Найти бога. Фантастический роман

– Лайза, а почему они обратились телепатически только к тебе?

– Не знаю. Я думала, вы слышите наш мысленный разговор, пока идоны не сказали, что не слышите, и мне следует перевести.

Миновав арку, они оказались в разветвляющемся тоннеле. Хозяева свернули направо. Лайза уверенно шла следом, а мужчины постоянно озираясь. Вейс даже потрогал стену. Через несколько шагов все оказались в светлой, небольшой комнате, где стояли сидения похожие на земные стулья.

– Идоны попросили подождать, пока они снимут верхнюю одежду.

– Чтобы мы их лучше разглядели?

– И это тоже. Но здесь им не нужно защищаться от влажности.

Вошли идоны, и Кортни ахнул. Это действительно были самые обыкновенные люди. Две молодые женщины и пожилой мужчина. На этот раз они были одеты вполне по земному – в разноцветные комбинезоны. Мужчина уверено подошёл к Капитану и протянул руку, при этом ему пришлось наклониться. Кортни протянул руку в ответ, и она утонула в тёплой и мягкой ладони пришельца. Тут все услышали мысленное обращение:

– Здравствуйте, я Камт глава миссии Идоны на третьей планете системы Луоми. Мы назвали эту планету Эган, на нашем языке это означает – вода. Лайза сказала, вы называете её Земля. Приносим свои изменения, за вторжение на вашу территорию. Мы думали, Эган необитаем. Многолетнее сканирование показывало, здесь только зарождается жизнь, причём в анаэробной⁴ форме, она редко развивается в разумную.

– Как говорится, добро пожаловать!

– Господин Кортни, отвечайте мысленно, так они не понимают!

– Простите, не привычно, – подумал Капитан. – Я Билл Кортни, первый Капитан Станции, которая застряла в недрах планеты, а раньше была космическим кораблём.

– Чего, чего, – это Вейс оторопел от удивления. – Шехем, что он несёт! Какой ещё космический корабль?

– Помолчи, Вейс, всё правильно. Я потом вам всё объясню.

Пьер Рише выступал на всемирном симпозиуме по проблемам социального развития Земли. Ему долго аплодировали, затем вручили огромный букет цветов. Цветы дурно пахли.

– Почему такой противный запах? – Рише оттолкнул от себя букет, а юноша, который его принес, дал ему пощёчину. Рише открыл глаза.

– Отец, да проснитесь же!

Перед ним стоял его сын Эверт, и тормошил его изо всех сил, держа у носа какую-то склянку.

– В чём дело?

– Необходимо ваше присутствие на Большом Совете Станции.

– Какой Станции? И перестань меня так трясти!

– Сара, ваше снадобье не помогло, он как обычно ничего не помнит.

– А что я должен помнить?

– Бесполезно объяснять. Сейчас вас поместят на два часа в установку ультразвукового душа, и вы всё вспомните. Приходите на мостик.

– Какого душа? – Но вместо Эверта перед ним стояла миловидная дама в форме медсестры.

– Лежите спокойно, вы каждый раз после пробуждения испытываете амнезию. Сейчас мы всё исправим.

Через минуту, лёжа в барокамере, Пьер Рише вспомнил, где он находится и почему спал.

Рише старший вошёл в Комнату Совета. Эверт сидя за столом быстро писал. Увидев отца, кивнул ему и продолжил своё странное занятие.

– Что ты пишешь, сынок?

– Прошение об отставке с поста Верховного Магистра. Кажется, это вы придумали название для должности председателя Совета Станции? И это ваша идея подавать прошение об отставке только в письменном виде на простой бумаге?

– Да. А что такого могло случиться, раз ты покидаешь этот почётный пост?

– Вот именно, почётный. При первом же осложнении, ваш почётный сынок растерялся как мальчишка. Советом должен руководить другой человек, способный в любой ситуации сохранять трезвость мысли, не впадать в панику, и нести ответственность за принятые решения. А я, как выяснилось, на это не способен. Советник Мадук попросил меня до начала экстренного заседания Совета показать вам вот эти записи. Прибытие разведгруппы, в составе которой Мадук весь день находился у пролома, ожидается через час. Вместе с ним прибудут Билл Кортни и Таян Шехем. Сначала мы поговорим впятером, затем соберутся остальные члены Совета. Смотрите. – Эверт включил запись, собрал со стола свои бумаги и вышел.

Один за другим сменялись сюжеты на экране. Когда закончился последний, Пьер Рише закрыл лицо руками. Но тут прозвучал знакомый до боли, скрипучий голос Таяна Мадука.

– Ты всё видел, Пьеро?

– Да, Советник! – Рише отнял руки от лица и понял, что Мадука в комнате нет, он смотрел с экрана.

– Видишь, до чего мы доигрались! Советую подготовиться к разговору пока мы ещё в пути. Настал момент истины. Только твоя светлая голова может придумать способ, как рассказать правду населению Станции, и объяснить, почему её так долго скрывали.

Экран погас. Пьер Рише – знаменитейший учёный Земли, инициатор и научный руководитель проекта тысячелетия «Станция Время», уронив голову на руки, разрыдался.

– Видимо это у нас семейное, рыдать от собственного бессилия!

Рише не слышал, как вошёл Эверт. Наскоро смахнув слёзы, попытался отшутиться:

– После анабиоза, всегда…

– Не надо, отец! Вы оказались неготовым к свалившейся на вас информации. Теперь придётся искать достойный выход из сложившейся ситуации. Именно вы в своё время настояли на сокрытии от потомков первого экипажа, чем на самом деле является Станция. Мадук и Кортни уже в лифте, через минуту будут здесь. С ними правнук Мадука – Шехем и моя внучка Лайза.

Первым в Комнату Совета вплыл Советник Мадук.

– Здравствуйте, месье Рише. Прошу прощения, я на гравитаторе. Знакомьтесь – мой правнук Таян. Остальных ты знаешь. Хотя сомневаюсь, Пьеро, в твоём личном знакомстве с Лайзой.

Рише младший подбежал к девушке и прижал к себе.

– Девочка моя, я счастлив, видеть тебя живой и здоровой!

– Дедушка, я тоже рада тебя видеть в добром здравии!

– Познакомься, это Пьер Рише, мой отец и твой прадед.

– Но это не возможно, он давно…

– Как видишь, жив, и только что из омолаживающего анабиоза.

Лайза подошла к Рише старшему. Он поднялся навстречу:

– Ты так похожа на свою прабабушку!

Лайза обняла старика.

– Ну, хватит! Семейные дела мы уладим после!

Эверт занял своё председательское место, его голос снова гремел. Шехем подумал, не приснилось ли ему, как Великий Магистр утром рыдал навзрыд в этой самой комнате.

– Эверт, ты не возражаешь, если мы превратим Комнату Совета в капитанский мостик?

– Как вам будет угодно, Билл!

Капитан Кортни снял чехол с одного из пультов.

– Господа! Прошу вас сделать два шага назад!

Нажав на несколько кнопок, Кортни зачем-то щёлкнул пальцами. Старинный стол, стулья вокруг него, конторка секретаря и председательская трибуна плавно ушли вниз. На смену им выплыл овальный стеклянный стол и удобные кресла на колёсах. Напротив каждого кресла на столе появился плазменный экран, на столешнице высветились сенсорные кнопки.

– Вуаля! Фокус покус! Кто не в курсе, перед вами центральный пульт управления космического корабля «Станция Время»!

– Ладно тебе, Зануда, – проворчал Мадук. – Давайте присядем и поговорим.

После того, как члены Большого Совета посмотрели запись встречи землян и идонов, слово взял Советник Мадук.

– Теперь ясно, господа Советники, что время большой тайны истекло. Неудобно и накладно было её хранить. Верхние палубы остро нуждаются в рабочих руках, а мы не имели права привлечь народ с нижних. Бог знает, сколько времени мы потеряли! Если бы было достаточно людей, мы бы не собирали каждый прибор годами. Вспомните, как задержался четвёртый переход из-за нехватки людей на монтаже лазерной установки. Завтра утром объявлен всеобщий сбор в Большой Кают-компании. Надеюсь, Советник Пьер Рише найдёт те самые подходящие слова для населения Станции, а люди поймут и строго не осудят Отцов-Основателей.

И, главное. Как вы видели, во время спасательной операции, разведгруппа Командора Шехема встретилась с инопланетянами – идонами, которые спасли Лайзу Блюм. Они прилетели на Землю из системы эпсилон Лиры. Но это не их родная система. В прошлом, превратив планету Идона в космический корабль, они улетели от своей звезды Лум грозившей взрывом сверхновой. Их путь лежал в систему бета Гончих Псов. Эта звезда очень похожа на Солнце, имеет три планеты, но они безжизненны. Там жители Идоны рассчитывали обрести новую родину. В пути случилось непредвиденное событие. Идона, пролетая мимо четырёх звёзд эпсилон Лиры, отклонилась от курса и была притянута их мощным гравитационным полем. Теперь она вращается по очень вытянутой орбите вокруг общего центра масс этих звёзд – чёрной дыры, которая постепенно притягивает планету. Чтобы удержать Идону на этой вытянутой орбите, а тем более улететь, нужна колоссальная энергия. Исчерпав собственные ресурсы, идоны вынуждены искать планеты, где есть природные условия генерации топлива для двигателей их планетарного корабля. Земля оказалась одной из них. То, что ввергло нашу Станцию в столь плачевное положение, спасение для Идонов. Выбросы плазмы у молодых звезд, как правило, рассеиваются в космосе, и очень редко покрывают планеты. Земле, в своём роде, повезло. В её недрах сосредоточено несметное богатство – звёздная плазма в законсервированном виде, в составе вещества земной мантии⁵ Идоны владеют технологией высвобождения звёздной плазмы методом, отдалённо напоминающим электролиз⁶.

Место погребения нашей Станции оказалось рядом с самым близким подходом мантии к земной коре. Со дна разлома до верхнего слоя мантии всего двенадцать километров. Поэтому именно здесь идоны построили реактор высвобождающий плазму из пород мантии. Теперь, когда они узнали, что необитаемая планета населена людьми из далёкого будущего, считают своим долгом оплатить использование земных недр. Проблема в том, какую именно плату мы в состоянии принять. Они предлагают помощь в освобождении Станции, и выводе её в открытый космос, откуда мы беспрепятственно сможем переместиться в любую временную точку. Прошу каждого проголосовать за или против сотрудничества с идонами в письменном виде. Желательно, обосновав своё решение. К вашим услугам запись встречи с идонами. Завтра, перед всеобщим сбором, Совет Станции изучит всё вами написанное, и выработает общую точку зрения. Если мы не сможем прийти к единому мнению, будет проведено всеобщее голосование населения Станции.

– Господин Мадук, то, что идоны сейчас выбирают звёздную плазму из земной мантии, не повредит Земле в будущем?

– Нет. Судя по тому, что Земля была на месте и процветала через полтора миллиарда лет после посещения идонов, Советник Клайд. Идоны объясняют, что даже если они будут работать на Земле ближайшие миллионы лет без перерыва, они смогут добыть только одну десятую долю запасов плазмы в мантии. А для освобождения Идоны от пут гравитации эпсилон Лиры, достаточно работы реактора в течение двух земных лет.

– Понятно. А может они хотят избавиться от так внезапно появившихся хозяев планеты?

– Не думаю. Цивилизация идонов существует больше двух миллиардов земных лет. Я вкратце ознакомился с их историей и социальным устройством жизни. Приведу только один факт. В системе звезды Лум была ещё одна планета – Вела, населённая разумными существами. К моменту угрозы взрыва сверхновой, велайцы ещё не достигли уровня межзвёздных перелётов. Идоны взяли велайцев с собой, и тем самым спасли их цивилизацию от гибели.

– А как они превратили свою планету в космический корабль?

– Я и сам не понял, дорогой Клайд. Двигатели установлены на полюсах, но как они работают, не имею представления. Всё население обеих планет путешествует в недрах Идоны. Я видел их подземные города, освещённые искусственными солнцами, поля, леса, реки и озёра. Идона больше Земли раза в два, и гораздо старше. Ресурсы её давно исчерпаны, и для поддержки благоденствия народа требуется всё больше усилий. При этом надо следить, как бы ни свалиться в чёрную дыру. Звёздная плазма – панацея от всех проблем этих космических пленников гравитации.

– Но как они используют плазму? – Спросил Рише младший.

– Как мы атомную энергию, господин Магистр. Их технологии достигли высочайшего уровня. КПД⁷ от трёхсот граммов плазмы равен КПД крупнейшей атомной станции Земли за год. Ещё вопросы будут? А то я хотел бы выспаться, с завтрашнего дня на Станции начинается беспокойное время.

– А идоны путешествуют во времени?

– Нет, Пьер. Они говорят, что это крайне опасно для жизни. И то, что случилось с нами, пожалуй, самое безобидное из возможного. Торсионные поля для них надёжное средство связи, и не более того. Они очень удивились, что земляне открыли их на столь раннем этапе развития своей цивилизации.

Шехем попрощался с дедом, условившись встретиться за два часа до всеобщего сбора. Нужно было подготовиться, наверняка придётся выступать. Заседания Большого Совета проводились в станционной библиотеке. Комната Совета не могла вместить триста человек. Таян радовался, что не придётся возвращаться домой в лифте Совета. Он сейчас не хотел встречаться с Реной, ему нечего было ответить на её расспросы. Прежде, нужно упорядочить свои мысли. Денёк выдался один на миллион.

В отсеке было пусто. Мать и сестра ещё не вернулись. Приняв душ, Таян с удовольствием растянулся на кровати. Утром, покидая свою каюту, он и представить себе не мог, сколько всего свалится на его голову. «Я же ужасно голодный», – но вставать сил уже не было. Командор Шехем уснул как ребёнок, и не слышал, как пришла Эрна. Она была не одна.

– Лайза, Таян спит.

– Я посижу с тобой, если не возражаешь, вдруг проснётся.

– Наверняка. Он ничего не ел, а голодный долго не проспит, ему снятся кошмары.

Командора разбудил запах свежезаваренного чая. «Сколько я проспал? Ого, почти полночь. Кто это чаёвничает у нас в такое время? Впрочем, очень кстати. Пойду, смоделирую себе пару бифштексов».

В столовой сидели Эрна и Лайза.

– Девчонки, вы чего? Спать давно пора.

– Лихой Командор проголодался?

– Да. Сейчас что-нибудь соображу, а то опять тонул во сне. Не хотите бифштексов?

– Мы уже поужинали. Я же говорила тебе, он ещё проснётся. Ладно, я спать. Завтра перед всеобщим сбором нас собирает Координатор. Таян, Лайза тебя дожидалась. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сестричка!

Таян присел напротив Лайзы. Без снаряжения она выглядела такой хрупкой.

– Что-то случилось?

– Просто хотела поговорить. Я ничего не поняла, когда мы были у идонов. Советник Мадук и господин Кортни говорили с ними о непонятных вещах. Ты пояснял Артуру, а я сидела в стороне и помалкивала. Попыталась расспросить Артура, но он сослался на усталость и ушёл к себе.

– Хорошо, я расскажу тебе. Только сначала мои бифштексы!

Когда Таян выключил запись, Лайза долго молчала.

– Где ты взял эти материалы?

– Ты же видела, мы подключались к центральному компьютеру Станции.

– Я не так спросила. Откуда у тебя доступ ко всему этому?

– Дед разрешил.

– Советник Мадук?

– Я сам только сегодня узнал, что он мой четыре раза прадед. Ему скоро пятьсот лет исполнится. Он из тех шестнадцати человек «заразившихся жизнью» во время катастрофы Станции.

– И мой прадед ещё жив.

– Знаю, это Пьер Рише, отец Верховного Магистра.

– Он больше не Магистр.

– Эту должность вообще упразднили. Теперь Мадук главный в Совете.

– Оказывается, Пьер Рише, в последний раз стал отцом, всего тридцать лет назад. За время пребывания на Станции он женился четыре раза! И у него было девять детей. Дочери и внучки стареют и умирают как все, а сыновья и внуки наследуют его долголетие.

– У нас та же история. Мой отец и я, первые мужчины из внуков и правнуков Мадука. Только он, в отличие от Пьера Рише, был женат только однажды. И как сам пошутил, еле дождался парней. Подожди, кто-то ещё пришёл.

Таян открыл дверь и радостно вскрикнул:

– Отец!

– Здравствуй, сынок, теперь я каждый вечер буду возвращаться домой. Совет отменил наше отшельничество на верхних палубах!

– Я присутствовал при этом. Но не думал, что вас отпустят так быстро.

– Мне повезло, сегодня не моё дежурство. Девочки, родные мои!

В следующее мгновенье главу семейства Шехем обнимали жена и дочь. Когда Таян опомнился, и хотел познакомить Лайзу с отцом, её уже не было. Видимо не стала дожидаться, пока семейство наговорится, и ушла никем незамеченной.

– Почему нет Рише старшего?

– Он уже в лифте, Советник Мадук. – Прошелестел кто-то из капитанского медальона.

Пьер Рише вошел, держа перед собой какой-то прибор.

– Пьеро, ты почему опаздываешь? Мы ждём тебя уже двадцать минут, скоро нужно будет идти в Большую Кают-компанию.

– Подожди, Тарас. Я искал свой дневник. Думал, больше не пригодится, перестал его вести лет сто назад.

– А зачем он тебе сегодня понадобился?

– Там есть запись Совета, где мы приняли решение засекретить Станцию.

– И ты решил показать это сегодня на всеобщем сборе?

– В общем, да.

– Не смог сочинить речь?

– Не смог. Четыре раза переписывал, и всё равно выходило пошло и высокопарно.

– Кто бы сомневался. Придётся выступить тебе, Эверт. Люди пока не в курсе, что ты больше не Верховный Магистр. По крайней мере, начнёшь. Советник Клайд, готов анализ голосования Большого Совета?

– Да. Огласить?

– Оглашай.

– Сто сорок голосов за сотрудничество с идонами, сто семь против, сорок три человека воздержались.

– Кто-нибудь обосновал своё решение?

– Все.

– И что пишут?

– Те, кто сомневается, едины в своём сомнении. Им нужно время, чтобы лично познакомиться с идонами, их технологиями и так далее. Они не могут вслепую доверять неизвестно откуда взявшимся гуманоидам.

– Ну, ты сказал, гуманоиды. Идоны люди, только с другой планеты. Их ДНК совпадает с нашим на девяносто пять процентов, а велайцы практически наши родственники, и отличаются от нас не больше чем европеец от китайца.

– Вот поэтому многие против сотрудничества. Они полагают, что в далёком прошлом, произошла экспансия Земли инопланетянами, а мы являемся их далёкими потомками. Возможно, это были велайцы перелетевшие сюда с Идоны оставшейся в плену гравитации эпсилон Лиры. Противники считают опасными любые связи и с идонами, и с велайцами. Ведь исследования при помощи генератора Моро показали, что на Земле до того как появилась цивилизация людей, существовали другие разумные существа – рептилии, предками которых были динозавры. Но даже в торсионном поле невозможно определить, почему они вымерли. Информация как будто стёрта. Помимо того, существует много исторических хроник, где описываются люди похожие на идонов якобы жившие высоко в горах Памира, Кордильер и Анд. Несколько человек думают, что идонов интересует Станция, как машина времени, ведь они сами не додумались путешествовать во времени при помощи торсионных полей.

– Понятно. Первые обижены на предполагаемых предков истребивших динозавров, чтобы занять удобную планету, и подарить жизнь человечеству. Вторые подозревают идонов в желании захватить Станцию.

– Совершенно верно. Самые ярые противники сотрудничества с идонами предлагают немедленно переместиться во времени привычным, подземным способом, и прекратить все контакты, пока не случилось чего-нибудь экстраординарного.

– А, что сторонники?

– Сторонники не так едины в своих резонах. Большинство хотят просто оказаться на орбите Земли, а там уже решить, как быть дальше. Группа доктора Ден Мэя голосует «за» желая закончить то, с чего Станция начала свою работу – эксперимент по спасению застрявших в прошлом. Есть и особое мнение одного из Советников. Он пожелал высказать его лично.

– И кто же это?

– Билл Кортни, господин Мадук.

– Билли, говори.

– Моё особое мнение основано на последних исследовательских работах Русской палубы под руководством Лекса Панкратова. Вы знаете, именно на Русской палубе была построена лазерная установка Станции. Если мы запустим водородный реактор, то сможем выбраться на поверхность и без помощи идонов. Над нами всего пять километров породы. Мощность лазера при нормальном снабжении энергией, позволяет за сутки пройти до пятисот метров вверх. Теоретически мы сможем выбраться за десять дней, как и планировалось в случае удачного перехода в нужную временную точку. Единственное сомнение, сможет ли Станция самостоятельно выйти на орбиту, на сегодняшний день отброшено. Инженеры Панкратова сумели усовершенствовать установку, придав ей новую функцию – работать как антигравитационный лазерный ускоритель. А на строительстве для Станции фотонных двигателей, настоял ещё Терри Лайсон, доказав, что они пригодятся при маневрировании в дальнем космосе. Я проверил их состояние, сделав пробный запуск. Работают практически идеально. Ещё вчера была запущена система по закачке кислорода в резервуары водородного реактора. Они наполнились до половины. Через два дня мы сможем начать запуск водородника, а ещё через сутки выйти на расчётную мощность.

– Если я правильно понял, ты предлагаешь обойтись без идонов, переместится во времени из космоса – сбежать без объяснения причин?

– По-английски, не прощаясь. Я бы даже спасибо за кислород не сказал. Ибо никто не доказал, что это их заслуга.

– Научный руководитель, какого мнения придерживаетесь вы?

Пьер Рише поднялся, несколько раз вздыхал, теребил в руках какую-то бумажку, но так ничего и не сказал.

– Пьер, чего ты мямлишь. У нас всего десять минут, а ты тянешь время.

– Я не знаю с чего начать. Безусловно, это было моей целью и мечтой – встретить братьев по разуму. Но сегодня ночью со мной связывались Советники и высказывали свои опасения. Много лет назад я читал монографию одного греческого историка о цивилизации атлантов. Если его выводы верны, атланты не Земляне. Они прилетели из космоса, и как написано в старинных хрониках, были малочисленны, но привезли с собой другое, многочисленное племя смуглое и малорослое, и было, то племя, рабами атлантов. Атлантам не подходил климат Земли. Жить они могли только в условиях высокогорья. Поэтому бросили на произвол судьбы остров, где первоначально поселились, а затем утопили его. Дабы не достались рабам великие их знания. Рабы же расселились по всему свету, и дали начало народам многочисленным, забывшим, кто были, и откуда пришли их предки. Атланты, говоря современным языком, вырождались, но не хотели оставлять свои знания людям, потомкам их рабов, и устроили потоп, смывший всё, что ещё оставалось на Земле построенного по их, атлантов, науке. Я внимательно просмотрел ролик об истории идонов. Поразительное сходство архитектуры Идоны и острова Крит. Даже письменность напоминает нерасшифрованные надписи на ископаемых артефактах, найденных во многих уголках Земли.

– Ты предполагаешь, что идоны и есть атланты, а велайцы их рабы?

– Да. И очень сомневаюсь в необходимости с ними сотрудничать. Специалисты Американской палубы, проанализировав изображение реактора идонов, пришли к выводу, что это генератор кислорода, который выбрасывается в атмосферу Земли.

– А как же всё сказанное о добыче звёздной плазмы из земной мантии?

– Она и является топливом их реактора. Идоны, по всей видимости, меняют состав атмосферы, делают её пригодной для своего дыхания.

– Можно добавить?

– Конечно, Кортни.

– И вы сомневаетесь, что нам надо убираться отсюда, чем раньше, тем лучше? Я ещё на базе идонов понял, что из плоти и крови только старик Камт. А голубоглазые блонди похожи друг на друга, как две капли воды, и у каждой на запястье, что-то вроде татуировки. Похоже на метки киборгов. Поэтому, полоумный Рише, хоть и «налил воды» про атлантов, на этот раз не далёк от истины – надо сматываться. Исходя из размышлений Пьера, идонам не очень понравилась встреча в самом начале освоения Земли с нами – потомками их рабов, да ещё самостоятельно построивших машину времени. Для них это значит, что все усилия напрасны, и Земля станет местом гибели их великой цивилизации, а доминируют недоразвитые рабы. Как бы вы поступили на их месте, господин Мадук? – Билл Кортни улыбался.

– Вот уж не знаю. Но фантазия у вас разыгралась не на шутку. Прошу Испанскую палубу проработать развитие различных сценариев, и к полудню предоставить расчёты возможных итогов сотрудничества с идонами. Я думаю нам нужно как-то проследить во времени, что на самом деле здесь делают идоны. А для этого лучше выбраться в космос. Но, сначала должно оповестить население Станции о грядущих переменах. Зануда, извинись перед Пьеро.

– Это ещё почему?

– Ты при всём честном народе назвал его полоумным.

– Правда? Вырвалось по старой памяти. Прости, Рише, что выболтал твой секрет при посторонних. Больше не буду!

Пьер Рише только покачал головой. Все присутствующие знали, Билл Кортни никогда не перестанет называть полоумным первого научного руководителя Станции. Старые счёты.

Большая Кают-компания была заполнена до отказа. Дисциплинированный народ Станции расположился строго по порядку палуб, на которых работал. У каждой палубы был свой цвет комбинезонов. Впереди оранжевые американцы, зелёные англичане и австралийцы. Далее золотистые индийцы и белые русские, синие французы и немцы, красные китайцы, серебристые итальянцы и испанцы, пурпурные Латино. В чёрной форме были разведчики и члены Большого и Малого Советов.

По национальной принадлежности палубы называли только по привычке. Уже давным-давно население Станции перемешалось, и каждый мог похвастать предками – уроженцами нескольких стран. Члены Совета поднялись на небольшой подиум в центре идеально круглого помещения. Над подиумом была подвешена панель с круговым экраном, транслировавшая крупные планы выступавших Советников. Стало так тихо, что было слышно, как перегоняется воздух в вентиляционной системе. Вперёд выступил Эверт Рише.

– Друзья! Сегодня на нашей Станции самый необычный день со времён катастрофы. Сейчас будут продемонстрированы видео документы, и вы узнаете, чем является на самом деле ваша родная Станция. Прошу внимательно посмотреть. Это займёт около двух часов. Затем, после небольшого перерыва, члены Совета ответят на все ваши вопросы.

Таян Шехем стоял рядом с Лайзой Блюм. Им незачем было смотреть наскоро смонтированный фильм об истинной истории Станции.

– Пойдём в библиотеку, там сейчас никого нет.

– Пойдём.

Но они ошиблись. В библиотеке у самого входа стояли Билл Кортни и Артур Вейс, и громко о чём-то спорили. Вернее, они орали друг на друга так, что Лайза зажала уши.

– Эй, вы чего так расшумелись?

– Командор, твой водила упрекает меня, как Капитана Станции, в сокрытии правды от людей. У него, видите ли, был свой мир, свои жизненные планы и установки, а теперь всё будет порушено.

– Скажи, командир, что делать минералогу в открытом космосе?

– Вейс, тебе-то работы будет выше крыши. Про пояс астероидов слышал? Вот и будешь там отлавливать каменюки, и определять, откуда они прилетели.

– Спасибо, утешил.

– Значит, мир?

– Мир. Я посмотрю, что скажут люди, когда досмотрят рекламный ролик, состряпанный за ночь. «Мы хотели как лучше…»

– Брось, Артур, несколько поколений прожили нормальную жизнь на Станции, никто ни в чём не нуждался. Оснащение корабля позволило снабдить людей всем необходимым.

– Ты заговорил, как твой бессмертный прадед? А если Станция уже не сможет функционировать в космосе? А если гравитационно-торсионная установка даст сбой, и мы снова свалимся в какую-нибудь неприятность почище этой?

– Погоди. По-моему, ты нервничаешь совсем не из-за этих гипотетических возможностей. Скажи прямо, почему ты так завёлся? – Таян удивлённо смотрел на друга. Он не ожидал от Артура такой горячности, да ещё в споре с самим Капитаном. Прямое нарушение субординации.

– Завёлся. А вы подумали, о последствиях возвращения в ту самую нулевую точку, о которой так мечтают члены клуба шестнадцати? Ведь Центр управления полётами не знает о метаморфозах, произошедших со Станцией и экипажем. И сможет ли нынешний экипаж адаптироваться к жизни вне Станции? – Артур говорил почти спокойно.

– Ты слишком далеко заглянул. Сейчас задача номер раз – смотаться от идонов и их подозрительной готовности сотрудничать и помогать. Я сторонник того, чтобы мы выбрались самостоятельно из нашей преисподней. Всё равно это пришлось бы сделать рано или поздно. Надо радоваться шансу нынешнего поколения Станции добраться до Земли. Если бы обстоятельства не форсировали события, в лучшем случае туда попали бы их внуки. – Сказал Капитан.

– Сколько раз Вы сказали «Бы»? Вам легко говорить, Капитан Кортни, Вы родились и выросли на Земле. А что делать там мне, всю свою сознательную жизнь проторчавшему в этой, как вы говорите, преисподней? – Артур закрыл глаза и потянул руки вверх.

– Артур, если захочешь, можешь не покидать Станцию. Мой дед, например, уже решил остаться жить и работать здесь. Я, наверное, тоже останусь. Хотя вряд ли смогу работать по своей специальности. В космосе альпинисты не нужны, придётся переучиваться.

– Лайза, ты уже говорила об этом с дедом?

– И с прадедом тоже. Он так и сказал, что как только окажется на Земле в своём времени, больше никогда не покинет её пределов.

– Будет искать инопланетян на генераторе Моро?

– Да, Капитан. А как Вы догадались?

– Просто я знаю твоего прадеда, скажем так, не одну сотню лет. И, прости за откровенность, считаю именно его виноватым в том, что случилось. Хотя за давностью лет уже не имеет значения. Давайте включим трансляцию из Кают-компании, там обещали показать легендарное заседание Совета, где приняли решение всё засекретить от новых поколений. Помнится, наш дорогой Пьеро сказал там блистательную речь, после которой даже самые ярые противники засекречивания проголосовали «за». Только я и Мадук остались при своём мнении. Я до сих пор уверен, что это было безумием. Оставь тогда Совет всё без изменений, не пришлось бы сейчас морочить голову, как сказать людям правду.

Билли Зануда пошёл к экрану включить трансляцию. Фильм уже заканчивался, и Капитан перевёл объектив на людей.

– Смотрят так, как будто давным-давно обо всём догадывались!

– Конечно, догадывались. Мне ещё на курсах по секрету рассказали, что Станция не может быть подводной лодкой, двигатели не те. Я изучал геологию, и особо не вникал в такие разговоры. А на курсе Шехема только об этом и сплетничали. Интересно, тот, кто составлял тест Навигатора, считал курсантов полными идиотами? Там же только про управление космическими кораблями и летательными аппаратами. – Сказал Артур.

– Тест составлял лично я. И мне очень приятно, что курсанты намёк поняли. Жаль раньше не знал об этом. Сколотил бы коалицию за правду, и ничего кроме правды.

– Вы серьёзно, Билл? – Удивился Шехем.

– Конечно, Таян. Только твой прадед меня и удерживал. Каждый раз, когда не хватало людей на верхних палубах, я срывал голос на заседаниях Совета, убеждая прекратить эту мистификацию. Так нет. Научный руководитель ставил свой эксперимент по созданию ячейки социально развитого общества в отдельно взятом замкнутом пространстве Станции. Ещё и отчёты зачитывал, как продвигаются дела по увеличению рождаемости, и особенностях семейной жизни в условиях Станции. В этих делах он большой специалист. Прости Лайза, но его за глаза так и звали, практикующий теоретик – семьянин. Не успеет похоронить одну жену, вскоре снова женится. Специально для него Китайская палуба сконструировали аппарат омолаживающего анабиоза. Поспал лет десять, опять готов жениться во благо науки. Испытывал на себе, как отражается изменение в геноме человека на репродуктивной функции. Ты у него, которая по счёту правнучка?