= 26 =
Глава 26
Полный ужаса взгляд девушки встретился с холодным синим взглядом.
– Ты не посмеешь, – пролепетала заплетающимся языком.
– Не думаю, что поступлю с тобой более подло, чем ты со мной. Сначала ты отдавала мне своё тело ради информации и чёрт его знает ещё ради чего. Я это непременно выясню ради чего именно. А после – просто использовала меня.
– Это неправда.
– Правда, – тут же резко процедил, – привыкай к тому, что с этих пор меня в твоей жизни будет очень много. Я решил, что ты будешь со мной, как когда – то. Я тебя всем обеспечу. В том числе и защитой. Не обижу, обещаю. Но я не могу отпустить тебя.
– Ты не можешь заставить меня.
– Могу, но, возможно, не захочу. Мне просто не придётся тебя заставлять.
Вячеславу не нравилось видеть страх в её глазах, но и отпустить эту женщину от себя уже не мог. Она будет его и точка.
Когда-то он совершил три огромные ошибки:
Первую, когда доверился Любе.
Вторую, когда не разобрался до конца в ситуации, которая произошла между им и Ларинцевыми семь лет назад.
Третью, когда отпустил Любу, уверившись в её предательстве.
Больше он её не отпустит. До тех пор, пока полностью не разберётся в этом деле, так точно не отпустит.
Люба отрицательно покачала головой не в силах произнести ни слова. Прежде, чем она успела разгадать его намерения, он прижал её плотно к своему телу, словно безвольную куклу.
– Слав, пусти, – на выдохе произнесла, задирая голову и тут же едва дышать не перестала, когда увидела каким возбуждённым блеском горят его синие глаза.
– Кое что в виде аванса я хочу получить уж сейчас, – тихо и отрывисто проурчал, запуская пальцы в длинные шелковистые локоны, втягивая их запах, который просто с ума сводил, распалял, возбуждал.
– Нет!
– Никогда не смей говорить мне «нет», – хрипло процедил, почти прикасаясь губами к её губам, – какую бы стену ты не воздвигла передо мной, Ларинцева, я её просто вышибу.
Люба смотрела на него, как добыча, оказавшаяся в лапах хищника, чувствовала жар его дыхание на губах и задрожала. Помнила, никогда не забывала, какие чувства мог пробудить в ней этот мужчина. Замерла в его руках, слыша стук собственного сердца, удары которого грохотом отдавали в ушах. Каждая клеточка её тела затрепетала. В этот момент она сама себя ненавидела за то, что питает к этому мужчине чувства, которые должны были уже давно умереть. Он не заслуживает на них, не заслуживает ни её, ни своих сыновей.
– Слав, не надо, – тихо произнесла.
– Я ещё ничего не делаю… пока не делаю, – произнёс, медленно склоняя голову, снова прикасаясь к её губам своими, чувствуя, как у женщины обрывается дыхание.
Люба была не в силах пошевелиться, лишь напряжённо наблюдала, как мужские губы мягко прикоснулись к уголку её губ, трепетно целуя ранку, а после сместились вниз, прошлись по подбородку, пока не остановились на синей жилке, которая билась в бешеном ритме так близко от обнажённой ключицы.
Слава прикасался к ней ненавязчиво, нежно… слишком нежно. Приводя Любу в ещё большее замешательство.
Каждая клеточка в теле девушки почти плавилась в жгучем пламени его сжигающего жара. Невольно запрокинув голову, Люба и сама не поняла, что открыла доступ к шее.
Хотелось оттолкнуть мужчину от себя, но напряжение, сковавшее всё её тело, не позволяло.
Подняв левую руку, которую Яров отпустил, Люба упёрлась ладошкой в его плечо, а пальцы правой запустила в густые очень короткие тёмные волосы.
Когда – то так прикасаться к нему было привычно и доставляло девушке удовольствие. Она любила в этом мужчине абсолютно всё. Воспоминания причиняли боль. Люба так обожала Ярого, а в итоге, чем он ей отплатил?
Губы Вячеслава прекратили исследование её шеи и поднялись вверх, к губам женщины.
Люба успела заметить потемневший от желания синий мужской взгляд, прежде, чем он склонил голову и овладел её ртом с такой поглощающей ненасытностью, что застал её врасплох.
Противостоять такому страстному шквалу было невозможно.
Этот мужчина прекрасно знал, как следует к ней прикасаться, как обнимать, как гладить и целовать.
Впившись с жадностью в её рот, Яров сжал девушку в своих объятиях.
С ума сойти, как же сильно он истосковался по ней!
И сам не понял, пока не прикоснулся. Как часто за эти годы он закрывал глаза и вспоминал эти нежные губы…
Сколько раз, ложась в постель, слышал до боли родной ласковый голосок.
А позже накатывала опустошённость…
Её образ всегда был в сознании, никогда не покидал его голову.
Лишь бешеная сила воли не позволила Ярому окончательно свихнуться на этой женщине. Хотя сейчас, снова сжимая её в объятиях, Слава в этом уже стал сомневаться.
Неожиданная встреча с Любой вывернула наизнанку абсолютно всё в его душе.
Целовал и не мог оторваться от этих пухлых губ.
Не хотел вспоминать, но вспоминал все те дни, которые они провели вместе.
Все ночи, когда она принадлежала ему.
Не хотел, но помнил время, когда эта женщина была для него всем…
Когда он дышал ею…
Был одержим ею…
Ярость закипела в и не без того горячей крови мужчины. Ведь понимал, что не избавился от этой зависимости по имени Любовь.
Сжимая ладное женское тело в руках, Яров углубил поцелуй, упиваясь женщиной, наслаждаясь.
Не сдержал хриплого стона, вырвавшегося из груди, в висках запульсировало от дикого желания, а в штанах стало так тесно, как не было уже давно… ни с какой другой женщиной… лишь с ней одной.
Проклятье!
Не мог никак оторваться…
Надышаться…
Насмотреться…
До чего же красивая, зараза. И ведь знал, что её внешние данные не оставляют равнодушными и других мужчин. Кобели заглядываются на Любу, а это дико било Ярому по нервам. Прямо наотмашь.
Чувствуя дрожь её тела, попытку отстраниться и вырваться, Яров проклял всё на свете.
Это просто невыносимая мука и жестокая пытка находиться рядом с ней и сдерживать себя от того, чего хочется сделать больше всего.
Сорвать бы к чертям с девушки эти дешеванские шмотки и показать, кому она на самом деле принадлежит и принадлежала всегда.
Яров с немалым усилием заставил себя оторваться от её губ, перевёл дыхание, всё ещё притягивая девушку к себе, прижимаясь носом к шелковистым локонам.
Ноздри мужчины тут же затрепетали, снова уловив запах её волос. Он едва не зарычал, вспоминая, как наматывал на кулак эти локоны, неистово вбивая себя в эту женщину.
Знала бы она, как ему тяжело держать себя в рамках, когда всего уже просто подрывает от желания и похоти.
Вячеслав от досады зубами заскрипел. Отпустил девушку. Отстранился. Встал. Отошёл от неё.
Знал, что ещё немного и он сорвётся. Возьмёт её так, как хочет, а потом будет жалеть о содеянном.
Необходимо сбросить напряжение с одной из девок, которых в его окружении немало, только вот, вряд ли он теперь захочет быть хоть с одной из них.
Дрожа от омерзения к самой себе, за проявленную слабость, Люба провела ладонью по набухшим влажным губам. В её светло – карих глазах блестели слёзы.
Видела, как напряжён мужчина, понимала, чего именно он хочет. Ненавидела себя за то, что чувствовала желание. Только она вот ещё не полностью лишилась разума, чтобы позволить ему получить желаемое.
Девушка встала, молча направилась к дверям, но Вячеслав мгновенно оказался перед ней.
– Я выделю тебе квартиру, ты там будешь жить.
– Ты в своём уме? У меня есть дети и…
– Пацаны эти… можешь забрать их с собой. Я не собираюсь отрывать тебя от детей. Я прекрасно понимаю, что ты их мать и поэтому не оставишь сыновей. Но, – его глаза засверкали, устремившись в её лицо, – я не позволю тебе видеться с их отцом. Дети могут его видеть, а ты – нет.
– Я не буду жить в твоей квартире.
– Будешь, Люба. И поверь, я говорю это не только из – за своей прихоти. У меня есть основания полагать, что тебе может угрожать опасность. Я обеспечу тебя защитой. Или ты хочешь рисковать своими детьми?
– Во что ты хочешь меня впутать, Слава? – девушка с непониманием смотрела на мужчину.
– Не я тебя впутал. А твой отец.
– Моего отца в живых нет уже как семь лет. Позволь мне и моим детям уехать из этого города, тогда…
– А в другом городе ты думаешь, что тебя не найдут? – резко перебил её, – не я, Люба, а тот, кто не пожалел ни твою семью, ни тебя, ни пожалеет он и твоих малолетних пацанов.
– Я не понимаю, – в глазах девушки появился страх, – кто он?
– Я не знаю, но всё сделаю для того, чтобы узнать. Ты скрылась и прежде тебя не трогали… Но, если до этих пор и ты, и я сидели тихо и не лезли в это дело, то сейчас я разворошил настоящий террариум, Люба. Пойми это. И теперь необходимо вычислить всех ядовитых змей и передушить их. Всех до одной… Потому что, если хоть одна ядовитая тварь сбежит, то непременно укусит.
= 27 =
Глава 27
Люба волновалась. Очень. За детей. Если Вячеслав прав, то опасность может грозить не только ей, но и её любимым мальчикам.
Девушка растерянно смотрела на мужчину, внимательно всматриваясь в мужественные черты лица.
Он ухмыльнулся, понимая о чём она думает, что её волнует.
– Послушай, я знаю, что ты сейчас мне не доверяешь…
– Какая проницательность, – фыркнула Люба.
– Но, – он сделал вид, что не заметил её выпада, – тебе придётся принять моё условие.
– Как удобно! Запереть меня в своей квартире и навещать, принуждая силой к физической близости, – не удержалась она от резкости.
Вячеслав ухмыльнулся.
– Мне нет необходимости заниматься столь низменными вещами. Я ни одну бабу силой под себя никогда не укладывал. Да и зачем мне это, когда стоит женщинам оказаться рядом со мной, как трусы с них тут же сами и слетают. Но, для твоего успокоения, я могу пообещать, что не потребую от тебя больше того, что ты сама захочешь мне дать. Не трону. Всем обеспечу. Но ты будешь только со мной, Люба.
Девушка качала головой, смотря на него взглядом, в котором разверзся целый океан из недоверия, сомнений и подозрений.
Вячеслав же словно считывал каждую её эмоцию, ловил каждую мысль и злился. Да кем она его считает?
– Послушай, понимаю, что ты убеждена в том, что я причастен к убийству твоих родных. Но я уверяю тебя, что не имею к этому отношения. Сама подумай, если бы я был в таком замешан, то разве позволил бы тебе спокойно и дальше дышать?
– Я сомневаюсь, Слава… Во всём сомневаюсь.
– Я знаю. Я тоже сомневаюсь. Во многом. Но, если ты действительно хочешь узнать всю правду и обезопасить себя и своих детей, то ты будешь делать так, как я говорю. В противном случае, я не смогу гарантировать их безопасность. Именно их, Люба. За тобой присмотрят мои парни, а дети твои окажутся под ударом.
– Что?
– То. Или ты перебираешься со своими мальчишками туда, куда скажу я. Или пусть безопасность им обеспечивает их отец.
Люба сразу же поникла. Отвела в сторону взгляд. Не знала, как стоит правильно поступить. Так и хотелось сказать этому ироду, что её мальчики его сыновья.
Только вот какая за этим последует реакция с его стороны?
Что он сделает?
А вдруг отберёт их у неё?
.
Вячеслав резко отвернулся. Даже думать не хотелось о кобелине с которым Люба жила эти годы. Дети ведь от этого мужика.
Но теперь он всё сделает, чтобы больше к ней не прикасалась ни одна особь мужского пола. Она этого ещё не знает, но он для себя уже многое решил.
– Войди! – рявкнул, услышав стук в двери.
Люба увидела вошедшего в кабинет охранника, а рядом с ним темноволосого мужчину, карие глаза которого застыли на девушке, внимательно её рассматривая.
– Макс! – Яров приблизился к мужчине, пожал ему руку, бросил косой взгляд через плечо на Любу, – ты чего без предупреждения?
– Я сейчас с Егоровым общался. Занимались с ним одним делом, когда поступил звонок. Ему пришлось сразу уехать. Я был поблизости, поэтому заехал к тебе, чтобы сообщить новость.
– Что за новость?
Максим покосился на Любу, которая села на стул и даже не смотрела на мужчин. Тёмный сразу заметил, что девчонка имеет затравленный вид. Максим перевёл вопросительный взгляд на Славу, который отрицательно махнул головой.
– Что стряслось, Макс?
– Майор внутренней службы… Зыкин Григорий Николаевич… тот самый! На него тебе указал зэк Алёхин, который отправил в реанимацию моего отца, Яров, – Тёмный взял небольшую паузу.
– Ну! Зыкина нашли?
– Можно и так сказать.
– Макс, твою мать, я должен ждать, пока ты каждое слово по часу рожать будешь! Где эта мразь?
– Его останки в морге.
– Останки?
– Он умотал в Подмосковье, Слава. У него там дача. Нехилый домишко в триста квадратов. Взрыв бытового газа. Разнесло всё к чертям и капитально. Зыкин погиб.
– Проклятье, – сквозь зубы прошипел Яров, – необходимо срочно встретиться с Дежнёвым и проверить безопасность этого Алёхина. Пока и этого продажного таракана не прибрали.
– Езжай, Слав. Я поеду в больничку.
– Я сам поеду после в больничку, Макс. Хочу переговорить с лечащим врачом Темнова. Но сначала, – Вячеслав бросил взгляд на Любу, – надо девушку на новое местожительство с детьми её перевезти.
– Тебе не бабой заниматься надо, а к Дежнёву дуть, Ярый. Или ты хочешь снова концы потерять, м? – Темнов сразу же понял, лишь по одному взгляду Вячеслава, обращённому на девушку, что её он не оставит. – Я займусь твоей гостьей, а ты дуй в колонию, Слав.
Ярый бросил на Тёмного пристальный взгляд. Макс один из немногих, кому Ярый мог полностью доверять. Да, они хоть и собачились иногда, не без этого, но при этом всегда могли прийти к общему знаменателю.
– Ладно, Макс. Возьми с собой Виталия. Он тебя проинформирует куда отвезти. А после хорошего пинка ему под зад дай. Не желаю видеть его рядом с Любой.
– Квартира на Узловой? – уточнил Тёмный.
– Да.
– На хрена мне сдался твой Виталий? Пару своих ребят дай, чтобы за девчонкой приглядывали, да ключи от квартирки. С остальным я сам разберусь. И поживей, Слав, меня ещё жена вечером дома ждёт.
Вячеслав кивнул.
.
Люба в полном смятении покинула дом Вячеслава. Мужчине удалось её запугать. Девушка очень волновалась за своих любимых мальчиков.
Что, если Слава не лжёт и его слова правдивы?
Неужели её сыновьям что – то угрожает?
Всю дорогу девушка молчала, была напряжена, обдумывая слова и предложение Ярого. Хотя…, как предложение, он ей выбора почти не оставил.
Максим иногда бросал любопытный взгляд в зеркало заднего вида на поникшую и притихшую девушку. Вопросов не задавал. Прекрасно знал, что эта женщина катком прошлась по жизни его друга, предав.
Не понимал, почему Слава сейчас так о ней печётся.
Хотя… знал.
Видел, каким ярким синим блеском горели глаза Ярого, когда смотрели на эту женщину.
Тёмный не сомневался, что Вячеслав по прежнему любит эту девушку. Может отрицать сколько угодно, но истинных чувств не скрыть.
– Я должна забрать из сада детей, – произнесла Люба, когда Максим выехал на центральную улицу.
– Без проблем. Какой сад?
– Тридцать седьмой, на Летней.
– Хорошо. Только не задерживайся там.
.
.
Тёмный вышел из машины, бросил взгляд на чёрную Мазду, которая припарковалась сзади. Ребята Ярого так же вышли из машины на перекур, ожидая команды от Максима.
Люба долго не задержалась. Уже через пятнадцать минут подошла к машине вместе с сыновьями. Один из людей Ярого лениво топал за ней.
Максим подошёл к задней двери автомобиля, чтобы открыть их и закинуть в салон детей с девушкой, как взгляд его резко замер и приковался к двум мальчишкам, которые с довольными лицами рассматривали машину, теребя Любу.
– Мама, а мы правда на этой машине поедем?
– Кто эти дяди, мам? – Богдан почти пальцем ткнул в бок Тёмного.
Максим же просто шокировано таращился на детей, подмечая невероятное сходство с Ярым и внешне и в повадках, а потом перевёл ошарашенный взгляд на Любу.
= 28 =
Глава 28
Тёмный усадил мальчиков на заднее сиденье автомобиля вместе с Любой и за всё время не произнёс ни слова, напрягая девушку своим мрачным вдумчивым видом.
Почему он так странно косится на её детей?
– Отвези меня и сыновей домой, – произнесла Люба, сразу же словив вопросительный взгляд мужчины.
– Слава квартиру вам выделил, зачем тебе в тот клоповник возвращаться или мужика своего оставить не можешь? – изменился в лице Максим.
– Я не могу сразу так вот взять и переехать, мне надо подумать, – упорствовала девушка, не желая объяснять ему все свои мотивы.
Максим хмурился всё больше.
– Ладно, Люба, сейчас мы заедем к тебе домой, ты отведёшь детей в комнату, и после мы с тобой поговорим. Наедине. Потому что то, что я желаю обсудить с тобой, не предназначено для их ушей.
– Мам, ты знаешь этого дядю? – Богдан не выдержал, встрял в разговор взрослых, принялся тормошить Любу за локоть, – куда мы едем?
– Домой, – ответил Максим, всматриваясь в синие глаза мальчишки.
– Меня Богданом зовут, – усмехнулся мальчик, а это, – ткнул пальчиком в щёку брата, – мой брат Павлик. А тебя как зовут?
– Максим, – губы Тёмного дрогнули, расплываясь в улыбке, повернулся и протянул руку Богдану, – будем знакомы Богдан.
Павел надулся и возмущённо смотрел на брата, который с гордым видом пожал руку взрослому дяде.
Павел же был явно недовольный таким компанейским поведением брата. На Максима смотрел недоверчиво, улавливая волнение матери.
– Уймись уже, – шикнул Павел, хватая брата за куртку, пытаясь прижать спиной к спинке сиденья.
– Оба уймитесь, – произнесла Люба, – ну хоть десять минут спокойно и тихо посидите. Я вас очень прошу.
Максим весело хохотнул, переводя весёлый взгляд на женщину.
– А тебе, как я погляжу, скучать с ними не приходится!
– Максим, поехали уже, – не разделяя его весёлости, ответила девушка, мозг которой разрывался от противоречий и волнения.
– Да, поехали, – поддакнул Богдан, – я ещё никогда не катался на такой машине.
– А я вообще не помню, когда последний раз катался на машине, – вставил Павел.
Максим окинул мальчишек нечитаемым странным взглядом.
– А разве ваш папа вас не катает на машине? – поинтересовался Тёмный, заметив, как сразу же улыбка сошла с лица обоих мальчишек.
– А у нас нету папы, – резко произнёс Богдан.
– Зато есть дядя Андрей, он…
– Павел, перестань. Хватит уже этих разговор, – заметно нервничая, вмешалась в разговор Люба, – Максим, оставь моих детей в покое.
– Я ведь нечего такого не спросил, чего же ты злишься, мамочка, м-м-м? – он подмигнул ей, снова переводя взгляд на мальчиков.
Люба лишь всё больше нервничала, прожигала Максима своими глазищами, ставшими просто огромными, и внутри начинала закипать.
Максим понял по её настроению, что не стоит больше накалять обстановку. Кажется, что ещё немного и ему придётся силой удерживать ей в машине, потому что Люба уже поглядывала в сторону двери с явным намерение бежать… подальше.
Завёл мотор и рванул с месте. Пока ехали больше вопросов не задавал, лишь кидал периодически взгляд в зеркало на довольных мальчишек, которые с восхищением делились впечатлениями друг с дружкой, рассматривая салон авто и мелькающий пейзаж за окнами. На каждом новом повороте глаза мальчиков загорались, особенный восторг у них вызывало, когда Максим ловко и быстро обгонял другие машины.
Максим же просто давно не чувствовал такого трепета глубоко внутри. Мысль о том, от кого Люба могла родить этих детей, не давала ему покоя. Закрались особые подозрения, но подозрениями питаться он не желал.
Нужны только факты. Неоспоримые и стопроцентные. Он их получит. Непременно.
.
.
Вячеслав покинул колонию лишь тогда, когда лично убедился, что зэк, который покушался на жизнь Александра Темнова, находится под присмотром надёжных ребят. Впрочем, настроение у Ярого было паршивое.
Встретился в собственном ресторане с Дежнёвым. Стас приехал раньше Ярого минут на пятнадцать, поразив последнего такой своей прытью и явной заинтересованностью в этом деле.
– Зачем ты таскался к этому Алёхину, Слава?
– А что?
– Нечего там лишний раз маячить и светиться. Это тебе колония, а не Бродвей, – возмущение ярко вспыхнуло на физиономии полковника и тут же быстро погасло.
– М-да, – протянул задумчиво Ярый, бросив взгляд на официантку, которая улыбнулась, поставив перед ними чашки с кофе.
– Полагаешь, что Алёхин может быть ещё чем – то нам полезен? – спросил Дежнёв, открыто пялясь на симпатичную молодую официантку.
– Не знаю. Всё, что знал, Алёхин мне рассказал. Он бесполезен. Поэтому его и не спешат убирать. Заказчика ведь порешили. Проклятье! – Вячеслав стукнул кулаком по столу, злость плескалась в синих глазах. – Здесь замешан ещё кто – то, тот, кто дёргал за верёвочки этого Зыкина. И, судя по тому, что сам майор внутренней службы прогибался под этого кого – то, я могу сделать вывод, что…
– Слав, хватит. Перестань копать это дело. Ну на хрена тебе всё это сдалось через столько лет?
Вячеслав бросил на собеседника прищуренный взгляд.
– Я сомневаюсь, что Ларинцев был причастен к покушению на меня, Стас. И, между прочим, это ты накопал доказательства того, что именно Ларинцев был по уши замешан в этом деле.
– Потому что он и был замешан, Слава. Было проведено следствие.
– Прости, но Темнов был слишком убедителен. И он уверяет, что Ларинцев был не при чём.
– А больше он ни в чём тебя не уверяет? Да этому гоблину веры никакой нет. Он ничем не гнушается в достижении поставленных целей. Никакими методами не брезгует. Даже сына собственного едва не угробил, убив при этом, хоть и не своими руками, его жену и дочь. И ты веришь этому уроду, Слав? – Дежнёв даже руками развёл, показывая, как сильно удивляет его логика Ярого.
– Я больше никому не верю, Стас. Но сам факт того, что после нашей встречи Темнова решили убрать, уже о многом говорит.
– Эти два события могли и не быть взаимосвязаны. Тебе прекрасно известно, кто такой Темнов и врагов у него до хрена и тележка с вагоном в придачу. Ты и сам знаешь.
– Ты договорился со следаком, который вёл дело Ларинцева?
– Договорился. Весь архив по твоей просьбе подняли и…
– Я лично буду с ним беседовать, а ты, Стас, можешь заняться чем – -то другим. Дел, как я погляжу, у тебя итак выше крыши.
– Мне не сложно помочь тебе и…
– Я сам дальше. Информацию дай, ты ведь притащил? – Яров хлопнул по столу, а через минуту на крышку стола легла увесистая папка, которую Стас без особенной охоты ему передал. – Прекрасно.
– Ты зря во всё это лезешь, Слава, – не удержался от замечания Стас.
– Я сам решу зря или нет. Стас, ты ведь знал этого Зыкина?
Дежнёва слегка перекосило от такого вопроса.
– Знал.
– Насколько хорошо?
– Достаточно.
– Дашь мне расклад на его ближнее окружение из верхушки. Уверен, что там я найду того, перед кем он прогибался.
– Слава, я в это лезть не хочу, – почти прошипел полковник.
Вячеслав встретился с его взглядом.
– Значит полезу без тебя.
Дежнёв с мрачным выражением наблюдал, как Ярый, подхватив папку, встал из – за стола, кивнул и направился на выход.
.
.
Вячеслав направился в больницу. Необходимо было проконтролировать ситуацию и там. Хотелось, чтобы Темнов поскорее пришёл в себя и заговорил.
Ярый каким – то дополнительным чутьём чувствовал, что Александр определённо, что – то знает.
Вячеслав так хотел расставить всё по полочкам в этом деле, что готов был уже принять условия Темнова. Знал, что Макс взбесится, когда его отец выйдет на волю. Но Ярый надеялся, что сможет угомонить друга и убедить его в правильности своего решения. Главное, чтобы Макс не сорвался и сам не прибил своего папашку.
Макс мог, Слава это точно знал.
Тёмный был одержим жаждой мести за смерть своей дочери. Узнав, что отец приложил к этому руку, возненавидел его.
Ярый в этом вопросе надеялся на помощь жены Макса. Даша удивительным образом влияла на Тёмного и могла сдержать мужа от опрометчивых поступков.
Подходя к палате Темнова, Ярый неожиданно увидел, как из соседней палаты вышел мужчина в белом халате.
Вячеслав приблизился к нему, узнавая. Окинул пристальным взглядом, а после его синие глаза замерли на серой табличке с именем, прикреплённой к халату в области груди.
Точно.
Ковалёв Андрей.
Только вот что этот упырь здесь делает?
Андрей так же замер, пялясь на мужчину, перегородившего ему дорогу. Ярого узнал сразу. Но вот больница не место для разборок.
Хотелось много чего высказать этому гаду, покалечившему жизнь Любы, но не здесь.
– Ты что здесь забыл, Ковалёв? – рыкнул Яров сквозь зубы.
– Я здесь работаю, – процедил сдержанно Андрей, не отводя взгляда от проницательных синих глаз.
– Больше не работаешь. Видеть тебя в этой клинике не желаю. И рядом с Любой в том числе, – перешёл в атаку Вячеслав без каких – либо пояснений.
Андрей от такой наглости опешил.
Да кем возомнил себя этот мужчина?