время, всё, что она говорила было ложью.
Узы, которые связывали их оказались призрачными, а вся их связь – ложью…
Её улыбка –ложь…
Её любовь – ложь…
Её верность – ложь…
Её поцелуи – ложь…
Сам образ прекрасной женщины, которой он отдал своё сердце – оказался ложью…
Вся эта бесконечная ложь вырвала его сердце из груди и отбросила подальше, а, падая всё ниже и ниже, его сердце разбилось вдребезги.
Он так верил ей, нет, даже больше, чем просто верил. Когда – то он поставил Ларинцеву в центр собственной вселенной. Она стала для него ярким солнцем, освещающим его мир.
Вячеслав любил всем сердцем эту женщину, преданно и искренне, а Люба лгала на каждом шагу.
Ложь была в каждом её взгляде, в каждом её вздохе, в каждом стоне, в каждом слове…
Он же смотрел только на неё. Думал только о ней, как последний кретин. Да он жил ею.
Сколько же гадостей она успела сделать за то время, пока он, глядя на неё, видел не ту женщину, которой она была на самом деле, а ту, которую ему хотелось видеть.
Ради любви к ней он даже усмирил свою гордость, практически на колени поставил непреклонное сердце, а что получил в ответ?
Чем больше мужчина думал обо всём этом, тем больнее становилось.
Помнил то мерзкое чувство, когда понял, что его заманили в ловушку, унизили, втоптали в грязь, посмеялись над его чувствами. Женщина изменяла ему, а он был предан ей, как пёс. Эту женщину, как оказалось, он совсем не знал. Но он несомненно избавится от всех чувств, которые питает к ней, а пока…
.
Люба сидела тихо, просто не знала, что может выкинуть этот мужчина.
Да и что она может сделать?
Правильно.
Ничего.
Было очень неприятно и больно от того похабного слова, которым он её назвал. Но она это переживёт. Столько уже пережила унижений и оскорблений, что это просто мелочь. Сама виновата, что всё в её жизни так. Нечего было быть в своё время такой наивной, глупой и доверчивой. За любую совершённую глупость непременно настигнет своя плата… всегда.
.
.
Вячеслав привёз её снова в уже знакомый Любе дом. Что же, хоть в дом к себе привёз, а не завёз куда – нибудь в неизвестном направлении.
– Выходи, – открыл перед ней дверцы, подал руку, но потом резко одёрнул, словно сама мысль о том, чтобы прикоснуться к ней была ему неприятна.
Люба даже не думала принимать его руку, но этот его жест болью отозвался в груди.
– Зачем ты привёз меня к себе, Слава?
– Надо поговорить. В дом пошли, – синие глаза уставились в застывшую у машины девушку, в её светло – карих глазах плескался страх.
Яров нахмурился, осуждать за страх её не мог, особенно после того, как он вызверился на неё у школы и каким образом запихал в машину.
– Я не обижу тебя, даю слово. Идём в дом, Люба, нам необходимо поговорить. И поверь, этот разговор важен не только для меня, но и для тебя.
Люба отметила спокойствие в его тоне. Несмотря на то, что он был взбешён ещё двадцать минут назад, сейчас он смог взять эмоции под жёсткий контроль.
Девушка подчинилась. Пошла следом за ним, невольно цепляясь взглядом за ширину плеч и уверенную мужскую походку. Когда – то она с ума сходила по этому мужчине.
В доме Вячеслав провёл её в свой кабинет, посадил в кресло, а сам встал напротив неё, занимая свою любимую позу у окна, подпирая ягодицами крышку стола и складывая руки на груди. Прищурился, пристально уставился на девушку, скользя взглядом по её лицу, уделяя пристальное внимание заметно растрёпанным волосам, припухшим губам и блузке с сорванными пуговицами в области груди, на которой его взгляд в итоге и застыл.
Любе очень неприятно было наблюдать, как его губы расплылись в гаденькой ухмылке. Понятно, что именно он о ней подумал. Впрочем, в глаза ведь назвал её шалавой.
Девушка слегка надула губы, отвернулась от него, поправив на груди пиджак, плотнее запахивая его на груди. Пусть Яров думает, что хочет. Ей всё равно, какое он имеет о ней мнение.
= 25 =
Глава 25
Его намёки просто тошнотворны, впрочем, как и поведение.
Если бы Люба не уверилась в том, что он её презирает, то решила бы, что Яров бесится из – за ревности.
Да кем себя возомнил этот мужчина?
– Значит, ты для этого в школу устроилась работать? Чтобы с директором было удобней резвиться! Твои нравственные устои мне известны, но не думал, что ты способна вытворять такую низость под носом у своих же учеников, – прилетело очередное оскорбление.
– Ты для этого сюда меня привёз? Лекции читать про нравственность будешь?
– Завтра ты придёшь на работу в школу и уволишься. Сама.
– Что?
– Если же ты это не сделаешь, тебя уволят по статье.
– Какой ещё статье?
– Поверь, найдут. Вряд ли молодая учительница, которая кувыркается с директором школы прямо в классе на рабочем столе, впрочем, не думаю, что лишь с ним одним, но не ущемляет своим драгоценным внимание и других коллег мужского пола, сможет найти работу хоть в какой – нибудь школе.
– Во – первых, Яров, я не кувыркаюсь с директором. Это он меня преследует и…
– Перестань лгать, – оборвал её Слава, – это от того, что он преследует тебя, я застал вас воркующих вместе в ресторане?
– Во – вторых, – продолжила девушка, делая вид, что не заметила его слов, – я и так в школу ту больше не вернусь. С удовольствием уволюсь. Заявление отправлю по почте.
– К чему такие сложности? – он отделился от стола, начав движение к девушке. Слегка усмехнулся, и от этой его ухмылки по всему телу Любы побежали мурашки. Не улыбка, а оскал… как у хищника, который пробует на зуб свою жертву.
Сел рядом с девушкой. Люба побледнела, близость его будоражила. За что он так с ней!?
Отодвинулась, но наглец подвинулся к ней ещё ближе. Синие глаза заблестели, ловя каждую эмоцию молодой женщины, которая с каждой секундой всё быстрее теряла над собой контроль и паниковала. Подскочила, но он мгновенно перехватил её руку, дёрнул на себя. Люба пошатнулась и едва ли не приземлилась к нему на колени.
К горлу подступили слёзы. Сидеть так близко с ним было невыносимо. Устала от бесконечных оскорблений, упрёков и обвинений.
– Отпусти меня. Я хочу уйти. Слав, прошу тебя, позволь мне уйти, – в её голосе проступили умоляющие нотки.
Но мужчина её почти не слушал, взгляд его остановился на запястьях девушки, там, где на нежной коже проступили синяки, оставленные явно грубыми мужскими лапами.
Слегка задрав рукав пиджака повыше, Яров увидел, что след сине – фиолетовых отпечатков от запястья тянется по руке вверх.
– Это что? – почти зарычал, переводя удивлённый взгляд на девушку, которая отвела от него глаза. Но Вячеслав тут же обхватил ладонями её лицо, поднимая голову, заглядывая в покрасневшие глаза.
Вот сейчас на его лице уже не было и намёка на насмешку. Видеть боль, страх и отчаяние в этих карих девичьих омутах было неприятно.
– Люба?
– Зачем тебе? Какое тебе дело?
– Ответь!
Люба молчала, но вот до Ярова наконец – то стало кое что доходить. Взгляд его снова сместился к губам девушки, приметил ранку у края нижней губы.
– Это школьный управленец постарался? – брови Ярого сошлись на переносице, мускулы на руках напряглись.
– Какая разница кто, отпусти ты меня уже, – она дёрнулась в его руках, но он не отпустил, перехватил её руки, удерживая рядом с собой.
Девушка упрямо не отвечала, но Вячеслав уже не нуждался в пояснении. Сжал губы, чувствуя удушающий привкус ревности внутри.
Почему она так упорно покрывает этого козла?
Может он ей нравится?
Чем больше Яров об этом думал, тем больше понимал, что прибьёт гада.
– Я с ним побеседую, Люба, пообламываю руки и повырываю «хотелки», – прошипел Вячеслав.
Люба удивлённо моргнула. После испугалась, когда смысл его слов до неё дошёл. Мартов ещё тот мерзавец, но Любе были известны методы убеждения Вячеслава. Иметь на своей совести покалеченную человеческую судьбу, пусть и такого отморозка, как Мартов, девушка не хотела.
– Зачем это тебе? Не стоит, Слава. Я не вернусь больше в ту школу. Никогда.
– А пацаны твои? Они ведь в эту самую школу пойдут в сентябре?
– Нет.
– Ты уже отнесла в эту школу документы своих сыновей. Я знаю. Не отрицай.
– Не отрицаю. Как отнесла, так и забиру.
– Не стоит. Вопрос с ублюдком этим можешь считать решённым. В школе он больше работать не будет. Я лично позабочусь об этом.
– Не надо. Я с детьми уеду из этого города. Подальше. Не прибавляй мне лишних проблем. Их у меня и без тебя очень много.
Вячеслав хмурился всё больше.
– Я уже говорил тебе, что не уедешь. Не отпущу, Люба.
Девушка не понимала этого мужчину.
– Зачем я тебе? Мстить будешь?
– Я никуда тебя не отпущу, пока полностью не разберусь в том, что случилось семь лет назад. Мужчина, который ехал с нами в машинке будет за тобой присматривать.
Хорошенькое личико Любы покраснело от возмущения.
– Ты приставил этого человека следить за мной? – Возмутилась девушка.
– Не следить, а присматривать, Люба. Помочь, если будет на то необходимость.
– Да о чём ты говоришь? Этот твой доносчик спокойно развернулся и пошёл прочь, оставив меня наедине со школьным управленцем. Да он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне. Всё, на что он оказался действительно хорош, так это донести тебе неверную информацию. Ты определённо теряешь хватку, Слава. Раньше, как я помню, ты не окружал себя столь недалёкими людьми.
– Ты права, – согласился сразу же, удивив девушку. Я здесь был не прав. Признаю. Погорячился. Не должен был так себя вести с тобой, но, представив тебя с этим козлом…, – Яров осёкся, замолчал, только желваки на скулах ходили, – я дам тебе другого человека.
– Слав…
– Люба, скажи мне, только правду, с какой целью твой отец подкинул тебя мне? В чём заключалась твоя работа? Допустим, что я верю в то, что ни ты, ни твой отец не причастны к засаде, которую мне устроили в отеле. Тогда зачем было устраивать это знакомство, Люб? Кто ещё в этом замешан?
– Слав, я устала от твоих обвинений. Отец меня не просил с тобой знакомиться.
– Прости, но я не верю в такие случайности.
– Имеешь право не верить.
Вячеслав отвёл от Любы взгляд, резко запустил руки в свои волосы, напряжение не отпускало. Противоречия рвали на куски. Ведь девушка может и правду говорить… Что тогда?
– Слав, мне надо идти. Я должна успеть домой и после в сад за детьми.
– Я отвезу.
– Я сама.
– Сказал же, что отвезу… Позже, – выдохнул, рассматривая её лицо, невольно цепляясь взглядом за блузку, которая открывала вид на края кружевного белого бюстгальтера. Яров помнил, как когда – то имел все права на эту женщину… впрочем…
Люба приглушённо охнула, когда его руки неожиданно сомкнулись на её талии, неумолимо притягивая к мощному литому телу.
Мгновенно напрягшись, Люба резко дёрнулась, карие глаза в страхе широко распахнулись и встретились с глубокими синими.
– С этого дня я буду знать о каждом твоём шаге. И ещё, забудь о своём сожителе. Я не желаю видеть тебя рядом с ним. Других мужиков у тебя больше не будет, Люба.
Люба неотрывно смотрела на него, просто не понимала, что он несёт.
Да как он смеет предъявлять ей такие требования?
Кто он ей?
– Что ты хочешь сказать? Ты не имеешь никакого права так разговаривать со мной.
– Прыгать по другим постелям ты больше не будешь, – продолжал гнуть свою линию, даже не обратив внимания на её слова. – Хотя, – усмехнулся, – сомневаюсь, что у тебя останутся на это силы. Всё твоё свободное время ты теперь будешь тратить на то, чтобы ублажать меня. И уверен, что ты помнишь, как это не просто.
Люба молчала, потрясённо застыла в его руках, всматриваясь в синие глаза, словно пыталась понять, не свихнулся ли он окончательно.
Яров же, делая вид, что не замечает, как она ошарашена, продолжил:
– У меня были и есть очень… очень большие запросы.
– Я не собираюсь удовлетворять ни один из этих твоих запросов! – сдавленно пробормотала Люба.
– Я не желаю слышать никаких возражений. Я не позволю тебе больше сбежать ни от меня, ни из моей постели, – он небрежно тряхнул головой, спокойно всматриваясь в шокированное личико девушки. Его непринуждённость лишь в очередной раз показывала ей, кто здесь является хозяином положения.
– Ты с ума сошёл! – почти задыхаясь от возмущения, выпалила Люба, её почти трусило от негодования, – да я не при каких условиях не буду снова вместе с тобой.
– Неужели! – вкрадчиво процедил он.